Любопытство - не порок. За него просто иногда пинают ногами.

Слэш
R
В процессе
34
автор
Размер:
планируется Миди, написано 8 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
34 Нравится 4 Отзывы 5 В сборник Скачать

1.

Настройки текста
Юра открыл входную дверь на ощупь, тихо матерясь и роняя поочерёдно то телефон, то ключи. Он попытался сделать осточертевшие тринадцать шагов прямо до кровати, но почему-то получилось почти тридцать и не особо прямо. Упав лицом в подушку, парень хотел театрально в неё поорать, но из открытого рта вылетело только облачко спиртовых испарений, и Дудь решил поскорее перевернуться на спину, чтоб не умирать таким красивым и молодым. Изначально, план на день состоял в том, чтоб доползти до одной пары в вузе, потом дописать черновой текст, встретиться с потенциальным гостем следующей статьи и отправиться домой, делать всякие полезные дела. Всё пошло по пизде ещё на первой мысли «пять минут сна ничего не испортят». Пары были проёбаны, текст бесил его самого даже после полсотни правок, гость пришёл, и лучше бы нет. Уже который раз за месяц Юра выслушал осточертевший набор из тактичных фраз про то, что человек он, конечно, талантливый и амбициозный, но вот опыта для таких интервью у него ещё нет, да и вообще «начать бы вам с кого-нибудь попроще». А Юра уже начинал думать, что проще, наконец установить мир во всём мире или поднять Россию с колен, чем найти этого кого-то «попроще». О предыдущем видео он пытался договориться с фитнес - я просто показываю свою клёвую жопу - моделью из инстаграма, у которой всего-то тысяч десять подписчиков, но вот даже она отказалась быть «попроще». Юра весь вечер орал Стёпе о том, что он блять в гробу всю эту хуетень видал, не для того его мама растила, и вообще, это ёбанное «он выбрал попроще» отлично подходит для лаконичной эпитафии. Спьяну, он тогда серьёзно предлагал Карме заказать плиту уже сейчас, потому что видел скидки в интернет магазине. Стёпа только смеялся и мягко отбирал пустые бутылки из-под пива. Закончилось тогда всё сонным бурчанием про то, «что это чёртов Замай во всём виноват». Вспомнив про Замая, Юра всё-таки злобно завыл в пустоту. Иногда, ночами, он пытался вспомнить, какой его была жизнь до ёбаного Замая, и ему казалось, что в том светлом прошлом чуть ли ни единороги по радуге не скакали. Вряд ли всё было настолько хорошо, но по сравнению с тем, что было сейчас – любое дерьмо казалось изысканным эклером. В дверном замке звякнул ключ, потом в комнате безжалостно зажги лампу. - Выключи! Будь человеком. – Сипло простонали с кровати. - А тебе, я посмотрю, человеком быть уже надоело? Ты у нас теперь получеловек полуалкаш. Боишься света, повышения акцизов на алкоголь, штрафов за распитие на детских площадках и звона разбивающейся стеклотары. – Стёпа на ходу скинул рюкзак на стул в углу, включил компьютер и водрузился на кровать напротив. – Юр. Сколько можно пить? Откуда у тебя вообще бабло на это? - Можно, пока полуалкаш не завершит полное обращение и не останется в своей звериной форме навсегда. - Так там недолго осталось. Где мне тогда брать нового соседа? - Ты что, алкашей за людей не считаешь?! Ты же у нас борец за социальное равенство. Или ты только на словах Лев Толстой? – Юра попытался выбраться из одеяла, только ещё больше запутываясь, и только сейчас заметил, что даже пальто не снял, и ботинки. Стёпа смотрел на него, подперев щёку кулаком, намекая, что ждёт ахуительных историй. А вот заебали всё от него только ахуительных историй ждать, он все соберет и в автобиографии изложат. Пусть раскошеливаются за его прекрасную жизнь. - Я и на словах, и на деле Лев Николаевич. Я ж переживаю просто. - А ты за всех переживаешь, Стёпа. Смотри, как бы переживалка