Хуже, чем отсутствие крыльев.

Щебет, плачи о крыльях, Но есть беда и страшнее. Чрез бездонное небо Вы бы не пролетели. Это грустно, Ужасно, И тяжко, но ведь не боле (Запиваете это жутким пшенным вином (А меня ключевыми водами из под камня каждый день поит та, что только и занята мной да прехитрой работой, мечтами о полёте. Я вдыхаю её Запах: цветы и пот). Я сочувствую но Только на треть полсилы, У меня тоже нет Долгое время крыльев, Амброзистие глаз тянется Вверх, Но только Потому что на шею будто бы кто иголки Мне повесил и скрылся, с крыльями напере́вес, Принеся с собой не́насти, ненависть, свою прелесть (только точно не та, что ночью поёт койотом, что затянет похлеще ласточкиных болот). Затекла вся, Опухла, Деревом, Стылым камнем, И теперь на словах меня невозможно ранить. (На моих на словах. Моё оперенье – нежно (Да, нежнее, чем та, Кто шьёт из цветов одежду). Я скучаю по небу, Но только когда Мечтаю Поскорее попасть Косточкой в пасть ветрам, И когда я желаю Скорее, без боли сгинуть (Когда долго не слышу Ночью её шаги). Это больно – без неба, Больно без ветра в хря́щах. По утрам ранним слепну, К вечеру ближе – вящю. Между тьмой и рассветом, В мерчающей бледно тени, Мне несут погребальное Платье из асфодели, А потом /Её/ вижу, С косами, словно мёд, Она ночи ткала, И завтра опять начнёт, И из маковых листьев (Для лучшего, видно, Сна) Принесёт одеяло Тёплое Да Приятное. Не ловя ни ириды, Ни инея Опереньем, Сложно жить, Становясь с каждым днём Не-слабее. Только есть что-то горьче (Будто в полыни медь) Это, не попрощавшись, Запросто улететь.