Весна на СанниГо

      Когда Зоро проснулся, волосы у него были влажные. Он провел по ним рукой, пригладив. Они немного отросли в Вано, и Зоро не стал их укорачивать — ведьма драла слишком большие проценты за стрижку, не бровастого же просить. Влажными их даже легче убирать назад ладонью, потому Зоро не придал этому значения, тем более кок драл глотку: звал всех на ужин.       За столом Чоппер смотрел на Зоро проникновенным взглядом карих глазенок, даже ложка в рот не лезла. Зоро нахмурился: — Что такое, Чоппер? — Ничего. Санджи ведь правда дает тебе столько же еды, сколько нам? Ты не стесняйся попросить добавки. Санджи не будет издеваться, честно-честно. — Нормально я ем. Посмотрел бы я на кока, который не дал мне добавки, — буркнул Зоро. — Чего ты там вякнул, потоптанный кусок газона? Думаешь, у меня кишка тонка тебя вышвырнуть, если мне будет надо?       И вопрос Чоппера как-то забылся в пылу очередной драки с коком. Ночью в общей спальне сквозь сон Зоро слышались голоса, кто-то тихо переговаривался: «Он же постоянно на солнце спит…», «Все-таки Санджи его не кормит», «Погоди, не трогай…».       Днем кок ходил мимо с какой-то особо паскудной улыбочкой, даже не задирал. Просто шастал мимо и позыркивал этим своим глазом из-под челки. Зоро ощерился, бросая на кока полный вызова взгляд: выкладывай, если кишка не тонка. Но бровастый только замотал головой: ничего, ничего, прыснул в ладонь, как мамзель какая-то, и был таков на камбузе. Припадочный.       К вечеру они вошли в климатическую зону зимнего острова, хрусткий воздух приятно щекотал кожу Зоро. Но насладиться свежестью ему не дали, Чоппер в этот раз почему-то всех силком загнал в камбуз, принес настольную игру и всех заставил играть — чтобы на улицу не бегали и не простужались. Играть было сложно, Луффи нечаянно проглотил свои фишки, и теперь их не хватало. Санджи велел Зоро воображать, что на игровом поле якобы стоят эти фишки, или ему слабо? Зоро было не слабо, потому он пыжился и воображал изо всех сил. Потом Чоппер решил тоже попробовать и тоже нечаянно проглотил свои фишки. Воображать стало труднее. К концу вечера не проглотить свои фишки умудрились только Нами, Робин и Санджи, все остальные сидели, усиленно пырясь на уставленное воображаемыми фишками поле.       Правда случилось кое-что подозрительное. Луффи сам заявил, что берет на себя ночное дежурство Зоро в вороньем гнезде. Зоро обвел команду подозрительным взглядом, прищурив единственный глаз: Нами вела себя как обычно, то есть вид у нее был самый что ни на есть бессовестный. Чоппер смотрел на Зоро с волнением и внимательностью, Луффи с восторгом. Санджи и Усопп о чем-то посмеивались. Робин читала.       Зоро подумал и ничего не понял.       Спозаранку его растолкал Фрэнки: — Зоро-бро, не дело тут спать в темноте, когда на палубе такое солнышко, такая весна! Мы опять сменили климатическую зону.       Зоро, он что? Он послушал молча Фрэнки, выперся на палубу, да там и бухнулся — досыпать. Проснулся он от звуков какого-то журчания. Сонно приоткрыл глаз — над ним на корточках склонился Луффи и поливал его голову из лейки в форме милого слоненка. — Луффи, какого хера!       