Глава 66. "Сначала тебе подавай корыто, потом тебе подавай стиральную машину!"
14 января 2020 г. в 06:00
Примечания:
Фото к главе:
https://vk.com/wall-191095501_112
Май 1526 года.
Кимран Эфенди устало протёр лицо, конь под мужчиной направлялся в сторону Эдирне, а войско медленно шло позади, поднимая в воздух столбы пыли. День сегодня, по мнению тайного секретаря, был отвратительным до невозможности. С утра повелитель был не в духе, султан не спешил самолично осадить наглого Лайоша и полностью покорить Венгрию (вот прям сейчас, как того хотел его тайный секретарь)! Государь хотел отложить сражение и любые военные действия масштабного характера, что, по мнению Кимрана, было глупостью несусветной, что он и доказывал, брызгая слюной, приводя аргументы в пользу священной войны. Тамерлан разозлился и отправил эфенди в Венгрию, мол:
— Хочешь войны? Вот тебе печать главнокомандующего и должность второго визиря! Бери войско и иди к Ибрагиму Паше, который сидит под Мохычем и «только тебя и ждёт»! А я остаюсь в Стамбуле и продолжу реформами заниматься!
Кимран переспрашивать не стал, сел на коня и отправился домой, вещи собирать. А дома…
— Никуда ты не пойдёшь! — кричала Хюррем-хатун над ухом несчастного теперь уже паши. — Какая война? Какие венгры? Какой ещё Лайош?! Ты останешься со мной дома! Я не переживу твоей кончины… Ещё одной! — женщина топнула ножкой, отчего поднос с едой с грохотом перевернулся.
— Я должен идти на войну, хатун! Это мой долг! Я обязан защищать своё государство! — кричал в запале бывший султан, намереваясь разумными доводами убедить свою любимую жёнушку отпустить его без очередного скандала.
— Раз так, то я еду с тобой! Дай мне два часа, я соберу вещи, и мы отправимся в путь! Вместе! — Шура была готова умчаться со своим мужчиной хоть на край света вот прямо сейчас.
Паша закатил глаза и громко возмутился:
— Женщины на войну не ходят, Хюррем!!! Твой долг сидеть дома и рожать детей!
Паша осёкся и затаился, ему захотелось убежать и спрятаться, Кимран боялся реакции своей жены, но неожиданная мысль изменила его настрой на прямо противоположный. «А почему это я её боюсь? Да, Хюррем родила династии двух султанш и находится под покровительством Султана Тамерлана, однако же, я — Кимран Эфенди… Э… Нет, теперь уже Кимран Паша — тоже не последний человек в империи! Бывший султан, тайный советник, второй визирь и главнокомандующий, в конце концов, мужчина!!!»
— Да как ты… — глаза Шуры округлились. — Да как ты… — женщина боялась этих слов больше всего, боялась, что рано или поздно любимый забудет свою царицу и будет видеть в Александре просто женщину, чьё место на кухне…
— Да! Я смею! Потому что я твой муж! А ты моя жена! И, должна меня во всём слушаться, и не перечить! А если будешь продолжать устраивать скандалы… — паша сделал грозный взгляд и пригрозил пальцем, почуяв, что попал в больное место жены.
— Что?! — нагло вопросила Александра, в мыслях разводясь со своим мужем. — Что ты сделаешь, Кимран Паша?!
Бывший султан долго думал, чем пригрозить своей строптивой супруге, но сказал первое, что пришло на ум:
— Возьму ещё одну жену! Чтоб тебе жизнь мёдом не казалась! — паша, не зная, как прекратить этот утомительный скандал, громко хлопнул дверью и удалился из своего дворца, оставив Шуру с раскрытым ртом.
Хюррем-хатун ещё долго стояла на одном месте и пыталась прийти в себя. Да, в последнее время характер женщины был не сахар, и Шура часто закатывала муженьку скандалы по пустякам, так то — от скуки! От невнимания! Паша вечно пропадает у султана, а что ей, одинокой и брошенной делать прикажете?! В гареме скука смертная наступила после отъезда Михримах, наложницы сидят тише воды, ниже травы, все с кислыми минами, куда ни пойди! Муж всё реже и реже заходит к ней в покои, дети большую часть времени пропадают со своими братьями и сёстрами во дворце, а бедная Шура уже вся извелась от безделья.
