***
Антон бы рад остановиться, да только не может. Каково это — понимать, что тобой больше никто не дышит до потери пульса? Что ощущаешь, когда вдруг до тебя доходит, что ты проебался? Шастун отлично знает. Он чувствует разочарование. Злость. Обиду. И зависть. Чёрную, тягучую. Зависть, которая душит его, когда он видит, как Арсений набирает сообщение своему ненаглядному с горящим взглядом. Зависть, которая окутывает шею тугим шарфом, и Шастун задыхается, когда на съёмочную площадку забегает на пять минут Скруджи, только чтобы увидеть Арса, обнять его и пожелать удачи. Зависть. Чёртова зависть. А ведь мог бы быть на месте Выграновского... Антон своей глупости поражается. Он наслаждался тем, как за него сходил с ума Арсений. Он игрался с ним, позволял быть рядом, а сейчас понимает, что Попову нахуй не нужен. Сейчас сам таскается за ним. Они ролями с Арсением поменялись: теперь Шастун стал щенком, нуждающимся во внимании, а Попов хозяином, которому эта собачонка не сдалась. Матвиенко поглядывает в сторону Антона, когда тот что-то пишет в телефоне. Серёжа не идиот. Он ясно замечает перемены в отношениях между этими двумя. И почему-то видеть поникшего Шаста стало для Матвиенко каким-то открытием. Открытием, к которому мужчина явно не был готов. Все попытки выяснить причину такого поведения сводятся к нулю, потому что Шастун фыркает и рычит со злости, не желая ни с кем делиться. Он замыкается в себе. Серёжа несколько раз перекидывается парой слов с Димой, потому что убеждён — Позов справится с любой проблемой. Только вот Позову неподвластно заставить Арсения вновь полюбить Антона. Никому неподвластно заставить Арсения вновь полюбить Антона. И Антон старается делать вид, что всё нормально. Он старается даже тогда, когда их с Арсом ставят в одну игру на съёмках. Пытается самому себе напоминать, что на работе не место личным переживаниям, но когда Шастун видит, что Арсений играет, как и положено актёру шоу «Импровизация», играет не смотря на Антона так, словно Шастун — единственное, чем Арсений дышит, то осознаёт, что потерял всё. И не выдерживает. Просит перерыв. Просит дать ему выйти покурить. Под взглядами сидящих в зале фанатов шоу Антон удаляется, понимая, что начнутся эти дурацкие разговоры, что понапишут сейчас хуйни неведомой в твиттере... Понимает и впервые полностью отдаёт себе отчёт в том, что это в кой-то веке будет правдой. «Шастун себя так странно вёл, словно они с Арсом поссорились» и рядом прикреплённая фотка унылого Антона, хотя снимать запрещено, но разве фанатам это объяснишь? На площадке какое-то движение, суматоха. Паша недовольно ворчит, потому что ему хочется поскорее поехать домой к жене и детям, Позов устало потирает глаза, все вымотаны, а Шастун задерживает. Шастун, блять, тормозит. Антон подносит сигарету к губам и делает самую долгую в своей жизни затяжку, из-за чего его лёгкие тяжелеют, заполняясь ядом. Он подрагивает, стоя на морозе, но, честно говоря, ему плевать. В голове сотня мыслей, они все кружат вихрем, одна за другой проносясь по сознанию, и в каждой из них присутствует Арсений. Шастун словно медленно сходит с ума. — Слушай, — внезапно раздаётся позади него, из-за чего Антон подскакивает на месте и оборачивается, роняя сигарету из пальцев. Арсений виновато поджимает губы и смотрит в сторону. Смотрит куда угодно, только не на Шастуна. А раньше было наоборот. Раньше для Попова вокруг мира не было. Потому что весь его мир находился в Антоне. А Антон смотрит, блять, с застывшими сияющими глазами. Налюбоваться не может. Он и раньше знал, что Арсений красив, но теперь, глядя на Попова влюблённым взором, Шастун отмечает где-то у себя в голове, что Арсений прекрасен. По-настоящему. С его голубыми, чистыми глазами, с его улыбкой, родинками. «Прекрасный и не мой», — думает про себя Антон, осознавая, как же сильно он опоздал со своими чувствами. — Мне надоело уже просить тебя успокоиться, — Попов выдыхает сквозь сжатые зубы холодный воздух, — поэтому, скажу в последний раз: оставь меня, жил же ты раньше без всего этого? Он произносит эти слова с каким-то укором, из-за чего Антон виновато опускает взгляд на свои кроссовки. Шастун каждым нервом ощущает, что Арсений даже сейчас говорит с ним