не сломалась от перегрева. - А я даже за день успел забыть, какой ты милый, Дудь. - Я тебе завтра в телеграме сообщений днём покидаю, раз ты так скучаешь. По стеночке, вяло перебирая ногами, Юра волевым решением пытался передислоцировать себя на кухню. Спустя пару мучительных минут под аккомпанемент Стёпиных сатирических замечаний, у него это даже получилось. Он открыл холодильник и долго пялился в него, надеясь, что еда материализуется под его тяжёлым взглядом. Но внутри всё так же мышь повесилась. Точнее, любая мышь обходила их бомжатскую съёмную хату за квартал, как и большинство разумных людей. Карма даже мем пилил с фотографиями их обычного рациона, там было что-то вроде «мыш съябывет». На Дудя нашла лёгкая волна дегроидной пост спиртовой философии, приправленная профдеформацией, и в голове пафосно дорисовалось: «Все мыши уже давно обитают только на Рубинштейна, покрасив волосы в как можно более кричащий цвет, проколов у себя всё, что можно, и засев в самой хипстерской кофейни». Интересно, почему за его статьи ему пару раз прилетало кулаком в лицо? Еда ему не светила, так что, найдя на полках пару таблеток аспирина и выпив воды из-под крана, парень вернулся назад. Моральных сил хватило только на то. Чтоб избавиться от пальто и ботинок, так что он залез под одеяло прямо в джинсах и футболке. Стёпа улыбаясь переписывался с кем-то в телефоне. - Господь, ты же с ним и так весь день провёл! Ты же его в могилу сведёшь. - Юр, будь добр, ебало завали и не завидуй. – Карма, не отрываясь от щёлканья по экрану, показал ему фак. Вот все преподаватели в универе велись на Стёпины милые щёчки и невинные глазки, и Рома тоже вёлся, но Дудь-то знал, какой тот может быть сукой. Стёпа учился в его же вузе на менеджменте. У них бывали забавные споры о том, чья специальность более бесполезная. Обычно выигрывал Юра со своим журфаком. Они познакомились в общаге ещё в сентябре первого курса. Карма бегал по комнатам и спрашивал, есть ли у кого-нибудь плойка для волос. Юра тогда ещё подумал, нахуя парню плойка, обычная, а не в фифу играть, окрестил белобрысого парня заочно «странный пидр» и думать забыл. А спустя месяц, как-то так получилось, что они пересеклись на одной вписке, нажрались, успели за вечер излить друг на друга весь яд, что только в себе наскребли, а потом чередой событий, связанных с разрушением имущества хозяина квартиры, оказались на улице.Конец октября радовал мелким снего-дождём, а ночь – отсутствием любого общественного транспорта. Такси от ёбанного Парнаса до ёбанного Петродворцового района стоило столько, сколько у них даже на двоих не было, так что пришлось отложить на время вражду, и под маты и хлюпанья кед искать работающий круглосуточно макдак. Спустя ещё час они отогревались чаем за неудобным столом, протрезвевшие и окоченевшие, а потом до шести утра говорили о музыке и фильмах. Стёпа рассказал, что плойка нужна была ему для дела - у него была концептуальная фотосъёмка с очень красивой леди, локоны являлись неотъемлемой деталью. Юра дотошно обратил внимание на то, что Стёпа сам потом неделю ходил с модными волнами на голове, а тот сказал, что вещи грех пылиться, раз всё равно на неделю одолжил. Где-то в тот момент, Дудь подумал: «Какой же кретин. Надо ещё как-нибудь поговорить». Вот так и говорили уже четвёртый год, и уже второй снимали вместе квартиру. Потому, что даже самых терпеливых заебёт добираться до вуза на всех видах транспорта за подход, разве что на самолёте летать не приходилось. Это было их официальной версией, которая им крайне нравилась. Не официальной – из общаги их настоятельно попросили съехать. - Ты был сегодня на парах? – Стёпа отложил телефон на подушку и стащил пёстрый свитер через голову. Повозившись