Прекрасная, как снег

«Ты не жалеешь, что уехал?» Абенд уже две недели не мог написать ответ на этот вопрос. Отправлять письмо без него было бы попросту некрасиво. Раньше они часто говорили о важных вещах, и хотя, как оказалось, выразить мысли на бумаге гораздо сложнее, чем сказать в личном разговоре, ради давнего друга стоит постараться. Сначала писать было просто. Немного о личном, немного о старых дружеских шутках, немного о новой службе. «Нравится ли мне в Дове? Думаю, да, хотя здесь многое отличается от округа Роккс. Как минимум, здесь холоднее. Я привык к почти бесконечному лету в наших степях, и первая зима далась тяжело. Говорят, что снег в этом году был восхитительно красив, и мне сложно с этим спорить. Бесконечная красота улиц помогала мне держаться. Но мне всё равно было сложно привыкнуть к холоду, и я рад, что наконец наступила весна. Живу я просто отлично, страшилки про казармы оказались слухами. Крыло дворца, в котором живёт королевская гвардия, действительно называют «казармой», но условия здесь как в отеле. Меня поселили в одну комнату с ещё одним новичком, но многие из тех, кто давно на службе, живут поодиночке. Очень хорошо кормят. Ты спрашивал, тяжело ли на службе. Тяжело, но пока мы фактически продолжаем учёбу. У королевских стражей много особых задач, про которые нельзя рассказывать. Могу только сказать, что здесь очень много внимания уделяется внешности. Быть может, мы никогда и не столкнёмся с проблемами, для решения которых понадобится спецподготовка, но безупречно выглядеть мы обязаны каждый день. Жалею ли я, что уехал?» Абенд глубоко вздохнул и достал ещё один чистый лист. Кажется, шестая попытка? «Конечно, порой я думаю: зачем я так старался сюда попасть? Я читаю твои рассказы о службе в АККА, и завидую тому, что большая часть нашей дружеской компании осталась вместе. И только я уехал чёрт знает куда. Но спасибо, что написал мне – я боялся, что ты просто вычеркнешь меня из жизни. Со мной это случалось, и я не решался написать сам, чтобы не наткнуться на безразличное молчание. Я мог бы сказать, что добился всего, чего хотел, но должен признаться, что реальность дворцовой жизни отличается от тех картинок, которые мы видели в газетах и рисовали в своей голове. Здесь довольно скучно. Красиво – но бессмысленно. Дворец очень большой, и в обычные дни большая часть комнат и коридоров пустуют. Служанки прибираются в залах, в которые неделями никто не заходит. Здесь становится людно только в дни приёмов, но после смерти королевы их некому проводить – король не слишком любит шумные балы, предпочитая скромные ужины с близкими, а принцессы ещё слишком юны, чтобы им позволили устраивать собственные вечера. К ним приходят гости – но пока это лишь посиделки с подружками и потенциальными женихами. Впрочем, старшей принцессе скоро исполнится 16, и король позволил ей устроить бал своей мечты. Когда меня отправляют охранять их в саду, я слышу, как принцессы обсуждают свои планы. Я стою под деревом, как садовый гном, и умираю от скуки. Но это почётная обязанность. У второй принцессы тоже скоро день рождения, и, хотя ей ещё нельзя устраивать балы, она получит право выбрать личного стража. Официально принцесса может выбрать любого из королевской гвардии; по факту ей показывают только тех, кого одобрил советник Квальм. Я горжусь тем, что я в их числе. У меня, безродного новичка, не так уж много шансов войти в личную стражу королевской семьи. Но мне нравится думать, что вторая принцесса могла бы выбрать меня.» Абенд замер, решая, стоит ли развивать эту мысль. Ему нравилась принцесса Шне, но какое право он имел даже думать об этом? «Это было бы огромным шагом в моей карьере», – решительно написал он. Возможно, он расскажет всё при личной встрече. Всё-таки не стоит признаваться в том, что может дискредитировать королевскую семью, даже в письме, которое отправят через АККА. «Короче говоря, сейчас я чувствую пустоту и скуку. Я бросил всё, я ещё не построил нового, моя работа скучна и однообразна, и всё, что у меня есть, – вера в то, что я занимаюсь чем-то действительно важным.» Абенд снова задумался. Не дискредитирует ли он сам себя? Ему обещали, что письма для сотрудников АККА не проверяет внутренняя служба безопасности, но можно ли быть абсолютно уверенным? Похоже, специальная подготовка королевской стражи сделала его параноиком. «Впрочем, возможно, я просто устал. От учёбы, от новизны, от зимы и слишком медленно начинающегося лета. У меня будет отпуск осенью, надеюсь, удастся увидеться лично.» Абенд взглянул на часы, сложил листы и встал. Скоро принцессы выйдут на прогулку, и сегодня он должен их сопровождать. Хватит переписывать, вечером нужно набросать ещё пару абзацев и отправить письмо. Ждать пришлось дольше обычного. Одна из служанок сказала, что первой принцессе нездоровится, и она не хочет выходить из комнаты. Вторая принцесса тоже было отказалась от прогулки, но увидев, что солнце вышло из-за туч, и вторая половина дня обещает быть по-летнему тёплой, изъявила желание отправиться к озеру и устроить пикник. Внезапные сборы отняли много времени. Когда, наконец, маленькая делегация из принцессы, служанки и двух гвардейцев прибыла к озеру, солнце уже клонилось