***
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Вот потому-то Азирафаэль и любил книги с полным на то правом, лелеял их, хранил как зеницу ока, как охранял некогда Эдем. Последнее было, конечно, не вполне благочестиво с его стороны, Эдем-то, честно сказать, не от кого было защищать. С пламенеющим мечом, на его взгляд, даже немного переборщили, только от мошек им и отмахивайся, но уж те два первых человека едва ли представляли угрозу порядку и спокойствию. А вот книги, как он считал, были слабыми и нежными созданиями, страдающими от времени, от неряшливости предыдущих хозяев, от невежественных читателей и тоталитаризма. Придуманный Брэдбери мир никогда не станет явью — Азирафаэль просто этого не допустит. Сжигать книги? Да пусть они только посмеют! Некоторые книги, однако, на деле оказывались, прямо скажем, не вполне достойными. И всё же Азирафаэль чувствовал себя обязанным проникать во все уголки человеческого знания, а потому случалось и так, что кое-какие произведения он читал нехотя, через силу. Не то чтобы он наслаждался чтением дешёвых бульварных романов эротического содержания или второсортных детективов. Азирафаэль, естественно, осуждал такой разврат. Но от обязанностей никак не увильнуть, сокрушался он, ну вот никак, к тому же у Кроули он научился подражать людям в их привычках. Впрочем, читая Данте, он чувствовал себя каким-то преступником. Одно дело если бы он просто читал описание Ада, но выходило, что он читал описание Ада с наслаждением. Ангелов поощряли предаваться размышлениям об Аде, но только как о месте, куда они могут попасть за непослушание, и тем самым утверждались в том, что необходимо вести праведный образ жизни. Им совершенно точно не следовало думать об Аде как о довольно интересном месте, куда бы они были не прочь заглянуть. По этой причине Азирафаэль, садясь за Данте, всегда зашторивал все окна и выключал всюду свет. Не то чтобы это помогало ему спрятаться от начальства — будь их воля, они бы в два счёта узнали, чем он там занимается. Но так он хотя бы мог оградиться от всех прочих назойливых, сующих нос куда не надо созданий, в частности от Кроули. Азирафаэль мог лишь предположить, что бы сказал ему демон, застань он его за тщательным изучением географии Ада. Может, он бы принялся читать ему пространную лекцию о своём обиталище со всякими мрачными деталями, и тогда ангел вынужден был бы его прервать. Ангелам не рекомендовалось злоупотреблять воображением. Азирафаэль почувствовал, как воздух за спиной, где положено было располагаться крыльям, стыдливо задрожал, но всё же решительно достал из ящика том Данте и раскрыл книгу на первой странице.***
Прежде всего Азирафаэлю необходимо было подготовиться. Проштудировав Данте, он перешёл к более древним экземплярам из своей обширной коллекции. Когда и этого оказалось недостаточно, он отважился отправиться в Британскую библиотеку, строго пообещав себе не проводить там слишком много времени. Люди наверняка станут приглядываться к нему, если он будет всё время сидеть в читальном зале без сна и еды. Конечно, он может позже стереть их воспоминания, но, поймав себя на мысли, что такое отношение одобрил бы Кроули, Азирафаэль от подобной идеи отказался. Вся нужная информация нашлась в древних рукописных книгах, в старых, потрёпанных фолиантах. Водя пальцем по их строчкам, Азирафаэль чувствовал скопившийся за долгие века груз времени. Рассказы частенько противоречили друг другу, однако Азирафаэль всё равно перечитал все, что только мог найти, пытаясь отыскать необходимый ритуал. Он никогда и не подозревал, что люди так жаждут связаться с разными демонами. И всё же он искренне понимал их чувства, их отчаяние и тревогу. К сожалению, многие работы оказались совершенно