Одиночество графини Фьес

Одиночество графини Фьес Дария Вардин, магичка высшей категории, принадлежала к той разновидности магов, которые тянут силу из окружающего мира, и в принципе ее возможности ограничивались лишь уровнем мастерства и выносливостью. Колдовство утомляло не только разум, но и тело, внимание притуплялось, и маг начинал делать ошибки. Отдых, сон, еда и постельные удовольствия силы восстанавливали. Особенно еда и постельные удовольствия. Дария ела восемь раз в день, но оставалась стройной, как тополь – всё сгорало в работе. Что касается постельных удовольствий – то на это, к сожалению, требовалось намного больше времени, чем на еду. Дария была очень разборчива в этом вопросе, и с кем попало в постель не укладывалась. Потому уже вот несколько лет у нее было пять постоянных любовников, с каждым из которых она встречалась раз в неделю. Но как назло, именно сегодня ни один из них не мог ей помочь: день в самом разгаре, и все они заняты своими делами. А после тяжелой ночи, проведенной в погоне за тремя малефикарами, она нуждалась в хорошем сексе как никогда. Трахаться хотелось так сильно, что аж в паху ныло. Об этой особенности практикующих магов знали все, и в глазах общественного мнения любовное приключение с магом не считалось предосудительным не только в случае однополой связи (которая во многих местах в империи не осуждалась), но даже и для тех, кто состоял в браке. По крайней мере это нельзя было отнести к супружеской измене с точки зрения закона, да и церковники на это смотрели сквозь пальцы. К тому же уж кто-кто, а господа маги старательно заботились о том, чтоб эти приключения не имели неприятных последствий для них и их партнеров – то есть болезней или нежелательной беременности. Парочка несложных заклинаний надежно решала этот вопрос. Можно, конечно, выпить пару особых зелий. Но они давали очень краткий приток сил, потом наступала расплата, а она и без того устала и измучилась. Так что Дария твердо намерилась сегодня потрахаться, и потрахаться всласть. Найти подходящего партнера на самом деле было не так и сложно. Она вынула из секретера записную книжку, где держала адреса всех своих знакомых, и принялась задумчиво листать в поисках того, кто не отказал бы ей в помощи. Мужчины для этого не годились – по крайней мере одного мужчины ей сегодня было бы мало, нужны были самое меньшее двое. Но… как назло, в ее записях не нашлось никого, кто мог бы быть сегодня совершенно точно свободен и не возражал бы против секса втроем. И Дария поняла, что сегодня, пожалуй, она будет трахаться с женщиной. Для Дарии бы не составило труда подцепить кавалера или дамочку где и когда угодно, но хотелось бы, чтобы это был кто-то уже знакомый. И тут на глаза ей попалась вложенная в записную книжку карточка. Она покрутила ее в пальцах, припоминая… что ж, пожалуй, это подойдет. Да и адрес неподалеку. Дария надела перчатки, взяла кружевной зонтик и вышла. Леди Вайла, графиня Фьес, была особой примечательной. Дворянка древней крови, наследница титула по праву старшинства, она, тем не менее, ничуть не желала вести тот образ жизни, какой должна была. Она не была замужем – это в двадцать восемь лет! Избегала светских развлечений, страстно увлекалась археологией и древними языками, и на этом поприще к своим двадцати восьми годам уже обрела широкую известность в научных кругах, даже получила из рук императора звание академика. Замужество ее не привлекало, о чем она не раз и не два говорила друзьям и знакомым. С юных лет она испытывала к мужчинам полное равнодушие и любила из них только одного – своего брата, ему и собиралась передать по наследству титул и домен. А томление плоти, порой одолевавшее ее, снимала с помощью горячей ванны и собственных ловких пальцев. Года два назад она на раскопках древнего, еще доимперского города в Лайварне, познакомилась с преподавательницей истории в тамошнем университете, дамой Ливейн, полуэльфийкой. Общность интересов и глубокая эрудиция дамы Ливейн сблизили их, к тому же обе любили искусство. В собрании древних шедевров эпохи Маюр, которое дама Ливейн собирала вот уже без малого сто лет, Вайла увидела редкую вещицу – «три бутона радости», ритуальный предмет маюрского культа. Поскольку царство Маюр погибло еще до прихода сюда эльфов и людей, а их письменность не была знакома ни тем, ни другим, ритуалы этого культа до сих пор были не разгаданы, понятно было лишь то, что это культ какой-то древней богини плодородия. Одним из обязательных предметов, связанных с этим культом, был набор из продолговатой, низкой чаши из яшмы, в