***
— Уаа! Здесь так красиво! — мысль, что в точности как моя, громко озвучивается рыжиком, хотя ещё пять минут назад был расстроен тем, что забрали его пушистого друга хозяева того. Восхищение в глазах не прикрыть, поэтому не мешаю ему, сам увлекаясь разглядыванием парня, а не видами. Он у меня высокий и сильный. Сейчас стою позади, удобно так любоваться его широкой спиной и мускулистыми руками, что особенно подчёркнуты белым свитером, который в точности такой же, как тот, что надел я. Впрочем, его стройные длинные ноги в брюках бежевого цвета, тоже — как у меня. Не очень я люблю эти штучки парочек, но Пак настоял, чтобы мы оделись сегодня одинаково. Разнится у нас только обувь: Чанёль в коричневых ботинках, а я надел свои суперудобные белые кроссы. — Бэк-иии, — он смотрит в мою сторону слегка растеряно, а я осознаю, что слишком погрузился в свои мысли. Легко улыбаюсь и подхожу к нему, обнимая сразу за талию и спрашивая: — Да? — Пойдём туда, — указывает рукой на спуск по лестнице, глядя при этом в глаза. — Без проблем, — хмыкаю, не понимая — с чего он такой серьёзный. Знает, что там? Не проходит и пары минут, как приводит к какой-то лавочке и усаживает на неё. — Я ещё не устал… — говорю, не прекращая разглядывать его. Даже пугает то, какой он сейчас сосредоточенный. — Бэк-и, я хотел сказать тебе… То есть спросить… — явно нервничает, едва не заикается. Паника потихоньку подкатывает к горлу, и сердце начинает бешено колотиться, но становится немного легче, когда берёт мои руки в свои и поглаживает. — Хотел сказать и спросить… Я… Очень тебя люблю. И хотел спросить — выйдешь ли ты за меня, Бэк-и?.. Сказать, что я шокирован — ничего не сказать. Этот ребёнок решил предложить… Он сам понимает, что говорит? Конечно, мы вместе уже, без малого, четыре года, но… — Ты понимаешь, что в нашей стране запрещены подобные браки? — поднимаю одну руку и мягко глажу по волосам, перебирая их и утопая в нежности от его взгляда. — Да, конечно… Но есть другие страны. Мы полетим туда… — он говорит это с таким восторгом и уверенностью, что, невольно, я начинаю осознавать — Пак это не только, что придумал. Мельком проскальзывают мысли — мы впервые выбрались на Чеджу, он выбирал место сам, как и наш маршрут, хотя обычно такими вещами занимаюсь я, потому что этот парень — ужасно невнимательный и непоседливый. Так же мой рыжик нашёл потрясающий отель, а сегодня одинаково нас одел… — Ты планировал это всё? — улыбаюсь с толикой грусти, даже если он говорит это всё серьёзно — нас не примут родители, как семейную пару, из всех друзей знают о нас только пара человек… В Корее не признаются браки между мужчинами, у нас не будет тех прав, которые есть у традиционных… Тогда смысл? — Да, — отвечает смущённо, будто нашкодил, а не подготовился к такому серьёзному решению. — Понимаю, что странно… Или… Не знаю. Но я хочу, чтобы мы были семьёй… Мы и так — она, но… — опускаюсь рядом с ним на колени, пытаясь заглянуть в глаза, хоть так оказывая поддержку, но он свои отводит, чтобы сообразить как сказать. Не мешаю и в итоге слышу: — Я очень сильно тебя люблю. Выходи за меня? — Выйду. Я и так — твой. Чанёль… — вижу испуг в его глазах, а потом понимаю — это потому что я плачу. Всё моё существо охватывает практически истерика, и плечи начинают трястись. Пак поднимается и тянет следом за собой, а затем крепко-крепко обнимает, шепча на ухо: — Я — самый счастливый, Бек-и. Думаю, что ошибается — самый счастливый не он, а я, но спорить об этом глупо. Утыкаюсь носом ему в плечо и тихо выдыхаю: — Я тоже тебя люблю, Чан-и.***
Стоит нам вернуться в номер, и рыжик прижимает к стене, страстно целуя. А мне только того и надо. Когда он так прикасается, когда выражает свои чувства тактильно — это сводит с ума. Не понимаю, как добираемся до постели, но укладывают меня на неё очень бережно, словно я фарфоровый и могу разбиться от неосторожного обращения. Ложится сверху и гладит по обнажённым бокам, снова впиваясь в губы. Одежду скинули ещё по дороге, поэтому могу гладить его спину, ощущая подушечками пальцев мурашки на коже. Трясёт от нежности и чувств. Разрывая поцелуй, подмигивает и устраивается рядом, смотря… С любопытством? Гадает, какой будет мой следующий шаг, раз уж ничего не произносит вслух? Хмыкаю и перекидываю через его тело ногу, оказываясь лицом к чужим ногам и паху. После плавно склоняюсь и прохожусь губами по всей длине плоти, чувствуя в это время, как пальцы скользят по моей спине, затем хватают за бёдра и устраивают удобнее. Отрываюсь, чтобы сделал задуманное, и, только находясь в подходящей позе, снова прикасаюсь к эрегированному члену, языком скользя по головке, в то время как мне начинают вылизывать промежность, ощутимо нажимая на яички. Шумно выпускаю воздух, после принимаясь целовать каждую венку, нарочито мучая. Чанёль же всегда спешит сделать приятно, из-за этого ощущаю, как заглатывает головку и начинает сразу сосать, заставляя давится воздухом и обдавать горячим дыханием фаллос. Поэтому я люблю 69 — можно и получать удовольствие, и дарить его. Всё же перестаю тянуть и обхватываю губами член, вбирая и пропуская так глубоко, насколько позволяет позиция. Любимый в