***
Военный совет, не сговариваясь, решили собрать в каюте Рудольфа. Пока потомок, назвавшийся Аркадием, отправился просматривать развлекательные записи из анналов Фелиции, экипаж в несколько растрепанных чувствах сгрудился на узкой койке. Благодаря габаритам Сайнжи оказалось, что Рудольф удобно устроился у него между колен, в то время как Йонге пришлось ютиться на самом краю. Недовольно посопев, первый пилот сложил руки на груди и сурово посмотрел на товарищей. — Значит так, если кратко: пацан — сын сестры моей матери. Я его не видел, мать его давно не видел, свою, кстати, тоже, но это к лучшему, причём, для всех. Наша задача доставить его на соседнюю планету от конечной точки нашего маршрута, так что прыгать лишний раз не придётся. Вопросы? — Аргх-кхадий — племянник Йхо-онхе, верно? — Йонге напряженно кивнул. — Но почему-то совсем без мхов. — Какие мхи, извращенец?! Ему хорошо, если восемнадцать есть! — А Сайнжа прав, как-то не очень у вас с семейным сходством, — задумчиво протянул Рудольф и упёр палец в лоб первого пилота. — Ну-ка признавайся, что за тайны у вас с Хармати? От неожиданности Йонге замер. — Нахрен бы не пошел? Какие тайны? — Тем не менее, на Синистру мы поперлись после вашего бурного общения. Йонге отбросил руку напарника и раздраженно процедил: — Папаша пацана работает в составе адмиральского корпуса. В дверь настойчиво постучали. — Дядя Йонге, вы там? Несмотря на половую принадлежность потомка, голос паренька звучал настолько нежно и мелодично, что Рудольф поперхнулся на вдохе, а надбровные щетинки Сайнжи удивленно поползли вверх. — Дядя Йонге? С окаменевшим лицом первый пилот подошел к двери. «Фелиция, объекту за дверью доступ в служебные помещения запретить» — «Принято, первый пилот». Искин почти мурлыкнул, Йонге вздохнул и вышел в коридор, оттеснив старательно заглядывающего в каюту паренька. — Слушаю. — Дядя Йонге, а мы будем сегодня обедать? — Аркаша наивно распахнул глаза и улыбнулся. — Кажется, уже самое время? Первый пилот похлопал паренька по плечу, пробормотав что-то из серии «ага, сейчас» и легким тычком отправил его в направлении кают-компании. Опыта общения с детьми у первого пилота не было. И он не рассчитывал, что придется его срочно приобретать. — Кхм, Руди? Что ты там утром говорил про комбайн? Рудольф, развалившийся на коленях у Сайнжи, и успевший захрапеть, недовольно приоткрыл один глаз. — Сломался. — Брикеты остались? — Полный холодильник. Что, чадушко оголодало? Йонге прошипел нечто похожее на придушенное яутское ругательство и пулей вылетел обратно в коридор. — Дядя Йонге, а вы давно пилотируете корабли? Белобрысое создание неохотно жевало витаминные брикеты, но зато с удовольствием третировало дядюшку всевозможными вопросами. Больше всего Йонге понравилось, когда паренек начал восторженно тыкать очередной трофей Сайнжи, распластанный на стене, и спрашивать, не боятся ли они с «тем сильным серьезным механиком», что яут их сожрет. — Мы друзья, — ответ прозвучал достаточно обтекаемо, прямо в самый раз, — так что не сожрет. — Ага, а еще папа говорил, что вы с господином Рудольфом... — Йонге почувствовал, как по затылку скользнул холодок, — теперь тоже сыны Найхави? Почувствовав некоторое облегчение, первый пилот кивнул, зевнул и неожиданно для себя подумал, что неплохо бы поспать. — Эмм, Аркадий, давай так — ты пока можешь идти в мою каюту, доступ туда для тебя открыт. А я пока тут полежу. — Йонге еще раз зевнул и подтянул ноги на диван. Снилось что-то безмятежное и прекрасное. Яркие звезды в бескрайнем пространстве, никаких адмиралов, грузов, детей... Неожиданно ноги уперлись