Secret

      Ребята как-то странно переглянулись, но согласились.       Всем собранием расселись по машинам.       ПиБойд повез нас с Туаном.       — Прости, малыш, я сегодня вечером обещал Даре не задерживаться, — мягко объяснил он, отказывая. — В другой раз.       Я понимающе кивнул. Пока я искал хорошую пиццу на заказ, одно за другим пришли сообщения от ребят, что у них изменились планы. В итоге я с Туаном и ожиданием пиццы оказался в полном одиночестве.       Конечно, у меня закрались подозрения по поводу сговора ребят. Нас хотели оставить, будто намекая мне, чтобы я дерзал и не сдавался.       Пока ждали пиццу, ПиСинг молча сидел рядом, залип в телефоне: играл. Будто ничего важнее нет на свете.       — Ты устал, Пи?       — Немного.       — Насколько сильно по шкале из десяти?       — На пять.       Да, друзья, я решил, что зайду издалека. Раз уж у меня не получается в лоб, то буду изворачиваться, хотя мне непривычно так действовать.       Итак. Если Туан устал, то сразу поедет домой. Если он не очень устал, то может поехать к любовнику. Ну, сами понимаете. Черт. Тут все не дети. Поедет совершать свои любовные дела.       Я смотрел на его склоненное к экрану телефона лицо и не мог себе представить, как он может делать это. Ну, «это». Секс, короче.       Нет, мой Пи очень сексуальный. Взять хотя бы его тело. Ой, я об этом уже думал. Он, скорее всего, очень нежный партнер.       Почему? Потому что он очень добрый и заботливый. В своей заботе порой такой нудный, что мне приходится отбиваться. Угу. Значит и страстный. Наверное, это очень красиво. Его страсть.       Я ткнул свой нос в его плечо. Пахнет. Тысячи людей покупают этот парфюм. Но так пахнет только от Туана.       Тепло. Нос согрелся. Сопли потекли. Может, если его рукав будет испачкан, он не поедет к любовнику? Хе-хе. Осторожно вытер мокрый нос о его рукав. Пи нервно дернул плечом, но от игры не оторвался: бой в разгаре, у дракона всего три жизни.       Не хочу его любовника. Не хочу и все тут!       О, пицца приехала.       Расплатившись, я забрал коробки. Одну открыл, одну отправил в пакет и поставил у порога, для ПиСинга, с собой, остальные втиснул в холодильник. Пока устраивал коробку на низком столе, Туан, не отрываясь от игры, сполз с дивана на пол перед столом. И открыл рот.       Намек понял.       Кормить Пи привычно. Только пальцы иногда страдают, потому что он совсем не смотрит, за что кусает. Мне порой кажется, что ему в этот момент можно даже чили подсунуть, а он не заметит. Откусит и проглотит.       Пора.       — Пи, помнишь, ты как-то на интервью сказал, что не будешь заводить ни с кем отношения до тридцати лет?       Надо тонко. Тоооооненько. Чтобы не заметил, не понял, что это жесткий допрос.       — Ну да, — согласился он.       Процесс, кажется, пошел!       — Это правда или ты для прессы и фанатов старался?       — Это правда.       Пора бы мне удивиться. Или разозлиться? Что лучше?       — Я не понял.       — Чего? — жевал он.       — Тогда ПиДжейн лгал?       Да, я готов атаковать. Мне надоело, черт возьми. Нет у меня терпенья, нет и всё!       ПиСинг резко повернул ко мне лицо. Вид у него был эммм… как бы это сказать, растерянный — мягко, пойманный врасплох — сильно. Скорее, сообразивший, что что-то не сходится. А еще он насторожился. Теперь я правды не услышу.       Нет, мой Туан мне не лжет. Никогда. Он просто молчит, если не может сказать правду. Мне привычно это молчание. Но здесь, сейчас, об этом! Я не хочу привычного молчания.       — Мне пора, Кит, — поднялся он и направился к выходу.       Я не стал останавливать его. Только сунул в руку пакет с пиццей и мило улыбнулся. На что мой Туан завис на несколько секунд, но все-таки вышел.       Не буду его останавливать. Я сейчас злой.       Но это не значит, что я не буду следить за ним. Хе-хе.       Пока Пи шел к стоянке такси возле моего дома, я обтер все стенки и углы. В машину прыгнул почти одновременно с Туаном, только в другую.       — Следуйте за той машиной!       Да, Боже! О, да! Я всегда мечтал это произнести!       