i want you

Ночь ласково, словно пуховым одеялом, накрывает город звездным небом и сладким летним ветерком, который проворно, но тихо, пробирается через приоткрытое окно спальни и начинает играться с прозрачным тюлем. Ты нежишься в чистой постели, которая приятно пахнет свежестью. Несмотря на то, что легла ты сравнительно недавно, сон кружевной вуалью уже успел подкрасться и укрыть твое сознание, со всей надлежащей заботой убаюкивая. Но все же шорохи, доносящиеся из коридора, ты четко улавливаешь. Спросонья, с закрытыми глазами и сладко зевая, рефлекторно проводишь ладонью по левой стороне кровати, которая по-прежнему остаётся прохладной, не нагретой мужским телом, и понимаешь, что это сейчас Чонгук домой вернулся, шуршит в коридоре, раздеваясь, а через пару минут зайдет сюда. Собственно, так и происходит. Парень осторожно открывает дверь в спальню и бесшумно проходит в комнату. Идёт к шкафу, попутно расстегивая белую рубашку, и снимает ее, открывая вид в полуночном мраке на широкую спину и подкаченные руки. Затем убирает наручные часы на столик, куда кладет еще и телефон с ключами от машины. Ты чутко спишь, поэтому просыпаешься каждый раз, когда Чон возвращается домой, а потом, приоткрыв один глаз, украдкой наблюдаешь, как брюнет раздевается при лунном свете. Чонгук возится с ремнем на штанах, что-то недовольно буркая себе под нос, и, когда пряжка слишком громко щелкает в тишине, он поворачивается в твою сторону, чтобы проверить, не потревожил ли он сон своей девушки. Но ты вовремя закрываешь глаза и притворяешься спящей. Через пару минут шорохи прекращаются, дверь шкафа тихо закрывается, а матрас прогибается под мужским телом. Чонгук как обычно укладывается поудобней: мнет подушку, накрывается теплым одеялом и пристраивается сзади тебя, руку укладывая на твою голую талию. Прохладная кожа соприкасается с твоей — такой обжигающей и мягкой, от чего у тебя мурашки бегут в рассыпную. Приятный мускусный запах вперемешку с дорогими духами парня тут же окутывает весь кислород и проникает в твои лёгкие, оседая где-то внизу. Нежный и смазанный поцелуй дарят мужские губы куда-то в область шеи, а затем горячий шепот опаляет ушную раковину, пока ладонь мягко касается колена: — Я видел, как твои ресницы подрагивают, — мурлычет, словно кот, ведёт носом от уха до шеи и обратно, вдыхая манящий аромат кожи. Пальцы возвращаются обратно, щекотно чертят едва ощутимые узоры на твоем животе, поднимаясь все выше и задирая белую майку. — Обманщица. Ты едва заметно улыбаешься, а затем тихо начинаешь смеяться, потому что от прикосновений Чонгука становится слишком щекотно. Он любит приставать в постели, поэтому наваливается на тебя всем телом и кажется сейчас таким большим и сильным по сравнению с тобой — худенькой и миниатюрной. — Я хочу тебя, — таким же вкрадчивым шепотом выдает Чон, мокро целуя в щеку, а затем рукой сжимает грудь под ночной майкой, бретельки которой тут же мягко скатываются вдоль тонких плеч. — У тебя хорошее настроение? — хмуришься, поворачиваясь к парню лицом, и в глаза напротив глядишь — такие черные в темноте, дымкой возбуждения покрыться успели, внимательно следят за каждым твоим движением и поглощают в свою глубину карих очей. — А кто психовал здесь утром? — Заяц, ну не дуйся, — парень со всей нежностью целует в нос и добавляет полушепотом, — да, вспылил немного, простишь меня? Ты нисколько не обижаешься на поведение Чонгука, который сегодня утром, как самая настоящая истеричка, решил устроить разбор полетов и придрался к плохо завязанному галстуку и к остывшему кофе. В итоге красный, как помидор, и раздраженный вылетел из квартиры и уехал на работу. Ты прекрасно его понимаешь, ведь на носу важный совет директоров, где Чону нужно будет выступить с речью, а плюсом ко всем волнениям идут глупые подчинённые, которые филонить любят и с первого раза приказов не понимают. Чонгук как-то за завтраком обмолвился, что в планах у него сменить «рабочую силу» во всем отделе, которым он управляет, но это, естественно, только после собрания директоров. Поэтому всю неделю все его излишние придирки и пустые ссоры ты стараешься пропускать мимо ушей, улыбаясь приветливо, когда он домой возвращается. Сейчас же Чонгук похож больше на пушистого кота, который