которой лежали три разного размера жезла в виде бутонов то ли лилии, то ли лотоса. И хоть изображения этих вещей на фресках встречались часто, но в раскопках маюрской культуры очень редко попадались эти предметы в целом виде – видимо, варвары, разрушившие Царство Маюр, яростно уничтожали все культовые предметы. Как правило, находили обломки, относительно целые жезлы были большой редкостью, а уж чтобы полный набор… таких было известно всего три, причем два – без чаши, и один из них, с чашей, принадлежал даме Ливейн. Как признавалась дама, она собрала его из разных частей, найденных в нескольких раскопах, а чашу – самый редкий элемент набора – вообще склеила из обломков. И когда набор был составлен, дама Ливейн опубликовала статью с его описанием и высказала в ней предположение, что чаша характерной формы должна была символизировать женское начало, а три жезла в виде бутонов со стеблями – мужское. Учитывая их несколько фаллическую форму, писала дама Ливейн, естественно предположить, что их использовали не только как символы, но и в каких-то обрядах культа, для дефлорации посвящаемых божеству девушек, или в храмовых оргиях. Статья вызвала бурное обсуждение в научных кругах, одни историки соглашались с дамой Ливейн, другие нет. Леди Вайла, до того, конечно, много раз видевшая такой набор, хранившийся в императорском музее, не задумывалась об этом, пока не увидела склеенную дамой Ливейн чашу. Очень уж характерной формы она была… Леди Вайла не пожалела денег – наняла эльфийского мастера, резчика по камню, и заказала у него немного уменьшенную копию набора из трех жезлов и чаши, попросила только делать не из яшмы, а из нефрита и оникса. Красная яшма не вписалась бы в интерьер ее кабинета в столичной резиденции, ведь цвета графов Фьес были зеленый, белый и черный. Кроме набора, заказала и копию двух маюрских печатей. Вайла очень надеялась, что ни эльф-мастер, ни дама Ливейн не догадались о том, зачем ей на самом деле копия этих культовых предметов, и что печати она заказала только для отвода глаз. Впрочем, если они и догадались, то с истинно эльфийским тактом не подали ни малейшего вида. А приехав домой, Вайла вовсе не стала выставлять все это в своем кабинете. Под стекло на витрину попали только печати и чаша. Жезлы леди Вайла уложила в шкатулку черного дерева, выстланную шелком, запирающуюся на магический замок, и поставила в своей спальне на комод. Теперь, когда томление плоти становилось ощутимым, Вайла снимала его не только пальцами. Три бутона лотоса со стеблями отлично подходили для этого. Светло-зеленый нефрит самого большого, по размерам чуть меньше ее кулака, изображавшего готовый раскрыться округлый бутон с рельефными, ощутимыми, но гладко отполированными лепестками, сильно изогнутой толстой ножкой с закругленным и утолщенным кончиком, леди Вайла использовала чаще всего, но никогда не погружала внутрь – слишком он был для этого велик. Смазав его ароматическим маслом шау, она прижимала бутон к своему лону и скользила по нему, то нажимая, то покручивая, разминая жаждущую удовольствий плоть. Второй жезл, длинный, ониксовый, с бутоном размером с яйцо и такой же формы, с едва намеченными лепестками, но с хорошо проработанными чешуйками чашелистиков у основания бутона, с толстым, в два пальца, стеблем с рельефными прожилками, чуть изогнутым и утолщенным на конце и на середине стебля, отлично отполированный, Вайла использовала почти так же – прижимала к лону, но крепко сжимала ноги, и двигала им вверх-вниз, не проникая внутрь. Он, как и нефритовый, казался ей для этого слишком большим, и она удивлялась выносливости тех древних женщин, которые использовали оригинальные жезлы, ведь они были куда больше, чем ее копии. Внутри она ласкала себя только самым маленьким, изображавшим бутон в самой начальной стадии – толщиною с большой палец стебель, чуть больше голубиного яйца гладкий бутон. Этот жезл из нежно-зеленого нефрита очень хорошо лежал в руке, был удобно изогнут, и его можно было, введя внутрь, оставить там и лежать, чуть двигая бедрами, в горячей ванне, млея от удовольствия. И никакие мужчины Вайле для этого были совсем не нужны, только три «волшебных» жезла. Девственницей она не была – но лишь в техническом смысле. В ее родной провинции всех девушек, достигнувших совершеннолетия, по старому обычаю положено было лишить девственности. Это делали самые старшие женщины в роду – просто разрывали плеву резким движением согнутых пальцев. Только после такого ритуала девушка могла считаться пригодной для брака, ведь пролить девственную кровь для мужчины – значит