Только что Кимран указал Александре её место. «Сидеть дома и рожать детей!» Так разве Шурочка против? Она всеми руками и ногами «За!». Только вот зачать детей в одиночку никак не получится, а муж в спальню наведывался в последний раз, аж две недели назад!
— Ещё одну жену захотел?! Ну-ну… — Александра заливисто рассмеялась. — С его-то графиком и загруженностью, пусть только попробует!
— А если серьёзно? — Шура резво подскочила и огляделась. — Что если и правда приведёт в дом ещё одну жену или наложницу с войны притащит?! Нет-нет-нет! Этого никак нельзя допустить!
Хюррем-хатун часто бывала в Женском Клубе и много наслышалась историй из жизни обычных аристократок. Одно дело, когда ты султанша и рядом бегают дети государя от других женщин, и совсем другое, когда такое происходит в обычной семье, пусть и богатой и влиятельной.
Шуре, даже будучи наложницей султана, с трудом удавалось терпеть других женщин рядом с повелителем. Теперь же, когда она всего лишь обычная хатун, пусть и жена паши, Хюррем никак не могла допустить посторонних особей женского пола на своей территории. Пусть религия и позволяет иметь мужчинам много женщин, Александра на такое не пойдёт! В лепёшку расшибётся, но своего мужика до другой бабы не допустит! Косы поотрывает! Яйца поотшибает! Но измены не допустит! А что касаемо развода… Хюррем не могла этого сделать, сколько бы Шура не злилась на мужа, расстаться с ним она не могла, да и не хотела…
— Правильно мама говорила! — раздражённо и обречённо подумала Александра, понимая, что не сможет уйти от паши. — Любовь зла, полюбишь и козла…
Тем временем Кимран Паша, направляясь с войском к границам империи, был мрачнее своей супруги. Жена стала сварлива, ревнива и истерична. Не этого ждал мужчина, беря в жёны Хюррем-хатун. Ой, не этого…
— Завести наложницу? Или сразу жену? — размышлял в долгой дороге Сулейман-Кимран. — Наверное, лучше наложницу, Хюррем избавится от конкурентки в любом случае, так зачем лишний раз напрягаться с никяхом? Точно! Надо привезти в дом какую-нибудь смазливенькую хатун, и мне развлечение и Хюррем своё место будет знать! Женщины без соперницы быстрее стареют… — Кимран улыбнулся, вспоминая канон и своих многочисленных пассий, которых, в этой жизни ему заполучить в свою постель не удастся… или… — Почему бы и нет?! Возьму себе рабыню! Только вот кого не жалко? По канону, скоро Изабелла в Стамбул причалит. Так может взять в наложницы принцессу? А что? Хорошая идея… Я всё-таки как-никак бывший султан, право имею! — мужчина хищно улыбнулся и пришпорил коня. — А день-то, налаживается…
В это же время Ибрагим Паша с братом сидели за военными картами и разрабатывали стратегию, повелитель дал военную власть в руки Кимран Паши, мужчинам это не нравилось, но поделать они ничего не могли. Близнецы хотели скорее разобраться с Лайошом и вернуться в столицу к своим жёнам и к отцу…
Жена Ибрагима Паши — Нигяр оказалась прекрасной супругой, Паргалы никак не мог нарадоваться на трудолюбивую и заботливую хатун. Женщину хорошо обучили в гареме, она знала как вести хозяйство и заботиться о детях, никогда не закатывала скандалы и всегда была послушна воле мужа. Думая о том, как бы сложилась жизнь главного визиря, если бы он взял в жёны османскую принцессу, паша каждый раз вздрагивал, а его левый глаз начинал нервно дёргаться.
