Осеннее сварожье

Возвращаясь на полночь, мы видим зарницы кругом, Зимний гром раздается вдали, настойчиво-гулко после тысячи тысячи вьюг, мы у дома – и вместе, вдвоем И теплом его отогреты – зачем-то рождаемся снова. Заметает следы ноябрем, но вовеки незыблем очаг, И незыблем оплот жарких рук, они гасят любые заклятья, Ноябрем заметает следы – но незыблем маршрут, По которому солнце все раньше уходит на запад. Ветер северный, слышишь меня? Этот дом, этот стан Нам, кочевникам, нужен, как сердце и новое знамя, И восток заалеет еще по весне, а пока здесь пылает звезда, И в очаге рассыпается искрами алое пламя. Ветер северный, вей сквозь леса и безлесую степь, Сквозь белесые впадины-щеки усталых значений, А сюда, в этот дом приходи потрещать на порог, Приноси добрым гостем нам зимних чудес и волшебных знамений. Из хмельного напитка, что томится на алтаре, Можешь взять хоть корицы душистой, хоть горько-пьянящей ванили, Жар свечей можешь пить сколько хочешь, и веткой в окошко шуметь, Отдыхай, распрямляй свои сильные белые крылья. Здесь на лапах еловых дрожит тонкий инея след, Здесь кричит среди полночи ворон о чем-то лишь смутно-грядущем, И восток заалеет потом, когда время к весне подойдет, Но его торопить мы не будем, не будем, ведь правда не будем? Новый мир создается сейчас, из прозрачных и тонких как лед Снов, предчувствий и истовых страстных желаний, Ноябрем заметает следы. А кузница жаром плывет, И огнем отогреты свароговым, мы возрождаемся в пламени.