навлечь на себя проклятие. Но одиночество все же давало себя знать, и иногда ей думалось – каково это, когда тебя ласкает кто-то другой? Она по-прежнему даже думать не хотела о мужчинах… обычных мужчинах, по крайней мере. Можно было попробовать с магами, уж любовники-то они хорошие, с таким-то опытом. Вайла начала бывать на вечеринках в салонах, куда приглашали магов и магичек, но до сих пор никто из мэтров ей не глянулся. Поговорить с ними было интересно, но заходить дальше леди Вайла не то что бы опасалась, просто не могла себя переломить. Так тянулось довольно долго, пока леди не заметила, что и магички проявляют к ней какой-то особенный интерес. Поначалу она удивилась, ведь никогда не считала себя любительницей своего пола, потом подумала, что можно попробовать – ведь что она теряет, в конце концов? Но опять же, до пробы дело так и не дошло, Вайла только лишь познакомилась с одной из магичек и дала ей свою визитную карточку, предложив «навестить как-нибудь». Потом появились неотложные дела, поездка на юг для подбора места под раскопки… И леди Вайла решила, что ее жизнь потечет по-прежнему. Дария отлично помнила молодую графиню Фьес. Та запомнилась ей своей какой-то растерянностью, нерешительностью в общении, при этом явственно ощутимым одиночеством. И тем, что шарахалась от мужчин, стоило им хоть чуть-чуть начать флиртовать с ней. И Дария поняла: либо у леди Вайлы неприятный опыт общения с мужчинами, что для уроженки Тинвары странно, ведь Тинвара известна своими свободными нравами и галантностью мужчин, либо леди Вайлу мужчины не привлекают. Это заинтересовало магичку еще тогда. А теперь, когда ей требовалось с кем-то хорошо провести время в любовных развлечениях, чтобы восстановить силы, она вспомнила Вайлу и решила попробовать. Приехав к дому графини на наемном экипаже, Дария с удовлетворением отметила, что на воротах поднят флаг – значит, хозяйка дома. Ее наследник, лорд Шелдин, не имел права поднимать гербовый флаг. Отпустив экипаж, магичка прошла ко входу, и с улыбкой протянула дворецкому свою визитную карточку: ‒ Будьте любезны, доложите графине о моем визите. Дворецкий поклонился и ушел, не задавая вопросов. Магов уважали, тем более могущественных. Дария была в форменном платье, и на воротнике его отлично виднелись знаки различия. Ждать пришлось недолго: дворецкий вернулся, поклонился снова: ‒ Госпожа примет вас в кабинете, мэтресса. Позвольте, я проведу вас. Дария величаво скинула плащ и шляпу на руки подбежавшему лакею и прошла за дворецким. Хозяйка дома сидела за столом в большом кабинете, сплошь заставленном книгами. Едва Дария вошла, как леди встала, шагнула ей навстречу: ‒ О, рада видеть вас, мэтресса Вардин! Обратилась к дворецкому: ‒ Прошу, набор чаю в мою гостиную. ‒ Чем обязана вашему визиту, мэтресса? ‒ тихо спросила леди, как только дворецкий ушел. Дария внимательно оглядела ее: высокого роста, стройная, красивая. Пухлые губы, длинная шея. Подумать только, и такая красавица так несчастна – а что Вайла несчастна и одинока, Дария отлично видела. ‒ В салоне дамы Катейсин мы с вами, помнится, неплохо провели время, обсуждая влияния древних культур на нашу жизнь. Мне захотелось возобновить знакомство и… сделать его более тесным, ‒ осторожно сказала Дария, внимательно следя за Вайлой. Та вздрогнула, посмотрела на магичку и нервным, быстрым движением провела кончиком языка по верхней губе. Это стало последней каплей. Дария, и без того возбужденная собственной магической усталостью, не выдержала. Подошла к Вайле, взяла ее за плечи, притянула к себе и впилась в эти пухлые, розовые губы, раздвинула их языком и коснулась их внутренней поверхности. Зеленые глаза Вайлы широко распахнулись в удивлении, но сопротивляться она не стала, и даже ответила на поцелуй. ‒ Вот… зачем… вы пришли, ‒ отстранившись немного, прошептала леди Вайла. ‒ Я… польщена… но я… никогда не была с женщинами. Дария разомкнула объятия, но ее ладони по-прежнему лежали на плечах Вайлы. Глядя в ее зеленые глаза, магичка твердо сказала: ‒ Это не имеет значения, леди. Вы одиноки, и давно. Мужчины вас не привлекают, я заметила это сразу. И раз так, то почему бы вам не попробовать с женщинами? Вайла растерялась: ‒ Как… прямо сейчас? ‒ Если вы сейчас ничем не заняты – то почему бы и нет? ‒ Дария улыбнулась. Вайла вздрогнула, потом решительно кивнула: ‒ Пожалуй, вы правы. Я ничего не теряю, в конце концов. Она высвободилась из ее рук, позвонила в колокольчик. Дворецкий явился почти сразу, поклонился и доложил: ‒ Чайный прибор подан в вашу гостиную, миледи. Что-нибудь еще? ‒ Нет, благодарю. Скажите слугам, чтобы нас не беспокоили, пока я не позову. Я буду занята… важным разговором… с мэтрессой Вардин… Дворецкий всё понял, но виду не подал. Поклонился: ‒ Как прикажете, ваше сиятельство. Не желаете ли распорядиться насчет обеда или ужина? ‒ А-а… да, пожалуйста. Как обычно, в шестом часу, готовиться подавать, но только когда позвоню. Снова поклонившись, дворецкий ушел. Леди Вайла нервно прошлась по кабинету, избегая смотреть на гостью. Теребила пуговки на платье, застегнутом под горло, не решаясь ничего больше сказать. Дария мягко подошла к ней, положила руку ей на талию, привлекла к себе: ‒ Не волнуйтесь, леди Вайла. Я вам даю слово чести – вы не пожалеете о своем согласии. И потом, вполне возможно, что вы просто не созданы для мужчин. Молодая графиня кивнула: ‒ Может быть. Хорошо. Тогда… идем. Спальня леди Вайлы была небольшой и очень уютной. Широкая кровать под балдахином, пара пуфиков, комодик и зеркало с подзеркальником, рядом дверь в ванную комнату, другая – в гардеробную, и большая галерея, выходящая во внутренний дворик. Прикрыв за собой дверь в спальню, леди Вайла начала быстрыми, нервными движениями раздеваться, и Дария не стала ей мешать – пусть. Начала медленно, не торопясь, раздеваться сама. Тем более что форменное платье, в отличие от светской одежды, снять было легко. Так что, пока Вайла стаскивала через голову нижнюю сорочку, Дария уже успела снять всё, и теперь стояла у кровати нагая. Она знала – выглядит очень хорошо. Подтянутая, стройная, с крепкими ногами, плоским животом, сильными, мускулистыми руками, возможно, с точки зрения общепринятых канонов красоты даже слишком мускулистыми, но магам требуется поддерживать хорошую физическую форму. Последними Дария сняла перчатки. Почему-то это на всех ее любовников и любовниц действовало очень возбуждающе. Вайла не стала исключением – смотрела, как завороженная, мелко и часто дыша. А Дария, отбросив перчатки на кресло к остальной своей одежде, подошла к Вайле, мягко, по-кошачьи ступая. Девушка все еще оставалась в чулочках и панталончиках. Дария легко подняла ее и положила на кровать, наклонилась над ней, покрывая медленными, нежными поцелуями шею, плечи, грудь. Руки Вайлы лихорадочно и неумело скользили по ее плечам, но это не мешало, наоборот, неопытность любовницы Дарию только еще пуще возбуждала. А может, дело было в магической усталости, кто знает… Груди у Вайлы оказались округлыми, как раз такого размера, что Дария могла каждую взять в ладонь, что она и сделала. Поиграла ими, наслаждаясь их упругостью и ощущением того, как отвердевают соски девушки. Вайла несмело протянула руку и прикоснулась к соску Дарии, крупному, темному и уже торчащему от возбуждения. у Дарии была небольшая грудь, и магичка, когда надевала светскую одежду, подкладывала в лиф маленькие подушечки, исключительно для улучшения силуэта. Зато она отлично обходилась без корсетов и бюстье. ‒ Я… совсем неопытна, мэтресса, я ведь умею только сама себя… ‒ прошептала Вайла. Дария улыбнулась: ‒ Прелесть любовных утех со своим полом в том, что очень быстро учишься. И она наклонилась, приникла к груди Вайлы, лаская губами один сосок и пальцами – другой. Ладонь ее второй руки проскользила по животу девушки, достигла пояска панталон, но проникать под него не стала, провела дальше, и скользнула между ног. Под гладкой тканью нащупала лоно и легонько помяла его. Вайла прерывисто выдохнула. Дария принялась гладить ее промежность через ткань панталон, продолжая ласкать груди. И лишь когда почувствовала, что девушка достаточно сильно возбуждена, оставила ее грудь, опустилась ниже, развязала шнурок на пояске и стянула с нее панталоны, нажав на бедра, раздвинула ей ноги шире. Как и у всех имперских женщин, по старому обычаю у Вайлы на лоне были удалены магической пастой все волосы, остались только на лобке, треугольником. Ниже лобка всё было гладким, нежным. Дария языком раздвинула складочки вульвы и провела по раскрывшемуся цветку снизу вверх, поиграла пупочкой клитора, затем лизнула сверху вниз. Легкая дрожь показала ей, что Вайле нравится, и Дария плотнее прижалась губами к «устам любви», сильнее задвигала языком, а для удобства чуть приподняла бедра девушки, закинув ее ноги в шелковых чулках себе на плечи. И крепко вцепилась в ее бедра, не давая отстраниться, если бы вдруг Вайла захотела это сделать. Дария намерилась ласкать ее до тех пор, пока сама не достигнет пика наслаждения. Она, лаская другую женщину, возбуждалась, и тем сильнее, если при этом не касалась себя. Чувствуя чужое наслаждение, сама