Саид Эфенди мысли и чаяния своего брата не разделял. Взяв в жёны Хатидже Султан, хранитель покоев сначала был счастлив, как никогда в своей жизни, но после года брака — взвыл и даже стал подумывать о разводе. Жена его оказалась изнежена, хозяйство вела с большим трудом, детей иметь не желала и только и могла, что ныть и тратить деньги мужа и брата. Эфенди пытался образумить жену и наставить на путь истинный, отец его хотел поскорее внуков и всячески сыну об этом намекал. Но что мог сделать несчастный эфенди? Он даже не паша и указывать султанше был не в праве…
— Правильно говорил отец! — с грустью подумал эфенди. — Жену, как и корову, надо брать в своей деревне…
Саид долго думал, как поступить со своей женой, как её переубедить, но в конце концов осознал, что и сам не хочет пока обременять себя потомством. Работа нервная, опасная, жена капризная и вечно пропадает в гареме у брата, дабы быть ближе к мужу, охраняющему покои Султана Тамерлана. Куда им сейчас детей? Война опять же… Реформы эти странные…
Несмотря на все недостатки принцессы крови, эфенди страсть как любил свою жёнушку, ведь никогда не думал, что ему, простому рыбаку из Парги, в спутницы жизни выпадет целая принцесса Османского Государства! Отец им жуть как гордился, хоть и переживал за своё потомство…
Саид свою жену любил не только за происхождение, но и за красоту, грацию, доброту и чуткость. В деревне Саида, женщины были грубые, а эфенди нравились утончённые и изысканные, поэтому до брака, хранитель покоев был постоянным завсегдатаем борделей.
— Был… — с тоской подумал эфенди, вспоминая свои былые похождения…
Сентябрь 1526 года.
Лайош был с позором разбит, Венгрия полностью стала частью Османской Империи, и войско Султана Тамерлана неспешно направлялось обратно домой. Кимрану Паше удалось уничтожить венгерского короля всего за полтора часа! А это, между прочим, на тридцать минут быстрее, чем в каноне! Главнокомандующий собой очень гордился, ведь смог побить свой собственный рекорд, жаль, конечно, что никто об этом не узнает, но, что поделать…
Главный Визирь тоже принимал участие в сражении и громил венгров направо и налево, пытаясь выместить на неверных свой гнев. Ибрагиму совсем не нравилось, что Султан Тамерлан назначил на пост главнокомандующего его бывшего повелителя, с которым главный визирь был не очень дружен, точнее говоря, эти двое на дух друг друга не переносили с того самого момента, как Сулейман «воскрес». Но, Паргалы признавал, что Кимран Паша для империи полезен и козни пока решил не строить, благополучие страны важнее личной неприязни, да и Тамерлан голову открутит, если узнает…
Однако же, когда во время похода этот ненормальный главнокомандующий отдал приказ разрушить построенный им же мост, Ибрагим чуть не стукнул этого недоумка по темечку! Воины Малкочоглу Бали-бея строили переправу целую неделю, почти не прерываясь на сон и еду, а этот «нехороший человек», ради показухи устроил целое шоу, мол:
— Смотрите воины, теперь нет у нас обратного пути, будем драться не на жизнь, а на смерть! За Аллаха! За страну! За султана и народ!
Эта пламенная речь и феерическое представление конечно подняли боевой дух солдат, но, по мнению Ибрагима, являлись бесполезной тратой ресурсов и времени, им, между прочим, ещё обратно как-то через реку перебираться!
