***
Вечером того же дня, когда Сакура сообщила Учихе о повышении, парень вернулся домой весьма рассеянным. Взгляд упирался в одну точку и надолго. Блондинка не могла не заметить такие разительные изменения в своем молодом человеке, но расспрашивать не спешила. Во время ужина он бросил фразу о том, что его повышают, без всяких подробностей. Ино была хоть и рада, но все же ее терзали некоторые сомнения по этому поводу. — С чего эта курица вообще решила тебя повысить? За какие заслуги, м? — Да откуда же я знаю? Работаю как и работал — на отъебись. Хотя на фоне этого Кибы я просто эталон трудолюбия и усердия. По крайней мере, отчитываюсь вовремя и стараюсь не маячить перед ней слишком часто. — Кстати, а куда уходит Шикамару? Он вроде до этого в отпуске был. У него жена родила, ты знал? — Ино, не грузи меня своими офисными сплетнями. Мне дела нет до того, куда уходит Шикамару. С такими мозгами уж точно не пропадет, да и Сакура явно не отпустит его без хорошей характеристики. — Ну извини, просто на работе я теперь не могу говорить с подругами по телефону, потому что, видите ли, это рабочий номер и он всегда должен быть свободен. Достала уже со своими требованиями. — Не такая уж она и плохая. Просто вы бесите друг друга. — Учиха! Ты на чьей стороне?! Эта ненормальная отчитала меня прямо перед всем отделом, а ты еще говоришь, что она хорошая! — Ага, — а еще она меня поцеловала, и я теперь не могу смотреть ей в глаза. Прямо как школьник, позорище. — Ага?! Что значит это твое «ага»?! Может это я дура набитая, а не она? Возмущению Ино не было предела, подумать только, как он вообще может принимать противоположную сторону? В понимании девушки, отношения — это сложная система, в которой каждый отдается без остатка, партнеры обязаны поддерживать друг друга и понимать. Но, видимо, в этом они с Учихой разнились. Потому что он довольно часто оспаривал ее точку зрения. — Саске! Ты… Ты… Сволочь ты последняя! — на глаза неожиданно навернулись слезы от обиды, которые Ино постаралась поскорее спрятать. — Бывает, — одно слово, на которое он сейчас был способен, разило резкостью и отстраненностью. Обидевшись, девушка выбежала из спальни, громко хлопнув дверью.***
Описать свою внешность было хорошей идеей. Итачи понятия не имел, как выглядит блондинка. Но, к своему везению, он заметил ее сразу же, так как девушка по натуре была очень яркой и творческой личностью, поэтому не в будничной обстановке сильно выделялась. — Ино — это вы? — Д-да, Учиха-сан, мы же можем на «ты»? — Конечно. Просто и лаконично. Яманака не знала его лично более минуты, но точно могла сказать, что Саске был куда более разговорчив, чем его старший брат. И взгляд не такой серьезный. Сейчас на нее смотрел полностью сформировавшийся мужчина, и, если честно, ей было немного не по себе, поэтому голубоглазая ерзала на стуле, пытаясь улизнуть от впивающегося взора. Но ее будто пристегнули к одному месту и перекрыли кислород. Саске упоминал о том, что его брат очень похож на отца, но что именно крылось за этой фразой до конца не понимала ровно до сегодняшнего момента. — Ты сказала, что хочешь поговорить о… — ком встал в горле, а накатившая неприязнь ударила по связкам, от чего голос стал хриплым и надорванным, — о моем брате и девушке. В последнем утверждении Учиха был уверен не до конца. Учитывая все последние обстоятельства: полное игнорирование его Харуно, срыв на алкоголь и случайный секс… Уже нельзя было утверждать, что их отношения можно назвать таковыми. Однако, пока он не расскажет об этом Сакуре, ничего не поменяется, и они останутся на той же точке, на которой остановились в прошлый раз. Поэтому Итачи максимально оттягивал момент, чтобы избежать неприятного разговора, хотя и сам знал, что и у Харуно немало скелетов в шкафу, поэтому стыдно и неловко будет им обоим. — Это не совсем мое дело, но Саске немного ввел меня в курс дела. Я знаю, что вы с Сакурой встречались и теперь, вроде как, снова вместе. Итачи понял, что блондинка зашла очень издалека. И ему претил тот факт, что младший брат посвятил чужую, в его понимании, девушку в около семейные конфликты. Однако контролировать он этого никак не мог, тем более сказать Саске, чтобы тот помалкивал. — К чему ты клонишь? — В общем, если честно, меня бесит то, что Саске постоянно выгораживает Сакуру и говорит про то, какая она хорошая, просто самая лучшая. Хотя его девушка — я! Это просто свинство с его стороны. Поэтому, я подумала, что и тебя тоже раздражает, что они так близки, вот. На голубые глаза начали наворачиваться