Ты никогда не была Моей Леди (You have never been My Lady)

«Что это? Намек, приглашение?..» Он хмыкнул, скинув с себя наваждение и шальные мысли присоединиться, вспомнив, какая подруга забывчивая, что вполне могла не запереть дверь просто так. Даже не заходя, брюнет положил одежду на полку рядом с душем и прикрыл снова дверь. Маринетт услышала это и насторожилась. Но ничего не происходило и девушка, закончив купание, поняла цель визита, увидев, что для нее лежат вещи. «Насколько далеко проходил Лука, мог ли он что-то увидеть?» Она смутилась от такой фантазии, но переоделась и спустилась вниз. В камине уже мягко полыхало пламя, а из кухни доносились звуки готовки. Туда гостья и направилась, прихватив рюкзак и на ходу доставая телефон. Мельком взглянув, она увидела, что Адриан написал уже несколько раз. И не меньше позвонил. Маринетт стало неловко перед блондином, и она собиралась ему сразу же ответить, но, остановившись в двери, опять застала хранителя так же без верха. Он стоял спиной ко входу, очищая фрукты от кожуры. Подумав, что в этом есть нечто эротичное, девушка, вдохнув сквозь зубы воздух, успокаивая пропускавшее который раз за сегодня удар сердце, отрешенно опустила круассаны на стол. Лука, поставив туда приготовленный им фруктовый салат и смузи, отрицательно мотнул головой, тыкая на выпечку. — Забудь об этом. Только полезная и здоровая пища в ближайшее время. На время тренировок точно. И убрал со стола принесенную гостьей еду. — Пей, я скоро вернусь. Игнорируя реакцию подруги, которая возмущенно села за стол, хранитель ушел, закинув полотенце на плечи, видимо, направляясь в душ. Брюнетка снова не удержалась и проводила его взглядом, пригубив стакан с напитком. И чуть не подавилась, увидев, как, пройдя сквозь стену, к ней подлетает маленький змей. Отвесив реверанс, он забавно прошипел: — Приветствую, Леди Баг! Меня зовут Сасс, я — квами хранителя. И у меня для Вас сюрприз. Он чуть сдвинулся, как бы освобождая место рядом с собой. И так же из стены следом за квами вылетела… — Тикки! — взвизгнула Маринетт и потянулась к милой подруге. Они нежно соприкоснулись лбами в знак приветствия. Бирюзовый дух, закатив глаза, а-ля «девчонки, что с них взять» спрятался в стену, чтобы не мешать им. Тикки щебетала без умолку и поглаживала лицо Маринетт, сокрушаясь, что они так расстались и придется навёрстывать упущенное. Девушка не придавала значения этим словам, лишь кивала, а потом и вовсе начала рассказывать обо всем, что случилось с ней. Красная квами внимательно слушала и периодически с восторгом пищала, особенно когда брюнетка поведала о своем триумфе в Милане. Но печально сузила глаза, когда бывшая подопечная вкратце пересказала все события трех дней пребывания в Париже. Неизвестно, сколько бы они еще проговорили, но на кухню, взъерошивая волосы полотенцем, явился хозяин дома, «теперь, хвала Небесам, полностью одетый». Когда хранитель зашел, тут же из стены появился Сасс и оба квами поприветствовали его поклоном. Маринетт прыснула в кулак, но, поймав укоризненный взгляд Тикки, удивленно прошептала ей: — Вы чего? — Как чего, это же хранитель! — с важным видом ответила маленькая подруга. — И что? Вы должны ему кланяться? — Нет, не должны. Но мы любим, верим ему, он защищает нас и в знак уважения мы так приветствуем его. Чуть помедлив, Тикки поучительно добавила:  — И тебе тоже следует слушать его и делать, что говорит. Куффен, в этот момент кивавший в ответ духам, перевел взгляд на гостью. Она надула губы. — Я кланяться не буду. На что мужчина расхохотался так, что и бывшая Леди Баг