***
— Эй, доктор, не зеленеется? — притворно-сочувствующе мурлыкнул Соколиный глаз после очередной перепалки. Беннер глядел на него, сжимая кулаки. Внутри всё клокотало от ярости. Халк скучающе зевал. «Предатель, чего расселся?! — зло прошипел Брюс. — Не хочешь выйти и вмазать этому наглецу?» «Не хочу», — односложно ответил Халк. «Почему?!» — не выдержав, завопил Беннер. Видимо, недоумение отразилось на его лице, поскольку лучник совсем уж ехидно ухмыльнулся. «Не вижу причин, — зевнув, снисходительно снизошёл до ответа Халк. — Он лишь человек, я могу повредить его». «Когда ты бил Старка, об этом не думал!» — со злорадством напомнил Брюс. «Железяшка задирался сознательно. Он знал, что я приду, был готов, надел свою консервную банку. Купидон не понимает, что ранит. Он привык быть таким. Не ведает, что творит». — Э-э-э… — Беннер завис. Ответ был странным и неожиданным. Соколиный глаз прекратил ухмыляться и просто молча смотрел на него. «Купидон не понимает разницы между нами. Он думает, что Беннер и Халк — одно существо. Халк мало смотрит на слова, его волнуют эмоции. Эмоции Купидона всегда честны. Беннер эмоции читать не любит. Слова важнее. Купидону этого не объяснил». — Эмоции? — прошептал Брюс и перевёл внимание на лучника. Тот глядел на него с тревогой. — Эй, доктор, «сожителя» не потерял ненароком? — упрямо фыркнул он. Беннер рискнул и осторожно сменил взгляд. Делить тело с гамма-монстром оказалось не только опасно, но и полезно. Благодаря Халку Брюс был сильнее обычного человека, мог не бояться радиации и стал мега-гамма-эмпатом. Входя в особое состояние — Брюс называл это «взглядом Халка», поскольку, если верить гамма-монстру, тот пользовался только этим зрением, — Беннер чувствовал эмоции окружающих так, словно они были его. Это было не всегда приятно. Кроме того, Брюс уважал скелеты в шкафах своих союзников, поэтому «взглядом Халка» пользовался повезёт, если пару раз. На Соколином глазе вот впервые. И, как оказалось, напрасно. — Что-то ты сегодня вялый. Не хочешь размяться? Обещаю не калечить сильно, — продолжал измываться лучник, а Беннер лишь глупо улыбался. Тепло, исходившее от эмоций Соколиного глаза, обволакивало его со всех сторон. Слова лучника были грубыми, речь жестокой, но намерения — чистыми и невероятно добрыми. Беннер чувствовал, что Соколиный глаз свеж, бодр… ну, возможно, немного голоден… … две пиццы вечером — с утра ещё ничего… Возможно, предложит пойти на кухню… … с тренировкой не врёт — ждёт Халка. Мечтает всадить в него с десяток стрел. Резиновых, конечно. Оно, правда, и настоящими кожу гаммы не пробить, но синяки остаться могут. Этого лучнику сильно не хочется. — Да ну тебя, — Соколиный глаз отвернулся. Беннер вздрогнул — увлёкшись чужими эмоциями, он забыл о, собственно, их хозяине. Среди голода и желания драться — дружески драться — возникла лёгкая искра раздражения. Теперь не понимал лучник, и это его злило, пожалуй, даже больше, чем злило в своё время Беннера. — Пойдём поедим. Умираю с голоду, — сам не понимая, что делает, заметил Брюс. Стоило сказать это много раньше, удовлетворённо заметил про себя он, когда лучник резко обернулся и глянул на него в полном офигении. Ну, хотя бы не язвил, как обычно.***
Беннер издал недоуменный возглас. Халк сейчас контролировал тело — а его, Брюса, допустил до руля. Обычно заталкивал куда подальше, а сейчас такая роскошь… К чему бы это? «Забыл указать, кто в доме хозяин?» — тихо поинтересовался он. Халк предпочёл не услышать — он был занят. Приглядевшись, Брюс понял, что тот тренировался. Тренировался с треклятым лучником, который оказался неожиданно не таким, как Беннер ожидал. От совместного поедания пиццы Соколиный глаз днём не отказался, и молчаливым даже понравился Брюсу. Пока, конечно, всё не испортил, пододвинув к нему картонку с лучшими кусками и хмыком: «Хоть отъешься, а то без слёз глядеть невозможно!» — Зелёный мазила! Кто так бьёт? Очки купить, что