это время проникает внутрь моего ануса двумя пальцами, и из-за сдавленных стонов вибрирую горлом. Теперь уже он не сдерживается и выпускает мою плоть изо рта, издавая звуки, которые будоражат — смесь стона и рыка. Про себя улыбаюсь, на деле продолжая делать минет, одной рукой опираясь на его бедро, а другой поглаживая основание члена и мошонку. Приходит в себя и тоже возобновляет ласку, отсасывая мне и не забывая расстягивать пальцами на манер ножниц, заставляя мышцы расслабляться под напором. Когда мы уже едва ли не готовы кончить, пережимаю плоть у основания, оставляю пару поцелуев на животе и мягко соскальзываю на постель. Пак облизывается и смотрит на меня с явным предвкушением большего, его глаза буквально застилает желание, как будто меняя их цвет. Он очень точно чувствует чего хочу, поэтому переворачивает и выцеловывает лопатки с плечами. Не сдерживаю стона, когда пальцами касается напряжённых сосков, массируя их, а язык проходится по позвонкам, медленно спускаясь ниже. Ничего не могу сделать в такой позиции, даже обнять, поэтому только еложу немного, подаваясь ещё теснее к телу позади. Рыжик довольный, кожей ощущаю. Оглаживая бока и ягодицы, входит, не помогая себе руками — мои бёдра достаточно разведены, а его член такой твёрдый, что он даже в неразработанный сфинктер бы проник. Движения немного хаотичны — то медленно скользит, то делает резкие толчки, а у меня звёздочки из глаз от этого, даже пока он не задевает точку удовольствия внутри. В момент же, когда это случается, всё тело прошибает током, и я уже готов подмахивать ему, как последняя шлюха. Хотя… Я уже это делаю, не успевая отследить момент начала. Сжимаю пальцами подушку и немного сбавляю темп, после чего приподнимаюсь и поворачиваю голову. Без слов понимает и жарко целует, не прекращая двигаться так, что продолжает разрывать от удовольствия. Громко выстанываю в его губы что-то несвязное и кончаю, пачкая белые простыни. Едва хватает сил дышать, поэтому почти падаю на постель, оставляя, однако, бёдра приподнятыми. Чанёлю достаточно пары толчков, чтобы тоже получить оргазм. Он явно кайфует, совершая ещё несколько поступательных движений, заполняя после нутро спермой. Хочу уже перевернуться, ощущая, что Пак закончил, но он удивляет и продолжает двигаться, а в шок меня приводит тем, что у него снова начинает вставать. «Любимый, ты Виагры объелся?» — хочу было спросить, но не произношу вслух, понимая, что эти действия вызывают новую волну желания. Помимо размеренных фрикций, ещё и целует мою спину, а руками скользит по бокам, рёбрам, снова переходя на грудь и соски. Немного выгибаюсь ему навстречу, чтобы было удобнее, но лбом всё ещё упираюсь в свои руки. — Люблю тебя, Бэк-и, — шепчет это, горячо выдыхая на кожу, что смочена его же слюной, а от этого — мурашки по всему телу. Меня трясёт, как при лихорадке, и могу только слабо выдохнуть: — И я тебя… Родную улыбку могу чувствовать даже, когда она теряется в поцелуях, что покрывают лопатки. Приподнимаю голову и ещё больше возбуждаюсь от увиденного — Чанёль весь взмок, плавно двигается во мне и не прекращает ласкать тело. Хмыкаю про себя и прошу: — Ложись. Доволен как ребёнок и тут же исполняет сказанное, а я снова сажусь на него, как в самом начале, но теперь лицом к лицу. Складываю ладони на мощной груди и одновременно еложу попкой по его члену, заставляя порыкивать от удовольствия и нетерпения. Ловлю его губы своими и в тот же момент ощущаю, что моё нутро снова заполняет твёрдый и большой член. Улыбаюсь в поцелуй и начинаю двигаться на нём, не прекращая сплетаться языками. Раскачиваюсь плавно вплоть до того момента, как он сжимает ладони на мне и помогает ускориться. Тут уже теряю дыхание вновь, выпрямляюсь и стараюсь двигаться быстрее, закидывая голову назад от удовольствия. — Люблю тебя… Мх… — выстанываю и чувствую, что у меня аж слюна потекла по подбородку. Стыдно немного и хочется убрать её, но руки заняты тем, что придерживаюсь, чтобы не упасть. Снова он чувствует мои мысли, как иначе объяснить, что садится и проводит языком, заменяя влажную дорожку моего производства своей? — И я тебя люблю, Бэк-и… — почти не задыхается даже. Пак — очень сильный, не перестаю этому радоваться. Взять, например, сейчас нас — я медленно поднимаюсь и опускаюсь на нём, а он умудряется подавать мощно бедрами, едва ли не вышибая дух. Замечает, наверное, что уже не так комфортно, поэтому укладывает на лопатки, не выходя из меня и тут же продолжая дальше, а я обвиваю его ногами и издаю стоны, срывающие горло. Последнее из перечисленного, наверняка, ещё аукнется, но сейчас — плевать. Хочу, чтобы он слышал, насколько мне хорошо. Резкий пик накрывает, стоит ему коснуться моего члена и провести по всей длине лишь раз. Целуемся после этого снова, едва дыша, и следует за мной, наполняя изнутри. Сжимаю пальцы на сильных плечах и довольно шепчу: — Великолепно. Он усмехается и перекатывается на спину, утягивая за собой и укладывая сверху. Смотрит с ярчайшей из улыбок и повторяет снова вопрос, что уже задавал днём: — Ты выйдешь за меня? — Конечно, — смущённо отвечаю, прижимаясь теснее и добавляя тише: — На Чеджу случаются и не такие чудеса.