***
— Боже, Маринетт, ты переплюнула даже мамочку Сезер. Подруги сидели после пройденного СПА салона и всех маникюрно-педикюрных процедур в кафе. Репортерша не отпустила Маринетт никуда сегодня от себя, самолично прикупив ей все: от нижнего белья до легкого летнего платья и балеток. А брюнетка подробно рассказала обо всем, что произошло вечером, после ухода подруги из клуба, и ночью. Но сама не решалась уточнить, неужели, когда хранитель звонил, он даже не спросил у Альи про нее? — Буду считать это комплиментом, — скривила губы Дюпен-Чен. Она очень хотела поймать расслабленное настроение подруги, но это никак не получалось. Весь день девушка пыталась успокоить нарастающее беспокойство. — И какие теперь у тебя планы? — поинтересовалась Сезер. — Два сексуальных парня и Маринетт Дюпен-Чен. Случись это в школе, никто бы не поверил. Ее подруга открыла рот и осеклась. Ну, конечно. Ведь она совершенно забыла об Адриане! А он и не звонил со вчерашнего вечера. Обычно всегда присылает сообщение или будит звонком и пожеланием доброго утра, а потом звонит несколько раз в день. А сегодня… Боже, сегодня она и не узнает! Ведь телефон у Луки дома! Девушка закрыла лицо руками и готова была умереть со стыда. Что делать в такой ситуации — ей было совсем не понятно. Одно ясно: хранитель наконец понял, что Маринетт к нему испытывает. Как и она сама. Носительнице талисмана удачи хотелось увидеться с ним и одновременно было очень неприятно даже думать об этом. Понимание того, что Лука дал ей таким способом возможность сравнить и выбрать, очень злило. Но, принеся ему столько боли, неужели можно было ожидать, что любимый запросто простит ее? Конечно, поступил он немного жестоко. Будто отомстил… Это очередной раз вывело ее из состояния эйфории. Лука не такой, каким она его видела до этого. Но это не напрягало. А даже вызывало ещё большую тягу к нему. Со стороны ее поведение действительно было непонятным или даже… распутным. Но, вернись она снова в тот день, когда уехала, все бы повторилось. Ведь именно неуверенность в себе заставила стиснуть зубы и хорошо поработать над собой. Поэтому сама она для себя решила стараться не судить со стороны. На все у всех есть свои причины. «Что, даже у Кота Нуара?» Вспомнив, с чего все началось, девушка поежилась. И в который раз попыталась заглушить усиливающийся страх, который испытывала в самом начале лета по приезде в родной город. Сейчас он с новой силой набирал обороты, затрагивая душу и прожигая насквозь. Дюпен-Чен начала осознавать масштаб всей катастрофы. Ведь неизвестно, как поведет себя бывший напарник, узнав, что Леди Баг вернулась. Что он теперь будет делать? Будет ли пытаться найти ее? После всего, что случилось, к Коту притупилась ненависть, но страх… Он действительно захватил ее с головой. Страх, о котором она никому не говорила, скрывая за гневом и ненавистью к обидчику. Признать его оказалось очень неприятно. Вспоминая «Героя Парижа», Маринетт поняла, что его она все же не простила. И что Черный кот точно не достоин даже быть услышанным. Все, что ему позволительно: вернуть добровольно кольцо разрушения. Или она заставит драного кошака это сделать. Чего бы это ни стоило. — Ты что повисла? — помахала перед лицом рукой репортерша, и Маринетт перевела на нее взгляд. — Тебе не страшно? — спросила она, в упор глядя на подругу. — Страшно, — спокойно сказала Алья, и Дюпен-Чен удивленно подняла брови. — Но от судьбы не убежишь. Я один раз смогла. Может, это удастся еще раз? — улыбнулась она. Но, увидев, что брюнетка снова поникла, выдохнула и произнесла: — Маринетт… Уже все произошло. Понимаешь? Нельзя жить прошлым. Надо было думать изначально, как правильнее поступить. И теперь корить себя бессмысленно. Сейчас уже остается только разбирать факты и, если ничего не можешь сделать, плыть по течению. Ждать. Твой или мой страх ничего не поменяет в ситуации, кроме как дезориентирует нас, приведет к панике. И мы не сможем никак помочь хранителю в самый важный момент. Поэтому давай о насущном думать. Подруга слушала, слегка приоткрыв рот. И, когда Сезер закончила речь, она не выдержала и потянулась к ней, обнимая. — Спасибо за то, что ты есть! — сказала Маринетт, а Алья нежно обняла подругу в ответ. — Все будет хорошо, девочка моя.***
