Арбуз

— Ну вот, — сказал Отабек, открывая холодильник. Юра с любопытством сунул нос. Арбуз. Нет, арбузище. Зеленый, лоснящийся, уже разрезанный пополам — и сахарная, крупитчатая мякоть такая насыщенно-красная, что во рту уже сладко. — Круто, — протянул он. Встрепенулся, схватил дивное лакомство, с трудом поставил на подготовленное блюдо. Отабек еще до отпуска сулил ему Настоящий Вкусный Арбуз, так что в Казахстан Юра летел в предвкушении. Ну и немного заинтригованным. Что там за райское наслаждение такое? Возможно, конечно, Отабек преувеличивал, но попробовать стоило. Юра посмотрел, как Отабек деловито нарезает щедрые ломти, вздохнул, стянул с себя майку. Сейчас точно заляпается соком. Вот Лилия наверняка ела бы прилично, вилкой и ножом, постелив на колени накрахмаленную салфетку. Только самая прелесть арбуза — вгрызаться. — Мы сегодня больше никуда не пойдем? — Да нет, — Отабек поднял голову, — а надо? Юра пожал плечами. Принес две тарелки из настенного шкафчика. Он до сих пор немного стеснялся хозяйничать у Отабека дома, но уже выучил, где стоит посуда. Первый ломоть он старался есть аккуратно. Прохладная мякоть едва ли не таяла во рту, так что вскоре перед ним осталась только лодочка-корка. — Держи, — Отабек положил ему добавку, сам тоже взял, чередуя арбуз и кубики брынзы. Юра не решился попробовать, как оно на вкус вместе, поерзал на стуле, но промолчал. Его не заставляют, в конце концов. Второй ломоть тоже закончился быстро. Ну как оторваться-то? Лихорадочно вспоминая, сколько там калорий, Юра потянулся за третьим. — Блин. — Что такое, Юр? — Да салфетки не принес. Весь уже в соке вымазался, а в ванную влом идти. Отабек кивнул, наблюдая за ним поверх своего ломтя. Потом отложил, придвинулся вместе с табуретом. Посмотрел еще серьезнее, чем обычно: — Думаю, тут можно помочь. Юра оцепенел, когда он взял его руку, поднес к губам и осторожно лизнул ладонь. Провел языком до большого пальца, забрал в рот, выпустил, перешел к указательному. Пощекотал фалангу, слизнул капельку сока. — Бек, ч-что мы делаем? Отабек чуть отстранился и невозмутимо сказал: — Едим арбуз.