Луффи заорал: «Полундра!», бросил лейку и скрылся где-то в медкабинете. Зоро рыскал злым взглядом по палубе. Если это какой-то тупой розыгрыш, то тут хлебом не корми — либо Ведьма, либо Эро-кок постарался. И судя по его ехидым улыбочкам…       Дверь на камбуз Зоро открыл пинком. — Жить обрыдло? Так просто за борт выбросись! — рявкнул на него Санджи, возмущенный хамским вторжением в его обитель. — Твоя тупая выдумка? Ты им наболтал что-то? — в руках у Зоро синела леечка-слоник. Выглядел он в тандеме с ней умилительно. Санджи хрюкнул в кулак, Зоро все понял правильно. — Дуро-кок… — Эй, полегче, полегче! Не все в этом мире крутится вокруг тебя и твоего эго! А что если я скажу, что тебе это тоже понравится? — Санджи расплылся в хитрой улыбке. Зоро с минуту изучал его каким-то отстраненным взглядом, а потом выдал: — Ты и понятия не имеешь, что мне на самом деле нравится, — взял со стойки ближайшую бутылку с выпивкой и был таков. — Что он имел в виду? — озадаченно наклонил Санджи голову на бок. — И зачерта ему бальзамический уксус?       На следующий день Зоро проснулся от похихикивания. Он решил не выдавать себя и держать глаз закрытым, потому не сразу понял, кто тут хихикает. Это не был еле сдерживаемый подлый смех Усоппа, ставящего новую ловушку-пердушку, ни наивный смешок Чоппера или громкое «хи-ши-ши» Луффи. Зоро редко когда его слышал, потому не сразу понял, что хихикает кок.       Хихикает и при этом делает что-то с его головой. Что-то непонятное, кажется, трогает волосы. Но не стрижет и не мочит, а как-то аккуратно, почти нежно касается. Зоро было даже приятно, потому он не спешил разоблачать дурацкую поварешку. Лишь когда руки стали касаться его волос реже, а кок, кажется, собирался подняться с колен, Зоро выдал спокойным голосом. — Закончил? — Ип! — Санджи так не ожидал разоблачения, что завалился на задницу. Теперь он сидел на деревянной палубе, глупо хлопая глазами. — И что ты там делал, эро-кок? — спросил Зоро, запуская руку в волосы. — Нет, стой! Испортишь! — Санджи испуганно выбросил руку вперед. Зоро посмотрел на него с удивлением. — Это… там цветы. Чоппер и Луффи все ждут, когда ты зацветешь. Поливают, просят кормить тебя получше… Вот я и решил устроить им чудо. Ведь это ничего не стоит, а ребята будут в восторге. Соглашайся, Зоро, они с ума сойдут от радости. А я буду рад, что придумал для них чудо. — Причем тут ты? Они будут думать, что зацвел я. Они не будут знать, что «чудо» сделал для них ты, — хмыкнул Зоро. — Ну и что! — заулыбался Санджи. — Главное, я буду видеть, как они радуются такому событию. Я буду их тайным волшебником. Тайным волшебникам не нужна слава. — Придурок, — Зоро поводил головой. Цветы в волосах вроде не мешали, так раз уж такая работа проделана, зачем отказываться. — Ну ладно. Но только пока они не завянут. И если не будут мешать мне тренироваться.       И когда кок внезапно расплылся в такой широкой улыбке, что она стала немного выпирать за пределы его головы, Зоро лишь вздохнул — ну что за идиот. — Ура! Зоро зацвел! — первым заорал Луффи, сразу заметивший цветы в волосах мечника. Чоппер и даже Усопп уставились на него с благоговением. А все потому что Санджи был настоящим волшебником. Он не стал вплетать в волосы Зоро белые мандариновые цветочки или что-то с грядок Усоппа. В обстановке строгой секретности он выпросил у Робин цветы из горшков в женской спальне, куда парням ходу не было, потому никто о них и не подозревал. Совершенно незнакомые им нежные розовато-лиловые цветочки невероятно гармонично смотрелись в яркой зелени мечниковой шевелюры. Санджи сиял, словно внутрь его вкрутили лампочку. — Аре, мечник-сан, для вас наступила весна? — как всегда загадочно улыбнулась Робин. — Почему для него! На улице же весна, и Зоро вон зацвел! Для всех! — возмутился Усопп. Нами нахмурилась и рявкнула: — Балда! Мы плаваем от одного климатического острова к другому! У нас время года меняется раз в полмесяца! Значит, цветение Зоро не зависит от времени года.       