Таксист, видимо, тоже мечтал это услышать. Он криво улыбнулся мне и с видом заправского сталкера рванул с места, следуя за машиной Туана.       Мои ожидания не оправдались: ПиСингто ехал домой. Это я понял почти возле его дома. Пока расплачивался, в эйфории думая, что все-таки испортил ему свидание, ПиСинг куда-то пропал. А ведь только-только был рядом с машиной! Вот черт.       Я сошел с освещенной дорожки и прижался спиной к высокому рекламному щиту. Осторожно выглянул из-за него, просматривая путь к двери высотки Пи. Пусто. Людей уже не было. Поздно потому что. Сейчас время воров, убийц, организованной преступности и таких придурков, как я. Теперь почему-то захотелось застраховать не только свою прекрасную задницу. Всего. На крупную сумму. Не мог же я упустить тот момент, когда он шел к дому?! Не мог. Потому что…       — Попался, — тихо раздалось у меня за спиной.       Крепкая хватка сковала мне руки у пояса. Другой рукой мне был зажат рот. Я дернулся и пискнул. Невольно. Хотя в такой ситуации нельзя показывать, что боишься.       — Тихо, Кит, — ненавижу, когда мне шепчут в ухо. Никто, никто не смеет трогать мои уши! После этого я за себя не отвечаю.       Но этот шепот заставил меня замереть.       — Расскажешь мне, какого ты здесь делаешь? Я оставил тебя десять минут назад дома, возле пиццы.       Голос ПиСинга звучал необычно. Может, это от испуга я чувствовал все не так, как привык?       Его рука скользнула по подбородку, освобождая рот. Хватка на поясе ослабла. Я развернулся. Туан убрал руки совсем.       — Что за выходки, Кит? — говорил он без нравоучений, скорее, с любопытством. — Не наигрался в Танук?       Я молча уставился на него. Сотни слов вертелись на языке. Были обидные, были незнакомые мне, были и простые. Но выбрать я не мог.       ПиСинг нахмурился.       — Ладно. Пошли. Пора отдыхать.       Он пошел в сторону дома.       Я остался на месте. Вот с места не сойду. Корни пущу в асфальт! Пока не узнаю, кто его любимый человек, не сдвинусь с места!       Мой Туан обернулся, когда я уже надежду на это потерял: почти у дверей. Удивился. Огляделся.       — Кит?       Я молчал. Если не скажет, то я тоже. Но я не учел одного: Пи был сильный и упорный, если ему надо. Он вернулся, подобрал мои ноги в коленях и закинул себе на плечо, не забыв потискать мой зад, чтобы я не дёргался.       А я не дергался. Смысл? Упадем еще. А я не застрахован.       Мимо спящего охранника прошли беспрепятственно. А вот в лифт еле загрузились. Я свисал длинной переломленной сосиской и, видимо, мое несопротивление немного беспокоило Туана. Он изредка меня поправлял, проверяя мое удобство. Вечно он беспокоится. Чего волноваться? Вот он я: бери. Только у дверей его квартиры я не сдержался и хлопнул Туана по заднице, которая маячила у меня перед лицом.       Пи осторожно присел и отпустил меня.       Голова немного кружилась. Сразу захотелось домой, в постель. Поэтому я молча, пошатываясь, направился обратно к лифту.       Меня поймали, привели обратно к двери. Потом сняли обувь, стянули куртку. Мне было плевать на его беспокойные взгляды.       В гостиной на диване сидел ПиДжейн, намотав одеяло вокруг шеи и свесив голые ноги.       — Как все прошло, Син? — спросил он, широко зевая.       — Вот, — выдавил тот, тревожно глядя на меня.       ПиДжейн поднялся, подошел ко мне, осматривая с головы до ног.       — Жить будет, — вынес диагноз он и скрылся в своей комнате.       Мой Туан подтолкнул меня к дивану. Сел рядом.       — Кит? Да что с тобой? У тебя шок, что ли? — рассуждал он, трогая мой лоб.       — Если не скажешь мне, я уйду, — упрямился я.       — Что сказать? — подхватил он, обрадованный, что я заговорил.       — Кого ты любишь? Имя.       Он нервно рассмеялся и откинулся на спинку дивана. Рвано провел по своему лицу ладонью, стирая улыбку.       Я смотрел на него, и мне стало стыдно. Какое право я имею давить на него так? Мы долго дружим, но это не дает мне права вот так бестактно лезть в его дела. Тем более он не хочет говорить об этом со мной. Но я отогнал стыд и заткнул совесть: только ленивый не знает о любовнике Сингто. А я нет. Раз уж это не секрет, то… Пусть говорит.       