к закату. Второй гвардеец остался рядом с повозкой. По территории дворца и окрестным садам было принято перемещаться на лошадях, хотя старшая принцесса порой требовала катать её на автомобиле. Среди гвардейцев говорили, что советник Квальм против такого вопиющего нарушения традиций, но король относился к любым выходкам принцесс благосклонно. Если мир вокруг меняется, почему королевский дворец должен застыть вне времени? Абенд взял самую тяжёлую корзинку и направился вслед за принцессой Шне и её служанкой, держась на почтительном расстоянии от них. Местность вокруг достаточно хорошо просматривалась, чтобы, согласно внутреннему распорядку, у гвардейца не было необходимости подходить ближе. Принцесса о чём-то болтала со служанкой, и Абенд немного ей завидовал – даже если он станет личным стражем, он получит лишь право держаться ближе к принцессе, но не станет ей таким другом, каким могут стать девушки из прислуги. Уже рядом с беседкой, в которой обычно накрывали стол, принцесса внезапно отпустила руку служанки и, подобрав широкую длинную юбку, побежала в сторону озера. Абенд ускорил шаг, отдал служанке корзинку с фруктами и направился вслед за принцессой. Та ушла недалеко – беседка была почти со всех сторон укрыта деревьями и кустами, оставляя возможность созерцать только тщательно оформленные части берега, а рядом, с пригорка, открывался прекрасный вид на всё озеро и поле на другом берегу, выходившее за пределы королевских владений. Принцесса Шне забежала на самое высокое место, привстала на цыпочки, взмахнула руками, как будто готова была взлететь, как птица, и, глубоко вздохнув, практически упала на спину в высокую зелёную траву. Прежде, чем заволновавшийся Абенд вспомнил, что он имеет право подойти и спросить принцессу о её самочувствии, она села, обернулась и поманила его рукой. – Да не стесняйся же ты! – засмеялась она, видя, что гвардеец не в силах правильно истолковать её жест. – Подойди поближе, я разрешаю. И снова повернулась к озеру, любуясь видом. Абенд подошёл и нерешительно остановился в паре метров от неё. Не зная, может ли он обратиться к принцессе, он бездумно смотрел туда же, куда и она – на противоположный берег и облака, раскрашенные в разные оттенки лучами заходящего солнца. – Здесь очень красиво по вечерам, – сказала принцесса. Абенд молча кивнул, но спохватился, что принцесса не смотрит на него, и озвучил своё согласие вслух: – Согласен с вами, принцесса. Она обернулась и пристально посмотрела на него. – Сначала ты просто кивнул, да? Абенд снова кивнул и тут же смутился, увидев улыбку принцессы. – Гвардейцы всегда такие замкнутые и неразговорчивые. Я не понимаю, почему вас этому учат. Со служанками всегда можно поболтать, а с вами... – принцесса вздохнула. – И как мне выбирать личного стража? – Вы бы хотели болтать со своим стражем? – Абенд так удивился, что забыл о правиле, которое вдалбливали в голову каждому гвардейцу – не задавать личных вопросов королевской семье. – Именно! – воскликнула принцесса. – Разве можно доверять человеку, с которым не можешь поговорить? Я вижу, что мой отец и господин Квальм много общаются, и я понимаю, почему отец так ему доверяет. Абенд подумал, что вряд ли король и советник общаются о личном, но не стал озвучивать мысль. Вместо этого он спросил: – О чём вы бы хотели говорить со стражем? Принцесса пристально посмотрела на него и отвернулась. Абенд покрылся холодным потом, испугавшись, что вопрос был неуместен, но она ответила: – О том, как здесь скучно. Принцесса глубоко вздохнула, резко встала и одёрнула юбку. После чего вновь повернулась и пристально посмотрела в глаза Абенду: – Ты хотел бы об этом поговорить? – Да, – выдохнул он прежде, чем успел вспомнить хотя бы один пункт инструкций. * * * Король Фальке Второй и советник Квальм, действительно, мало говорили о личном. За закрытыми дверьми кабинета они чаще всего молчали. Советник перебирал отчёты и письма, внимательно прочитывал и изредка зачитывал королю вслух то, что было особенно важным. Король часто сидел с закрытыми глазами, как будто дремал, но Квальм знал, что он думает обо всём, что происходит в стране. На публике от него ждут правильных слов и нужных улыбок, а здесь, в полутьме рабочего кабинета, он может по-настоящему заботиться о своих подданных, а не о том, как его фото будет выглядеть в газетах и не переврут ли журналисты его слова. На самом деле, король мало что решал; но он был сердцем страны, чутким и заботливым. Сегодня советник не стал, по обыкновению, перебирать письма по порядку, а сразу начал искать письмо из Короре. Король сидел у окна, и из-за спинки кресла Квальм видел только его руку, лежащую на подлокотнике. – Пришёл отчёт от личного стража принцессы, – сказал он, едва увидев нужный конверт. Король нетерпеливо взмахнул рукой. Квальм знал, что он ждёт писем, – от принцессы, от стража, каких угодно, лишь бы узнать свежие новости, – но не говорит вслух. За годы службы советник научился знать своего господина лучше, чем он сам. Потому что король не имеет права говорить всё, что ему хочется. В конверте, кроме нескольких листов с символикой АККА, лежала записка на бумаге приятного кофейного оттенка, которая так нравилась принцессе