наслаждалась. Только порой бывало, что ее любовница изливалась в оргазме и раз, и два, и даже три прежде, чем Дария достигала того же. Впрочем, если она чувствовала, что ее партнерше уже невмоготу, прекращала ласкать ее языком и губами и переходила к чему-нибудь другому, или же менялась с ней ролью, позволяя ей ласкать себя. Но обычно она предпочитала оттрахать свою любовницу до полного ее изнеможения, и только потом отдавалась ей. Если, конечно, у той еще оставались на это силы. Вайла извивалась на простынях, стонала, кричала, выгибаясь дугой, но, вцепившись в волосы Дарии, не отстранялась, наоборот, прижимала ее голову к своей «раковине любви» и подавалась навстречу ее сильному, умелому языку. Такого она еще никогда не испытывала, и ей безумно нравилось. И впервые она получала такое сильное, мощное наслаждение. Впервые ощутила настоящий оргазм. И хотя Дария отстранилась от нее и лежала, тяжело дыша, рядом, Вайла все еще стонала, сжимая простыни, выгибаясь и сминая ногами одеяла в изножье кровати. ‒ Ох… как хорошо… мне еще никогда… так не было… хорошо, ‒ прошептала она, наконец утихнув и повернувшись к Дарии. Магичка улыбнулась, но ничего не сказала. Вайла осмелела и откинула пару подушек в изголовье. Дария чуть приподняла бровь, увидев выглянувшие из-под подушек три жезла: ‒ Ах, маюрские «бутоны радости»! Вы, леди, выходит, и правда отличный знаток древней маюрской культуры… Вайла немного смутилась, щеки тронул румянец: ‒ Я слишком долго была одинока и… впрочем, думаю, что я не единственная, кто пользуется подобными предметами. ‒ Конечно. Очень многие женщины по достоинству оценили искусство маюрцев и владеют такими вещами. Разница лишь в материале и мастерстве исполнения. Ваши… сделаны отличным мастером. ‒ Это так… Вы… может быть, хотите?.. ‒ она не договорила, да и зачем. Дария внимательно посмотрела на нее: девушка все еще была возбуждена, полученное удовольствие только распалило ее, да и саму Дарию тоже. Магичка не сомневалась: очень скоро Вайла захочет и сама, в свою очередь, поласкать ее, по всему похоже, что молодая графиня действительно создана не для мужчин. Или, по крайней мере, не только для мужчин. Сама Дария предпочитала все-таки больше мужчин. А с женщинами в постели всегда доминировала, была ведущей. Она взяла светло-зеленый жезл, самый большой, покрутила в руках, любуясь тщательно проработанными бутоном и стеблем. Отметила: ‒ Его, конечно, вы никогда не принимали внутрь? Вайла кивнула: ‒ Он слишком большой… Я использую для этого только самый маленький. Дария провела пальцем по бутону. Взяла второй и третий, и сместилась к бедрам Вайлы. Положила их рядом, потом придвинулась к Вайле, поцеловала ее долгим поцелуем, и спросила: ‒ Вы мне доверяете? Девушка кивнула. Дария сжала ее грудь, погладила живот. ‒ Хотите пойти дальше, испытать новые, еще неведомые вам удовольствия? ‒ Да… Делайте со мной всё, что хотите, Дария… ‒ и леди Вайла прикрыла глаза. Дария улыбнулась. Подтянула поближе пару подушек, подложила ей под бедра, раскрыв их пошире, чтобы во всей красе показалась розовая плоть, нежная, упругая и влажная, возбужденно припухшая, и алая пупочка клитора, торчащая из этих складок. Дария провела пальцем по лону, задержала его на входе, чуть-чуть проникла за малые губы и кончиком пальца подвигала, лаская их, но не входя внутрь. Видела, что леди Вайла хоть и была лишена девственной плевы, но ее щель оставалась узкой и нетронутой. И поняла, что она будет первой, кто соберет нектар с этого цветка. Лаская языком клитор, Дария легонько двигала кончиком пальца на самом входе в щель Вайлы, и лишь когда девушка нетерпеливо зашевелила бедрами и прошептала: «Сильнее, пожалуйста», ввела его глубже. Нежная плоть обхватила его, сначала плотно, но когда Дария принялась двигать пальцем взад-вперед, немножко расслабилась. Внутри стало свободнее, и Дария, вынув палец, сложила теперь вместе указательный и средний, ввела их за складки малых губ, чувствуя сопротивление плоти. Подула на клитор, чтобы остудить немного, затем принялась вылизывать лоно вокруг него, медленно погружая внутрь сложенные пальцы. Не сомневалась, что Вайла раньше ласкала себя двумя пальцами, это ведь был обычный способ самостоятельного удовлетворения, знакомый каждой женщине. Но Дария только начала. Вводя и вынимая пальцы из лона Вайлы, она другой рукой поглаживала ее бедра, живот, дотягивалась до грудей и сосков. Девушка нежилась под ее ласками, сладко постанывала, вздрагивала. Дария резче задвигала пальцами внутри нее, нащупала нужную точку и стала нажимать на нее всякий раз, когда