бесполезными. Уж если бы их авторы и вправду узнали какую-то сокровенную тайну, могли быть хоть постараться записать её чётко и ясно. В итоге Азирафаэль подготовился к ритуалу как следует. Сперва он долго ходил вокруг да около магических лавок, тщательно рассматривая витрины, потом приобрёл в одной из них свечи, благовония и нож. Он долго выбирал между дешёвым ножом и другим подороже, но потом махнул на это рукой: всё равно они оба сделаны из железа, так что разницы никакой нет. На сэкономленные деньги он заказал в небольшом кафе чашку чая «Ирландский завтрак» и сэндвич с яичным салатом. Греясь под лучами солнца, Азирафаэль подумал: «Я буду скучать по этому миру». «Место самое шумное и людное отыщи, — писал один особенно несчастный средневековый автор. — Встань ногами двумя крепко в месте, зло породившем, и зло на твой зов придёт». Азирафаэль как следует подумал над этими словами. И отправился в парижский Диснейленд.***
— Презренный человечишка, ты посмел призвать меня из самых глубин преисподней! Перед ангелом в столбе дыма возник демон. Азирафаэль был занят поисками салфетки, чтобы остановить кровь. Он, разумеется, не стал использовать человеческую кровь, к тому же для такого обряда ангельская кровь подходила даже лучше. Выудив из кармана платок, он как следует вытер рану. Демон презрительно посмотрел на него. — Добрый день! — поздоровался Азирафаэль. — Ты! — плюнул демон. — Я тебя знаю! Мерзкий ангел. Приспешник врага. Я Дагон, повелитель мух и безумия, помощник Тёмного Князя Седьмого круга пыток и мук. Глаза мои смотрят на тебя и… — Да, я тоже очень рад нашей встрече, — остановил его Азирафаэль. — Не могли бы вы рассказать мне, как там Кроули? Дагон растерянно захлопал глазами. Азирафаэль вздохнул и что-то прошипел. — А, ты об этом, — догадался демон. Вокруг его лица задрожали языки пламени. — Зачем он тебе понадобился? Тщательно выбирая слова, Азирафаэль начал объяснять. Он понимал, что ад не отправит Кроули обратно на Землю, если какой-то ангел их об этом прямо попросит. Скорее, сделают они прямо противоположное. — Дело в том, что я очень не хочу, чтобы он возвращался. Я вовсе не собирался просить вас прислать его обратно. Вообще нет. Можете себе представить, сколько у меня сразу появится проблем? Да конечно не можете. Просто куча проблем! Невыносимо много! А ещё не мог бы я попросить вас говорить чуть потише? Боюсь, у меня сейчас заболит голова. Я уже достаточно впечатлился, можете больше не стараться. — Что-то я не совсем понимаю, — признался Дагон. — Ты призвал меня сказать, что не хочешь вернуть своего знакомого? — Совершенно верно, не хочу, — согласился Азирафаэль. — Не вижу в этом никакого смысла, — искренне недоумевал демон. — А вы всё-таки собираетесь снова направить его на Землю? — поинтересовался ангел, тщательно скрывая нотки надежды в голосе. — Он же такой отвратительный демон. В смысле, замечательный демон. Или всё же отвратительный? С демонами так сложно, не поймёшь, когда надо менять положительные определения на отрицательные и наоборот и когда это считается комплиментом, а когда — нет. — Не думаю, что он вернётся, — ответил Дагон. — Теперь он служит Принцу тьмы. — Ох, — опечалился Азирафаэль. — Можешь идти. — Вот этого-то я и боялся, — вздохнул Азирафаэль.***