Шне. Квальм взял его первым. – «Дорогой отец, – начал читать он, – здесь очень весело! Мне всё больше и больше нравится учиться. Я нашла новых подруг. Мы обсуждаем политику! Я и представить не могла, что это может быть интересно. Я узнала много нового о том, как устроена наша страна. У меня столько идей! Столько вопросов! Я задаю их профессорам, но, думаю, некоторые вещи сможешь объяснить только ты. Знаешь, некоторые исследователи такие смешные! Они на полном серьёзе судят о том, как ты принимаешь решения. Но ведь я знаю, как это происходит на самом деле – всё решает советник Квальм! (и даже читает это письмо – привет!)» Король рассмеялся, заметив, как напрягся голос советника. – Мы передаём письма через АККА как раз для того, чтобы принцессы могли писать всё, что захотят, – миролюбиво сказал он. – Шне очень внимательна, и я всегда рад слышать от неё такие непосредственные шутки. – Надеюсь, принцессы понимают, что такие вещи допустимы только в личных беседах, – холодно заметил Квальм. – Не будьте к ним так строги, – мягко ответил король. – Они – прекрасные цветки, которым нужно немного свободы, чтобы сиять. Продолжайте, – он снова взмахнул рукой. – «Мне нравится в Короре. Здесь всё делается аккуратно. Ничего лишнего, но многому придаётся значение. Меня научили вдумчиво отдыхать, представляешь? Я никогда не думала, что это можно делать правильно. К сожалению, у меня нет времени написать тебе длинное письмо, но я попросила Абенда обязательно упомянуть некоторые события в его отчёте. Свои впечатления я обязательно расскажу при встрече! С любовью, Шне». Квальм отложил письмо принцессы, взял отчёт Абенда и начал его просматривать, ожидая реакции короля. – Этот личный страж... – Абенд, – подсказал Квальм. – Абенд, – повторил король. – Он достоин своего места? – Несомненно, – ответил советник. – Он окончил подготовку к службе в АККА с высшим баллом и отлично проявил себя на стажировке в королевской гвардии. – Я знаю. Принцесса и не узнала бы о его существовании, если бы он не был хорош. – Он образцово исполняет свои обязанности. Король вздохнул. Советник понял, что он хочет услышать. – Он нравится принцессе. Она чувствует себя в безопасности. На самом деле, Квальм относился к Абенду с подозрением. Да, он действительно был прекрасным стражем и примером для подражания среди остальных гвардейцев, но он часто держался на самой грани, позволяя себе больше, чем написано в служебных инструкциях. Конечно, член королевской семьи может менять правила для своего личного стража, но всё же... Вторая принцесса тоже слишком много себе позволяет. – В его отчёте есть что-нибудь интересное? – спросил король. – Ничего нового. Принцесса продолжает ходить в университет на лекции и часами сидеть в библиотеке. По вечерам она прогуливается по городу, посещает кафе и магазины. – Хорошо. Тогда вернёмся к его письму позже, если останется время. – Думаю, об этой встрече не стоит писать в отчёте, – сказала принцесса Шне, крутясь перед зеркалом в парике, который менял её до неузнаваемости. – «Вечером принцесса прогулялась по городу и посетила магазин со сладостями, в котором провела больше часа», – с готовностью продекламировал Абенд. Принцесса рассмеялась. – Почему в твоих отчётах я всегда объедаюсь сладостями? – Я же не сказал, что вы их ели. – А зачем их просто так рассматривать? Если бы я провела час рядом со сладостями, я бы точно объелась! – Это нравится вашему отцу. Принцесса с интересом глянула на него. – А мне ты тоже врёшь, потому что что-то мне нравится? – Да, – ответил Абенд. – Ты удивительно быстро согласился! – Вам нравится, когда я говорю что-то неожиданное, – ответил Абенд, не меняя протокольно-бесстрастного выражения лица. – Проказник! – со смехом воскликнула принцесса. – Пойдём. Я придумала, как нас будут звать. Меня – Элис, а тебя – Оул. Тебе нравится? – Вы выбрали себе отличное имя. – Да нет же! Твоё имя тебе нравится? – Разве у меня есть выбор? – Я очень надеюсь, что ты сейчас шутишь. Ответь честно! – Нравится, – кивнул Абенд. – Я буду с гордостью носить имя, которое вы мне дали, принцесса. – «Элис», – поправила она. – Называй меня так. – Хорошо, принцесса Элис. На этот раз она не стала возмущаться из-за его шутки, а вместо этого подошла ближе – ближе, чем положено по протоколу. – Забудь о том, что ты – королевский страж. Сегодня ты – Оул, мой хороший друг. И я хочу, чтобы сегодня ты улыбался, когда тебе весело. Абенд молча наклонил голову, отводя глаза от испытующего взгляда принцессы. – Хорошо... Элис. – А что написано в отчёте от шпионов АККА? – спросил король. – О, он гораздо интереснее, – ответил советник. – Принцесса инкогнито ходит на собрания реформистски настроенной молодёжи. * * * В Короре прекрасный шоколад. И отличный кофе – может быть, не самый лучший во всей стране, но это не так уж важно, ведь его не пьют просто так, а только с самым лучшим во всей стране шоколадом. Принцесса Шне действительно почти каждый день покупала что-нибудь сладкое. Иногда в магазине, чтобы принести домой, иногда заглядывала в кафе. Абенд ходил вместе с ней, одновременно проклиная и благодаря свою работу. Он мог сидеть за одним столом с принцессой, прекрасной, как снег, но это уже было