вдвигала сложенные пальцы как можно глубже. Вайла застонала сильнее, ее бедра напряглись, клитор набух еще больше, теперь он стал очень заметным, ощутимым, его стало легче обхватывать губами. Дария продолжала двигать пальцами внутри нее, хотя Вайла пыталась освободиться, извивалась и стонала, накрыв лицо подушкой и впившись в нее зубами. Наконец Дария резко вынула пальцы и освободила клитор, Вайлу выгнуло дугой, и она глухо закричала сквозь подушку. Дария взяла самый маленький из «бутонов радости» и погрузила внутрь, в призывно раскрытую узкую щель, стала двигать им медленно, чуть поворачивая и нажимая на ту самую точку, которую до этого ласкала пальцами. Другой рукой она прижала клитор и плоть вокруг него, чуть нажимая в том же ритме, в каком двигала нефритовым бутоном. Вайла стонала без остановки, вздрагивала, пыталась сжать ноги, но плечи Дарии мешали ей это сделать. И при этом девушка между стонами просила: ‒ Ах, не останавливайтесь, пожалуйста… Еще… Сильнее! О!!! И Дария не останавливалась, пока Вайла не забилась в новом оргазме. Тогда она вынула маленький темно-зеленый нефритовый жезл, взяла средний, ониксовый, и наложила на него особенное заклинание. Теперь по ощущению он был одновременно и как гладкий оникс, и как мужская плоть, а главное – пока Дария прикасалась к нему, она чувствовала его как часть себя. С маленьким нефритовым стеблем она такое уже проделала, и ей была любопытна реакция Вайлы, когда та решится приласкать ее этим лотосом и почувствует новые ощущения. Она приставила яйцевидный ониксовый бутон к щели, уже раскрытой довольно широко. Лепестки нежной плоти тут же обхватили головку жезла, Дария чуть нажала – и она вошла внутрь, Вайла охнула, подалась навстречу. Дария не стала вводить оникс слишком глубоко, едва головка его скрылась внутри, как она тут же потянула его назад, а Вайла снова подалась навстречу, жадно и страстно, и чем резче и глубже Дария вводила жезл, тем сильнее двигала бедрами и Вайла, уже отбросив подушку и почти крича: ‒ Да!!! Еще!!! Еще!!! Так продолжалось довольно долго, Дария и сама уже достигла оргазма от того только, как билась и содрогалась под ее ласками Вайла. А та, распаленная предыдущими пиками наслаждения, все еще взбиралась по крутой тропе к новому. Дария, не останавливаясь, ласкала ее ониксовым бутоном и языком, а себя – пальцами, чувствуя, как уходит ее магическая усталость. А Вайла дошла до нового оргазма. Похоже, что девушка сейчас словно брала реванш за все предыдущие годы томления плоти… Дария перестала двигать ониксовый лотос в ее лоне, но вынимать не стала. Вайла содрогалась в оргазме, кричала и стонала, вцепившись в простыни. Дария, глядя на это, легонько крутила в своей щелке бутон маленького лотоса и ждала, когда Вайлу отпустит волна наслаждения. Наконец, девушка затихла, расслабленно распласталась на простынях и прошептала: ‒ Это было чудесно… Можно… мне? Дария усмехнулась: ‒ Я еще не закончила, миледи, ‒ она вынула из себя маленький лотос и отложила в сторону. Наклонилась над бедрами Вайлы и вынула ониксовый бутон, Вайла аж охнула, задрожав от резкого, мгновенного наслаждения. ‒ Я хочу взять вас еще раз… И еще раз, ‒ Дария лизнула оникс, и от этого зрелища у Вайлы замлело между ног. ‒ А потом – обещаю – потом вы будете делать со мной что захотите. – Позвольте мне почувствовать ваш вкус, – взмолилась графиня. Магичка глянула на нее. Глаза девушки горели такой яростной страстью и жаждой наслаждения, какой она давно ни у кого из своих любовников и любовниц не видела. И она легла на нее, развернувшись лоном к ее губам, придвинулась как можно плотнее и развела ноги пошире. Вайла положила руки на ее бедра и коснулась губами клитора, лизнула его, прошлась языком по всему лону, изучая новые ощущения и припоминая, что и как ей делала Дария. Исследовала все складочки, проникла в нежную щель, провела по наружным складкам и снова вернулась к клитору, возбужденному и твердому, приникла к нему, сунула в щель пальцы. Ей очень хотелось довести свою первую любовницу до такого же невероятного наслаждения, какое она испытала сама. И она яростно заработала пальцами и языком, с удовольствием слушая стоны Дарии и чувствуя, как та извивается и содрогается под ее ласками. Дария не говорила ничего, только постанывала и вскрикивала, обняв ее за бедра и лишь легонько касаясь губами ее лона. Вайла не могла понять, близка ли она к взрыву страсти или нет. Нащупала маленький жезл, ввела его в упругую щель Дарии и, ритмично двигая им вверх-вниз, продолжила одновременно ласкать ее языком, вылизывая всё лоно, и края щели