слезы, а голос задрожал. Мужчина напрягся. Что-что, а вот слезы он ненавидел, потому что банально не знал, как правильно успокаивать людей. А в данный момент ему еще и не было это интересно, только раздражало. — Правильно ли я тебя понял? Так как у нас общая неприязнь к их близости, ты предлагаешь действовать совместно, так? — Ну, в общем-то, да. — И что ты предлагаешь? Прежде, чем ты что-то скажешь, хочу сразу внести ясность. Мелкие интрижки меня мало интересуют, к тому же, если это сильно скажется на ком-то из них, тем более на нас, то на мое участие можешь не рассчитывать. Яманака не ожидала такой прямолинейности от собеседника. Хотя, если быть до конца честной, первым делом ей в голову пришло что-то очень низкое в социальном плане. Очередная сплетня мало повлияет на отношения ее парня и начальницы, а вот действовать по крупному она бы ни за что сама не решилась. Немного привыкнув к обществу друг друга, они заметно расслабились. Итачи больше не пытался задавить девушку морально, а Ино потеплела в голосе. Стена пала. Далее разговор прошел вполне удачно. Они обсудили возможные варианты, но пока что не сошлись на чем-то конкретном. Учиха понимал, что следует действовать стремительно и четко. Желательно обойтись без «жертв». Идеальным вариантом была бы обычная ссора между Саске и Сакурой, однако как организовать это так, чтобы они сократили свое общение до минимума? К тому же, если Яманака имела полный доступ к информации, Учихе же приходилось довольствоваться только наблюдениями новой знакомой. Не может же он просто так прийти в чужой офис и проторчать там целый день, лопая плюшки и гоняя чаи. Хотя, признаться, Итачи находил подобный вариант крайне уморительным и абсурдным. — Так что, мы договорились? — Я думаю, да.***
Воскресенье. Для корпоратива было решено украсить самый верхний этаж. Обстановка в офисе была слегка напряженной, поэтому, с подачи Цунаде, Сакура решила немного позаботиться о своем коллективе. А чтобы все соизволили явиться в свой законный выходной, в понедельник был объявлен сокращенный день. Так как организация была доверена Цунаде, которая по непонятным причинам проявила небывалый энтузиазм. Именно поэтому пролились реки алкоголя, хотя и сама Харуно не была особо против этой затеи. Пить в одиночестве на кухне — такое себе удовольствие, а вот посмеяться над пьяным коллегой — очень даже весело. Основного освещения было минимум, но всевозможные гирлянды и цветные огоньки позволяли разглядеть хоть что-то. На минуту все затихло. Взяв в руку бокал с шампанским, Сакура привлекла внимание к себе. — Прошу минутку внимания. Хотела официально объявить, что господин Джирайя теперь целиком и полностью наш, — в толпе раздались смешки и слабое перешептывание. — Я уверена, что его произведение «О чем она молчит», повысит наши рейтинги среди разных возрастных групп. — Вы так настойчиво упрашивали, я не смог устоять, — мужчина по-доброму улыбнулся и пожал женскую руку. — Также хочу сказать о небольшой потере в нашем штабе, — Нара стоял в тени и скучающе наблюдал, но, когда розоволосая повернулась к нему и кивнула, медленно приблизился к ней. — Шикамару был ценным сотрудником, благодаря ему мы все еще держимся на плаву, — обратившись к брюнету, она произнесла, — Желаю удачи в дальнейшей карьере, если понадобится моя помощь, можешь обращаться в любой момент. Сакура была благодарна архитекторам за то, что в их здании были балконы. Пусть и застекленные, но все же. В помещении было ужасно душно и жарко. Открыв окно, она ощутила прохладу ноябрьского ветра лицом. — Устала? — за спиной раздался хриплый мужской голос. — Есть немного. Говорить с ним после того, что она наделала, было немного неловко. Но виду Харуно не подала. — Ты так спонтанно сказала мне об этом повышении. — Ну, да. А ты, бессердечный, даже спасибо не сказал, — произнесла она обиженным голосом, сверкнув зелеными глазами, которые были старательно подведены черным карандашом, делая взгляд кошачьим. — У меня во рту был твой язык, что я должен был делать? — Кстати, об этом. Этой темы, как думала Сакура, хотели избежать оба. Но, оказалось, Учихе не совсем нравилась эта неопределенность, которая возникла между ними после поцелуя. Ей тоже было не очень комфортно от этого, но говорить с ним об этом напрямую не собиралась. — Я сейчас вроде как с Итачи, так что то, что я сделала, было обычным порывом. И ты сейчас встречаешься с другой, я не хотела, чтобы между нами была неловкость. — Это ты про ту, которая сейчас? — он подметил это очень кстати, потому