Самый важный пациент

В общем-то, так происходит почти каждый раз: вымотанный, ты отступаешь от операционного стола, позволяя ассистенту закончить работу, стягиваешь маску и перчатки и падаешь на стул в предбаннике операционной, чтобы перевести дух. Ты знаешь, что сделал все от тебя зависящее, выложился на все сто, но чувства триумфа нет, пока есть только усталость. Потому что как бы ни был ты хорош, твоя маленькая победа сегодня – это только одна из череды маленьких побед, которые необходимо одержать для того, чтобы приложенные сегодня усилия не пропали втуне. Реанимация, постоперационный уход, восстановление, поддержание результатов… В любой момент все может покатиться к черту. Если тебе повезет, ты можешь даже не узнать, что пациент, на спасение которого сегодня ушло семь часов работы и сутки отдачи, через пару месяцев сломает себе шею, поскользнувшись на лестнице. Ты не бог, ты просто тот, кто делает все, что от тебя зависит, и устало прикрывает глаза, надеясь, что дальнейшее пойдет по плану. По единственно верному пути, который в результате приведет к «долго и счастливо», а не к нелепому и бессмысленному концу… – Может, уже хватит? – с явным раздражением спросил Джон. – Хватит – что? – Вот это, то, чем ты занимаешься в последнюю неделю. – Чем же я занимаюсь в последнюю неделю? – В том и дело, что ничем! – Джон почти перешел на крик, но тут же осекся и на пару секунд отвернулся, пытаясь взять себя в руки. – Я понимаю, вся эта ситуация с сестрой тебя выбила из колеи, но, тебе не кажется, что вот так сидеть и сутками смотреть в погасший камин – это уже немного чересчур? Вокруг черт знает, что происходит, а ты… тебе… Шерлок резко втянул носом воздух и моргнул, всем корпусом развернулся к Джону и посмотрел в упор. – Что происходит? Джон молча сунул ему несколько газет (The Daily Telegraph за прошлую среду, Daily Mail за прошлую пятницу, Daily Mail за этот понедельник и Evening Standard за нынешнюю среду) с отчеркнутыми статьями. Шерлок пробежал глазами заголовки, чувствуя, как холодеют пальцы и перехватывает горло. – Это только то, что попало в газеты, – сказал Джон, глядя на него с давно забытым выражением растерянности и надежды в глазах. Как будто именно он, Ст… Шерлок, может взять и исправить ситуацию. Или хотя бы объяснить. Хотел бы он иметь такую возможность… – Это редкое заболевание, – произнес он осторожно. – Диссоциативное расстройство идентичности встречается… – Я в курсе, – перебил его Джон. – Это я здесь доктор, вообще-то. Шансы на то, что все эти люди в течение одной недели пережили настолько травмирующее событие, что оно вызвало у каждого из четырех именно расстройство идентичности, стремятся к нулю. К тому же, я уверен, что реальных случаев больше, это только те, что начали вести себя неадекватно и попали в заголовки газет… Шерлок не удержался от острого внимательного взгляда, и Джон сбился, снова отвернулся, потирая шею. – Здесь что-то не так, – сказал он с твердой убежденностью. – Шерлок, поверь мне, здесь что-то не так. Шерлок вздохнул. – Биологическое оружие? – хмыкнул он с тщательно выверенной долей скепсиса и скуки. – Мощный галлюциноген в водопроводной воде? Лучи пришельцев с Марса? Джон развернулся, его ноздри раздувались от ярости и обиды, а рот открылся, чтобы сказать что-то возмущенное и обличающее, но Шерлок успел первым: – Как тебя зовут? Скажи мне имя. Джон вздрогнул и отступил на шаг. – Ну же, – подбодрил его Шер… Стивен. Стивен Стрэндж. Он улыбнулся и шутливо склонил голову набок. – Скажи мне твое, и я назову свое. Давай, это не больно и может быть даже занятно. Глаза Джона расширились, и через секунду он уже рассмеялся – они оба рассмеялись, с облегчением и немного истерично. – Эверетт, – сказал Джон наконец. – Эверетт Росс. Агент ЦРУ, как бы