из жалости. На языке противный привкус, словно горького лекарства, которым Антона мама в детстве пичкала, чтоб не болел. — Ты что, правда в этого раскрашенного петуха влюбился? — непонимающе интересуется Антон. — Тебе какое дело? — в голосе брюнета нотки раздражения и злости. Арсений заступается за Выграновского. Это так непривычно. И Шастун качает головой: невероятно, блять. — Арс, я все осознал... — голос звучит так жалостно и отчаяние в нем услышать ничего не стоит. — Прошу, дай мне шанс, — Антон делает один быстрый шаг к Арсению и хватает того за плечи. Атмосфера вокруг них в одну секунду меняется и становится мрачнее. Попов взволнованно раскрывает глаза, кусает губу и упрямо качает головой. Он старается быть мягким, не желая портить отношения с Шастуном, ведь они всё ещё коллеги... Каждая клеточка его организма натягивается, как струна гитары. — Пусти, — немного резко приказывает Арсений и дёргает плечами, но Шастун крепче вцепляется в него. Антон тянется ближе, будто собирается поцеловать, из-за чего у брюнета глаза расширяются, он смотрит испуганно и с каким-то ужасом, из-за чего Шастун нервничает сильнее. — Мы можем попробовать, Арс, ты же любишь меня, — словно уговаривая маленького ребёнка, отчаянно шепчет русый, но в голубых омутах видит лишь свою гибель: тонет, идёт ко дну. Арсений ему круг спасательный не бросит. Арсений Антона в своём океане давным-давно утопил. Шастун давит, он надвигается, как титаник на айсберг, из-за чего Арсению становится неуютно. Он ощущает это тело слишком близко. Ему неприятно. Ему не хочется больше Антона. Арсений не видит в нём того человека, от которого раньше был без ума. Когда их лица разделяют сантиметры и Шастун думает, что каким-то поцелуем он сумеет вернуть Арса обратно, Попов остервенело вырывается и брыкается, будто ему пихают под нос что-то отвратительное. — Антон, отпусти меня, блять! — повышая голос, требует брюнет по-хорошему, но Шастун надеется, что у него получится. Он ослеплён завистью и ревностью. Он понял, что его заменили. — Неужели ты смог забыть меня так быстро? — его дыхание опаляет щёку Попова, и Арсений не выдерживает, он начинает паниковать потому что ему неприятно. Ему, блять, не нужен Антон. Он размышляет, стоит ли врезать Шастуну, одновременно с возмущением думая: «Быстро? СУКА, БЫСТРО?! Я, блять, из-за тебя достаточно настрадался, так что имею право послать тебя на все четыре стороны, мудак.» — Когда же ты поймёшь, наконец, — устало рычит Арс, — я тебя не люблю больше, — он кривится и со всей силы отталкивает от себя высокого парня, в чьих зелёных глазах сейчас что-то разбилось. Это были твои мечты и надежды на счастье, Антон, но ты всё сам разрушил. — Арс... — Тронешь меня ещё раз — будешь иметь дело с Эдом, — угрожающе бросает напоследок Арсений и уходит. Вот и поговорили.***
Конечно же Скруджи узнаёт о том инциденте в Главкино, и Арсению едва ли удаётся убедить парня не ехать пиздить Шастуна, потому что в душе, в самой глубине, Попов переживает за состояние Антона. Нет, не потому, что любит, а любил и не хочет оставаться с парнем в плохих отношениях. Им просто нужно пережить это всё. Антону нужно принять реальность и отвалить. Но вместо этого парень делает только хуже. Он продолжает писать сообщения. Продолжает кидать звонки. Зачем-то постит в своём инстаграме фотографии с Арсом, чем сводит с ума поклонников шоу. Арсений охуевает от того, что пишут фанаты и какие безумные теории они выдвигают. Одна хуже другой. При всём этом ещё начинают появляться и те, кто подозревает о каких-то отношениях между ним и Эдом. — Этот хуй уже бесит меня, Арс, — злостно цедит Скруджи, откидывая телефон в сторону. Его глаза горят жгучей ревностью, из-за которой дышать трудно. — Какого хера он ставит с тобой фотки? Всё никак не успокоится ведь, прыгает, как цирковая обезьянка, — с омерзением шипит парень. Арсений лишь жмёт плечами. Ему плевать на все эти попытки привлечь внимание. Попову смешно и в какой-то степени обидно, что Шастун слишком опоздал, а теперь делает только хуже. Это какой-то блядский любовный треугольник, где два человека борются за Арсения, хотя он сделал свой выбор. Однако Антон этот выбор не принимает. Эд этот выбор отстаивает. Вот тебе и задача, у которой нет решения.***