ближе, чем положено по уставу. Теперь, когда он иногда Оул, а она – Элис, стало немного легче. Но Оул, даже будучи немного более беспечным, чем Абенд, не мог забыть – за ними следят. И если он в своих отчётах может врать сколько угодно, – в общем-то, он и обязан врать, если это нужно королевской персоне, – то шпионы АККА напишут всё, не утаив ни одной подробности. У первой принцессы сменилось три личных стража, прежде чем советник Квальм смог найти человека, который выдержит её манипуляции. Каждый уходил с позором, чтобы все гвардейцы знали, что никто не имеет права нарушать устав, даже если принцесса сама предлагает. У Абенда были основания немного переходить границы, но он знал – один лишний шаг, одно прикосновение, и он больше никогда не увидит принцессу Шне. Он не мог наслаждаться кофе и шоколадом, сидя с ней в кафе, потому что её близость была слаще любого лакомства. – Почему ты постоянно заказываешь такой горький чёрный шоколад? – спросила принцесса, которая больше всего любила белый. Абенд пожал плечами, не отрывая взгляда от чашки кофе. – Нравится. – Не понимаю! Но, наверное, нужно учесть вкусы всех и купить чёрный шоколад... – Всех? Вы хотите устроить вечеринку? – Нет, я думаю купить сладостей на собрание... Чтобы Элис могла всех угостить. – Вы не думаете, что это будет неуместно? – Как могут сладости быть неуместными? – удивилась принцесса. – Мне кажется, любой разговор идёт лучше, если можно чем-то перекусить, пока слушаешь. Хм... Может, лучше принести несладкие закуски? – Я имею в виду, что вам не стоит демонстрировать своё богатство. Они не ожидают, что Элис может вот так просто скупить пол-магазина дорогих сладостей. – Понимаю, – грустно вздохнула принцесса. – Но мне хочется что-то для них сделать! Они говорят о таких важных вещах! Когда я вернусь домой, я обязательно поговорю с отцом, но это всё, что я могу. Хоть я и принцесса, у меня нет возможности изменить страну так, как они хотят. Но, может, я могу хотя бы чем-то их порадовать... – Элис могла бы приготовить что-то сама, – осторожно предложил Абенд. – Я знаю один простой рецепт... – Правда? – оживилась принцесса. – Давай попробуем! Яблочный пирог, который Абенд любил в детстве, он почти полностью приготовил сам. Принцесса старалась помочь, но Абенд прекрасно видел, что кухонные хлопоты знакомы ей преимущественно по книгам. Детей королевской семьи учили, в первую очередь, эффективно управлять прислугой. Но украсила пирог шоколадом и посыпкой сама принцесса. Абенд видел, что это важно для неё – выразить таким образом свои чувства. Коробку с пирогом она тоже несла сама, уже перевоплотившись в Элис. Если бы она оставалась Шне, ей следовало бы идти налегке. Протокол разрешал девушкам из королевской семьи носить только маленькую сумочку с милыми вещами. Всё остальное должно было быть у личного стража или служанки. Сейчас в сумочке Элис, неприемлемо большой для принцессы, лежало всё, включая кошелёк, который обычно находился у Абенда. Именно эту сумочку попытался сорвать с её плеча человек, который буквально выпал на них из тёмной подворотни. Абенд среагировал на две секунды позже, чем было положено королевскому стражу, и неизвестный успел схватить сумочку и оттолкнуть принцессу так, что она не удержалась на ногах и упала. В следующий момент сам нападающий уже уткнулся лицом в землю с выкрученными руками. Когда принцесса падала, она уронила коробку, и сейчас пирог лежал аккурат облитой шоколадом стороной в дорожной пыли. – Нужно вызвать полицию, – процедил Абенд, злой на себя за то, что расслабился. Принцесса медленно встала, кинула грустный взгляд на пирог, подошла к неизвестному и присела рядом с ним на корточки, заглядывая ему в лицо. – Он плачет, – тихо сказала она. – Значит, не будет сопротивляться при аресте. – Значит, ему больно, – возразила принцесса. – Отпусти его. – Он напал на вас и должен быть наказан. – Он не выглядит злым. Его что-то заставило. Абенд с трудом удержался от язвительного ответа. Он аккуратно ослабил хватку, продолжая контролировать каждое движение неизвестного. Но тот не пытался даже пошевелиться. – Помоги ему подняться, – приказала принцесса, и Абенд неохотно подчинился. И быстро понял, что мужчина не пытается сопротивляться. Абенд поднял его, как мешок, и посадил, прислонив спиной к стене. По его лицу текли слёзы. – Вы сдадите меня полиции? – наконец хрипло спросил он. – Если вы напали со злым умыслом, – твёрдо ответила принцесса. Абенд мысленно повторял в голове пункты устава, запрещающие критиковать действия королевской семьи без особой необходимости. – Я хотел забрать ваш кошелёк, – вяло ответил незнакомец. – Пожалуй, это и есть злой умысел. – Вам нужны деньги? – спросила принцесса. – Много. – Но я не ношу много денег в кошельке. Их хватит разве что один раз покушать. – Нужно было с чего-то начать. У меня нет других идей. – Вы можете работать и получать зарплату. Незнакомец горько рассмеялся, вытирая слёзы рукавом. – Меня выгнали с работы. Обвинили в том, что я украл сбережения из сейфа начальника. Я никогда не подходил к нему!.. Теперь я должен вернуть деньги, иначе они убьют моего сына. Сегодня они забрали его. Ворвались в дом, избили... – Но ведь это наглое