Жюльен под сметанным соусом

— Мой отец смог одолеть тебя, и я смогу. Если бы он только знал, во что выльется эта неосторожно брошенная фраза, трижды подумал бы, прежде чем раскрыть рот. Да что там, он бы, возможно, и порывистый жест брата отвергать не стал. Но Ямато рассекла перчатку, и теперь он был здесь, внизу. Реальность разъедало со скоростью падения с вершины башни. Моментами он неожиданно переставал ощущать боль, хотя на самом-то деле она никуда не девалась, всего лишь голова отказывалась ее воспринимать. Да, голова все еще была на своем месте, на плечах. Она крепилась к ним по-прежнему крепко, в отличие от тех же рук и ног, обрубки которых прямо в этот момент сантиметр за сантиметром исчезали в гигантском черном провале с эверестами зубов. Все, что было ниже кистей и колен Мундус аккуратно срезал затупленным десертным ножом несколько дней назад. Или лет? Сколько вообще прошло времени с тех пор, как пропасть за ним захлопнулась, приняв в свои акульи объятия? Вергилий никак не мог вспомнить. Бледно-лиловым сверкнула метровая фарфоровая чашка с плескавшимся на дне огнем. Принц Тьмы любил пить пламя и им же потчевать свою игрушку. — Твое тело отравлено моей кровью. Ты медленно и в муках расщепишься, так что в конце не останется ничего, кроме твоей прекрасной души. Сильной, гордой… О, она великолепна, и предвкушаю, что очень вкусна. Во рту опять пересохло. У него так уже бывало, когда во время порки гибридная потаскуха с лицом Евы содрала со спины пару лоскутов кожи, но теперь титаноподобный старец, подпирающий седой макушкой потолок, макнул указательный палец в пиалу с мутной белой подливой, и это было совсем нехорошо. Вергилия вырвало прямо с края подноса, на котором он сидел. — Не бойся, дитя, я не дам тебе умереть, — пророкотал Мундус, растянув в улыбке зияющую словно бездна пасть. — Я дам тебе новое тело, оно будет гораздо лучше этого! Ты сможешь служить мне хоть целую вечность. А сейчас давай-ка немного ускорим этот процесс… С повелителем Преисподней не справиться тому, у кого ни одежды, ни кожи на половине тела. Без голеней не убежать. От вилки, длиной с меч бестолкового братца, не спрятаться. Лава стремительно растекалась по венам, отравляя последние здоровые клетки. Его самого скоро вернут в клетку. Если будет, что возвращать... Темно-серое полотно бороды оказалось вовсе не таким мягким, как могло бы почудиться со стороны. Волоски жесткие и колючие, и старшему сыну Спарды стало совсем не до иронии, пусть даже над самим собой, когда Мундус подхватил его подмышки и с силой пропихнул палец в тугую дырку меж ягодиц. Он яростно сжал зубы, подавляя крик, но полностью сдержаться не смог. Стенки нежного отверстия, выпачканные в нечистотах за все то время, что он пробыл в плену, лопались с оглушающим треском, будто старая одежда, что рвется по швам, если ее сильно натянуть. Мундус был огромен, и его руки тоже. Вергилий болезненно застонал, чувствуя, как жидкость, в которую бог Ада предварительно окунул палец, смешивается внутри с его собственными соками, в том числе с кровью и вонючей желчью. Он не собирался просить пощады, пусть даже едва мог дышать от ощущения постепенно расширяющегося омута в брюшной полости. Знал, что не простит себе, если произнесет хоть слово в мольбе. Проще умереть. И все же судьба не собиралась дарить ему желанное забвение так скоро. Принц Тьмы высунул необъятный, напоминающий корявое бревно палец из мясистой податливой плоти лишь с тем, чтобы резко всадить его обратно, больше не беспокоясь о наличии или отсутствии соуса. На сей раз Вергилий крика не сдержал. Он бы взвыл в небеса, если бы они здесь нашлись, но, увы, его надрывные хрипы разбивались о равнодушные стены и безликие темные своды, эхом отражаясь от пустот мрачного замка. Пальцем второй руки Мундус дотронулся до его обвисшего от боли и унижения члена. Проигнорировав взбешенный взгляд пленника, он принялся елозить кончиком пальца вперед-назад, постепенно наращивая темп. Кривой грязный ноготь время от времени прихватывал чувствительную кожу у самой головки, вызывая у Вергилия приступы отвращения и нарастающей вместе с тошнотой ненависти. Как бы он хотел сейчас взмахнуть клинком и покончить со всем этим… Если бы только он мог вернуть Ямато и свои силы, опьяненные дьявольской кровью. Кровью, что смешалась с его собственной и сделала безвольной тряпкой в руках кукловода. Спустя пару минут он с ужасом осознал, что его тело реагирует на извращенные ласки Принца и, прежде чем успел что-либо предпринять, бурно излился на свои же бедра. Мундус громогласно расхохотался. Сотрясались унылые стены, звенел громоздкий тонкий фарфор… Лишенный опоры в виде чудовищных пальцев, Вергилий со сдавленным всхлипом распластался по изгаженной плоскости подноса. Он был готов распрощаться с жизнью прямо сейчас, если, конечно, жалкое существование в роли марионетки для владыки Преисподней можно было назвать жизнью. Вот только самого владыку такой исход не устраивал. Он приподнял истерзанное тело без нижних и части верхних конечностей в воздух перед собой и с видом дегустатора слизал густоватую пахучую сперму с его паха. — М-м, весьма неплохо. Ты так свеж и юн, мой друг. Даже влага в твоем теле на вкус как настоящие пряности. Мы с тобой неплохо развлечемся, ведь впереди бесконечность. Склонив косматую седую голову, Мундус уложил его обратно на блюдо и будто задумался. — Знаешь, к играм можно вернуться и позже, — в гигантских морщинистых руках снова появилась недавняя вилка. — Сейчас же я безумно голоден, — и он воткнул четыре заостренных края прямо в живот Вергилия.