Окончательно Антон понимает, что потерял все, когда однажды Арсений приходит на встречу с ребятами с кольцом на правом безымянном пальце. Привычное «hands remember» теперь сменилось на круглое платиновое украшение с гравировкой какой-то важной даты. В том, что она важная, Шастун не сомневается, а сияющее лицо Арсения говорит само за себя. Кольцо обручальное. В последний раз Попов носил подобное украшение до развода, пару месяцев после, а затем — снял, освобождая себя окончательно. — Выглядишь очень счастливым, — Сережа толкает друга в плечо. — Это твой блэкстаровец постарался? Арсений лишь усмехается прозвищу, которым Матвиенко называет Эда. Дима смотрит с интересом то на Шастуна, то на Попова. Позов не говорит ничего, потому что не считает себя обязанным вмешиваться в «отношения» двух взрослых людей. Они болтают на какие-то отвлечённые темы, обсуждают предстоящий тур, и Арсений даже пару раз шутит вместе с Антоном, из-за чего светлому кажется, будто всё возвращается на свои места, но затем реальность ударяет его так сильно, как сковородкой по голове, потому что Попов так неожиданно стихает и нервно теребит свои пальцы, что все тоже зачем-то прекращают разговаривать. Антон знает, что это такое, но слушать дальше не хочет. — Ребят, вы для меня самые родные люди.. — смущенно начинает бормотать Арс, — мы ничего такого грандиозного не делаем... Просто в загородном доме устроим небольшую церемонию для самых близких... Шастун закрывает глаза и тяжело сглатывает. Его живот скручивается в девять узлов от тошноты. Ему плохо от самого себя. От всей этой ситуации. Нет, они не могли... Арсений не мог так... Мог, Шастун. Арсений мог и поступил, потому что ждать тебя устал. — Да ты гонишь, — перебивает его Сережа. — Охуеть, вы че с ним... — Обручились, — заканчивает Попов. В этот момент, кажется, заканчивается жизнь Антона. Он поднимает ненавистный взор на Арсения и сжимает пальцы в кулак. «Раскрасить бы рожу ему перед счастливым событием», — думает про себя парень. «Или провести пальцами по этим острым скулам...» Думает. Но не делает. Потому что тронуть пальцем Арсения не сможет: как коснется так умрет от накативших чувств. Антону хочется Арсения касаться, но если он сделает это, его пробьет током насмерть. Как если бы Паша ударил шокерами в миллион раз сильнее. Глядя на счастливое лицо Попова, парень пытается что-то выдавить из себя, поздравить, пошутить, как это делает Дима, говоря, что «главному гею ТНТ выпал большой куш», но Антон не может, потому что если раскроет рот, из него польётся столько грязи, столько обидных слов, которые Арсений не заслуживает слышать, ведь он ни в чём не виноват. И Антон просто натянуто улыбается, чувствуя то, что ощущал на протяжении долгого времени Арсений: б о л ь.***
Окончательно треугольник разбивается тогда, когда Скруджи возносит кулак над лицом Антона. Сам Выграновский выглядит не лучше, но Шастуну не позавидуешь: теперь его физиономия раскрашена прекрасными оттенками бордово-фиолетового. Гости что-то кричат, Арсений пытается оттащить Эда от своего уже-не-друга-долбоёба, который напился и высказался по полной программе, за что и получил. Матвиенко помогает Попову, а Позов громко, пока ещё не совсем лопнуло терпение, приказывает Шастуну подняться и взять такси до дома. На праздничном событии, благо, болтливых людей нет, об инциденте будут молчать все, но неприятный осадок останется надолго. Антон поднимается с пола и стряхивает с себя пыль. Он проводит ладонью под носом, с ужасом замечая на пальцах собственную кровь. — Поздравляю, — грубо сплёвывает напоследок парень, одаривая остервенелым взором Арсения. Остервенелым и умоляющим, но Попов сейчас так зол, что он едва ли сдерживается, чтобы не послать Антона нахуй навсегда. Шеминов качает головой, когда до него доходит вся абсурдность ситуации. Он столько натерпелся из-за этой любви Арсения, а сейчас ему нашли замену другим страдальцем. Стас покидает церемонию вместе с Антоном, говоря, что довезёт его до дома. Дима прощается чуть позже, нисколько не виня Попова в случившемся, ведь Позов прекрасно понимает: Шастун сам спилил сук на котором сидел, а ударяться об землю больно. Гости ещё раз