тоже, при этом не переставая двигать в ней нефритовый лотос. Ее прямо-таки дурманил солоновато-пряный вкус, и она понимала – это то самое, чего ей так не хватало. Выходит, она, леди Вайла, действительно создана, чтобы любить женщин!!! Дария под ее руками билась в судорогах наслаждения, стонала, и Вайла вдруг поняла: вот оно, вот почти, вот прямо сейчас! Зажала ей пальцами клитор, вынула из ее щели нефритовый жезл и тут же впилась в нее губами. Дария закричала и брызнула ей на лицо соком страсти. А Вайла неожиданно и сама тут же кончила, хоть и не так бурно. Она еще ни разу не излилась, и Дария всерьез намерилась этого наконец добиться. Вайла оторвалась от ее щели и прошептала: – Вам понравилось? – Конечно, – отозвалась Дария, и не думая с нее вставать. – Как вам мое милое заклинание? – О. Я и не знала, что такое возможно, – смущенно пробормотала девушка. – Если бы знала, я бы… я бы заказала такое зачарование. Дария усмехнулась, раздвинула ее бедра, любуясь набухшим от удовольствия лоном и торчащим из складок нежной плоти клитором: – Теперь оно у вас есть… И мы его используем сегодня сполна. Я хочу вас, Вайла, и буду брать вас столько, сколько вы захотите. Вы же хотите? – Хочу… Дария лизнула ее клитор, и Вайла тут же коснулась языком ее лона. Магичка не хотела этого, но возражать не стала: то, что она собиралась сейчас делать, должно отвлечь Вайлу… по крайней мере ей станет не до ответных ласк. А если все-таки не станет и она продолжит ее вылизывать – о, это будет просто великолепно, такие женщины магичке попадались очень редко. Язык Вайлы проник в щель Дарии, и затрепетал там, горячий и упругий. Дария мурлыкнула от удовольствия, и быстрым, резким движением ввела в лоно девушки ониксовый лотос. Вайла вздрогнула под ней, но ее язык не остановился, наоборот, пальцы ее пробрались к клитору магички и принялись его мягко и настойчиво потирать. Дария быстрыми, сильными и размашистыми движениями начала двигать в щели Вайлы ониксовым лотосом, сама содрогаясь от восторга, вызванного ощущением влажной, скользкой, жадной и горячей плоти. Оникс с некоторым трудом входил и выходил из этой нежной, совсем еще недавно почти девственной щели, но Вайла подавалась ему навстречу, ловя каждое движение. Ее пальцы сделались настойчивее, язык пронзал плоть Дарии всё резче и сильнее. Магичка опустила голову и принялась вылизывать клитор графини, продолжая ей засаживать ониксовым жезлом – грубовато, жестко и настойчиво. Язык Вайлы выскользнул из ее щели и занялся бугорком клитора, а в щели задвигались три пальца. В этот раз Дария кончила быстро, опять брызнув на лицо графини, отчего и та зашлась в бурном оргазме, но трахать ее магичка не перестала, наоборот, еще быстрее и резче двигала в ней ониксовым стеблем. Вайла металась под ней, кричала, стонала, одновременно просила еще и остановиться, но Дария не остановилась, пока сама не кончила второй раз, и только тогда резко выдернула из любовницы ониксовый лотос. Вайла заорала и выгнулась так, что даже приподняла на себе Дарию, и наконец-то излилась щедрой струей пряного сока страсти на ее руки и на шелковые простыни. Дария скатилась с нее, легла рядом, нежно и легонько целуя ей лицо, шею и грудь, поглаживая живот и бедра, и от этих мягких ласк девушка снова застонала, ерзая ногами по постели. Дав ей немного отдышаться, Дария села у ее бедер и взяла самый большой нефритовый лотос, бутон на котором был чуть меньше женского кулака и имел форму вытянутого яйца, а сильно изогнутый стебель с трудом можно было обхватить двумя пальцами. Наложила заклятие и на него: – Я вижу, вы оценили мою магию, миледи, – прищурившись, сказала она. – Пойдем дальше? О, вы хотите, чтобы я взяла вас этим жезлом? Нет, для него еще рано. Сейчас мы попробуем кое-что другое. Дария взяла ониксовый лотос, имевший на конце стебля утолщенное закругление, подложила себе под поясницу подушку, расположившись так, что ее «цветок любви» оказался напротив все еще истекающего соком лона любовницы, медленно, мягкими толчками ввела в себя закругленный конец лотосового стебля и, придерживая его рукой, придвинулась к графине. Та поняла, чего хочет ее наставница в искусстве любви, и подалась вперед, ониксовый бутон коснулся ее щели. Дария нажала, и головка жезла скрылась в плоти Вайлы. Та вздрогнула, охнула, и еще чуть-чуть придвинулась, Дария шевельнула бедрами ей навстречу, их лона соприкоснулись, а оникс исчез в их щелях. Они прижались друг к другу еще сильнее и сплелись ногами, стали двигать бедрами в одном ритме, их влажные лона и набухшие и увеличившиеся клиторы терлись