Слишком много страсти?

      Если идти по коридорам поместья семьи Эверглот, прохладным и мрачным, мы можем услышать разное. В основном звуки спокойны, размеренны, унылы и бессмысленны: бой часов, шорох и тихие разговоры за дверью, чьи-то шаги. Здесь никогда не произойдет что-то яркое, что-то необыкновенное, не появится среди серых стен человек с улыбкой до ушей, не расскажет радостные новости. Здесь "Тёмное царство", в котором правителями стали не счастье и позитив, а равнодушие и унылость.       Здесь можно встретить Мистера и Миссис Эверглот, и поверьте, улыбнутся они гостям в одном случае: если последние влекут за собой материальную выгоду. Побродите по дому чуть дольше, присмотритесь к служебному персоналу: дворецкому, горничным, нянечке, старой доброй Хильдегарде. Они все выглядят так, словно в доме траур, словно кто-то умер или тяжело болен.       А ещё вы можете встретить Викторию, молодую особу и единственную дочь Эверглотов. Взгляните на её белое лицо и скажите, что происходит с юной леди. Её губы потеряли цвет, волосы больше не похожи на мягкий шёлк, руки дрожат и не могут уверенно держать даже фарфоровую чашку, вес стал меньше на несколько килограммов. Виктория Эверглот больна? Может быть. Если, конечно, любовь можно назвать болезнью.       Она пытается играть на одиноком и безрадостном рояле, неловко нажимая пальцами на клавиши, такие холодные и гладкие. Выходит отвратительно, ведь учиться музыке нужно ни день, и ни два. И Виктория понимает это. Она снова смотрит в ноты, пытаясь разобраться в обозначениях, пытаясь выдавить из инструмента хоть что-то, отдалённо похожее на мелодию.       Теперь маман не помешает своими глупыми запретами. Виктория просто игнорирует свою родительницу, её мелочные напоминания и упрёки. Кажется, Эверглоты уже смирились с тем, что их дочь нездорова и лишний раз лезть к ней не стоит. Она всё равно перестала слушать Финиса и Мадлен, так зачем же тратить нервы и время на сумасшедшую приемницу? Вместо этого они всё чаще беседуют о финансовых проблемах между собой.       Виктория снова ошибается, не попадая на нужные клавиши. Каждый фальшивый звук раздаётся ударом в голове, отчего та начинает болеть. Пальцы уже устали, спину тоже невыносимо ломит, но всё это не может даже частично заглушить ту боль, которая пронзает всё в груди.       Неразделённая любовь. Теперь это звучит глупо и по-детски, однако для нашей героини всё серьёзно. Перед глазами снова и снова всплывает образ идеального человека, от которого сердце начинает биться быстрее, а тело накрывает жар. Стоит только на мгновение опустить веки, как в темноте сразу виднеется бледное лицо человека с самым прекрасным именем на свете. Ничего не может быть идеальным, и в глубине души Виктория понимает, что её возлюбленный может быть не так хорош, как показалось изначально. Возможно, она любит вовсе не Виктора, а тот образ, который Эверглот создала в своей голове, опираясь на первое впечатление. Это ведь не правильно, верно? Но что теперь нужно с собой делать, чтобы унять всю эту палитру неприятных чувств глубоко под грудной клеткой?       Снова нажала не ту клавишу, снова не вовремя взяла аккорд, снова не получилось правильно. Всё это так сложно. Каждая новая ошибка больно бьёт по самооценке. Фальшивые звуки один за другим вызывают жуткое раздражение. У неё ничего не получается, пальцы не слушаются, хочется просто перестать мучить слух. Виктория со всей силы бьёт руками по клавишам с болезненным возгласом, а в результате получается отвратительный звук, который словно ножом порезал уши.       