Зоро меж тем молча сел за стол и взялся за обед — пусть болтают, что вздумается, ему все равно. Чоппер смотрел на него счастливыми горящими глазами. — Значит, Зоро цветет, не когда наступает весна для всех, а когда у него самого весна! — Санджи вдруг поднял палец вверх. — Санджи, ты имеешь в виду… — осторожно начал Усопп. — Быть не может, Зоро-бро! — взорвался Фрэнки. — Поздравляю вас, Зоро-сан, вы влюбились, йо-хо-хо-хо! — сказал Брук и громко хлюпнул чаем.       Ложка в руках у Зоро резко согнулась. Сделаем чудо, значит. Хочет побыть волшебником для ребят, значит. Этот предательский ублюдок дуро-кок с самого начала и намеревался именно так потешиться над Зоро! Обвел его вокруг пальца!       Предательский ублюдок тем временем вдруг обнаружил, что ему позарез нужно проверить следующую партию печенья и почти с головой залез в духовку, одна задница торчала. Из духовки раздавались плохо сдерживаемые похихикивания. — Да, — сказал Зоро, не сводя пристального взгляда с этой хихикающей задницы. — Влюбился.       Задница вздрогнула и замерла, весь стол замер, а шесть пар глаз уставились на Зоро. Первым ожил Луффи: — Классно, Зоро! В кого? — А это, — Зоро вдруг ощутил себя ну очень коварным. — Выясните сами.       И он встал, залпом допил свой зеленый чай и вышел, хотя хотел бы съесть еще порцию. Но произведенный эффект был важнее. Когда дверь за ним захлопнулась, камбуз взорвался гвалтом голосов. Зоро удовлетворенно улыбнулся — мучайтесь теперь! Счастливый, он прямо тут на лужайке завалился спать, не доставая из волос цветов — они ему и правда совсем не мешали.       Ближе к вечеру, когда он тренировался в гнезде, к нему пришел кок. На подносе были витаминные напитки, которые он все пытался приучить Зоро пить, но мечник знал, что напитки — только повод.       Санджи поставил поднос, походил вдоль окон, высматривая горизонт, задумчиво постукал ногтем оконное стекло. Зоро спокойно считал отжимания, он никуда не спешил. — Зоро… — неуверенно начал кок, и Зоро быстро опустился к полу, чтобы скрыть ухмылку: попался. — Ты ведь… ты ведь не в Нами-сан влюблен? — Хмхм… — многозначительно ответил Зоро, не поднимая лица. — Хотя если в Робин-чан, это тоже ужасно… Представить себе не могу, что отдаю тебе Робин-чан… — Санджи жевал губу. — Ты сейчас ревнуешь ко мне сразу двух девок? Не должен ли ты первым определиться, кто тебе нравится? — подал наконец голос Зоро. Он не был влюблен ни в кого, потому издеваться над коком было удобно и легко. — Но ведь Нами-сан такая страстная! А Робин-чвуан такая выдержанная и рассудительная! Они обе прекрас… — Пфе, — только и сказал Зоро. На что Санджи замер, навострив уши. — В каком это смысле «Пфе». Если они «Пфе», то кто не «Пфе», мы уже месяц в море, с кем ты мог встретиться. Или… — Санджи замолк, и Зоро пришлось поднять голову. Кок равномерно снизу вверх, как наполняемый вином графин, покрывался слоем красной краски, — или это не девушка… — прошептал он наконец. Зоро только показал зубы и сказал: — Ха!       Кок перестал краснеть и мигом побледнел. Плюхнулся на диванчик у окна, выпучил глаза и прошептал с хрипотцой, неверяще: — В Луффи? — Ха! — Да, ты прав, странно влюбиться в Луффи, он совсем ребенок… — отвечал уже самому себе кок. — Но тогда… — он опять повторил пантомиму с хриплым шепотом: — Усопп? — По-твоему весна расцвела в моем сердце ради длинноносого снайпера, — решил подлить масла в огонь Зоро. Завитушка в замешательстве, и это вкуснее любого приготовленного им блюда. Почему он раньше его таким не видел? — Весна в сердце… — заворожено повторил Санджи, — у тебя все так серьезно. А почему не Усопп, он мой друг и он классный.       