друг о друга, а ониксовый стебель внутри них толкался и качался, причиняя чуть болезненное, острое и сладкое наслаждение. Оргазма они достигли обе одновременно, бурно излились в нем и потом долго лежали, сцепившись и вздрагивая от угасающих волн наслаждения. Наконец Вайла, опершись на локоть, подалась назад, соскользнув с оникса. Дария, легонько покачав ониксовый жезл, сладко застонала и медленно вынула его, отбросила на простыни и взяла самый большой, светло-зеленый нефритовый лотос. Медленно покрутила в руках. В глазах Вайлы мелькнуло любопытство. И она легла на спину и решительно развела ноги как могла шире и согнула их в коленях. Дария провела ладонью по ее лону, блестящему от «сока любви», смазала рукоять большого лотосового жезла и приставила закругленный конец изогнутого толстого стебля к жадно раскрытой щели Вайлы. Чуть надавила, слегка поворачивая. Гладко отполированный нефрит, покрытый бугорками, изображающими стилизованные листья, прижатые к стеблю, медленно вошел за складки розовой плоти. Шел с трудом, Дария вводила его совсем неглубоко, маленькими толчками и покручиваниями, и вынимала, вводила снова – на четверть дюйма глубже, снова вынимала, разминала пальцами ее щель. Вайла тихонько стонала и всхлипывала. Наконец, легонько покручивая, Дария ввела рукоять жезла в нее довольно глубоко, так, что изгиб уперся в лоно и клитор, а между ног Вайлы, возвышаясь над бедрами, оказался бутон лотоса. И тут-то Вайла и поняла, что маюрские фрески, изображающие жриц с цветками или бутонами лотоса на лобках, вовсе не символичны. ‒ Выпрямите и сдвиньте ноги, ‒ велела Дария. Вайла послушно сжала ноги, охнув от острого болезненного удовольствия. Дария устроилась над ней, расставив колени как можно шире, быстро применила на себя легкое расслабляющее заклинание и с громким стоном наделась своей щелью на нефритовый бутон. Он вошел в нее наполовину, она замерла, остановившись на самой его широкой части, подышала глубоко, приподнялась, соскользнув с него, снова опустилась, покачалась, медленно принимая в себя навершие этого жезла, и вскрикнула, когда оно вошло в нее целиком. Замерла, только ее грудь вздымалась так соблазнительно, что Вайла не выдержала и положила на нее ладони. Магичка взяла ее за запястья и переместила ее руки на свои бедра, затем, постанывая от удовольствия, принялась покачиваться взад-вперед и немного вверх-вниз. От этого задвигалась и рукоятка нефрита внутри Вайлы, и девушку снова затопило горячим потоком наслаждения. Она вцепилась в бедра Дарии, а та сжала ее грудь, и они задвигались в одном ритме – небыстром, плавном, ловя мягкие волны удовольствия и чувствуя друг друга так, словно лотосовый жезл был частью каждой из них. Вайла не могла бы сказать, как долго это продолжалось, но она испытала оргазм трижды, прежде чем Дария слезла с нее и упала рядом, тяжело дыша и сжав ноги. ‒ О-о-о-ох, ‒ простонала магичка, обняв Вайлу за плечи. ‒ Ох-х, как же давно, оказывается, я не любилась с женщинами как следует… Она откинулась на подушки и замерла, прикрыв глаза. Только дышала тяжело. Вайла резким движением вынула из себя нефрит, от этого снова кончив с брызгами, повернулась к Дарии и принялась целовать ее грудь, ласкать соски и гладить плоский подтянутый живот. ‒ Вы обещали, что я смогу делать с вами всё, что захочу, ‒ прошептала она. Дария лишь дрогнула ресницами утвердительно. Она устала, ее переполняла приятная расслабленность, не хотелось ничего делать. И она знала – не придется. Сейчас Вайла, тоже уставшая, но восторженная новизной открытий и ощущений, может попробовать ее трахнуть, но хватит ее ненадолго. Ничего, свое Дария уже получила, да и графиня Фьес – тоже. Вайла легла рядом с ней, поглаживая ее груди и перебирая пальцами у нее между ног: – И я захочу – но не сегодня, – сказала она. – Я жду вас… скажем, через неделю. Вы сможете прийти ко мне через неделю? Магичка улыбнулась и подумала: а собственно, почему бы и нет. Хорошие любовницы – редкость, а Вайлу есть еще чему поучить. – Конечно, смогу, милая Вайла, – сказала она, повернувшись к ней и закинув ногу на нее. – И знаете, в чем заключается самая прелесть? Наши с вами отношения никто не сможет осудить. Известно ведь: в вопросе любовных утех магам и магичкам можно всё. Мы с вами даже можем трахаться в вашем саду на виду у всех, никто и слова не скажет. – Кстати, о саде… – мечтательно проговорила Вайла. – К следующей нашей встрече я прикажу приготовить беседку возле пруда. Оттуда открывается отличный вид. Магичка на это только улыбнулась и поцеловала свою новую постоянную любовницу.