что и сам буквально кожей ощущал то напряжение, что было между ними с того самого момента. — Да-да, про нее самую. Просто… Извини, я правда не хотела этого делать. То есть, я хотела, но это было очень эгоистично, поэтому давай забудем. — Забудем? Это очень жестоко, Сакура, — подойдя ближе, парень схватил ее за плечи, впиваясь холодными пальцами, — Нельзя просто так все испортить, а потом вернуться на изначальную точку. И вообще, зачем ты это сделала? Я думал, тебя вполне устраивает мой брат, как ты и сказала в прошлый раз, он во всем будет получше меня. Так в чем проблема? — Я знаю, что поступила не подумав и очень об этом жалею, — в голове билась птицей единственная мысль о том, что ее снова загоняют в угол. Плечи неприятно саднило, а холод чужих рук пробирался под тонкую кожу, заставляя свою хозяйку дрожать. — А с твоим братом у меня всегда были непростые отношения, как и у тебя. Но сейчас у нас все хорошо, поэтому надеюсь, что мы сможем вернуть все как было, — Сакура врала. У них с Итачи все было еще очень запутано: он хотел поскорее вернуть свое, овладеть желанным телом, заточить душу, а она таяла от чужой заботы и при этом возводила неприступную стену. — Если хочешь меня обдурить, стоит врать поубедительнее. — Что? Я не… Я не собираюсь тебе лгать. И вообще, это мои отношения. Я же в твои не лезу, — Харуно напряглась до предела. Младший как и старший Учиха всегда лезли ей в самые подкорки сознания, выуживая правду клешнями. — Хорошо, допустим. Сделаю вид, что поверил. Но… — как бы Саске не хотел это говорить, держать язык за зубами не мог. Это было выше его сил, — Если со мной у тебя теперь ничего нет, как насчет Данзо? М? Ты все еще не сказала братцу, что спишь с инвестором, так ведь? Иначе бы он уже сделал хоть что-нибудь. Учиха видел, как мутнеют зеленые глаза напротив, но не мог остановиться. Вместо этого брюнет продолжал давить на болевые точки, опасно задевая чувства девушки. Он не понимал до конца, чего хочет добиться этим, ведь это совсем не его дело. Да, какая-то симпатия к Сакуре у него все еще осталась. С ней было хорошо, они могли говорить о чем угодно, она была тем сортом женщин, что сочетают в себе красоту и ум одновременно; она была страстной и всегда жаждала ласки. Все это ему в ней нравилось, но та ложь, которую скрывала Харуно, задевала его до глубины души. По мнению Саске, те, кто лжет, в лицо или нет, одинаково отвратительны. — В тот день, когда ты меня поцеловала, перед этим трахалась с этим ублюдком. Так ведь? — Да как ты… — Ответь. — Ты делаешь мне больно! — она старалась унять дрожь в голосе и сильно не кричать, чтобы никто их не услышал, но Сакура была на пределе и чувствовала, что сейчас заплачет от обиды. — Мне вот интересно, каким это образом ты меня повысила, если этот придурок спал и видел как избавляется от меня? — Прекрати. — А, ну да, ты находила способ заткнуть ему рот, — когда розоволосая опустила голову, лишь бы не пересекаться взглядом с черными разъяренными глазами, Саске грубо вцепился в женский подбородок, притягивая к себе. — Перестань. — Самой от себя не противно? Остервенело дернув плечами, Сакура вырвалась из стальной хватки и замахнулась, что было силы. Хлопок от приличной пощечины разлетелся по небольшому помещению, заглушая редкие всхлипы. — Да что ты вообще можешь знать обо мне, если тебе всегда было плевать? При каждой удобной возможности ты стараешься ткнуть меня в то, что я и так знаю. Ты думаешь, что мне доставляет удовольствие терпеть его мерзкие ручонки? Или сальные комплименты, или то, как он лезет ко мне под юбку даже на совещаниях? Да я каждый раз внутренне умираю, когда понимаю, что дело всей моей жизни зависит от такого циничного, мелочного, прогнившего ублюдка, который знает, что я просто не смогу ему отказать, если не хочу остаться ни с чем! — воспаленными, красными от слез глазами, она встретилась с угольно-черными, которые убивали своим холодом и пустотой. — Так прекрати вести себя как потаскуха и определись наконец. Голос был хриплым. Щека горела от удара. В один момент его настигло чувство легкости, будто он вытряс из себя все, что накопилось за это время. Дорожки слез на ее лице нисколько не волновали Саске, он знал, что она заслужила, он знал, что был прав, и знал, что должен был быть тем, кто скажет Сакуре это. Прикрывая губы руками, Харуно побежала прочь от этого дьявола, который разбил ее, словно стеклянную вазу. Еще никогда она не чувствовала себя такой никчемной, униженной, опустошенной, грязной, дешевой… В этот раз уходит она.