вымогательство! – возмутилась принцесса. – Вам следует обратиться в полицию, – сказал Абенд. – Они верят моему начальнику, а не мне. – Невероятно! – воскликнула принцесса. – Абенд, мы можем что-то с этим сделать? Абенд быстро перебрал в голове варианты. – Нужно ещё раз обратиться в полицию и написать заявление местному начальнику АККА. Я прослежу, чтобы его рассмотрели в первую очередь. Под контролем никто не осмелится относиться к делу халатно или брать взятки. Также мы можем собрать нужную сумму и вернуть ребёнка, оставив остальную работу полиции. – Давайте так и сделаем, – согласно кивнула принцесса. – Пойдёмте с нами. Незнакомец явно колебался. – Как вас зовут? – спросил Абенд. – Финн, – ответил тот. – Финн, я понимаю, что вам сейчас сложно кому-то довериться. Обещаю вам, все наши действия будут абсолютно прозрачны и, при необходимости, тщательно задокументированны. – Меня не это беспокоит, – замотал головой Финн. – Простите, что сразу не разглядел, кто вы. После моего глупого поступка мне вдвойне неловко принимать помощь от принцессы. Абенд непроизвольно бросил взгляд на принцессу – она всё ещё была в парике и одежде, купленной для создания образа Элис. – О, вы меня узнали? – обрадовалась она. – Я видел вас раньше, – ответил Финн. – В обычном костюме. У меня очень хорошая память на лица. – Фотографии вы тоже хорошо запоминаете? – заинтересовался Абенд. Финн кивнул. – Только по фото могу ошибиться, если человек сильно изменит внешность. Если видел вживую – не перепутаю никогда. – И вы сможете описать полиции всех, с кем разговаривали о вашей проблеме, кто напал на вас? Финн снова кивнул. – У вас очень полезный талант, – уважительно сказал Абенд. – Это поможет быстро разобраться с вашим делом. – Вы должны пойти с нами в полицию, – твёрдо сказала принцесса. – Эти негодяи наверняка не только вам навредили и могут сделать ещё много зла. Я помогаю вам, потому что заодно могу помочь многим другим. Финн, потрясённый её напором, медленно встал. – Но мне всё равно неловко. Мне нечем будет отблагодарить вас за помощь... – Вы можете поклясться в верности принцессе, – тут же предложил Абенд. – Если ей понадобится помощь, вы будете обязаны беспрекословно выполнить её поручение. – Я могу командовать только своими служанками, – улыбнулась принцесса. – Будет лучше, если вы, Финн, поклянетесь в верности моему стражу, Абенду. Вас это успокоит? Финн неуверенно кивнул. – Тогда договорились! – принцесса хлопнула в ладоши. – Идём? – Вы не пойдёте на собрание? – уточнил Абенд. – Это важнее, – серьёзно ответила принцесса. * * * — Вам не кажется, что вторая принцесса слишком много себя позволяет? — строго спросил Квальм. Король глубоко вздохнул. — Её отправили в Короре учиться, — продолжил советник, — а не вмешиваться в государственные дела. И ладно бы то, что она в нарушение всех протоколов лично заявилась к начальнику АККА — на это я готов закрыть глаза. Но создавать проекты реформ округа для уменьшения коррупции и озвучивать их на собраниях без какого-либо согласования!.. Она ещё совсем юна, и, кроме того, не получала соответствующей подготовки. Она совершенно не понимает, во что суётся. — Как отец, я возмущён вашими словами. Но как король — вынужден согласиться. — У неё есть талант, — признал Квальм, видя глубокую печаль Фальке. — Её ведёт вдохновение и вера в людей. Она как птица, рвущаяся ввысь. И, безусловно, она достойна лучшей участи, чем заточение в дворцовой клетке. Но она рождена в королевской семье, и её долг — соответствовать. Король молчал, глядя в окно, и советник не торопил его, давая время, чтобы всё осмыслить. — Мне нужно поговорить с ней, так? — робко, как провинившийся ученик, спросил Фальке. — Да, именно так, — советник постарался смягчить тон. — Она всегда слушается вас. — Тогда пусть её позовут. Я не хочу откладывать этот разговор. Принцесса прибежала так быстро, как будто весь день этого ждала. — Отец! — она привычно упала на пол рядом с его креслом и села, положив руки и голову ему на колени. — Дорогая Шне, — ласково произнёс король, гладя её по голове, — ты уже большая, и тебе не стоит вот так ластиться ко мне. — Это то, о чём ты хочешь поговорить со мной? — спросила та, не меняя позы. — Ты, как всегда, удивительно проницательна, — улыбаясь, ответил Фальке. — Мне нравится то, что ты делаешь, но ты должна понимать... — Я понимаю, — твёрдо ответила Шне, отстраняясь и поднимая голову. — Я должна быть хорошей принцессой. Но... Я не могу просто оставаться в стороне, понимаешь? — И я тебя понимаю, — кивнул король. — Именно поэтому большую часть времени я провожу во дворце. Принцесса улыбнулась, но сразу же погрустнела. — Мне тоже придётся прожить жизнь во дворце, да? — Таковы порядки нашей семьи. Ты можешь иногда выезжать туда, куда тебе хочется, но... — Но лучше этого не делать, чтобы оставаться хорошей принцессой. Некоторое время они оба молчали. Шне снова прильнула к отцу. — У старшей сестры нет таких проблем, — печально сказала она. — Она как будто с рождения знает, как быть принцессой. А я — нет. Как будто я родилась не там, где должна была. — Твоя мать была очень свободолюбивой, и ты вся в неё, — мягко сказал Фальке. — Но она же как-то смогла быть королевой! — Она