поздравляют Арсения и Эда, уже как семейство Выграновских-Поповых. Бешеные деньги заплачены за то, чтобы ни одна лишняя душонка не узнала о важном событии. Подарок от Тимура Ильдаровича. В свою квартиру Эд и Арс приезжают уставшие, но держатся за руки, сплетая пальцы. Кольца сияют в свете огней гостевой комнаты, а в глазах у обоих безграничная любовь и лишь немного усталости. — Денёк выдался тот ещё, — потирая переносицу, выдыхает Арсений. — Может быть тогда мне стоит уделить внимание своему мужу и помочь ему снять напряжение? — хрипло рычит в ухо Эд, опаляя кожу горячим дыханием. Арсения дважды просить не надо. Его чёрный дорогущий пиджак летит в сторону так быстро, что он едва ли успевает моргнуть. Они перемещаются в спальню, даря друг другу страстные, горячие поцелуи, которые заставляют низ живота сжаться от сладкой истомы. Эд кусает шею своего уже-мужа, а внутри него бушует настоящий пожар. Он, горящими глазами, отрываясь от Попова, рассматривает его лицо и, прижимаясь своим лбом ко лбу мужчины, тихо выдыхает, ощущая себя словно в каком-то прекрасном сне. Арсений невесомо касается пальцами спины Эда, оглаживает его лопатки, выводя узоры по этим странным татуировкам. Чернила под кожей словно начинают бурлить; Скруджи жарко, дыхание его становится рваным. Никто не был с ним так нежен. — Не слабо он тебя раскрасил, сука, — шепчет тихо Арсений, начиная снова злиться. Эд хрипло смеётся, утыкаясь лбом в плечо Попова, и тут же отодвигается, чтобы посмотреть тому в глаза. — Ему не меньше досталось, — игриво отвечает Выграновский, легонько пожимая плечами, мол, хуй с ним. Арсений качает головой и откидывается на подушки, а Эд, не медля, тянется к Попову. Горячее дыхание пляшет огненный танец, опаляя губы Арсения жаром. Кончиком языка Скруджи очерчивает контур этих коралловых, суховатых уст, и Попов, прикрывая веки и опуская веер ресниц, шумно выдыхает, позволяя углубить поцелуй и утонуть в нём полностью. Их пальцы сплетены, кольца, касаясь друг друга, издают лёгкий звон, а в мыслях у обоих лишь одно: теперь они принадлежат друг другу и лучше этого не может быть ничего. — Я люблю тебя, — горячо шепчет Арсений, когда воздух в лёгких заканчивается и ему нужно сделать перерыв. Эд не верит в то, что это действительно происходит. Он не способен на романтику, он не герой Арсеньевского романа, в этом парень уверен точно, но так сошлись звёзды, что они вместе. Действительно вместе. Дышат одним воздухом, а сердце у них одно на двоих. Они совсем быстро оказываются без одежды, и когда их голые тела прижимаются друг к другу, внутри у обоих что-то взрывается сверхновой звездой. Они так близки, так уязвимы сейчас... Эд не прекращает ублажать Арсения, который будто задыхается от накативших чувств. Выграновский своими ласковыми и жгучими касаниями соединяет родинки на коже Попова, как созвездия, в миллионный раз восхищаясь его красотой. Арсений обнимает парня, чтобы ощущать его ещё плотнее, ещё б л и ж е. Он зарывается носом в шею Эда и прикусывает мягкую кожу, ощущая языком горечь татуировки в этом месте, когда Эд входит в него и замирает, будто время вокруг них остановилось. Стон срывается с пухлых губ парня, когда он делает первый толчок, нежный и осторожный. Они сливаются в единое целое, дополняя друг друга, как инь и ян. Эд дразнит своими губами Арса, он целует его, затем засасывает участок белой, абсолютно чистой кожи зубами и теребит его, украшая шею и ключицы пятнами любви, которые говорят, что Попов весь, целиком и полностью, принадлежит только Выграновскому. Даря друг другу нежность и любовь этой ночью, ни один из них не думает о том, что в темноте своей квартиры, сидя на диване и смотря в одну точку, проклинает себя за глупость Антон. Он будто бы слышит эти стоны Арсения. Он будто бы сам присутствует в их спальне, видит, как Арсений выгибается под Эдом, как Попов кусает свои губы, пока Выграновский двигается в нём. Антон проклинает себя за то, что думает об этом. И единственное, что его успокаивает, это внутренний голос, который пусть тихо, но обнадёживающе говорит: «Треугольник разбился, а мы... А мы с тобой тоже однажды будем счастливыми.» Антон верит. Верит, потому что теперь это единственное, что ему остаётся делать.