во что-то мягкое. Йонге недовольно всхрапнул. Потом это мягкое переместилось выше и неприятно защекотало нос. «Фелиция, характеристики объекта», — не открывая глаз, запросил пилот. «Объект разумный, тип гость, раса люди». Осознав ответ, Йонге открыл глаза и только благодаря идеальной выдержке космолетчика не заорал. Над ним нависало дивное нежное личико. Бархатистая кожа без малейшего изъяна, пушистые ресницы, приоткрытые припухшие губы. Длинные волосы свисали по сторонам, частично попадая Йонге на лицо и вызывая в носу нестерпимый зуд. «Дружеское общение с потомком?» — Сайнжа был как всегда кстати. Или некстати. Первый пилот сразу не определился, но подскочил с дивана с криком «Да ты охуел?!», переводя взгляд с дивана на вход в кают-компанию. — Дядя, вы хорошо себя чувствуете? Удивленно хлопая глазами, Аркаша спустил на пол длинные ноги, заправил волосы за ухо и томно потянулся, приоткрывая всем заинтересованным взглядам полоску бледной кожи под задравшейся домашней рубашкой. — Аркадий, какого... ээ, почему ты не в моей каюте?! — Но дядя, я не знал, которая из кают ваша. Йонге помянул всех чертей и отдельно взятых адмиралов и, старательно не глядя в сторону неприятно ухмыляющегося яута, пошел укладывать потомка спать. «Как немного нужно, чтобы размеренная жизнь превратилась в хаос» — так можно было бы озаглавить роман о дальнейшем пребывании на борту неожиданного пассажира. Он был юн, пронырлив и крайне любопытен, энергично влезая в то, что его касалось хоть как-то и с утроенной энергией в то, что его не касалось совсем. Это смертельно раздражало первого пилота и главного механика, но, к удивлению обоих, у яута вызывало какое-то снисходительное любопытство, будто Сайнжа решил стать великим исследователем. Он то и дело принимался выспрашивать у Йонге подробности воспроизведения себе подобных у умансоо, заводил с Рудольфом пространные речи о странном устройстве человеческого организма и о том, что потомок какой-то хилый и не стоит ли его вообще поместить в медотсек, пока он не скончался от истощения. Поначалу Йонге старался объяснить, что некоторые человеческие подростки выглядят... ну вот так, как Аркаша. Но потом плюнул на это гиблое дело и постарался больше времени проводить на мостике. Рудольф в то же время спасался в технических недрах корабля. Аркаше оставались беседы с яутом и просмотр разнообразных видеоматериалов, причем Йонге очень наделялся, что личную коллекцию герр Вебер припрятал достаточно далеко. Единственное, что больше остального напрягало первого пилота, так это отсутствие в рубке душевой. Можно было поспать в кресле, можно натащить за пазухой кучу витаминизированных брикетов. А вот помыться — ну никак. Поэтому периодически приходилось скрестись в дверь к другу Рудольфу. Иногда это оборачивалось непредвиденными сложностями. В одно из своих «санитарных» посещений Йонге несколько поторопился, стремясь поскорее попасть под вожделенные струи, и не заметил, что хозяин помещения, выдавший пилоту разрешение на беспрепятственный проход в свои апартаменты, зашёл следом. Вода приятно бежала по телу, Йонге с удовольствием подставлял ей лицо. И как-то не сразу сообразил, что на его бедра опустились широкие ладони напарника, а в затылок уткнулся знакомый нос. — Руди... — голос предательски просел. — Давай без глупостей. — А может прорвёмся, а? — Рудольф пробежал языком по кончику уха напарника, придвинулся ближе и прижался грудью к его спине. — Яут где-то недалеко... Подстрахует. Йонге стиснул зубы и положил ладони на руки Рудольфа, заставляя их скользить всё ниже, подбираясь к мучительно пульсирующему