Лайоша — паши с позором утопили в болоте и быстренько вернулись в столицу (не забыв прихватить трофеи в виде статуй, знаменитой библиотеки и церковных подсвечников), отсутствие повелителя никак не сказалось на результате, воины были довольны своей добычей, народ гордился победой, султан даже внимания не обратил, ну победили и победили, подумаешь… Есть дела и поважнее. Реформы, реформы, реформы…
И, конечно же, настала пора вернуть Михримах-хатун в Топкапы… Сейчас, когда завоёвана славная победа и паши в совете более менее привыкли к нововведениям, можно возвращать жену султана домой. У государя сейчас много сторонников: армия и народ своего султана боготворят; Кимран, после того, как искупал своего заклятого врага — венгерского короля Лайоша в болоте, стал смирнее; Ибрагим и Саид, наложницы, валиде и сёстры изначально государя всячески поддерживали. Врагов, конечно, хватает, но без них и жить было бы не интересно. Но Михримах уже точно может вернуться в Стамбул, пришло время…
Женщины в гареме были слишком пугливы и трусливы, слово поперёк боялись сказать своему властелину, а Михримах была другой и, не потому что была грубой и необразованной или из-за того, что являлась современницей Тамерлана, а потому что была себе на уме. У жены султана были свои ценности, свои представления о счастье и о том, как следует жить. Государь видел в Михримах-хатун не просто женщину, он видел в ней свою королеву, свою султаншу, мать своих детей.
Тамерлану — с одной стороны — хотелось заботиться о жене и оберегать от всяческих неприятностей (лучшим вариантом было бы вообще запереть её в гареме, но султан понимал, что этим действием оттолкнёт от себя супругу), с другой стороны — ему хотелось дать Михримах-хатун огромную власть и позволить править вместе с ним, ведь совместными усилиями они покорят этот мир!
Михримах себя любила, любила свою свободу и ради мнимой безопасности сидеть в гареме не станет, но и бросаться на передовую, пытаясь перевернуть мир с ног на голову, хатун не рискнёт, слишком умная и дальновидная. Повелителю нравилось то, что его жена не плела интриги, а занималась торговлей и зарабатывала свой авторитет сама, не надеясь на милость султана.
Его супруга была сильна, и султан очень сильно хотел от неё детей. Он представлял, какими они будут: красивыми, умными, великими! Сильная женщина родит сильных детей! Султан Тамерлан в тайне надеялся, что Михримах в ближайшем будущем подарит ему и империи шехзаде, которого он с гордостью назовёт наследником и которому передаст османский престол, когда придёт время...
Да, у империи уже есть шехзаде, султан это разумеется признавал…
Мустафа был немного самовлюблён и, в последнее время, непослушен, недавно, удрал в лес, благо его нашли и вернули невредимым. Этот ребёнок считает себя слишком взрослым, считает, что уже готов сражаться и убивать, слишком самоуверенный… Вырастит ли из этого мальца достойный наследник, султан не знал. Мать его — Махидевран Султан характер имела неуравновешенный и импульсивный, логикой особо не отличалась, шехзаде половину взял от неё, а половину от своего отца Султана Сулеймана. Тамерлан не считал Мустафу своим сыном, но признавал в нём одного из возможных наследников. Кровь османов, как, никак… Да и зная характер шехзаде, Тамерлан ему подсознательно доверял и не ждал предательства, государь надеялся, что в будущем Мустафа станет крепкой опорой для своей страны…
Есть у султана и сын Осман, от наложницы Гюльфем Султан (Тамерлан и этого ребёнка не считал своим, ведь в его зачатии принимал участие Сулейман). Мальчик был чрезмерно полноват, ленив и капризен, не очень хорошие качества для наследника огромной империи. Мать его была женщиной неглупой, но зависть к Махидевран и к Мустафе, в Гюльфем была сильна, султан это почувствовал, когда только познакомился «со своей» фавориткой. И, сейчас, день за днём, наблюдая за шехзаде Османом, султан всё чаще приходил к мысли о том, что на роль наследника мальчик не годится совсем. Слишком ленив, избалован и завистлив, не умеет за себя постоять, вечно жалуется матери на своих братьев и сестёр. Обычный ребёнок, без особых талантов. Тамерлан лишь надеялся, что в будущем этот шехзаде не станет вредить своей империи и своей семье, польстившись на титул султана…
Шехзаде Мурад, сын Садыки, был мальчишкой энергичным, любознательным, но слишком злым. Что не так, сразу в драку и не важно, кто перед ним, шехзаде или султанша. Все дети султанской семьи его боялись и обходили стороной. Все, кроме Атике, разумеется. Эта девчонка сама кого хочешь — за пояс заткнёт, однажды даже искупала своего брата в пруду и чуть не утопила. Мурад тогда был так потрясён, что неделю бегал от сестры по гарему с дикими криками. Мальчишка затаил на сестру обиду и при любом удобном случае старался выбесить султаншу. Султан не видел в нём своего преемника, да и матери его Тамерлан не доверял. Садыка была его современницей, но судя по поступкам, особым умом не отличалась. Да, она смогла завлечь Султана Сулеймана, после и его, Султана Тамерлана, но одно дело делить постель, и совсем другое стать его женой, которой бы он смог доверить не только свои мысли, но и целую империю. Мурад был вспыльчив и неуравновешен, гиперактивен и злопамятен. Такому империю не оставишь…
Салиха Султан, дочка Махидевран, была девочкой истеричной и капризной. Хюмашах Султан — рыжеволосая копия своей матери — Хюррем-хатун, была милой, но очень ревновала отца к своим сёстрам. Дениз и Дильруба были ещё слишком малы, и о характерах их было говорить рано.