Зоро даже сморгнул, минуту назад Санджи был в шоке, что Зоро может втюриться в мужика, а теперь даже немного обижается, что это не «его классный Усопп». Сердце Зоро слегка кольнула какая-то непонятная обида. Кок за это поплатится. Зоро еще не очень понял, за что, но поплатится. — Нет, кок, ради другого в моей груди раскрылся цветок, — Зоро встал с пола, вытирая пот с шеи и мягкими шагами двигаясь к диванчику с коком. — Мне хочется цвести, даже если на улице стужа и холод, — он склонился над притихшим на диване коком — угрожающе посмотрели на того цветочки из шевелюры Зоро. Кок опасливо поджался, как забившийся в край клетки кролик. Зоро выдержал верную паузу: — И я бы сорвал его бутон. — До-до-достал ты со своими растительными метафорами! — взвизгнул кок, подпрыгнул, как напуганный кот, чтобы миновать Зоро, и был таков в люке в полу Вороньего гнезда.       Зоро усмехнулся ему в след, ишь ты — впечатлительный какой. Но, а если продолжать игру, чье имя он бы назвал коку? В кого предположительнее всего Зоро мог бы влюбиться на корабле? Ему нравятся люди, страстно отдающиеся своему делу, не дающие ему спуска ни в чем — ни в драке, ни в споре, победа над которыми была бы невероятным достижением… Зоро помотал головой, ну его — о таком думать.       За ужином кок избегал смотреть Зоро в глаза, его щеки покрывал едва заметный румянец всякий раз, когда он проходил мимо. Зоро намеренно дождался момента, поймал его взгляд и подмигнул единственным глазом. Прям было заметно, как дрожь прошла от затылка до копчика кока, а шея вспотела. Это было просто охуенно! Смущенный кок ничего не мог противопоставить мечнику, проигрывая по нулям в чем бы то там ни было, но это определенно было соревнование. Даже посуду домывать не стал, припахал Усоппа и скрылся на палубе, смолить целую пачку сигарет целиком.       Зоро собирался пойти на боковую, как ему вежливо улыбнулась Робин. — Мечник-сан, вы удивительно органично смотритесь с моими каланхоэ. Мне показалось, что вы и правда за сегодня расцвели, — Робин опять загадочно улыбнулась и ушла в женскую каюту.       Перед сном Зоро все же решил выпотрошить эту солому из своих волос. Провел рукой, большая часть уже осунувшихся, ставших тряпичными цветочков осталась в ладони. Но некоторые запутались в волосах, Зоро явно чувствовал их под рукой. Он поймал один пальцами и дернул: — Уй! — было больно, как выдернуть сразу несколько волосков. Наверное, долбаный кок и там над ним поиздевался и привязал на волосы эти цветочки.       На мозолистой ладони Зоро лежал маленький едва раскрывающий свой бутон цветок, снаружи он был белый, но через полуоткрывшийся тюльпан можно было увидеть, что внутри лепестки ярко-желтые. И что самое странное — на конце тоненького стебелька были корешки. Очень короткие, но будто только что выдернутые из почвы.       Зоро нахмурился и нащупал еще один точно такой же цветок — Уй! Вот и он в его ладони, этот раскрылся сильнее, смотрел на Зоро своими внимательными завивающимися тычинками. Зоро потыкал их указательным — упругие, не желающие прогибаться под подушечкой пальца. «Настырные упрямцы», — подумалось Зоро. И сам про себя усмехнулся. Когда кок посеял в нем это зерно? Когда этим утром так нежно пробегался легкими пальцами по его волосам, а Зоро не хотел выдавать себя, притворяясь спящим? Или многим, многим раньше?       Весна наступила в мире, на СанниГо или лично для Зоро — не важно. Но когда внутри тебя что-то раскрывается, как бутон, а на голове-траве прорастают сами собой маленькие желтые упрямые как черти цветочки, вырывать которые так больно, это что-то да значит.       Например, что завтра Зоро поменяет свое расписание. Встанет пораньше, еще до завтрака, например. Растительные метафоры ему, видите ли, не нравятся. Ну что же, тогда Ророноа Зоро продегустирует Санджи. И судя по тому, как кок краснеет от простых случайных касаний, снимет с него первую пробу.