Я упрямо уставился в его глаза, которые беспокойно изучали мое лицо. Он поднял брови, будто спрашивал. Но тут же расслабился и нахмурился.       — Почему все могут знать, а я нет? — тихо, с обидой произнес я.       — А ты подумай.       Я нервно фыркнул. Я думаю об этом уже несколько дней подряд! Сколько можно?!       — Хорошо, — тихо согласился он. — Не думай. Просто ответь, зачем тебе это нужно знать? Для чего тебе?       — Как зачем? Потому что ты мой, и я не хочу, чтобы ты любил кого-то кроме меня! — вырвалось. Правда, вырвалось. Зато честно.       Он забегал глазами по моему лицу, не веря в то, что услышал.       — Чеееерт… — Растерялся вдруг я. — Я, кажется, люблю тебя, Туан. Ничего себе! — засмеялся я от неожиданности.       Туан моего веселья не разделил.       — Кажется? — строго спросил он. — Ему кажется! — всплеснул руками он от возмущения.       — Погоди злиться, Пи! — успокаивал я его. — Я все-таки в шоке. Вместо того, чтобы узнать, кого любишь ты, я узнал, кого люблю я! Супер. Хоть в этом определился.       — Син, — выглянул из своей комнаты ПиДжейн. — Скажи ты ему уже. А то он сейчас обрадуется, что тебя любит, и убежит.       — Да, да, — засобирался я. — Мне пора, пора. Ночь и все дела… спать надо… — бормотал я.       — Смутился, — засмеялся ПиДжейн и снова скрылся за дверью.       А я ведь действительно от смущения, которое навалилось сейчас, не мог даже глаз от пола поднять. Но задницу с дивана смог.       Туан рванулся за мной, а я передумал уходить. В этот момент мы оба столкнулись носами. Это следовало ожидать, потому что мы почти одного роста. И это, оказывается, хорошо, когда хочешь поцеловать человека. Тянуться не надо. Вот его губы. Вот мои.       Он съел меня первым. Это не поцелуй. Нет. Это долгожданный обед. Или запретный ужин? Сегодня столько открытий! Что за день? Четверг что ли? Или уже пятница? Ой! Ой-ёй. А язык-то у Туана…       — Теперь нечего скрывать, — гладил по волосам я его, когда он тяжело выдыхал на моем плече. — Теперь какие секреты между нами, а?       Он поднял голову и удивленно уставился на меня.       Мне показалось, или в комнате у ПиДжейна что-то упало?       — Ты о чем? — на всякий случай прищурился Туан.       — Скажи мне имя того, кого любишь, — пояснял я неразумному ребенку, хлопающему глазами передо мной. — И я объясню тебе, что я лучше, чем он. Или она. Что люблю тебя сильнее.       — Пи, ты слышал это?! — повысил голос мой Туан.       Из комнаты… выполз ПиДжейн. На четвереньках. Обнимая подушку, в которую ржал. Сил говорить у него не было, поэтому он просто кивнул головой и упал на пол, уже не давясь подушкой, захохотал.       — Что я такого смешного сказал-то? Ну да, я веселый парень, но…- не понимал я.       Мой Туан ласково погладил мое плечо, будто успокаивал. А сам еле сдерживался, чтобы не смеяться в голос.       Я присел на диван. Пока они радуются, я подожду. А что мне остается?       ПиДжейн смог подняться. Бросил в меня подушкой и сходил за одеялом. Туан провел ладонью по макушке и чмокнул в щеку. Все разошлись, выключив свет.       А я устроился на диване, размышляя. Обидеться? Или все равно уже. Я люблю Туана и буду за него бороться. Вот только знать бы противника. Ну ничего. Ничего. Все в курсе. Кто-то же должен расколоться! А уж я теперь в допросах поднаторел. Нет, ну, правда. Обидно. Все знают. Все. Все, кроме меня. Меня… Я…       Я подскочил, как ошпаренный. В комнату к Туану заскочил, не думая о приличиях и своих трусах в крупное сердечко.       — Это я? Это я, да?! — насел я на лежащего Туана. — Скажи ты уже.       Он не мог. Смеялся. Так счастливо, что я понял: я идиот, каких поискать. Даже в очереди за идиотизмом я буду стоять последним. Потому что я последний идиот.       — Кит, — обнял меня Пи. — Кит. Мой Кит.       Он гладил мою спину, плечи. Что-то шептал. Так много и долго, что не позволял мне думать. Да и зачем мне теперь? Теперь я просто буду любить.