Любовь и войны

Оправившись, я тотчас же отправилась к дому Акивы Берсона. Улицы Офало были оживлёнными. Повсюду на скамейках сидели люди. Многие из них были ранены. «Всё-таки много технарей Татиана сослала сюда…» — подумала я. Я постучала в тяжёлую дубовую дверь. Замок отомкнулся и дверь открыл седовласый старец с посохом в руках. — Чем могу помочь? — спокойно спросил он. — Мне нужно поговорить с Вами, господин Берсон. — Что ж, проходите… — Акива был явно удивлён. Берсон налил мне чаю. Мы сели за стол, и я начала свой рассказ. — То, что я сейчас Вам расскажу, может показаться Вам бредом сумасшедшей, но Вы вынуждены верить мне. Вы моя последняя надежда. Акива нахмурился. — Дело в том, что девушка, которую Вы сейчас видите перед собой — Серафима Лернер. Но проблема в том, что я не Серафима Лернер. Я Сиаофанг Левитт. Лицо Берсона показывало, что он явно недоумевает. Я рассказала Акиве Берсону всю историю от начала войны вплоть до моего странного сна. — Я узнала, что Тао мне уже не верен, он начал отношения с другой. Будучи на гране истерики, я побежала к себе в комнату. Далее произошли события, из-за которых я сейчас здесь. Тао начал пытаться вытолкать меня в окно, а ведь мы находились на тринадцатом этаже. Тенгфей и Хейва, присутствовавшие там, попытались остановить его, но внезапно из неоткуда появился Леви, который расправился с ними обоими. Я сопротивлялась в это время Тао, но он оказался физически сильнее меня. Я выпала из окна. Последнее, что я видела, было то, как Леви кружил надо мной. Он схватил мою руку. Я упала и не могла видеть и слышать. Я лишь чувствовала его холодное дыхание. После этого я очнулась в тёмном подземелье из моего сна. И я очнулась уже Серафимой Лернер. Надо мной стояла Хейва, которая пыталась привести меня в чувство. Затем туда пришла Татиана, заявившая, что Хейва опоздала на обед, что непозволительно для принцессы. Так я стала жить жизнью Серафимы Лернер. Несколько раз я разговаривала с Хейвой и говорила ей о том, что она должна спасти технарей. Позже началась война. Она прошла, и я попросила Хейву телепортировать меня сюда, в Офало. Хейва явно недоверяла мне, но телепортировала. И вот я здесь, — выдохнула я, закончив рассказ. Некоторое время Акива Берсон сидел молча. — Что произошло? Как мне вернуться обратно в настоящее и снова стать Сиаофанг? — спросила я, глотнув чая. Берсон ещё немного помолчал и затем поднял на меня взгляд своих голубых глаз: — Я сталкиваюсь с таким впервые, но мне кажется, что я знаю, что произошло. Он снова замолчал и допил чай. — Расскажи для начала мне всё, что ты узнала о жизни Серафимы Лернер. Я рассказала Акиве о жизни Серафимы, которая мне довольно-таки понравилась. — Серафима Лернер и Сиаофанг Левитт — один и тот же человек, то есть ты. Это называется расколом на две личности. С одной стороны мы видим Сиаофанг Левитт — сильную и независимую девушку, в которой живёт ненависть к несправедливости. С другой стороны мы видим Серафиму Лернер — утончённую и хрупкую девушку, для которой эстетика и лёгкость — главные принципы жизни. Но в то же время Сиаофанг обладает невероятной хрупкостью души. Души, способной любить до безумия. И в то же время Серафима не умеет любить. В ней нет тех красивых чувств, оттого и её лёгкость. Но в то же время Сиаофанг сильна духом, а Серафима — нет. Они обе — это и есть твоя сущность. Разве ты не чувствуешь себя иначе, находясь в теле Серафимы Лернер, нежели в теле Сиаофанг Левитт? — Да, разница есть… Сейчас во мне необычная для меня лёгкость, никаких страстей во мне не бушует. — Ты — это слияние сущностей Серафимы и Сиаофанг. Сила и независимость Сиаофанг — твой внешний вид, утончённость и хрупкость — внутренний мир. И лишь тебе решать, какая натура и когда будет в тебе преобладать. — Но почему я существую в двух разных людях?! — недоумевала я. — В этой жизни полагаться нам приходится лишь на самих себя. Фактически ты спасла свою же жизнь, вернувшись в прошлое, а именно — став Серафимой Лернер. Потому так и получилось. — Минуточку… Тогда если я раньше была Сиаофанг, то… почему Серафима Лернер жила самостоятельно, без моего контроля? Ведь я — это она… — Она жила незаметно для всех. Жила в одиночестве. Её будто бы не было никогда. Поэтому это особого значения не имеет. Я не понимаю, как вообще возможно раздвоение личности, но оно существует. — Но значит ли это, что прямо сейчас Сиаофанг… тоже живёт без моего контроля?! — недоумевала я. — Сиаофанг мертва в данный момент. Но лишь ты можешь себя оживить. Ты должна стать единым целым с самой собой. Лишь тогда ты обретёшь внутреннюю гармонию. — И как мне это сделать? — Ты должна дождаться того дня, когда свершилась якобы смерть Сиаофанг. Ты должна будешь коснуться её, когда она упадёт из окна и якобы умрёт, и тогда вы станете единым целым, одним человеком. А если быть точнее, то сверхчеловеком. Ты станешь одновременно гуманитарием и технарём. В тебе будет две твоих личности, и только ты можешь контролировать, когда и какая личность будет в тебе преобладать. Но до этого тебе предстоит сделать одну важную вещь… Берсон замолчал. — Какую? — с нетерпением спросила я. — Ты должна будешь узнать, как избавиться от Леви до того, как станешь единым целым с самой собой. Для этого ты должна отправиться в город Сента и найти там ответы на все вопросы касательно Леви. Но будь аккуратна, потому что это город ангелов и дьяволов. И без крыльев тебе там будет трудно, — задумчиво сказал Акива. — Значит, придётся действовать в одиночку… — вздохнула я. — Здесь в Офало когда-то давно жила могущественная валькирия по имени Рейна Леманн. Сейчас она обитает где-то в лесах Экзилиты в одиночестве. Единственный выход — это найти её. Она поможет тебе. Я передам ей письмо, в котором попрошу помочь тебе. Всё-таки раньше мы были хорошими друзьями, — Берсон печально вздохнул и достал из тумбочки лист бумаги и чернила. Он начал красивым почерком быстро что-то писать. Спустя несколько минут он свернул листок бумаги и дал его мне. — Отдашь это Рейне. А пока что оставайся у нас в Офало хотя бы на несколько дней. Дорога предстоит тяжёлая. Я отмечу тебе на карте все места, в которых может быть Рейна. И вот, возьми ключи от твоего временного дома, — Акива протянул мне ключи. — Улица Ценденсо, дом 15. Думаю, ты знаешь, где это. — Да, знаю, — я тотчас же вспомнила улицу под тенью всюду посаженных деревьев сакуры. Это была одна из самых красивых улиц Офало. — Спасибо Вам большое, Акива. Ох, что бы я без Вас делала? — я пожала руку Акиве и сказала, что отправлюсь в путь через два дня. Я вышла из дома Берсона на улицу. Лёгкий ветер развевал мои белые волосы с фиолетовым оттенком. Я снова чувствовала необычайную лёгкость и свежесть, но понимала, что мне предстоит проделать очень долгий путь. И этот путь — моя жизнь...