Больно. Это все невыносимо больно. Каждый раз, когда вибрировал талисман, оповещая о новом претенденте на акуму, Габриэль уже давно испытывал невыносимую тупую боль по всему телу. Поддерживать связь с таким количеством акуманизированных было сложно, и организм, поддаваясь магии, не выдерживал столь сильной нагрузки. Поэтому по возвращению в Париж число «подчиненных» модельер уменьшил, но все равно владение талисманом мотылька давалось очень тяжело. Связываться каждый раз для отчета было подобно адским мукам. И вот теперь можно вздохнуть свободнее. Леди Баг объявилась. Казалось, избавившись от неприятных ощущений посредством освобождения всех акуманизированных, надо радоваться. Но, испытав физическое облегчение, модельер еще больше углубился в душевные стенания. Адриан… Дорогой сердцу человек. Самый главный в жизни. Осознание того, что он начал терять сына пришло как раз среди путешествия за треклятыми, давно несуществующими талисманами. Миссия, ради которой все затевалось, возвращение к жизни Эмили, начала медленно отодвигаться на второй план, когда Габриэль стал замечать быстро нарастающую одержимость чада. Поначалу он даже радовался, обнаружив такое же рвение к возвращению матери, как у самого себя… Но, увидев, что Адриан без зазрения совести может пытать человека, внутри у родителя все перевернулось. Конечно, благодаря этому они узнали о шамане, но Габриэль в тот момент осознал, что сын не остановится ни перед чем, чтобы вернуть мать. Даже если придется убить. И он сделал это. Это рассказал Нууру, когда пытался наладить контакт с Плаггом, что старого хранителя, Мастера Фу, больше нет. Из-за потерявшего контроль над силой Кота Нуара. Габриэль тяжело вздохнул. Магия не прощает ошибок и слабостей. Вот и вылилось злоупотребление брошью — старением тела, а владение кольцом в гневе — разрушением души. И как не вовремя вернулась! Ведь сейчас Адриан будто воспрянул, пообщавшись поближе со своей одноклассницей. Приезжал на пару дней после их совместного отдыха и летал, словно на крыльях, а не ходил мрачнее тучи, как это бывало раньше. Модельер было решил, что парень остепенится. Ведь кольцо изъято тоже благодаря ей… А теперь… Теперь его придется вернуть обратно владельцу. И выбора нет. Ведь носитель талисмана мотылька обещал сыну поддерживать его в любой ситуации. Дверь без стука отворилась, и развязной походкой в кабинет вошел Адриан. — Я сразу с самолета к тебе, — даже не поздоровавшись, плюхнулся в кресло напротив стола блондин. И с усмешкой продолжил: — какой у нас план, Бражник? Отец не спеша поднял на него взгляд. — Ты точно все решил? — очередной раз спросил он. Сын закатил глаза. — Пап, не начинай. С чего ты решил, что я откажусь? Или ты совсем не хочешь вернуть маму?! — рыкнул он, и Габриэль вздрогнул. — Душа не восстановилась до конца, и сила разрушения сможет в любой момент захватить тебя, понимаешь? — медленно сказал модельер, сжимая в руках кольцо. — Я не допущу этого. Я много тренировался и… — А если что-то выведет тебя из себя? — перебил отец, сложив руки в замок и выпрямившись. — Как ты, например, сейчас? — облокотившись о стол, оскалился Адриан. — Мало ли, ты давно не видел свою Леди… — невозмутимо продолжил Габриэль. — Прекрати и отдай уже наконец кольцо! Или ты его решил присвоить? — сощурился блондин. И его лицо вытянулось, когда собеседник с бесстрастным видом ответил: — Я думал об этом. Но только ради того, чтобы тебе помочь. — Не надо, — смягчился парень, а мужчина удрученно посмотрел на него, — ты знаешь свою миссию. Если Леди Баг оказывает сопротивление… — Я помню. Буду наготове, — сказал отрешенно отец. — Вот и славно, — ответил Адриан и