члену. Синхрон поплыл густыми волнами возбуждения. «Первый пилот?» — «Мммм, отстань, Фелиция» — «Первый пилот, срочный вызов». Йонге в ярости потряс головой, рядом недовольно засопел Рудольф. «Йоонхге, Рхудольф, поторопитесь, сыны личинок, очень важное дело!» Первый пилот выматерился и выскочил из душа. На ходу натягивая штаны и форменный китель, боковым зрением он отметил, что Рудольф не отстает. В дверях они едва не застряли, особенно, если учесть, что на выходе их ждал крайне заинтересованный Аркаша. В рубку напарники влетели запыхавшиеся, но почти идеально одетые — сказался многолетний опыт. Посреди помещения пафосным изваянием застыл Сайнжа, а на экране красовалась огромная клыкастая морда. «Выразите почтение великой матери Найяахтаамаар!» Общение вышло коротким, но бурным. Великая мать призывала своих детей на особое празднование в честь рождения особенно крупной дочери, если, конечно, Фелиция не напортачила с переводом. К некоторому облегчению экипажа, этикет яутов предусматривал своевременное предупреждение о столь торжественном мероприятии, так что доставку груза они еще успевали осуществить. А вот перебросить до нужной точки белобрысого потомка — уже нет. К абсолютному восторгу последнего. Аркаша источал почти радиоактивные волны удовольствия. И если что-то нервировало Йонге сильнее, то только мысль об их с Рудольфом участии в церемонии. Он очень надеялся, что дело ограничится почетным эскортом в шеренге многочисленных клыкастых «детишек» и обойдется без трогательных ритуальных убийств и массовых охот на альясов. Сайнжа от вопросов всячески уклонялся и в итоге предательски скрылся в своей каюте для «создания поэмы о священном таинстве рождения», оставив напарников терзаться предположениями и отбиваться от любознательного потомка. Последние часы перед посадкой первый пилот твердо решил провести наедине с настроечными графиками и «Фелицией». Он даже подумывал заблокировать дверь, но именно этот момент выбрал механик, чтобы проскользнуть внутрь, нервно оглядываясь через плечо. — Слышь, Йонге. Есть разговор. Пилот подозрительно прищурился. — Потомок? — Он самый. Да не дергайся ты, я ему включил познавательную программу про яутов, сидит изучает. Так вот... — Рудольф заметно смутился. — Что ты вообще о нем знаешь? Йонге задумчиво поскреб в затылке. Ни хрена он про Аркашу не знал, честно говоря. И если бы не просьба-приказ от Хармати, никогда бы и не узнал, о чем не преминул сообщить дорогому механику. — Пиздец какой-то получается, товарищ Далине. У нас на корабле хрен знает кто, а ты в ус не дуешь. — А какие варианты были?! «Нет, госпожа, адмирал, идите нахрен со своими просьбами, пока досье на поганца не приложите»? Чё ты пристал-то ко мне с вопросами? — Да тут какое дело. Мне кажется, пацан пытается клеить нашего яута. Йонге вылупился на механика. — Ты там смазки перенюхал? — Да ни хрена. Ты бы видел, как они копались вчера в яутском хламье — сплошное сю-сю-сю. «Господин Сайнжа, какой вы то, какой вы сё, наверное, вы очень уважаемый воин, а расскажите про альясов». И лапами своими ему щетинки пересчитывает. А эта жаба клыкастая терпит! Как вот эту ебанину понимать? — Дитё просто развлекается? — сделал слабую попытку Йонге, но тут же сам себя оборвал. — Хотя, какое он дитё. Айдишник у него на взрослого. Так что минимум восемнадцать. А то и старше — хрен знает, что он там, на Синистре, делал, может, омолаживающие процедуры. — Косметические, — мрачно добавил Рудольф, — вон какая рожа гладкая, не прикопаешься. — А собственно, нам какая печаль, даже если и клеит? Рудольф как-то даже обиженно засопел. — Моё дело сообщить. Ты у нас тут капитан, вот и следи за моральным обликом всяких сомнительных потомков. Йонге не удержался от ехидной ухмылки. — Да вы никак ревнуете, товарищ Вебер? Продемонстрировав пилоту средний палец, механик гордо повернулся и вышел.***
