«Мы»

– Прощай, Эдди. – Веном... НЕТ! Они падали сквозь клубы горящего топлива будто в замедленной съемке. Разлетавшиеся во все стороны куски обшивки ракеты били по их телу, врезаясь и отлетая рикошетом, но боли не было. Они сильные, очень сильные, они выдержат – единственная спасительная мысль, стучавшая в мозгу Эдди Брока глухим набатом. Эдди чувствовал жар кожей и нутром, но взрывная волна не могла добраться до него, сожрать плоть и обглодать кости – чёрная плоть симбиота защищала его, как броня. Когда живая броня лопнула, Эдди ощутил, будто рвётся на части он сам. Она отслаивалась, срываясь с него раскалёнными ошмётками – и спинной мозг прошила жгучая хлёсткая боль, мгновенно прокатившись по всему телу. Эдди казалось, что из него выдирали каждый нерв, и невозможно было понять, какой боли в разрыве их связи больше: физической или психической. Он стремительно падал, беспомощно протягивая руки в попытке ухватиться за Венома, удержать, слиться обратно, но симбиот, охваченный огнём, резким движением щупальца оттолкнул его от себя, придав ускорение его падению и выведя из зоны поражения. Мир опрокинулся и закрутился вокруг Эдди Брока, смазавшись в одно чёрно-оранжевое пятно. Волна обжигающего жара схлестнулась с волной холода и наконец отпустила, уступая безвольное тело водам залива Сан-Франциско. Ледяная вода сомкнулась над головой мужчины и хлынула в глотку, утягивая глубже. Бесславное окончание безрассудного геройства. Сознание стремилось провалиться в темноту, в ушах гудели отголоски взрыва. Наверное, он совсем оглохнет теперь. Эдди уже не мог разобрать, где верх и где низ, силы его покинули. В ускользающем сознании возникла мысль: сейчас Веном поднимет их на поверхность. Конечно же, он вышвырнет их на берег, как в тот раз. Тогда Брок сильно ушибся поясницей о каменную набережную, но сейчас готов был повторить этот трюк, если Веном... Осознание вернуло Эдди в реальность. Он был один. Больше не было никакой пугающей силы, никакой тёплой, клокочущей жизни внутри него. Один. Он судорожно заработал руками, продираясь к поверхности сквозь толщи тихоокеанской воды, подгоняемый сдавливающей лёгкие асфиксией. Весь залив полыхал и бурлил от падающих обломков ракеты. Вынырнув, Эдди жадно втянул воздух ртом и закашлялся, от морской соли и гари на глазах выступили слёзы. В голову лезли дурацкие сравнения со сценами из голливудских фильмов-катастроф. «Но в фильмах так дерьмово всё не заканчивается,» – подумал он, сплёвывая воду вперемешку с кровью из рассеченного рта. Веном. Эдди должен был найти его. Или... то, что от него осталось. Грудь сдавило болью, и у мужчины перехватило дыхание. Он, как мог, ощупал себя одной рукой: огромной сквозной раны больше не было, симбиот залатал её без следа. Но отчего-то ощущение дыры в груди никуда не ушло. Он остался один на один с собой, и пустота внутри, пугающая, как бездонный провал карстовой воронки, отозвалась в нём мучительным гулом. Стараясь не обращать внимания на фантомную боль на месте затянувшейся раны, Эдди поплыл в сторону стартовой площадки. Искать симбиота в ночном заливе – сегодня был определенно день самых идиотских идей. Мужчина продолжал загребать ладонями, вглядываясь в тёмные воды, освещаемые бликами пожара. Пару раз он попытался позвать Венома по имени, но голос сел, так что у него вышло лишь жалкое сипение. Руки сводило судорогой от ледяной воды; Эдди метался от обломка к обломку, выуживая из воды что-то, что при ближайшем рассмотрении оказывалось водорослями, хватался за куски разорвавшейся ракетной ступени, чтобы перевести дух, и вновь продолжал поиски. Острый металлический край распорол ему предплечье, но