Больно. Пальцы покраснели. Поверьте, выглядит это потрясающе на белых руках. Жгучая боль обнимает кисти рук, а Виктория тихо задыхается. Проклятый корсет, зачем он нужен? Снова тяжело дышать, снова лицо становится сухим, потому что солёные слёзы сковывают бледные щеки. Виктория думает о том, что нельзя позволять себе так обращаться с инструментом, которому подарил свою ласку господин Ван Дорт. Кажется, у рояля и Виктории похожи ощущения: они оба видели Виктора так мало, оба испытали его очарование, оба влюбились в его руки и оба безумно скучают. Но сын торговцев рыбой исчез, как говорит глашатай, в объятиях прекрасной незнакомки. Исчез, и его больше не видно. Эверглоты снова в поисках выгодной партии для дочки, чтобы хоть как-то скрасить своё жалкое положение. Но она уже любит...       Тёплая боль на руках начинает нравиться. Это нормально? Возможно, когда ты сходишь с ума, снова и снова пытаясь играть в миноре, подражая Виктору. Это действительно прекрасно. И да, действительно, в музыке много страсти, слишком много для хрупкой девочки. Кажется, если она перестанет играть, Виктория умрёт, умрёт от недостатка эмоций, как кобыла умирает, если резко остановится после продолжительного и быстрого движения.       Хильдегарда снова смотрит на Викторию из тени, повторяя шепотом: "Где же вы, Мистер Ван Дорт?", но ничего не сможет сделать с бедной влюблённой девочкой. Она знает, что разговаривать бессмысленно, что такие чувства не выпроводить из организма так просто.       Виктория закрывает глаза руками и снова плачет, задыхаясь. Боль сковывает грудь и спину, но юная леди не встанет из-за инструмента. Она будет здесь, будет мучить себя, пока не придет истина, пока не появится кто-то, кто поможет. Она будет играть всё более дрожащими пальцами, которые молят о пощаде, потому что этого она заслуживает. Виктория снова мысленно ругает себя за то, что позволила себе в полной мере прочувствовать влюблённость и страсть. Эти ощущения затуманили разум, теперь жить хочется только для того, чтобы когда-нибудь увидеть свою любовь. Если, конечно, это случится... Но в это нужно верить, ведь иначе не будет смысла просыпаться по утрам и вставать с постели, снова садиться за рояль и целыми днями мучить клавиши и слух домашних.       Руки снова тянутся к роялю, но как оторвать их от лица? Так тяжело и холодно, так больно и, что самое ужасное, бессмысленно. Виктория знает, что ничего не добьется своими попытками играть, но... Какая теперь разница?       Руки опустились на колени без сил, слёзы мелкими крупинками сбегают по бледному лицу. Глаза уже устали плакать, теперь хочется просто умереть или же сделать себе больно, чтобы хоть как-то выйти из этого состояния и вернуться к жизни. В голове какой-то непонятный шум, возникает желание усыпить себя снотворным навсегда. Наступает тишина, нарушаемая только боем часов. Такое непонятное состояние, словно отрешённость от мира. Так можно уснуть, но где-то рядом раздаются слова: - Вы чудесно играете... - этот голос прорывает пелену отрешения, грудь Виктории под корсетом замирает. Эверглот медленно поднимает лицо, чувствуя, как дрожат губы, как внутри всё замирает. Слёзы перестают капать на ткань платья. Виктория встаёт и пытается понять, начались у неё галлюцинации или же всё взаправду. Она тянется рукой к нему и касается плеча, настоящего, живого. Оставив все нормы приличия, Виктория падает в объятия любимого человека, вдыхая его аромат и понимая, как холодно его тело. Как много дрожи приносит ей это, стоит лишь прижаться к груди лучшего для тебя человека. Она молчит, плачет и не верит, что тот, кто стоит с ней рядом, мы все знаем его имя, обнимает и поглаживает по волосам. Ноги у Виктории подкашиваются, она не может стоять, потому что слишком много страсти сейчас в организме юной Эверглот. А его руки держат её хрупкое и уставшее тело, прижимают к себе, чтобы девочка не упала, чтобы её лицо не отрывалось от худого плеча Ван Дорта младшего, чтобы её руки также плотно держали его запястья.       Музыка порождает не только страсть, но и много чего другого вместе с ней. Она даёт волю всем скрытым в глубине души эмоциям. С помощью звуков можно выразить и страх, и боль, и гнев, и разочарование, и глубокую печаль, и большую любовь.