Найхави окутывала всё та же удушающая жара. Усовершенствованные компенсаторы делали жизнь хоть и проще, но лишь самую малость приятнее, и Йонге досадливо морщился, что не взял дополнительную фляжку с водой. Впереди вышагивал строй из сотни рогасто-клыкастых родственников Сайнжи, и они с Рудольфом, не говоря уже о блондинистом недоразумении, казались здесь абсолютно чужеродными элементами. Конечно, яут попытался придать им вид, соответствующий случаю. Но если Рудольф с радостным воодушевлением обвешался разнообразным варварского вида вооружением, то Йонге отбивался долго и упорно. В конечном итоге он согласился на шейную броню, изогнутое мачете и что-то огнестрельное, притороченное к широкому кожаному поясу. Потомку, как наиболее младшему, досталось копьё и связка украшений из металла с костями очевидно диких опасных инопланетных зверей. Как их дивную компанию вообще выпустили с корабля в таком виде — загадка. Хотя Йонге допускал, что часть растянутых в приветствии пастей на самом деле означали крайнюю степень веселья. Процессия степенно приближалась к входу в монументальное сооружение, метко охарактеризованное Рудольфом как «докосмический Пантеон, ёпт». Когда высокие своды дверного проёма остались позади, их взгляду открылся впечатляющих размеров полутемный зал с круглым пространством посередине. «Кажется, без ритуальных закланий не обойдется» — принесло по глейтеру мрачную мысль механика. Йонге с ним так же мысленно согласился и проверил, не потерялся ли усиленно глазеющий по сторонам потомок. Суровый яут с планшеткой в руке резкими взрыкиваниями руководил щетинистым потоком. Группа из напарников удостоилась трехсекундного внимательного изучения, после чего была отправлена направо, где уже толпились младшие ветви рода. По крайней мере, эти яуты были почти одного роста с Рудольфом. «Надеюсь, мы хоть и младшие, но всё же любимые «дети». Йонге криво улыбнулся и взглядом поискал Сайнжу. Яут разместился довольно далеко от них. Встретившись глазами с Йонге, он махнул рукой и будто даже подмигнул. Первый пилот едва удержался от ответного не очень приличного жеста, и обвел взглядом рычащую толпу, в очередной раз поразившись тому, какое количество «родни» у них оказалось. Сама Великая мать обнаружилась в противоположном от входа конце. Монументальная яутская женщина обозревала толпу, широко растянув пасть, и властно постукивала когтями по полированному металлу копья. Рядом с ней на небольшом постаменте красовалось впечатляющих размеров яйцо. «А неплохо сестричка сегодня выглядит, правда?» В ответ Йонге пихнул Рудольфа локтем, призывая не отвлекаться от действа. Великая мать начала вещать. Подгруженные за некислую денежку словари почти справлялись с переводом, но минуте на десятой Йонге почувствовал, как веки медленно ползут вниз. Время, проведенное с Сайнжей на одном корабле, очень хорошо сказалось на его способности приспосабливаться к рычанию как фоновому шуму, и теперь ему было очень тяжело следить за тяжеловесными пафосными конструкциями и сохранять боевой настрой. — Далине! Мать твою, ты охренел спать в такой момент?! Первый пилот вздрогнул, раскрыл глаза на максимально возможную для человеческого вида ширину и начал яростно озираться по сторонам. — Это что еще, блядь, такое?! В центре освещенной площадки стоял Аркаша. Смущенно теребя костяное ожерелье, он переминался