Принц-убийца

Дине не спится, и Дина не спит. Обезображенный принц постучит в полночь опять, пей пустырник, не пей: стук ты услышишь за сотню дверей. «Снова измучена, роза моя? Дай убаюкаю, скоро заря... Ласково, милая, дай обниму... Что ж ты дрожишь, я никак не пойму? Или зарезал я верных друзей, или не принц я чистейших кровей? Или я стал на лицо не пригож? Что же, в светлицу я больше не вхож? Что это — кровь? Так я смою её — c ручек твоих, с рук моих, вот и всё». Вдоль позвоночника вьётся змеёй, на ухо шепчет — а пахнет землёй... Демон — не принц — Дину смело берёт, в груди целует и тихо поёт, туго заходит... ей — губы кусать, демону крика с тех губ не сорвать. Тяжко проклятые ночи встречать... Дина не может те ночи не ждать. Страсть, отвращение, алчность и страх: как отказаться — всё бьётся в висках... Вязью на ней поцелуев узор, радость её, и клеймо, и позор. Демон целует и плоский живот, ниже целует — и тихо поёт... В зеркало наискось, Дина, глядись: два белых тела, как прежде, сплелись. Принц, а не демон, прекрасен собой, руки чисты, лик сияет весной... С криком петух повстречал тот рассвет. Зеркало — вдребезги, милости нет. Рыцарь исчез, затворилася дверь. «Дина, ты что же наделала, дщерь? Принца оплакивать горько должна, а не с любовником спать! Ты скверна...» Как рассказать — принц убийцею был? В жизни и после людей не щадил? «Дни провожу я, о принце скорбя, ночи сжигаю, его же любя...»