Все равно

Тебе все равно на меня. Я каждый день смотрю в твои глаза и счастливо улыбаюсь, потому что действительно рада тебе. Я смотрю в твои сказочные зеленые глаза за стеклами очков и утопаю в их зелени, захлебываясь собственными мечтами о нашем будущем. Которого, к сожалению, не будет. Ты, черт возьми, всегда мне улыбаешься, панибратски бьешь меня по плечу и молча киваешь. Мы все понимаем без слов. Мы с тобой — просто лучшие друзья. А когда ты прибегал ко мне с жалобами на своего сенпая, я радовалась. Я надеялась, что ты посмотришь на меня не на как верную подругу. Но ты продолжал рыдать в мое плечо, а я гладила тебя по волосам и шептала, что все будет хорошо. Ты тогда кричал на меня, обижался, говорил, что я тебя не понимаю, но только вот ты не знал, что я испытываю такие же чувства буквально с момента нашего знакомства. 10 лет. Мы с тобой знакомы 10 гребаных лет, на протяжении которых прошли абсолютно все: взлеты и падения, предательства и ложь. Ты мог заваливаться ко мне в квартиру в любое время суток, чтобы прорыдаться, рассказать, какой в жизни пиздец, и что мы не доживем до рассвета. А потом ты вставал и с улыбкой говорил: — Нахуй всю грусть! Нахуй. И грусть, и тебя. У тебя там сейчас идет бурная жизнь с Ником, а я убиваю себя. Я действительно счастлива за тебя, ты влюбился — это круто! Только вот жаль, что не в меня. Жаль, что мы не виделись уже месяц. Жаль, что мы не увидимся больше никогда, потому что он заменил тебе весь мир, точно так же, как и ты мне. А я заменяю тебя ежедневными запоями на том самом подоконнике. Тогда был новый год, и мы, пьяные и счастливые, целовались под бой курантов. Ты даже шутил, что обязан жениться на мне. Шутка удалась, ее главный герой спился и почти повесился. Как же сложно осознавать, что я как годовой отчет нашего общего друга, шалопая и дурачка, Ханза — до востребования. И стоит тебе только сказать, я им стану. Я буду ждать тебя, как Хатико, хоть всю жизнь на этом подоконнике.

***

*** — Элл, знаешь, я влюбился, — ты все-таки пришел ко мне в отдел, светясь от восторга, улыбаясь как довольный кот. Я искренне улыбаюсь, только вот на глаза накатываются слезы, и ты сразу становишься серьезным. — Хэй, ты чего? Я некультурно шморгаю носом и вытираю слезы и потекшую тушь рукавом черной володазки. Я не могу сказать тебе, что эти слова хотела я слышать в свой адрес, не могу. — Ничего, я просто очень счастлива за тебя, дурачок, — лезу обниматься, чтобы в последний раз насладиться твоим теплом, твоим неповторимым ароматом парфюма, который витает у меня дома постоянно — я как ебаная фетишистка купила себе флакончик. — Будь счастлив! Я отпускаю тебя и себя одновременно. Больше никаких «нас» не будет, Ар. Будет только привычная всем тихая Элл и веселый Арес, которые не имеют ничего общего, кроме того новогоднего поцелуя.