с ноги на ногу, заставляя колыхаться пряди золотистых волос, и поглядывал в сторону Великой матери своими большими голубыми глазами. В такт его покачиваниям по залу разносилось приглушенное ворчание, приправленное щёлканием мандибул, от которого у Йонге немедленно зашевелились волосы во всех местах. — Что эта сраная космическая фея там делает?! Аккуратно удерживая напарника под локоть, Рудольфу пришлось нарочито спокойным шёпотом пояснить, что, пока некоторые дрыхли стоя, Великая мать сообщила всем присутствующим о наличии у них свежей родни в лице экипажа Фелиции. И предложила дружественный поединок младшим ветвям рода. — ...оружие я проверил, моё не рабочее, твоё, полагаю, тоже. Так что пареньку пиздец, — всё так же ровно закончил механик. Йонге вытаращился на напарника. Подавляя в зародыше вопль «какого хуя», первый пилот не боевого, в общем-то, корабля, сжал покрепче рукоять мачете... и встретился взглядом с Сайнжей. Тот отчетливо мотнул головой. Йонге мигнул. Сайнжа еще раз медленно и старательно повернул голову направо и налево. «Кажется, клыкастый говорит «нет», — донеслось по глейтеру. Тем временем в круг света выбрался противник Аркаши. События начинали развиваться по самому неприятному из возможных сценариев — младший представитель одной из родственных веток был крепок, широкоплеч и на две головы выше щуплого блондинистого потомка. Кроме того, в когтистых лапах родственничка поблескивало массивное оружие, очевидно предназначенное для того, чтобы кромсать на мелкие ломтики. Копье Аркаши на его фоне смотрелось достаточно карикатурно. Пока Йонге определялся, насколько сильно ему стоит паниковать (в диапазоне от «бля» до «ЕБАТЬВСЕПРОПАЛО» ), Великая мать прорычала короткую фразу, которую глейтер немедленно перевел как «Да начнется бой!». Рудольф рядом хрипло вдохнул горячий воздух, и Йонге приготовился к драке. Но всё пошло не так. Клыкастый представитель младшей ветви ринулся на Аркашу с утробным воем и тесаком наперевес, очевидно намереваясь покрошить его в мелкую капусту. И ему бы это однозначно удалось, если бы в этот момент Аркаша не открыл рот. Глубокий рёв, переходящий в рык, прокатился по всему залу. Те, кому не повезло оказаться к потомку анфас, попадали с ног, держась за костистые головы. Стоящие по бокам просто присели, придавленные ударной волной и тяжелым шоком. Противник был не просто повержен — он был сметен с дороги и вынесен за пределы круга. Кажется, Рудольф что-то сказал, но Йонге ничего не мог ему ответить — в ушах у него противно звенело. Он не был уверен, что акустический эффект не повлиял и на зрение тоже, поскольку с Аркашей происходили какие-то странные метаморфозы. По крайней мере, зубов, клыков и искрящих пальцев на нём доселе замечено не было. Йонге посмотрел на Рудольфа осторожно ощупывающего голову и махнул рукой в сторону беспредела в центре. «Охренеть», — прохрипело в глейтере.***
Провожать самый везучий в мире экипаж выстроилась целая толпа. Яуты держались гордо, но то и дело с недоумением косились на Аркашу, совершенно невозмутимо перебирающего побрякушки, подаренные ему как победителю сражения. Своего рода трофеи. Особенно хорошо смотрелась фигурка оскалившегося альяса, закрепленная прямо в волосах на манер кукольной короны. Празднование длилось несколько дней почти круглосуточно, но за всё это время напарникам так и не удалось толком потрясти нахального потомка на предмет того, что это было. Аркаша был сдан на попечение соратникам бывшего противника, и вроде даже обошлось без жертв. Сайнжа тоже куда-то запропал. До самого отлёта его не было видно, но к времени начала