выбрала этот путь, уже когда была взрослой. Она прожила большую часть жизни далеко за пределами дворца, и вошла в него, чтобы стать женой и матерью, осознавая, как изменится её жизнь. Если бы она до сих пор была с нами, — голос короля дрогнул, — кто знает, быть может, вы вместе сбегали бы из дворца, чтобы переделывать мир на свой вкус. — Я почти не помню её, — грустно ответила Шне. — Может, я тоже могу как-то научиться жить во дворце? Захотеть чего-то такого, что заставит меня полюбить эту жизнь? — Думаю, это очень сложно, — покачал головой Фальке. — Но что мне ещё делать? — принцесса, казалось, была готова расплакаться. Король, которому та идея, которую предложил Квальм, разрывала сердце, долго не мог решиться. — Дорогая Шне, — медленно произнёс он, и та, что-то почувствовав в его голосе, подняла голову и всмотрелась в его глаза. — Если ты хочешь, ты можешь покинуть королевскую семью. Её глаза расширились от удивления. — Но... как? Разве я не связана с дворцом по рождению? — Ты права. Уйти из дворца может только тот, кто умер. Но советник Квальм сказал, что мы можем инсценировать твою смерть. Принцесса Шне умрёт — но какая-то другая прекрасная девушка, такая же, как ты, но свободная, начнёт другую жизнь. — И я больше никогда тебя не увижу, — почти без вопросительной интонации сказала она. Фальке молча кивнул, и принцесса опустила голову. — Мне нужно об этом подумать, — глухо сказала она. — Ты можешь не спешить с решением, — заверил её король. — И, ты знаешь, я буду счастлив, если ты откажешься от этого предложения. Но... я не могу лишать тебя выбора. В тот же день к принцессе Шне пришёл придворный художник и сообщил, что ему было поручено написать её портрет. «Возможно, во дворце меня запомнят такой», — сразу подумала она и невольно представила, как её портрет будет висеть в ряду других, и дети других принцесс будут рассматривать его и рассказывать друг другу историю трагически погибшей родственницы. * * * Когда Абенд узнал, что советник хочет поговорить с ним наедине, ему стало не по себе. Квальм редко сам общался с гвардейцами. В самом крайнем случае, он вызывал всех и озвучивал им новые положения устава или критиковал их работу, ни к кому конкретно не обращаясь. В кабинет Абенд вошёл в сильном волнении. — Прибыл по вашему запросу, — отчеканил он и застыл в полупоклоне. Советник Квальм явно не собирался сразу отвлекаться на посетителя и, кажется, целую вечность изучал какой-то документ. — Подойдите, — наконец сказал он, откладывая бумагу и делая короткий манящий жест рукой. — Скажите, Абенд, насколько вы преданы принцессе? — Всем сердцем, — тут же ответил он. — Ваше рвение несколько противоречит нашему уставу... — задумчиво протянул Квальм и сделал паузу, беря в руки и рассматривая другую бумагу. Абенд похолодел, озарённый догадкой о том, зачем его позвали. — Я хотел бы... — начал было он, но советник остановил его жестом и продолжил свою фразу: — Однако я вынужден признать, что сейчас ваши недостатки могут стать достоинствами. То, что я вам сейчас скажу — абсолютная тайна. После того, как вы это узнаете, у вас будет два варианта: согласиться или навсегда покинуть королевскую службу. Вы можете отказаться прямо сейчас, и тогда в вашей жизни ничего не изменится... по крайней мере, в ближайшее время. Абенд быстро прокрутил в голове, о чём может идти речь. Убийство? Государственная измена? Финансовые махинации? Впрочем, он быстро вспомнил, что первый вопрос советника был о верности принцессе. — Если это то, что нужно принцессе — я согласен на всё, — твёрдо ответил он. Советник Квальм удовлетворённо кивнул. — У вас будет неделя, чтобы обдумать то, что я вам сейчас скажу. Не давайте ответа сейчас. Через неделю Абенд вновь пришёл к советнику Квальму. — Мой ответ не изменился, — сказал он сразу после приветствия. — Для принцессы я сделаю всё. — Надеюсь, вы не начнёте нарушать устав в первый же день, — проворчал советник. — Вы обдумали план? — У меня нет возражений. Но есть вопрос. — Задавайте. — Я могу взять с собой одного человека? Он абсолютно предан мне и принцессе. — Вы готовы за него поручиться? — Как за себя самого. — Я должен сам с ним поговорить, чтобы принять решение. — Я привёл его с собой. Советник кивнул, и Абенд открыл дверь, впуская Финна. Тот не знал, как вести себя во дворце, и откровенно нервничал. — Почему вы преданы Абенду? — строго спросил Квальм, сложив руки на столе и пристально глядя в глаза Финну. — О... о... он спас мне жизнь! — из-за волнения тот начал заикаться. — Если бы не он, я... — Не нужно подробностей, — прервал его советник. — Вы посвящены в план? — Н-н-нет, — Финн как будто не знал, стоит ли говорить правду, и отчаянно косился на Абенда. Тот безучастно смотрел в окно. — Господин мне ничего не говорил. — Вам придётся бросить всё, уехать в другой город и даже сменить имя. Вы готовы на такое? — Да. — Вас здесь что-нибудь держит? Семья, друзья, работа? Финн замялся. — У меня есть сын... Но, думаю, я смогу оставить его родне. — Сын, значит, — повторил советник. — Это может быть проблемой. — Я могу взять его с собой? — Речь идёт о государственной тайне. Ваш сын достаточно умён, чтобы хранить молчание? — Очень! — закивал Финн. — Он