нелепо это ни звучало. И, пожалуйста, воздержись от ремарок о семейном бизнесе… – Доктор Стивен Стрэндж, – кивнул Шерлок, улыбаясь. – Верховный маг Земли. – Что? – Джон не мог перестать смеяться. – Верховный маг? Серьезно, может быть, они действительно что-то подмешали в воду… – Нет, вода тут не причем, – неожиданно серьезно сказал Шерлок. – Если ты прав, и подобные состояния сейчас наблюдаются у значительной части населения планеты… То я очень надеюсь, что это ненадолго. – Ты что-то знаешь? – нахмурился Джон. – А ты что-то помнишь? – спросил в ответ Шерлок. – Тот момент, как ты оказался здесь. Что произошло до этого с Эвереттом Россом? Джон вздохнул и потер лоб. – Да. То есть… Я не понял, что произошло. Люди вокруг просто стали исчезать один за другим. Рассыпаться в пыль. В какой-то момент я почувствовал… не знаю, это было очень странное ощущение. Будто в каждую мою клеточку вцепилось по муравью, и каждый потащил кусок добычи в свой муравейник. В разные муравейники, я имею в виду. Множество муравейников. Шерлок даже фыркнул от неожиданности. – Какое… поэтическое сравнение. – А ты? Что-то помнишь? Шерлок неопределенно качнул головой. – Могу предположить только одно: то, что мы помним, произошло с нашими другими версиями в каком-то параллельном мире. Вероятно, там случилась масштабная катастрофа, приведшая к гибели большого количества людей. Но, опять же, вероятно, по каким-то причинам эта гибель была не окончательной, и их души, их сознания «перебросило» в ближайшие подходящие тела. Такой изолятор временного содержания. – Временного? – Я надеюсь, – только и мог сказать Шерлок. – Местная версия меня – человек, безусловно, в своем роде замечательный, но делить с ним это тело на постоянной основе мне бы не хотелось. Джон некоторое время пристально смотрел на него, а потом пожал плечами. – Ты что-то темнишь, верховный маг Земли. – Ты как никто другой должен понимать, что не обо всем можно говорить вслух, агент ЦРУ. – Туше, – признал Джон. – И что мы будем делать? Мы ведь можем что-то с этим сделать? – Пока мы можем только ждать, – сказал Шерлок, снова отворачиваясь к давно погасшему камину. – Если все пойдет так, как нужно, надолго мы здесь не задержимся. Если же все пойдет не так… Мы умрем. – Замечательно. – Умрут Эверетт Росс и Стивен Стрэндж, но Джон Уотсон и Шерлок Холмс останутся. – Ну, хоть какое-то утешение. Шерлок только кивнул. Хоть какое-то утешение… Обычно тебя мало волнует то, что происходит с пациентом после: их слишком много, и если бы каждый раз, выйдя из операционной, ты продолжал следить за ходом событий, то, скорей всего, очень быстро сгорел. Появились бы сомнения, сомнения привели бы к нервозности, нервозность – к ошибкам и, в конце концов, полной неспособности выполнять свою работу. Эмоции не делают тебя сильнее, Шерлок, и ты сам это отлично знаешь. Но когда пациентом становится целый мир, разорванный на две части отчаявшимся безумцем, ты не можешь удержаться от эмоций. Не можешь перестать думать, просчитывать вероятности, искать, в чем ты мог ошибиться тогда, у операционного стола. Сегодня ты не видишь в своих действиях ошибок, но все равно не можешь успокоиться и раз за разом перебираешь воспоминания, со страхом ожидая, что когда-нибудь – завтра, через неделю, через месяц – ты все-таки найдешь бракованное звено в своей логической цепочке. И тогда, возможно, самый важный в твоей жизни пациент погибнет. Но самое ужасное в этой ситуации то, что ты уже не в силах ничего исправить и как-то повлиять на ход событий. Реанимация, постоперационный уход, восстановление, поддержание результатов… В любой момент все может покатиться к черту. И все, что ты можешь, это ждать, как нервный родственник в лобби ждет завершения операции. Ждать и надеяться на благополучный исход.