прощальной церемонии он притащил внушительный куль и очень самодовольно на него посматривал. Йонге дал себе зарок — пока яут не продемонстрирует содержимое, на корабль его не пускать. Мало ли какие яйца там могут оказаться. Рудольф идею досмотра всячески поддержал. Прощание вышло официальным, пафосным и, слава всему, коротким. Потомок и Сайнжа с барахлом были надежно утрамбованы в каютах, Рудольф завалился спать, так что через два часа после старта первый пилот уже чувствовал себя достаточно довольным жизнью и вознамерился было пойти по-человечески пожрать. Однако сигнал входящего запроса нарушил этот во всех отношениях чудесный план. «Руди, подъём!» «Ну ты и гад, Далине. Что у нас — нападение альясов? Сайнжа обожрался домашними заготовками? Аркашу поработил кухонный синтезатор?» «Тащи сюда свою берлинскую задницу. И быстро, не пожалеешь». Рудольф наверняка считал иначе и высказал свои претензии на родном языке, но Йонге сделал вид, что ничего не слышал. Постепенно в рубке стало тесно. Последним в двери вплыл Аркаша и неожиданно ловко протиснулся к самому экрану. Теперь на месте были все и даже Фелиция, которая хоть и молчала, как порядочный искин, будто бы прислушалась. Адмирал Хармати обвела всех присутствующих строгим взглядом. — Поздравляю с успешным окончанием операции, господа. Лица напарников начали медленно вытягиваться. — Особенно хочу поблагодарить Саааржанайяахтаунира, Владеющего Копьем Первого Дома за сотрудничество от лица всего человеческого блока Фузии. Аркадий Семёнович, всё прошло без эксцессов? — Как по нотам, адмирал, — Аркаша безмятежно улыбался. Но что-то в нём было не то. Выше стал, что ли. — Разрешите натурализоваться? Хармати сурово оглядела потомка. — Только до окончания полета. Перед началом посадочных мероприятий — вернуться в форму. Аркаша жизнерадостно отсалютовал и повернулся к напарникам. — Аркадий Семёнович Горский, рад знакомству. Потомок неожиданно раздался вверх и вширь. Эластичная ткань домашней одежды не успевала адаптироваться под вспучившиеся мышцы и кое-где слишком сильно обтягивала отдельные участки тела, что нисколько не добавляло происходящему красоты. Поначалу Аркаша выглядел страшно непропорционально — ноги почему-то отставали, и он напоминал странное длиннорукое существо с бугристой головой и глазами навыкате. Йонге не знал, чего ему хочется больше — поржать, выкинуть нахер это чудовище за борт или набить морду Сайнже, который явно был в курсе дела. Адмирал спокойно наблюдала за метаморфозами подчиненного. Видимо, для нее подобное было в порядке вещей, так что, едва дождавшись последних мышечных конвульсий, она выдала ему приказ связаться с ней сразу по прибытию на планету, пожелала экипажу приятного полёта — и отключилась. — Ебать мои протезы, — резюмировал Рудольф. После превращения Аркаша стал выглядеть намного приличней. Теперь это был человек средних лет, с коротко остриженными волосами, слегка горбатым носом и узкими губами. Вызывать больше приятных эмоций у экипажа «Фелиции» он, впрочем, не стал. — Аркадий, кхм... — ...Семёнович, — услужливо подсказал бывший потомок и ехидно ухмыльнулся. — Я ещё и майор, но вы можете звать меня просто по имени-отчеству, «дядюшка». — Руди, как думаешь, если я ему морду набью, нас новая родня прикроет? — Йонге угрожающе сжал кулаки и с удовлетворением отметил, что механик готов его всячески поддержать. Намечающуюся драку неожиданно приостановил яут. — Архкадий! В них бушует кровь воинов, потому что ты не объясняешь! — Действительно, как невежливо вышло, — майор пригладил белобрысую макушку. — С вашей помощью, господа Далине и Вебер, нам