ли? — ехидно вскрикивал Соколиный глаз. Ловко проносясь между тренировочных препятствий, пускал в Халка очередную стрелу и буквально птицей взметался на очередное укрытие. Беннер впервые видел, как лучник тренировался. Это было нечто почти божественное. Судя по ощущениям, Халк тоже любовался четкими, идеально отточенными движениями товарища. — Да что это с тобой сегодня! Тебя твой «сожитель» заразил? — хмыкнул Соколиный глаз. Беннер сердито фыркнул. И как Халк его терпит?.. Ах, ну да, эмоции! И неужто совсем не обращает внимания на слова? Какими бы чистыми не были намерения, слова значили не меньше — по крайней мере, кололи не менее болезненно. Халк почувствовал раздражение «сожителя». Мгновенно послав вперёд руку, он сграбастал лучника за плечо и притянул к себе. — О, ну наконец-то! — Брюс почувствовал, как на смену раздражению пришло недоумение, а после и изумление. Этот… Мститель со стрелами что, совсем страха не ведает?! Его только что схватил гамма-монстр — да, товарищ, но абсолютно непредсказуемый и по-прежнему опасный! — а его реакция: о, ну наконец-то! Серьёзно?! «Я не монстр», — обиженно проворчал Халк, и Беннер, смутившись, прикусил мысли. Гамма же обратился к лучнику: — Тренировка подождёт. Хочу поговорить. — Языком чесать? Что-то новенькое, — хмыкнул Соколиный глаз, но лук убрал. Халк, не мудрствуя лукаво, пробил плечом латанную стену (Брюс никогда в тренировочной не был, но подумал, что его «сожитель» не раз покидал комнату таким образом) и вышел куда-то в коридор. Свернул налево и вышел на крышу. На улице стояла ночь, вдалеке блестел огнями ночной Нью-Йорк и гудели машины. Халк вздохнул, сел на край крыши и приглашающе раскрыл ладонь. Под удивлённым взглядом Беннера необычайно тихий Соколиный глаз покорно залез на протянутую руку и замер, спиной прижавшись к тёплой груди гаммы. Запрокинув голову, он устремил на Халка пронзительный голубой взгляд. — Ты редко тащишься сюда. Что-то ужасное пробило даже твою вечную толстокожесть? — поинтересовался он. — Беннер, — произнёс Халк глубоким низким баритоном. Брюс вздрогнул, услышав свою фамилию. Лучник недоуменно нахмурился. — Что «Беннер»? — Беннер обижается. Ты грубый, — пояснил Халк, увидев удивлённо взметнувшиеся светлые брови. Брюс практически утонул в изумлении. Соколиный глаз правда не понимал! Он думал, что, раз Халк не обращает внимания на подколки, Брюс тоже такой же толстокожий! — Я… я не думал, что… — лучник вдруг сильно смутился и даже как-то сжался. — И сильно? — добавил он спустя какое-то время. Халк пожал плечами. — По меркам человека — да. — Спасибо, что сообщил, — Соколиный глаз почесал подбородок. — Выходит, вы не.? — Нет. Мы — одно тело. Сознания разные, — Халк протянул свободную руку и коснулся пальцем светлых волос лучника. — Халк знает, что Купидон добрый. Беннер обидчивый. Будь мягче. Пожалуйста. — Буду. А ты… Ещё раз назовёшь Купидоном — надеру задницу, — пробормотал Соколиный глаз и — неожиданно для Беннера — подался навстречу гладящему его пальцу. Для Халка же, похоже, подобное не было никакой неожиданностью. Он ласково ощерился и, мягко прижав Соколиного глаза к груди, подтянул его повыше. — Иди спать, Беннер, — проурчал он, и Брюс почувствовал, как его бесцеремонно, но решительно подтолкнули глубоко в недра разума.***
— Эй, Брюс! Беннер вздрогнул и настороженно посмотрел на приближающегося лучника. Чем бы ни закончилась ночь Халка и Соколиного глаза, последний был явно рад. А вот Брюс — не очень. С утра у него было прекрасное настроение, и Беннер не хотел его портить. — Что? — осторожно уточнил он. — Я, — лучник почесал затылок и неожиданно отвёл взгляд. — Я, кажется, был грубоват. Извини, не подумал, что это может быть неприятно. Мир? — он протянул руку. Беннер внимательно глянул на него. Похоже, Халк был прав. Эмоции важнее слов, а Соколиный глаз действительно не хотел ничего дурного. — Мир, — он робко улыбнулся и пожал протянутую ладонь.