Брок этого даже не заметил. Он думал о том, что скоро здесь будут все: федералы, полиция, репортеры, грёбаные люди в чёрном, ещё чёрт знает кто. Ему нужно было найти... Он всегда подводил всех, кто доверял ему. Он опять подвёл всех, кто был ему дорог. Был дорог?.. Пальцы коснулись чего-то вязкого, и сердце Эдди ухнуло вниз. По воде расползалось чёрное смоляное пятно. Эдди протянул к нему обе ладони и бережно зачерпнул в них мягкую плоть. Обычно тёплая и дрожащая жизнью, теперь она напоминала остывший и загустевший кисель. Радость мгновенно сменилась страхом. – Что мне делать? – Эдди чувствовал, как в нем разрастается паника, сжимая желудок. – Я не знаю, Веном. Что мне делать?! Чёрная смола безмолвствовала. Он смотрел, как симбиот безжизненно стекает с его пальцев. Вот и всё. Не такой уж сильный, не такой живучий. Почему не спрятался внутри, почему сам сгорел, а его закрыл? С перекошенным от нахлынувшей горечи лицом Эдди разжал заледеневшие, дрожащие пальцы и развёл ладони, позволяя бесформенному тельцу симбиота снова оказаться в воде. – Значит, всё-таки были «мы», – Брок провёл мокрой рукой по лицу и облизнул солёные губы. Чёрное пятно мерно покачивалось на воде, относимое от него течением. Что с ним будет? Растворится ли он в итоге, постепенно разъедаемый морской солью? Или так и останется нефтяной плёнкой, дрейфующей в океане? В груди снова закололо. – Черт побери, – выругался Эдди, и прозвучало это до того жалобно, что ему стало тошно. Он неуклюже подгрёб обратно к симбиоту и поднял его. – Я не знаю, как помочь тебе и возможно ли это теперь вообще, но это всё, что такой неудачник, как я, может... Он осекся на этих словах, вздрогнул и прижал к себе холодный комок, когда в тридцати метрах в воду рухнула половина головного обтекателя ракеты, окатив их волной. Эдди вынырнул обратно, отплевываясь, и посмотрел на симбиота, поднеся его к лицу. В свете огненных всполохов его жидкое тело блестело, как латекс. Мужчина помедлил, а затем, прикрыв глаза, осторожно и ласково прикоснулся к нему губами. Сделав глубокий вдох, он запрокинул голову, открывая рот и погружая в глотку смоляную тягучую плоть. Обхватив губами, сминая пальцами и языком, он проталкивал её всё глубже. Рот быстро наполнился слюной, и она стекала теперь из уголков рта по его подбородку. Эдди давился, пытаясь сглотнуть, но по пищеводу словно плыла расплавленная резина. С одним лишь отличием – она была безжизненно холодной. Из глаз брызнули слёзы от сдерживаемого рефлекса и попыток расслабить горло. – Если в тебе осталось хоть немного жизни, возьми от меня всё, что нужно, – подумал Эдди, усиленно дыша носом, и прижимая ладони к губам. Горло распирало изнутри, сглотнуть – невозможно. – Возьми и не оставляй меня со всем этим дерьмом одного. Ну же, Веном! Вдали слышался гул приближающихся полицейских вертолётов, на мосту уже мигали неоново-синим машины скорой помощи. Всё это неважно, если он не... Внезапно кольца удушья разжались, мягко отпуская горло. В грудной клетке что-то дёрнулось, замерло, а потом словно лопнуло и растеклось по телу горячей наэлектризованной патокой, обволокло сердце в тёплый кокон, ласково погладило нервные окончания, вызвав сладкую дрожь, какая бывает, когда целуют в шею или дышат на ухо. Эдди прижал руку к груди. Пустоты больше не было. – Соскучился, Эдди? – прошептал внутри тихий, усталый голос. Шум с неба и крики с берегов нарастали, окружая их кольцом. – Соскучился? – спросил голос ласково, пуская по телу волну мурашек. Эдди Брок облегченно засмеялся, и губы сами собой растянулись в самую глупую улыбку, на какую было способно его лицо. – По твоему пиздежу-то? Соскучился.