просить ласки пришел: мурлычет сладко и головой в плечо тычется. — Я не обижаюсь, милый, — этого достаточно Чонгуку, чтобы дотронуться губами до твоих, бледно-розовых, а потом утянуть в долгий влажный поцелуй, подключая язык. Его руки полностью разворачивают тебя к себе, прижимая к голому торсу плотнее. Парень наваливается на тебя, откидывая одеяло на пол за ненадобностью, затем ладонями начинает блуждать по разгоряченному женскому телу, нежно касается груди, пропуская меж пальцев возбужденные соски, губами чертит мокрые дорожки от шеи до ключиц и обратно. Пальцы уверенно спускаются вниз, все ближе подбираясь к белью, минуют плоский живот, который ты втянула в предвкушении приятных касаний, и пробираются внутрь, оттягивая резинку трусов. Холодные длинные фаланги пальцев скользят по разгоряченной плоти, касаясь возбужденного клитора, а затем сразу два проникают в горячее лоно, истекающее природной смазкой. Чонгук смотрит на тебя неотрывно, улавливая каждую эмоцию на твоем лице. Чем дальше он вводит пальцы в твое тело, тем шире ты открываешь рот в немом стоне, а когда с губ слетает первый тихий скулеж, Гук улыбается лукаво. — Умница, не сдерживайся, — хрипло говорит Чон и по головке тебя гладит в знак полного одобрения. Ты извиваешься, словно змея, ерзаешь от этих до безумия приятных ощущений, хватаясь за запястье парня, когда смазка шумно начинает хлюпать от быстрых движений пальцев. Другой ладонью Чонгук жадно сминает бедра, оставляя красные следы от пальцев. Он заставляет тебя таять, плавиться, как сыр, в его горячих сильных руках. Он любит следить за каждой твоей эмоцией, за любой сменой выражения, за реакцией на его касания. Ему приносит неимоверное удовольствие от того, как ты сейчас закатываешь глаза от наслаждения, скулишь жалобно, повторяя его имя, словно спасительную мантру. Сейчас все твое тело нуждается в нем, просит не останавливаться и, наконец, помочь достигнуть пика. Чонгук вынимает пальцы, которые испачкались в обилие смазки, и, смотря в глаза, с наглой ухмылкой облизывает их, причмокивая. — Что ты?.. — закрываешь лицо руками, потому что смущение от такой пошлой картины накатывает лавиной и отдается низ живота новой пульсацией. — Вкусно. — Чонгук любит тебя смущать подобными вещами. Даже несмотря на то, что живёте вы вместе не первый месяц, ты все не можешь привыкнуть к подобным манипуляциям, которые умело проворачивает Чон с дьявольской ухмылкой на ангельском лице. — Заяц, не смущайся. Он тянет твои руки, чтобы ты открыла лицо, и припечатывает их к подушке, переплетая пальцы. Его лицо находится в несчастном миллиметре от твоего: глаза неотрывно смотрят в твои, а язык проходится по приоткрытым губам, поэтому ты можешь ощущать горячее дыхание парня. Чонгук касается кончиком носа твоей щеки и утыкается лбом в острые ключицы, пока руки перемещаются на бедра. Он резким движением срывает несчастное белье, которое от подобного по швам пошло, и входит сразу до основания, поэтому ты натягиваешься, как струна, и прикрываешь глаза, тихо постанывая. — Смотри на меня, заяц, — хрипло, но властно командует Чонгук, устанавливая зрительный контакт, и только после этого начинает двигаться. Хватаешься за плечи парня, царапая смуглую кожу от резких, рваных и быстрых толчков. Стонешь громко и протяжно, наплевав на недавнюю ругань соседей, и глаза закатываешь. — Смотри на меня, говорю, — повторяет Чонгук, замедляясь, а затем, получив желаемое, ускоряется в два раза, выбивая крики удовольствия из твоих уст. Наслаждение уже стоит на пороге, выжидая момента, когда можно будет накатить волной эйфории и подарить приятную ломоту в теле. Парень расставляет руки на уровне твоей головы и делает пару финальных глубоких толчков, давая тебе возможность достигнуть оргазма. Шлепает звонко по бедру, изливаясь на живот белесой спермой, и целует смазано в губы, оставляет на ключицах свои бордовые метки, жадно впиваясь в кожу. Затем натягивает боксеры и укладывается на своей стороне кровати, пока ты пытаешься прийти в себя, потому что перед глазами все плывет и дыхание по-прежнему остаётся учащенным. Чонгук заботливо укрывает вас одеялом и удобнее устраивается на подушке, поворачивая голову в твою сторону: — Заяц, завтра собрание, погладь белую рубашку, пожалуйста.