необщительный и скрытный. К тому же, я могу не посвящать его в детали, он вряд ли будет расспрашивать. Советник Квальм ещё пару секунд смотрел ему в глаза, после чего отвёл взгляд и взял в руки очередную бумагу. Абенд выдохнул. Скорее всего, советник задаст ещё тысячу вопросов и запугает Финна до смерти, но, похоже, он уже принял решение. Финн вышел из кабинета первым. Абенд задержался, чтобы прояснить некоторые детали, не предназначавшиеся даже для ушей доверенного помощника. В основном они касались финансов — как выяснилось, ему дозволялось без всякого стеснения тратить деньги, если понадобится решить проблемы принцессы. Когда Абенд вышел в коридор, Финн сидел прямо на полу и выглядел так, как будто только что пробежал марафон. — Беседы с советником бывают очень утомительны, — мягко сказал Абенд. Финн кивнул и с трудом поднялся. — Он такой... такой... — он обвёл руками огромную фигуру. — Грандиозный? — Вроде того. Как будто что-то давит со всех сторон. — Он второй человек в стране. Финн вздрогнул. — И я с ним говорил... — простонал он, закрывая лицо руками. — Вёл себя как дурак. — Для человека, который первый раз пришёл во дворец и сразу встретился с советником Квальмом, ты отлично справился, — подбодрил его Абенд. — Ты уверен, что хочешь взять с собой сына? — Абсолютно, — твёрдо ответил Финн. — Если честно, мне не с кем его оставить. — И что бы ты делал, если бы советник не разрешил его взять? Финн растерянно пожал плечами. — Я никогда не думал о таком. Мы всегда вместе. Кроме... того случая, — Финн помрачнел. Абенд прекрасно понимал, о чём речь. Тогда, в Короре, маленький сын Финна почти месяц просидел в подвале у бандитов, прежде чем полиция смогла его вызволить. Финн принёс им деньги, но ему заявили, что это лишь гарантия того, что мальчика не убьют. Ему пришлось работать на них и втираться в доверие, пока Абенд и сотрудники АККА ставили на уши всё полицейское управление в Короре и распутывали коррупционные сети. Эта история встряхнула всю страну. В АККА начали закручивать гайки и строже контролировать представительства организации в округах. В детстве Абенд мечтал работать в АККА, и даже став личным стражем, продолжал завидовать своим друзьям, которые устроились на государственную службу в своём округе. Но после этой истории флёр очарования спал. Он понял, что ни одна система не может удержать единый порядок во всех разных и самобытных округах. В Короре начали процесс реформ — но что происходит на его родине, в Роккс? А в Бадоне, куда намеревается отправиться принцесса? Обдумав ситуацию, Абенд понял, что необходим кто-то ещё, кто сможет следить за принцессой и вмешаться, если она окажется в опасности. Этим человеком должен был стать Финн. Абенд бросил взгляд в окно и увидел во внутреннем дворе принцессу Шне. Он остановился и поманил к себе Финна. — Ты видел принцессу после той встречи в Короре? — Один раз, — ответил Финн, подходя к окну. — Вы вместе пришли на суд над похитителями, вы забыли? — Точно, — кивнул Абенд. — Моя память похуже твоей. Она сильно изменилась за это время? — Сейчас она выглядит более уверенной и сильной, — сказал Финн, подумав. — То, что я должен буду делать... Как-то связано с ней, так? — Именно. Но я расскажу тебе позже. Тебе нужно собраться и переехать в Бадон. Вечером курьер принесёт тебе документы и инструкции. — Когда нужно будет выезжать? — Чем скорее — тем лучше. — Тогда я сегодня погуляю по городу с сыном, хорошо? В Дове готовят потрясающие пироги, боюсь, в Бадоне такого уже не будет. — Мой сосед в гвардейской казарме был из Бадона. Он говорил, что там отличный хлеб. Но, безусловно, этот день — полностью в вашем распоряжении. * * * Последнее письмо от Абенда Гроссуляр получил уже после того, как всё страну всколыхнула новость о трагической гибели принцессы Шне и её личного стража. Что-то в этой истории было не так, неуловимо неправильно. Казалось бы — обычный несчастный случай. Вышли в море на лодке, но внезапно разыгралась непогода, и оба утонули. Но разве мог Абенд, со всей его подготовкой и внимательностью, допустить такое? Гроссуляр прекрасно его помнил — он всегда великолепно справлялся со сложнейшими стратегическими задачами. Абенд не мог не заметить, что погода меняется. Впрочем, в последнее время Гроссуляр ловил себя на том, что ему не слишком хочется открывать письма от Абенда. Они становились всё более тяжёлыми, душными и порой иррационально пугающими. Сложно было понять, что давало такой эффект — то ли банальная скрытность личного стража, приученного фильтровать всю информацию о королевской семье, то ли с ним и правда что-то происходило. И ладно если это обычная тоска из-за неразделённой любви к принцессе, но что, если он болен? Что, если он сам... Гроссуляр усилием воли отогнал от себя мысль об Абенде-убийце. Работа в АККА научила его относиться ко всему с подозрением, но неужели нельзя доверять даже давнему другу? И решительно вскрыл конверт — возможно, в последнем письме есть что-то, что поможет разобраться. Первая часть письма была, как обычно, ни о чём. Пара смешных историй, жалоба на изменение внутреннего распорядка, история о выезде королевской семьи в город. Гроссуляр бегло пробежал письмо глазами и нашёл самый