невольно засмеялась в ответ, снова почувствовав себя спокойно. — И не надо. Это их инициатива, — благодарно глянув на квами, проговорил хранитель и, обаятельно улыбнувшись, спросил: — Рада видеть Тикки? — Да, конечно! Переглянувшись, красный дух и девушка просияли. — А то я уже начал переживать, что ты откажешься от идеи получить сережки, — с еле заметным волнением продолжил мужчина, наливая себе стакан смузи. — Ты снова пытаешься чувствовать мои мысли? Лука отрицательно мотнул головой. Ведь отчасти это было правдой, больше он не пытался, просто ощутил тогда сильный всплеск эмоций в гостиной. Вспомнив это, он невольно улыбнулся. — Это было написано на твоем лице весь день. Маринетт отвела взгляд. — Нет, как ты мог так подумать… или ты специально меня так выматывал, проверял?! — с наигранной надменностью воскликнула она. — Что ты, я еще даже не начинал. Хранитель удовлетворенно хмыкнул, увидев, как девушка застыла в изумлении. И, облокотившись на столешницу поясницей, озабочено проговорил: — Я понимаю, что ты не настроена на сражение. Тяжело принять, что твой напарник, на которого ты всегда надеялась, теперь — враг. Его собеседница с досадой посмотрела на него. — Но ты должна понимать… пока не увижу, что ты готова морально и физически к бою, я не отдам серьги. Баланс между тобой и Тикки должен быть идеальным. Квами еле видно кивнула. А Лука продолжил: — Для этого мы настроим твое тело и разум на тонкую слаженную работу. Ничего не должно тебя отвлекать, хотя бы на время обучения, понятно? Теперь кивнула Маринетт, заинтересовано слушая его и мысленно попрощавшись со всеми уже запланированными делами на время неожиданно долгой поездки на родину. — А сейчас попробуем помедитировать. Когда-нибудь делала это? — Нет. — Ничего, я помогу тебе. Отдохнем немного и продолжим теперь уже духовные тренировки. Тикки махнула бывшей подопечной лапкой, и они с Сассом улетели. Дюпен-Чен улыбнулась им на прощание и погрузилась в свои мысли. День вымотал настолько, что правда хотелось отдохнуть, но, видимо, по мнению хранителя, они только начали.

***

Неделя пролетела как на одном дыхании. Маринетт приходила домой чаще после девяти вечера и практически сразу плюхалась в кровать. Родители с любопытством поглядывали на неё, но решили пока оставить все, как есть. На сообщения Адриана да и на чьи-либо другие отвечала редко, коротко, не говоря уже о звонках. Настолько выматывалась в течение дня, что просто забывала о телефоне до утра. А только солнце вставало, за ней приезжал тиран, и стоило бедной девушке заступить на его территорию, как хранитель сдирал с неё все шкуры. Лука не принимал никаких возмущений, не жалел и игнорировал всяческие попытки противостоять ему. Он увеличивал время и интенсивность тренировок (как ей казалось очень быстро) и хоть тело и ныло с предыдущих дней, хранитель не давал передышек вообще. Дюпен-Чен все так же посматривала на брюнета, и хоть и злилась, что он так выматывает, но с замешательством поняла, что Куффен ей нравится все сильнее и сильнее. От осознания этого у неё начало все валиться из рук, будь то бутылка воды, переданная в небольшом перерыве или полотенце, чтобы она смогла сходить в душ. Ноги подкашивались, а сердце замирало, когда хранитель пояснял ей что-то или пытался показать. Потом Маринетт со стыдом понимала, что не слушала, а раздумывала, как соблазнительно Лука кривит губы при произношении слов, или какая у него приятная кожа на ощупь. Но сам брюнет не создавал ситуаций, которые могли бы смутить и вообще не подавал виду, что заинтересован в ней, как в женщине. От