Особое место в сердце Тамерлана занимала его дочка Атике Султан (несмотря на то, что султан не принимал участия в её рождении, государь был привязан к этой крохе очень сильно). Эта непоседа была сущим дьяволом, терроризировала всех вокруг с особым талантом, но творила свои проказы в шутку и всегда делала такое серьёзное лицо, когда ту наказывали, словно понимала что-то. Султан не мог долго злиться на эту непоседу, даже, когда малышка чуть не утопила братца Мурада в бассейне. Девчонка быстро научилась плавать и когда поняла, что Мурад в отличие от сестры держаться на воде не может, за шкирку вытащила ребёнка из воды, чем очень удивила всех вокруг.
Атике Султан была умна и изобретательна в своих проказах, когда Михримах-хатун покинула Топкапы, султанша быстро поняла, что увидеться с матерью будет нелегко, и устраивала истерики каждый божий день. Султану пришлось тайно отпускать ребёнка к матери по праздникам, дабы он и его верные слуги высыпались хоть иногда. Хатидже Султан, наслушавшись жалоб от своей валиде, с радостью согласилась возить Атике в Эдирне несколько раз в год, за что Тамерлан был безгранично благодарен принцессе.
После встреч с матерью, маленькая султанша становилась тихой на несколько недель, Михримах не жалела денег и задаривала свою дочь дорогими подарками и разными питомцами, но когда жена султана узнала о том, что Мурад чуть не утонул по вине непоседы, отказалась встречаться с дочерью, когда та приехала навестить мать в Эдирне.
Хатидже рассказала, что Михримах демонстративно закрылась в своих покоях, тогда как Атике жалобно плакала под дверью и просила мамочку не злиться за то, «что султанша пыталась искупать бандита Мурада». В тот день Хатидже и Атике остались в Эдирне на ночь, Михримах всё же встретилась утром с дочерью и серьёзно поговорила. Атике после этого разговора вернулась в Топкапы очень серьёзной и два дня сидела в своей комнате и думала о своём нехорошем поведении.
Малышка очень уважает и любит свою валиде, несмотря на то, что видятся они очень редко. Султанша в последние дни сильно скучает по Михримах. Малышка растёт и становится умнее, начинает больше понимать, больше тосковать. Поэтому султан хотел поскорее вернуть жену домой, дабы прекратить страдания своих любимых женщин.
— Саид Эфенди! Отдай приказ, пусть готовят торжество по случаю победы над неверными и в честь возвращения Михримах-хатун в столицу! — распорядился государь, стоя на террасе и размышляя над тем, кому бы он смог передать трон.
Подводя итоги, султан поразился своим мыслям. Думая о том, кто достоин трона, Тамерлан понял для себя, что есть пока только два достойных претендента — Шехзаде Мустафа и Атике Султан… Если бы с ним что-нибудь случилось, государь предпочёл бы, чтобы эти двое взяли на себя заботу об империи…