важный фрагмент. «На следующей неделе принцесса отправится осматривать острова в округе Пеши. Советники пытались убедить её отправиться на курорты Фурава или Харэ, но она была непреклонна — она желает узнать, как живут рыбаки на маленьких островах. Она очень любознательна. Признаться, я и сам заинтригован. Я видел океан только раз — помнишь, когда мы все вместе поехали на север? Тогда так похолодало, что ни о каком купании не могло быть и речи. Сейчас, в разгар лета, в Пеши должна быть отличная погода. Принцессе приглянулся туристический маршрут для небольших групп, на маленькой лодке. Мне кажется, что это будет утомительно для неё, но она настроена решительно. Возможно, после мы пересядем на прогулочный теплоход. Возможно, на обратном пути я смогу заглянуть в Роккс. Было бы хорошо снова посидеть в том кафе около института.» На следующий день в обеденный перерыв Гроссуляр поехал через весь город в маленькое кафе «Птица солнца». В своё время его нашёл Абенд — до него было дальше идти, чем до других забегаловок, но там подавали отменный кофе, который он очень любил. Гроссуляр, который в то время пил только травяной чай, тоже порой за компанию туда заглядывал — в остальных местах выбор чая был гораздо меньше. Поэтому для них двоих именно это место могло быть «кафе около института». В «Птице солнца» многое изменилось, но, как и прежде, в это время было довольно пустынно. Несколько молодых ребят сидели в дальнем углу и что-то бурно обсуждали. За одним из столиков сидел почтенный господин, явно приезжий, в шляпе и при усах, и вдумчиво изучал меню. Гроссуляр сел за соседний столик и тоже взял меню. Усатый господин обратился к нему: — Извините, вы, кажется, местный? Вы не могли бы помочь мне разобраться во всех этих травах? — Усы тебе не идут, — ответил Гроссуляр, не поворачиваясь. — И с акцентом нужно что-то сделать. Если ты подражаешь бадонскому, то у них более протяжные гласные. Абенд — а это был именно он — засмеялся и пересел к нему за столик. — Признаться, я надеялся, что смогу ввести тебя в заблуждение. — Если бы я увидел тебя на улице, мог бы и не узнать, — Гроссуляр отложил меню. — Но я рассчитывал тебя увидеть. Чем ты меня действительно удивил, так это интересом к местным травам. — Возможно, для меня это последний шанс приобщиться к культуре родного округа. — Едешь в Бадон? — Да. Снова начинаю новую жизнь. И, кстати, устроюсь в АККА. — Видимо, это судьба. — Видит бог, я изо всех сил пытался от неё скрыться! — Я так понимаю, с ней тоже всё в порядке? — Разумеется. Она отправилась напрямую в Бадон. У неё большие планы. За ней присматривает мой помощник. — А у тебя? Абенд вздохнул. — Честно говоря, не знаю. Кажется, она больше не хочет меня видеть. Она попрощалась со мной и велела мне идти своим путём. А значит, мне придётся придумывать какой-то новый смысл для своей жизни. — Надеюсь, служба в АККА тебя им обеспечит, — едко заметил Гроссуляр. — Не останется времени на то, чтобы думать о чём-то ещё. — Ты сейчас завален работой? — Я решил упростить жизнь себе будущему и полностью перебрать архивы, чтобы ими стало удобнее пользоваться. Но я нынешний близок к помешательству. — Может, сходим выпить вечером? — У тебя от алкогольных паров усы не отвалятся? — Обижаешь. Я учился у лучших шпионов АККА! Скорее у меня нос отвалится, чем усы... Казалось, в поведении Абенда нет ни капли той тоски, которыми были наполнены его письма. Он шутил и веселился, но Гроссуляр по-прежнему чувствовал, что что-то в этой истории неуловимо неправильно. * * * Много лет спустя, на пресс-конференции после очередной нелепой железнодорожной аварии, Гроссуляру покажется, что он видит Абенда в толпе. Без парика и усов, того самого Абенда с белоснежными длинными волосами, как у многих мужчин округа Роккс. Только как будто постаревшего на лишний десяток лет. Но Гроссуляр, как заместитель начальника отделения АККА, под прицелом телекамер не сможет даже подойти ближе, чтобы рассмотреть этого человека получше. Это видение всколыхнёт воспоминания. Он просмотрит списки погибших, и найдёт семейную чету из Бадона. Он не узнает мужчину, но женщина по-прежнему будет прекрасна, как снег. «Хватит, — скажет себе Гроссуляр. — Нам не нужны новые трагедии. Нужно действовать». Пройдёт ещё несколько лет. Вся страна будет помнить ту трагедию, ставшую отправной точкой для глобальных реформ по всей стране. Представители всех округов соберутся, чтобы обменяться лучшими практиками и сделать жизнь во всей стране безопаснее и спокойнее. Представитель округа Фурава предложит Гроссуляру организовать координационный совет. Он согласится и переедет в Бадон, где вновь увидит Абенда — теперь уже точно его, но снова при усах, которые по-прежнему будут смотреться на нём нелепо. Тот представится Оулом. Несмотря на все усилия Гроссуляра, они не начнут общаться снова и будут лишь вежливо приветствовать друг друга в коридорах. И только однажды Оул пришлёт ему записку: «Обрати внимание на новичка из отдела внутренних расследований. Он работает под псевдонимом Кроу. Я готов лично поручиться за его великолепную подготовку. Он хранит несколько важных секретов, которые, разумеется, не выдаст. Но ты лучше меня знаешь, что с этим делать».