протянул руку. Габриэль, чуть замешкавшись, вручил ему серебряное кольцо. Блондин принял его, и, не надевая, встал, и направился к выходу. Модельер, чуть помолчав, задумчиво кинул ему вслед: — Подумай хорошенько, Адриан! Если бы был выбор между матерью и любимой, кого бы ты выбрал? Сын резко развернулся, и его изумрудные глаза потемнели от гнева: — Не смей задавать такие вопросы! — повысил голос парень. — Я сейчас стараюсь оберегать Маринетт от своего влияния! Так как чувствую, что сейчас на грани. Что, если увижусь с ней, моя уверенность пошатнется… — Может, все-таки стоит это сделать? Ее влияние уберегает тебя от необдуманных поступков. — Нет. Пока не покончу с Леди Баг, — отрезал блондин и быстро вышел из кабинета. Габриэль, проследив за ним взглядом, сжал оставшиеся талисманы в руках. И, грустно улыбнувшись, уютно устроился в кресле. «Что ж… Я сделаю все, чтобы ты был счастлив, сын. Даже если это будет стоить мне жизни»***
Адриан вышел из кабинета отца в подавленном состоянии. Что за вопросы он задает? Почему его интересует выбор между матерью и Маринетт? Разве можно выбирать между двумя любимыми женщинами? Парень недовольно хмыкнул и постарался отогнать от себя грустные мысли. Он написал Мари смс, но она не ответила. Ему жутко хотелось позвонить, приехать, сжать в объятьях, вдохнуть ее сладкий, сводящий с ума запах. Но… блондин понимал, что она действительно сможет пошатнуть его уверенность. Эта девушка словно напоминание о том, каким он может быть счастливым без матери. Но ведь теперь он сможет быть счастливым вдвойне? «Все будет отлично. Леди Баг — друг, она должна принять и понять мою просьбу!» Об отказе парень старался не думать. У него все получится. Иначе быть и не может! Ведь сущность разрушения нельзя выпускать. Больше срыва допускать нельзя. Ведь он только выбрался. И то, только благодаря своему ангелу с васильковыми глазами. Адриан снова потянулся к телефону, но одернул руку. Нет. Не сейчас. Ему нужно еще раз надеть кольцо. В последний раз ради нее. Ради мамы.***
Тихо открыв люк в своей комнате, Маринетт мягко опустилась на кровать. Они с Альей прошлись еще по нескольким магазинам, объехали все необходимые невесте места. Потом провозились с платьем, стараясь сделать его еще более идеальным, чем оно есть на самом деле. А в конце дня была проведена репетиция церемонии, на которой так и не появился ни Лука, чем вызвал беспокойство у Маринетт, ни Адриан, чем вызвал беспокойство у Нино. Правда, последний успокоился, получив от друга смс, что все будет хорошо, что он просто задерживается в командировке. После уставшая Дюпен-Чен, хоть и являлась подружкой невесты, была освобождена от этих обязанностей до восьми часов утра следующего дня, до начала подготовки к церемонии. Алья дала ей несколько заданий, которые она обязательно должна была выполнить. Так же, Мари отказалась от услуг визажиста и парикмахера, сказав Алье, что сама наведет марафет. И, хоть брюнетка и позвонила утром родителям с мобильника подруги, сказав, что останется снова у неё, «при этом отбиваясь от хихикающей Сезер и выслушивая возмущения по поводу потерянного телефона», все же ближе к ночи под протестующие возгласы подруги, трансформировавшись, отправилась домой. За этот сумасшедший день она практически смогла полностью отвлечься от мучившего беспокойства. Настрой Альи и Нино захватил ее, и домой девушка явилась в приподнятом настроении. Стараясь не шуметь, она залезла в душ, собираясь смыть с себя усталость и снова нарастающее нервное состояние. И, закрыв глаза, подставила лицо под струи воды, довольно зажмурившись и размышляя, какую легенду будет слагать для родителей на этот раз о своём неожиданном появлении в комнате. Но тут же была прижата к холодной стенке грудью, оказавшись полностью обездвиженной. Рука в кожаной перчатке, мягко отодвинув мокрые волосы, освободила ушко девушки, в которое тут же зашептал вкрадчивый мужской голос, вызывая волну мурашек по коже: — Попалась…