удалось успешно завершить миссию по выстраиванию длительных дружеских отношений с расой яутов. Под прикрытием мне удалось проникнуть дальше, чем было возможно... — Сраный шпионаж? — нахмурился еще сильнее Рудольф. — Переговоры! Мне удалось получить доступ к Великой матери и обговорить ряд экономических вопросов. Ну и по ходу дела несколько поправить ваш статус, чтобы родственнички не затоптали в случае чего. — То есть мы теперь должны быть типа благодарны? — скептически спросил Йонге. Аркадий осклабился. — Не трудитесь. Я выполнял в первую очередь задачи, возложенные на меня адмиралом. С соревнованием вышла досадная оплошность. Оказалось, что она вам на пользу. Будем считать это платой за проезд. — Майор витиевато взмахнул рукой. — Надеюсь, вы не против, господин Далине, что я пока буду продолжать пользоваться вашей каютой? Дверь за Аркадием Семёновичем плавно закрылась под явный зубовный скрежет первого пилота.***
— Нет, ну ты представляешь, а я этому гаду про яутов чуть ли не сказки на ночь рассказывал! И по кораблю он шнырял туда-сюда. Возмущению Рудольфа не было предела. Экипаж снова собрался в каюте механика, но на этот раз напарники решили разместиться по бокам от Сайнжи. Потому что внезапно соскучились и чтобы начищать яутскую рожу было удобней в случае чего. — Насчет корабля не переживай. Я на него Фелицию натравил, так что доступа у него никуда не было. Если ты там ему сам не напел лишнего, конечно. Рудольф сердито посмотрел на первого пилота поверх яутского брюха и ткнул кулаком в пятнистый бок. — Сайнжа, мудак ты щетинистый. Вот зачем ты нам врал, а? — Это называется тактическая хитрость, умансоо. — Блядство это называется. Как мы тебе теперь доверять будем? — Я не выдавал никаких секретов, — яут обиженно хрюкнул, — и проводил постоянный контроль. — Контроль значит. А ты его со всех сторон контролировал? Сайнжа уловил некоторое напряжение в голосе первого пилота, потому что ответное рычание получилось весьма эмоциональным. — Глупый умансоо! Да будет тебе известно, что великие воины не выбирают себе в партнеры мелких козявок. Среди ветвей моей семьи не найдется достаточно жалкого червя, чтобы он согласился вступить в любовные отношения с такой невзрачной личинкой! — Мда. С образом майор, конечно, промахнулся, — первый пилот захихикал и закинул руки за голову. — Ну и хрен с ним. Выгрузим и пусть Хармати из него дальше кишки выкручивает. — Кстати, Йонге. Первый пилот начал подозревать что-то недоброе... — Знаешь с чем Аркаша брикеты жрал? ...что-то совсем недоброе. — Твоя белая гадость кончилась. Я все забывал сказать, что этот орёл его за обе щёки уписывает. Йонге Далине мог простить многое. Но только не это! — А ксарский порошок у нас остался? Рудольф ненадолго задумался. — Да было чуть-чуть. Коварный план созрел моментально и Йонге довольно ухмыльнулся. — Теперь товарищ майор сможет разве что в сортире великие тайны выискивать. Вплоть «до начала посадочных мероприятий». Товарищ майор оказался еще и великим знатоком древних культур. По крайней мере, большинство изрыгаемых им ругательств явно относилось к пред- и докосмическим временам и напарникам удалось прилично пополнить свой запас обсценной лексики, пока майора крючило с периодичностью в пять минут. Ксарский порошок зарекомендовал себя безотказным средством. Однажды Йонге даже рискнул опробовать его чудодейственные свойства на яуте (окончательно доставшем его несвоевременными призывами к постельному единению) и удовлетворенно выяснил, что в некоторых случаях высокая генетика ничем не отличается от обычной. Что характерно, застрявшего в уборной