Мольбы о смерти

      Даллен никогда не думал, что будет молить кого-то о смерти. Сама мысль об этом казалась ему дикой: гораздо лучше с достоинством пасть в бою, чем униженно выпрашивать о помиловании. Даллен был уверен в своих принципах и не собирался отступать. Никогда. Никогда до этой минуты. Потому что в этот раз победить и одновременно сохранить свое достоинство было невозможно.       Когда Даллен попал в Найгету, он думал, что на этом все и закончится. Его казнят, и никто в дальнейшем даже не вспомнит, что был такой человек на свете — Даллен йен Арелла. А даже если и вспомнит… Какая разница? Для него все закончится здесь и сейчас.       Но жизнь любит менять даже самые, казалось бы, продуманные планы. И к этому Даллен оказался не готов. Да и как можно подготовиться к тому, что твой план сейчас отправится в тартарары, а ты ничего — совершенно ничего! — не можешь с этим сделать.       Руки Даллена неприятно холодил Камень, и он горько подумал, что, кажется, где-то просчитался. Кто ж знал, что его перед казнью поведут на допрос, да еще с участием какого-то Камня Истины? Врать убедительно Даллен научился давно, и провести Мастера и самих Поющих ему бы не составило труда. Но как — ради всего святого, как обмануть этот чертов Камень, который, кажется, знает все его мысли и чувства?       А обмануть надо. Надо во что бы то ни стало. Если его план сорвется, все, к чему он стремился, полетит прахом. И Шайл больше никто не спасет.       Даллен закусил губу, пытаясь придумать какой-нибудь выход. Нужно сосредоточиться. Должно же быть хоть что-нибудь, что ему поможет!       Но минуты текли одна за другой, и ничего не менялось. Мастер Поющих, как заведенный, повторял один и тот же вопрос, обрывая все попытки Даллена извернуться и выдать очередную ложь. А Камень… Камень мерцал черным под его руками, не собираясь сдаваться, и Даллен впервые в жизни мысленно взмолился о том, чтобы что-нибудь изменилось: чтобы Камень наконец-то принял его слова; чтобы его наконец-то отвели на казнь; чтобы кто-то, в конце концов, не выдержал и убил его на этом самом месте; чтобы он сам упал замертво и больше не отвечал на эти вопросы. Пожалуйста, пусть — пусть они наконец-то поверят мне! Ведь еще немного, и я не выдержу. Я не могу отступить, но я не знаю, как мне их переубедить. Так что же мне делать?! Скажи, что?!       Даллен не знал, к кому он взывает — к Камню, ко всем известным ему богам или даже к Мастеру Поющих. Да это было и не важно. Его мысли путались, сбивались, и Даллен впервые в жизни почувствовал такое неистовое отчаяние, что ему захотелось закричать. Ну как они не понимают — он не может им ответить! Неужели нельзя это просто закончить?!       Но, конечно же, его желания здесь не имели никакого значения. И когда Тэйглан задал свой вопрос, все внутри Даллена замерло. В его голове возникла только одна мысль — невероятная в своей простоте и четкости. Мысль о том, что он всех подвел: свой город, своих друзей и бог знает кого еще. Все, что он делал, оказалось напрасным.       Даллен никогда не думал, что будет молить о смерти. Но, кажется, именно это сейчас и происходило.