Путь домой

— И с кем мне выйти на связь? Неджи посмотрела на Лану так, будто впервые задумалась над тем, куда же она сможет пойти после крушения Альянса. А теперь от Альянса осталась одна пустая планета. Последние вещи, оборудование, даже шаттлы должны будут покинуть Одессен уже к вечеру. Вот и нет того мира, за который они боролись. Раньше Неджи и вправду не задавалась таким вопросом, ведь впереди у нее было светлое будущее, и она в него верила. Но будущее стало слишком туманным с того самого момента, когда Терона Шана объявили предателем. Для того, чтобы все стало на свои места, она заплатила слишком высокую цену. Так где же твой дом, ситх? Сколько прошло? Почти восемь лет? Неджи слишком долго пробыла в заморозке и до сих пор никак не могла поверить, что Империи, которая воспитала ее сначала в рабстве, а потом в роскоши, больше нет. Нет Темного Совета, нет Дарта Марра, нет тех людей, которых она знала. Да, был Воурон, который все еще иногда писал ей письма, рассказывая о «делах в столице». Но Неджи подозревала, что старик просто пытается таким образом собирать последние сплетни. — Империя, Лана. Империя. Это место все еще было ее домом, даже несмотря на то, что имперские войска устроили геноцид ее народу. Ее вырастили, вылепили именно в стенах Коррибанской академии. Ее научили быть сильной, пробиваться, как росток сквозь заросли сорняков, тянуться к солнцу и быть первой. Неджи совершенно не ощущала себя частью Республики, да и как стать этой частью, когда вся Галактика знает ее как убийцу Джейса Малкольма . Почему-то об этом Неджи вспомнила именно сейчас, когда согласилась поговорить с Тероном наедине. Ей даже не надо было лезть к нему в голову, чтобы понять, о чем пойдет речь. Терон значил для нее больше, чем просто друг и тот, кто прошел с ней все испытания. И она ни капли не сожалела о том, что почти пять лет, пока не вернулся ее законный муж, он был её любовником. Неджи знала, что разбила сердце Терону, но тот умел быть сильным, что уже не раз доказывал ей. И сейчас... Терон просил для себя еще один шанс. Неджи подняла на него невеселый взгляд. Нельзя любить двоих — это было неправильно. Любовь к двум мужчинам — признак неоперившейся юной особы, у которой только ветер в голове. У Неджи же было и прошлое, и настоящее. Но сейчас, когда рухнул Альянс, ей надо провести между ними черту. Давать призрачные надежды и метаться между двух огней — это не для нее, выбор должен быть сделан здесь и сейчас. Красивая сказка об идеальном мире закончилась. После разговора с Ланой тогрута знала, куда лежит ее путь. Терон все еще смотрел ей вслед — Неджи чувствовала это спиной. Но она уверенно шла к «Ярости», куда по ее приказу уже погрузили все ее имущество. И теперь корабль терпеливо дожидался свою хозяйку. Неджи вспомнила наконец, кем она была и от чего пряталась все эти годы. Она — Гнев Империи. Этот титул, как последнее пожелание Дарта Марра, она собиралась нести и дальше. Малавая она нашла на мостике. Он не улетел с планеты во время эвакуации, и сейчас занимался тем, что легко можно было поручить кому-то другому — перебирал рулевое управление «Ярости». Видимо, кораблю досталось во время последней атаки. Неджи давно не видела его таким — растрепанным, сосредоточенным, словно он не просто работал, а пытался отвлечься от невеселых мыслей. И почему-то только сейчас она осознала, насколько велика их разница в возрасте. Раньше она не придавала значения тому, что муж старше ее на добрых двадцать лет. Теперь же Неджи замечала все мелкие детали, заново открывая для себя Квинна. Седина на его висках; глубокая морщина на лбу, когда он хмурился, изучая микросхемы. Малавай не смотрел на нее, но Неджи не сомневалась, что он знает о ее появлении, знает, что она стоит, прислонившись к дверному косяку, и наблюдает за ним. Малавай тоже ждал от нее ответа. Квинн не был дураком, да Неджи и не скрывала, с кем провела почти пять лет. Он и сам понимал, что перед ней стоял выбор, и сейчас ждал ее решения. — Я закончу работу через час, мой лорд, — наконец произнес он, так и не повернувшись в ее сторону. Малавай, как истинный имперский офицер, редко проявлял эмоции, но Неджи чувствовала хорошо скрытый в его голосе страх. Малавай боялся, что сейчас она одной фразой поставит жирную точку в их отношениях, что пришла сюда только затем, чтобы объявить о своем уходе к Терону Шану. Неджи понимала это, видела в каждом, самом малейшем его движении, в том, как он хмурился, как дрожали ее пальцы — словно читала мужа, как открытую книгу. Ей и правда тяжело дались решения последних дней, когда она снова и снова оказывалась на перепутье. Тогрута сделала несколько шагов вперед, опустилась на пол рядом с Квинном, а потом коснулась его некогда идеальной прически, еще сильнее растрепав волосы. — Я обещала, что буду бороться с этими твоими солдафонскими замашками, но что-то ничего не выходит. Называть жену «мой лорд»... счастье, что в постели ты до этого еще не додумался, — тогрута усмехнулась, увидев, как Квинн выронил отвертку и побагровел. — Этого больше не повторится! Малавай, как всегда, старался сохранить лицо. Робкий, замкнутый и немного странный, Квинн вечно прятался за субординацию и офицерский кодекс. Наверное, этим он когда-то и привлек ее внимание. Ей нравилось выбивать своего офицера из колеи, видеть, как меняется его лицо, как стирается маска безразличия, являя того человека, которого она полюбила. Теперь, глядя на него, Неджи знала, что сделала правильный выбор. — Будь уже проще, — Неджи провела ладонью по его щеке, заставив повернуться и посмотреть ей в глаза. — Мы летим домой, Квинн.