этого было даже обидно. Единственные моменты, когда девушка могла чуть расслабиться, это время медитаций. Хоть носитель браслета змеи ей подробно пояснил, что и как, она никак не могла уяснить, как правильно дышать, и часто засыпала, вместо погружения в изменённое состояние сознания, что оскорбляло хранителя. Сегодня он уже перестал сам медитировать вместе с ней, а сидел и контролировал её дыхание, что только усугубляло ситуацию. Брюнетка, конечно, не смогла уснуть под пристальным взором мужчины, но перенервничала больше обычного. Весь день было столько упражнений, которые теперь уже начинались с семи утра и длились до пяти-семи вечера, чередуясь с легкими перекусами вроде смузи или салатов с каким-то волшебным ароматом, что на вечерней духовной тренировке Маринетт практически сразу уплыла в царство Морфея, невзирая на контроль. Очнулась она не, как обычно, от возмущенных пиханий в бок хранителя или его бурчания на тему её безалаберности, а на диване, прикрытая пледом. На ковре, где они медитировали, перед тлеющим камином сидел Лука, облокотившись на диван с гитарой в руках. Он тихо напевал, наигрывал что-то, то останавливаясь, то снова играя, будто сочинял. Девушка не смела пошевелиться, слушая глубокий, выразительный голос и мелодию, которая выплывала из-под его пальцев. В этом было столько чувств и эмоций, что Дюпен-Чен поняла: он, ради того, чтобы её натаскать, отказался от любимых дел. Маринетт стало тоскливо. Лишаться дорогого очень неприятно и брюнетка почувствовала вину. Но тут её от душевных терзаний отвлекла шокирующая мысль и она подскочила, заставив мужчину встрепенуться. — Сколько времени?! — воскликнула Маринетт, ошарашенно вглядываясь в окно. На улице было уже темно. — Половина двенадцатого. А что? — спокойно проговорил хранитель, не меняя положения, лишь перестав играть на инструменте. Видя немой вопрос, Лука сжалился над ней. — Не волнуйся, я взял трубку, когда родители звонили тебе... У бывшей Леди Баг расширились зрачки, и она прикрыла глаза рукой. — ...Сказал, что ты спишь и останешься у меня. Мама твоя многозначительно вздохнула, но приняла этот ответ. А еще тебе бесконечно написывает и названивает Агрест, — закончил Куффен, и Маринетт показалось, что он запнулся на фамилии блондина. «Это что? Ревность? Да ну, он вообще на меня не смотрит… Боже, Адриан! Опять писал и звонил весь день, решит, что игнорирую его неделю. Надо все-таки с ним поговорить и встретиться… Но пока опять придется в который раз написать, что буду занята. Черт, уже, наверное, поздновато. Завтра обязательно... наверное... А как перед родителями стыдно!» Девушка зарделась при мысли, что могла мама подумать и неожиданно ляпнула: — Теперь ты обязан на мне жениться! Тут же закрыла рот руками. «Господи, что я несу!» И поспешила исправиться:  — Я к тому, что папа просто будет в ярости, если узнает, что я у тебя ночевала. Лука сначала опешивший от её слов, добродушно рассмеялся, приняв все сказанное за шутку. Видя это, Маринетт облегченно «разочарованно» выдохнула. — Не переживай, я им сказал, что ты делаешь успехи в езде на мотоциклах и что сегодня ночью снова едем смотреть на гонки. Пояснил, что, так как мы вернемся под утро, а с утра снова будем заняты, я предложил тебе остаться. Ты согласилась. Хотела позвонить, но уснула. Думаю, поверили. — Хорошо соврал, — саркастично буркнула брюнетка, обречённо укладываясь снова на диван. «После такой чуши, теперь уже ничего не спасет от папиной взбучки.» — Отчасти это — правда! — добавил Куффен и посмотрел на гостью. Лука очень горд был собой, что снова увидел