Ангелы всегда хорошо владели оружием. Можно даже сказать потрясающе обращались с оружием. Демоны полагаются на провокации, соблазнения и манипуляции, потому что никому не нужен труп, когда живого человека мучить интереснее. Ангелы же вырезали целые города на раз-два. Правда, Азирафаэль всегда держался от насилия подальше, предоставляя своим более воинственным братьям вроде Михаила и Гавриила разбираться с первенцами и организовывать кровавые реки. И всё-таки от природы не спрячешься, и начертанная на енохианском в самой его душе тяга к насилию иногда да давала о себе знать. А уж за шесть тысяч лет он успел набраться опыта. Вжик, — рассёк воздух меч. Вжик, — отозвался Дагон, вихрем уходя в отверстие, из которого появился. Азирафаэль прыгнул за ним. Приземлившись вслед за Дагоном и шмыгнув за большой валун, ангел подумал, что обстановка в Аду крайне безвкусная. Наверное, по причине продолжительно общения с Кроули он воображал себе, что Преисподняя окажется... более продвинутой, с многочисленными новомодными примочками из греховной современности. Кроули с такой лёгкостью вписывался в любую эпоху, что у Азирафаэля сложилось впечатление, что и Ад идёт в ногу со временем. Однако со Средних веков ничего, кажется, и не поменялось. Всё, как описывал Данте: пламя, сера и кроваво-красная цветовая гамма. С лёгким восхищением Азирафаэль отметил, что здешние обитатели ходят в тогах. Ангел еле-еле удержался от того, чтобы довольно потереть руки. Он так скучал по тогам! Тут же переоделся и с наслаждением поджал пальцы в сандалиях. Он блаженно вздохнул, но тут же осёкся, потому как почти физически ощущал своё удовольствие, причём довольно сильно. Для ангела такое поведение было едва ли праведным, так что Азирафаэль прекратил поджимать пальцы и пошёл по дороге в Ад. Сквозь первый круг он прошёл довольно быстро. Никто из демонов и не подумал его остановить, даже Минос. Он, впрочем, был занят тем, что судил людей за грехи. Азирафаэль постарался расправить плечи и выглядеть как можно менее заинтересованным, так, на всякий случай. Получилось неплохо. Во втором кругу, самом унылом, Азирафаэль затянул тогу потуже, пытаясь спастись от шквального ветра. Души мотало из стороны в сторону, и одна из них врезалась в ангела. — Вы как? — вежливо поинтересовался Азирафаэль. — Ну и погодка! — Как я? — переспросила душа. — Мне суждено вечно мучиться, и вовек не будет мне покоя! — А, ну, тогда не буду вас отвлекать. — И, отстранившись от души, он проводил её глазами, пока ветер уносил её прочь. Пребывание в Аду вызывало у него странные чувства, как будто какой-то зуд от царапины. Правда, ни о каком физическом дискомфорте и речи не могло быть: ведь тела у него, по сути, не было, лишь сосуд, оболочка. Но царапина точно была, где-то глубоко внутри. Азирафаэль гадал, что же он почувствует, когда впервые попадёт в Ад: потрясение? ярость? тревогу? На деле оказалось, что всё вместе, но по чуть-чуть, а так он был в лёгком замешательстве. Одно дело читать «Божественную комедию», совсем другое — столкнуться с описанным в ней в действительности. Летающие души выглядели крайне нелепо — вот в Раю такого нет, подумал Азирафаэль. Там с душами обходились куда лучше: их располагали стройными рядами и содержали в чистоте и порядке. Вот поэтому-то по распоряжению Сверху все бухгалтеры попадали в Рай, вне зависимости от прегрешений. — Так, пора кончать уже с размышлениями, время не ждёт, — пробормотал Азирафаэль себе под нос. Он пришёл сюда с одной-единственной целью, и располагалась она в девятом кругу, где куролесили высшие демоны. Не то чтобы Кроули был особенно важным демоном, да и ангел слабо себе представлял его куролесящим. Он бы скорее неспешно прогуливался в каком-нибудь пижонском костюмчике, не более. На третьем кругу он аккуратно обошёл Трёхзевого Цербера, терзавшего чревоугодников, которых Азирафаэля так и тянуло угостить кремовым пирогом, но времени не было. На четвёртом кругу грешники из последних сил таскали непомерные тяжести, и зачарованный Азирафаэль даже остановился поглазеть на них, словно какой-то турист. — Мы знакомы? — спросил переминавшегося с ноги на ногу Азирафаэля какой-то демон с мясистым языком, присматривающий за беспорядком. — Конечно