Съездили, блин, на игрушку!

Перед тем, как бросить лагерь, им предстоял ещё одно трудное решение: что из вещей взять с собой, а что оставить. Не хотелось светить явно попаданскими вещами - ведь одно дело просто какие-то бродячие эльфы, и совсем другое носители уникальных знаний, за которыми Моргот, не раздумывая, пошлёт Саурона, Глаурунга и Готмога одновременно. Наконец, решили взять с собой вполне антуражный эринский нож, мачете Лётчика - обычный бразильский "Трамонтино" с деревянной ручкой, на котором не было никаких явных чужеродных деталей, блокфлейту и титановый котелок Айко (которому на ходу была придумана легенда - мифрильный, купленный у гномов Белегоста), и спальный мешок Эрин - низкотехнологичное, советское стеганое изделие с деревянными пуговицами. Эрин настояла на том, чтобы все же взять с собой сигареты, свои и Лётчика, благо, что тому они больше не были нужны, и решила на ближайшем привале выстрогать трубку и распотрошить табачные изделия. У неё мелькнула мысль о коробке с прокладками, но вроде где-то говорилось, что у эльфиек не бывает "гостей на красной машине", пока они сами того не захотят. Или это было в ПТСР? У Лётчика был ещё компас, но его он предпочел раскурочить, взять только стрелку и подвесить её на нитке. Как будто бы сам изобрел такую штуку - "ну чем я не Феанор?". Остатки коньячного спирта перекочевали во вполне дивную ринглиновскую кожаную флягу. А весь отбракованный скарб они зарыли в яме саперной лопаткой - которая была достаточно изношенной и слегонца гнутой, чтобы по ней не было заметно ее заводское изготовление, так что и ее взяли. Они определили по компасу на нитке восток и решили сначала идти в том направлении, сторонясь дорог и выбирая звериные тропы. Удача им благоволила, ни одного болота, бурелома или обрыва впереди не попадалось, шли по лесу ровно и весело. До вечера им не встретилось ни души, но на закате дня шедший впереди дозорным Лётчик поднял руку. Впереди кто-то был. - Кто там? - шёпотом спросила Эрин. - Какой-то лагерь. Люди, много. Вижу между деревьев небольшую хижину, перед ней и есть лагерь. Сидят, громко разговаривают, никого не боятся. - Одеты как? - Да не поймешь. Вроде вооруженные, а одеты вразнобой, в лоскуты какие-то. Вооруженные. Это точно не праздник поселян и не лесорубы на роздыхе. Одеты в лоскуты... Может, изгои, гаурвайт? - Подойдём поближе, только тихо. Лягай. Вскоре уже и Эрин могла разглядеть лагерь впереди. Действительно, маленькая лачуга, а перед ней - круг брёвен у костра. На бревнах - вооруженные оборванцы, но как минимум половина из них носит остатки синих котт. Партизаны, кажется. Собратья тех, что погибли в той деревне. На самом видном месте у костра восседал здоровенный человечина, в котором было где-то пополам жира и мускулов. На нем были огромные, широкие кумачово-красные штаны, заправленные в новенькие, нестоптанные сапоги, мохнатый плащ из волчьих шкур поверх ржавой кольчуги, а на лысой, как колено, голове - лихо заломленный красный колпак с кончиком, пришитым у левого виска. Командир, видать. Рядом с ним сидела тоненькая, неприметной внешности девица в серой мужской одежде, перепоясанная широким поясом, похожим на кушак, все того же красного цвета, с холщовой сумкой через плечо. К ним ковыляла старушка с глиняной крынкой; атаман и девица держали в руках деревянные чашки. Старушка начала что-то им наливать, что-то с виду мутное, как молоко, но не такое белое. Эрин прислушалась к разговорам отдыхающих. Говорили они на чем-то, что, по их мнению, было синдарином, но настолько переперченным просторечиями и заимствованиями, что это можно было назвать отдельным диалектом. Старушка уже налила свой загадочный напиток этим двоим и пошла по кругу, угощая остальных собравшихся. Люди начали поднимать чаши. - За тебя, Морвег Два Меча! - воскликнул кто-то. - Шоб посдыхали Ульфанговы ублюдки! - раздался второй голос. - Кажется, это свои - шепнула Эрин. - Гаурвайт, но вроде скорее партизаны, чем разбойники. Полагаю, можно выйти к ним и поговорить. За мной. Она выпрямилась и вышла из кустов навстречу компании. - Elen sila lumenn' omentielvo! - поздоровалась она на квэнья, чтобы ее точно не перепутали со шпионом Моргота. Увидев, кто к ним вышел из леса, отдыхающие мгновенно затихли. Кто-то выронил свою чашку, и теперь Эрин отчетливо унюхала запах старой доброй самогонки, разлитой по траве.