удивление на лице Маринетт. — Одевайся, мы едем получать адреналин! А на следующей неделе вообще соревнования будут каждую ночь, и на некоторых мне нужна будет партнерша, как тогда. — И что, ты предлагаешь мне оставаться у тебя всю неделю на ночь? — нервно хихикнула Дюпен-Чен, вставая с дивана и собираясь идти облачаться в мотодоспехи (которые, как выяснилось, Лука купил «на всякий случай» и теперь подарил ей) в гостевой комнате. — А почему бы и нет? — весело ответил хранитель и, подмигнув ей, ретировался наверх, в свою спальню. Брюнетка стояла ни жива, не мертва. Её внутренняя девочка уже вопила от счастья, перечисляя имена их будущих детей. Девушка одернула себя, но ехидно улыбнулась. «Вот… вот в таких условиях есть где развернуться.» А Луке предстоял серьёзный разговор с совестью, которая появилась из стены в виде желтоглазого змея, когда брюнет только зашел в спальню. — Хранитель, Вы заболели? Квами участливо прикоснулся ко лбу Луки, но тот сразу же отмахнулся. — Нет, Сасс, с чего ты взял? Судя по виду, маленький дух готов был отвесить оплеуху хранителю. — Так что ты сказал сейчас этой милой девушке?! Ты, вообще, что творишь? — Но так же удобнее… — попытался оправдываться Лука, правда, понимая, что это абсолютно бесполезно. — Удобнее затащить её в постель? — многозначительно сказал маленький дух. — Ты же видишь, я не делаю никаких ей намеков и попыток… — Да тебе и не надо. — Что ты хочешь этим сказать? — растягивая слова, промямлил брюнет, натягивая мотоэкипировку. — Что её чувства, как ты их назвал? «Влюблённость»? Не прошли. Куффен выпрямился. Он и так это видел. И сначала было забавно, потом любопытно, но потом брюнет вдруг понял, что привыкает к тому, что Маринетт всегда рядом. И хранителю ужасно хотелось еще увеличить время совместного пребывания. Ведь она — очень притягательная девушка, которая давно ему нравилась. — А я и так чувствую все и вижу, как ты смотришь на Мари, пока она не видит. — вклинился в его мысли Сасс. — И что ты предлагаешь? — Я? Мне все равно. Я голос своей совести. И намекаю, что кто-то сам себе давал обещание. — Но её ночевки ради дела! — Да-да, сам себе хотя бы не ври. Ты же знаешь, что есть еще и Адриан, — напомнил квами, а хранитель поморщился, — «любовь всей её жизни»! Который вообще не отстает от нее. Зачем все усложнять, если эти двое, в конце концов, будут вместе? — А может не будут? — буркнул Лука, справляясь с застёжками мотобот. Его собеседник покачал головой. — Я не против чтобы ты был счастлив. Но жуть как не хочу, чтобы ты страдал из-за неразделенной любви. Она — подружка невесты, он — шафер на свадьбе. И между ними всегда была искра и сейчас тоже есть. Просто ваша близость её распаляет. А ты своими предложениями только усугубляешь ситуацию. Обладатель браслета змеи скрипнул зубами. Сасс влез в самые потайные его мысли и переживания и сейчас бесстрастно озвучивает их. — Да, ты прав, — обреченно проговорил хранитель. «Но как же справиться самому с такой близостью Маринетт?» Решив пока пустить все на самотек и наслаждаться моментом, хранитель поспешил к выходу, где уже ждала брюнетка. Стараясь показаться беззаботным, он, улыбнувшись, сказал: — Поехали? И подал ей руку. — Да! — выдохнула Маринетт, взглянув на байкера так, что тот захотел её прижать к стенке и зацеловать до потери пульса. Сконфузившись, Лука на мгновение оторопел. Справившись с собой, как ему показалось очень быстро, все же взял её за запястье и повел к мотоциклу. А бывшая Леди Баг, заметив замешательство хранителя, победно улыбнулась. «Хотел Леди Баг? Будет тебе Леди Баг!»