знакомы, — ответил ангел. — Ты что, не помнишь, как мы недавно вместе... пожирали плоть грешников? Отличная была плоть, не правда ли? Во вторник это было, — с надеждой уточнил он, чувствуя, как всё быстрее и быстрее стучит сердце. Демон, подозрительно сузив глаза, всё ещё сверлил его взглядом. — А как потом мы... посмотрели телик? Ну ты помнишь же, да? Те-е-елик? — протянул он, и демон наконец рассмеялся. — Ну что ж, мне пора, но, если что, я ставлю на того в голубом. И был таков. В пятом кругу его ждала река Стикс, бурлящая от гнева вечно тонущих в нём грешников. У города Дит он остановился — и тут же спрятался за стволом мёртвого дерева. Здесь придётся нелегко: Дит охраняют падшие ангелы, и среди них Азирафаэль узнал Шамсиэля, стоящего на стене с объятым чернотой мечом. Азирафаэль придирчиво оглядел свой собственный меч, который он стащил — вернее, одолжил с решительным намерением вернуть в ближайший Апокалипсис. Ситуация была явно не в его пользу: Шамсиэль выглядел чересчур грозно, а уж размах крыльев у него был хоть куда. Покопавшись в поясной суме, Азирафаэль выудил камень и, высунувшись, кинул им в падшего ангела. В бросок он вложил все силы — а их у него было немало, ведь созданием он был сверхъестественным. Как-то раз они с Кроули играли в бинго, Азирафаэль запустил ему фишкой в лоб, и демон потерял сознание. Шамсиэль не ожидал такого мощного удара, а потому тихо ойкнул и свалился со стены. Не мешкая, Азирафаэль прошмыгнул мимо охраны, пронёсся мимо горящих могил шестого круга, мимо трёх поясов седьмого, мимо Минотавра, вниз по обрыву, отделявшему восьмой круг — а потом, раскрыв крылья и зажмурившись, стремительно полетел вниз. Приземлившись, он промчался сквозь все Злопазухи восьмого круга и уже хотел проскользнуть в девятый, охраняемый великанами, как вдруг заприметил знакомую пару тёмных очков. — Кроули, — шёпотом позвал Азирафаэль, спрятавшись за камнем. Кроули сидел верхом на Герионе — великане о трёх телах. Вид у него был свирепый, злобный и очень, очень несчастный. — Ангел? — прошипел демон и завертел головой. Азирафаэль поманил его к себе, и Кроули слез с Гериона. Внимательно оглядевшись, он удостоверился, что рядом никого нет, проверил ещё раз и только потом подошёл к ангелу. За камнем двоим было не спрятаться, и демон махнул рукой, чтобы хватило места и для него. — Какого дьявола ты забыл у Дьявола? — спросил Кроули, и оказалось, что Азирафаэль уже успел по нему соскучиться. — Я пришёл за тобой, — решительно прошептал он. Если он и ждал хоть какой-нибудь благодарности, надежды его не оправдались. — Ты дурак, что ли? Ты что, в одиночку забрался в Ад, чтобы затащить меня обратно на Землю? Ты? Ангел задрожал от возмущения. — Да, я. И что? Что здесь такого? — Демонов, знаешь ли, заварочным чайником не убьёшь. Даже каким-нибудь основательным не получится, — презрительно заметил Кроули и немигающе уставился на Азирафэля. — Как ты вообще смог до меня добраться? — Ну, так, здесь то, там сё — и потихоньку, потихоньку... — туманно отозвался ангел. — Неважно, мой дорогой. Важно то, что тебе здесь не нравится, а хочется домой. — Я дома, — заявил Кроули, но как-то неуверенно. И Азирафаэль, конечно же, тут же воспользовался его замешательством. — Дом там, где ты разъезжаешь не на монстрах, а на Бентли. Там, где ты вволю сбиваешь людей с пути истинного и срываешь все их планы. Там, где процветают коррумпированные чиновники. Там, где пекут торт «Захер», где шьют костюмы с блестящими булавками, пьют старое вино из пыльных бутылок и спят на шёлковых простынях. Вот дом. Там, где лифт никогда не приезжает вовремя, где рифмы из рекламы застревают в голове на веки вечные; там, где в жаркую летнюю ночь можно объесться арбузом. Там, где крутой музон. Он знал, что Кроули вот-вот сдастся. — Я не могу, — грустно сказал Кроули. — У меня прикас-с-с, и если я ему не подчинюсь, то Хастур сдерёт с меня кожу и сошьёт себе новую пару ботинок. А ты знаешь, каково это — быть ботинками? — Боюсь, что не имею об этом ни малейшего представления. — Это ужасно. — Кроули передёрнуло от отвращения. — Да и потерпеть-то всего лишь недельку. — Мне кажется, что даже неделя, проведённая в виде ботинок... — Нет, я имею в виду, неделька до того, как я вернусь на Землю. Азирафаэль посмотрел на Кроули. — ...