на весьма продолжительное время яута даже удалось убедить, что виной всему были некачественные хрустики, а вовсе не коварство первого пилота. Но с Аркашей все просто не могло быть нормально. Для начала он очень внимательно осмотрел нашпигованный порошком брикет. Понюхал. Прикусил. Затем удовлетворенно кивнул и принялся активно жевать, вызвав у Йонге незаметный вздох облегчения. Изначально зеленоватый порошок при добавлении куда-либо не имел ни вкуса, ни запаха, так что вероятность обнаружения диверсии стремилась к нулю. Но стоило только переключиться на просмотр последних новостей человеческого блока, как Аркаша, издав неожиданно тонкий писк, выпучил глаза — и покрылся фиолетовыми пятнами. — Я надеюсь это не заразно? — Рудольф истерично икнул и начал постепенно смещаться к выходу. Впрочем, уже через мгновение кожа Аркаши пошла мелкими волнами и вернула себе привычный цвет. — Простите, господа, — майор был очевидно недоволен, — кто у вас занимается закупками продовольствия? Не сговариваясь, напарники ткнули пальцами друг в друга. Затем еще немного подумали и указали на ничего не подозревающего яута, только что вошедшего в кают-компанию. Аркаша удрученно взвыл, хрюкнул и покрылся множеством нежно зеленеющих побегов.***
Адмиралу Хармати передавали снова съежившегося потомка с рук на руки. К концу полета он уже перестал переливаться всеми оттенками спектра и отращивать на себе многочисленные щупальца, но при вхождении в «форму» перенесенные трансформации неожиданно дали о себе знать — вместо золотых волос на голове помолодевшего Аркадия красовались стройные ряды длинных и острых иголок. Йонге не мог не отметить, что трофейная фигурка альяса казалась среди них гораздо более уместной, чем в блондинистой шевелюре. Общее впечатление дополняла огрубевшая кожа на ладонях и почему-то ушах. Больше всего она теперь напоминала кору какого-нибудь пустынного деревца и в первом пилоте даже проснулось нечто, похожее на раскаяние, подпитанное опасениями за дальнейшую судьбу команды. Напарники были готовы к тому, что, едва завидев Аркашу, адмирал раскатает их в межгалактический блинчик, невзирая на достижения, награды и гражданскую принадлежность. Но, к их немалому удивлению, адмирал только недовольно нахмурилась и, быстро отдав указания по размещению майора в исследовательском блоке, повернулась к экипажу. — Господин Далине, я так понимаю, что на камбузе вы используете витаминизированные брикеты? — Да, сэр. Мэм. — Это наше упущение, нам стоило предупредить вас о возможных аллергических реакциях на этот продукт. К сожалению, генная инженерия... — Так этот майор это все-таки ваших рук дело? — Рудольф был очевидно заинтересован. — Это природная мутация, товарищ Вебер. Мы, конечно, ее немного стабилизировали, но, как видите, еще не до конца изучили, — адмирал неожиданно перевела взгляд на яута. — Господин Саааржанайяахтаунир, могу ли я уточнить, удалось ли вам выполнить мою просьбу? В ответ Сайнжа невозмутимо протянул адмиралу тот самый объемный мешок, который протащил на корабль при отплытии с Найхави. Кстати, Йонге ведь планировал его досмотреть! — Надеюсь, главе воинов умансоо понравятся дары королевского дома! К удивлению напарников, Хармати приняла мешок недрогнувшей рукой, развязала тесемки и с плохо скрытым удовлетворением извлекла наружу увесистый трезубец. — Совершенно уникальный образец! — адмирал едва не мурлыкала, разглядывая со всех сторон странное оружие. «Как думаешь, над кроватью повесит или в уборной?» Йонге сдавленно хрюкнул, отвесил Рудольфу глейтерного шлепка и с облегчением подумал, что им, кажется, снова повезло.