Прошу прощения? — ледяным тоном переспросил он. — Ты же не решил, будто меня позвали в Ад навсегда, правда? Мне нужно уладить тут кое-какие дела, привести документы в порядок, организовать деловые встречи — сплошная бюрократия, в общем. И так каждые несколько сот лет. В Аду всегда одни бумажки, никакого спасу от них нет. — Кроули заметил застывшее на лице ангела выражение и ухмыльнулся. — Так ты всё-таки действительно решил. Подумал, будто я покинул тебя навсегда! И стал по мне скучать, правда? — Нет, ни капельки, — возразил Азирафаэль. — Взял приступом Ад, что твой Ланселот... — Ничего Ланселот приступом не брал, — фыркнул Азирафаэль. — Только и делал, что шатался без дела да пьянствовал. Все эти истории ничего общего с жизнью не имеют. Но никакие комментарии ангела не могли уже стереть с лица демона широкую ухмылку, недвусмысленно намекающую, что в ближайшие лет этак шесть тысяч эту историю он точно не забудет. — Мой сказочный принц, — медленно пропел Кроули. — Если ты закончил издеваться, то я, пожалуй, пойду, а то опоздаю к чаю. Азирафаэль уже приготовился к утомительному возвращению, но не успел и шага сделать, как вдруг перед ним вырос столб огня, превратившийся в Хастура. — Привет, мальчики. А что это вы тут делаете, а?***
— Вот зачем ты стал на него мечом своим махать? — упрекнул его потом Кроули неприлично ликующим голосом. — Теперь Хастуру свою левую руку ещё долго искать. Азирафаэль равнодушно пожал плечами и, отломив кусок хлеба, бросил его уткам, плавающим в пруду Сент-Джеймсского парка. — Честно сказать, я уже и не надеялся выбраться. — Да что ты такое говоришь? Преисполненный праведного гнева ангел при оружии с пеной у рта кричит на высшего демона? Ад просто не знал, с кем связался. — Не было никакой пены, я просто малость утомился, а тут ещё и Хастур пристал, — отмахнулся тот. — А ты-то как? Что начальству сказал? — Да ничего, — беззаботно ответил Кроули. — Они как увидели, на что ты ради меня готов, так сразу поздравили меня с успешным совращением ангела и подталкиванием его к греху. Так что теперь я снова на Земле с наказом продолжать в том же духе. — И на какой такой грех ты меня подталкиваешь? — фыркнул Азирафаэль. Кроули двусмысленно ухмыльнулся. — Ой. — Ангел сделал шаг назад. — Ой! — Да брось, могло бы быть и хуже, — ободрил его демон. Азирафаэль почесал щёку — чесаться у него ничего не могло в принципе, но ему надо было как-то занять руки. — Думаю, ты прав, — признал он. — Но, чёрт, всё равно ситуация не самая лучшая. Услышав ругательство из уст ангела, Кроули улыбнулся. Азирафаэль добавил: — Надеюсь, до моего начальства эта история не доберётся, а то как начнут задавать разные вопросы. — Будем решать проблемы по мере их пос-с-ступления, — заключил Кроули. По Договорённости он помогал Кроули в мелких делах, Кроули помогал ему, а уж от назойливого начальства они как-нибудь вместе да отделаются. Довольный Азирафаэль подумал: «Какая же замечательная Договорённость. Вот бы она навсегда такой и оставалась», — и снова принялся крошить уткам хлеб. А потому предложил: — Пойдём-ка ужинать. Только за напитки ты платишь! Он ради Кроули в Ад спускался — хоть как-то тот его отблагодарить обязан.