с джинсами и рубашкой, он скинул всё комом на рядом стоящее кресло и взял с него же из-под одёжных завалов вроде как чистую футболку. Юра не любил врать. Но это был его главный талант, прирождённый и самолично прокаченный за двадцать лет упорными упражнениями в навешивании высококачественной лапши всем подряд, начиная от воспитателей в детском саду и заканчивая деканом. Последнему он уже третий раз клялся закрыть все долги с третьего курса, и вообще стать самым добросовестным студентом на потоке. Спасало от отчисления только его наглая харизма и то, что его хоть сколько-то известные статьи и канал на ютубе позволяли говорить на конференциях, что их факультет выпускает перспективных молодых людей, которые начинают реализовываться уже в стенах высшего учебного заведения, в чём им конечно же помогают сотрудники оного. В действительности, когда Юра единственный раз попробовал добиться желаемого через связи универа, стало только хуже. Замай тогда договорился по тем же связям в обратную сторону, и свою курсовую Дудь закрывал пять раз, и каждый был как праздник. На финальный свой заход он тогда отправлялся с мыслью «победа или смерть». Умирать сам он, правда, не собирался, но уже гуглил накануне состав коктейля Молотова. - Конечно, был. Даже на первую пару успел. Ты сам-то весь день где провёл? - Мы с Ромой встретились после трех и делами занимались до самой ночи. - Неужели вы наконец решились заняться «делами», как большие мальчики?- Юра мерзко подавил смешок, и подбил подушку под щёку, наслаждаясь отпускающей главной болью и накатывающей в затылке закольцованной петлёй американских горок. Карма взвился и зашипел на него. - Вот поступаешь, как типичная желтушная газетёнка. Берёшь слова, коверкаешь и извращаешь. Завидуй молча! - Чему завидовать? Возлюбленному-птушнику с повадками императора мысли? Он же агрессивный, упёртый, туповатый, так неожиданно к этому и без того чудесному набору, ещё внезапно и болтает порой больше тебя. А я до недавних пор думал, что это чисто физически не возможно. - Нахуй иди! Ромка умный, талантливый и многогранный. У тебя-то друзей больше нет. - Преданная же Худякову сука досталась, а он даже пальцем для этого не пошевелил. Многогранный. Да у меня даже бабы бывшие так по пидорски не подбирали описания. – Юра почему-то сам завелся, хотя вроде они всегда так общались, но день и правда был паршивый от слова совсем, видно вселенная хотела его выжать полностью. - Не было у тебя никогда баб, они обычно не прощают, если в отношениях не они закатывают самые помпезные истерики. – Карма очень по-взрослому показал ему язык и отвернулся к стене, опять уткнувшись в телефон. Стёпа учился, как и он, на четвёртом курсе, очень орал с выбранного направления, но на удивление работал по профессии. Был менеджером у Роминой группы. Когда Карма впервые сказал об этом Юре, тот смеялся ему в лицо неприлично громко. Потом, слегка задыхаясь, сказал, что группе, которая собирает на концентрах от силы человек сто точно не обойтись без грамотного тайм-менеджмента и учёта всех расходов на пивас в гримёрке. Стёпа тогда обиделся и съел весь его запас шоколада, отложенный на чёрный день. Так-то Юра даже слишком хорошо понимал, почему Карма, со своими запросами галактического размера, как и его эго, и с такими же финансовыми проблемами как и у него, согласился поднимать со дна Роминых «Томских музыкантов» за гроши. У Худякова был Рощев, который должен был заниматься всеми делами, так что Стёпа надеялся, что ему надо будет заниматься только Ромой, но в итоге пришлось браться за всё подряд, и он как-то втянулся и действительно загорелся. Пропагандировал теперь всем и вся маленькую звёздочку Локимина, который ещё будет собираться Олимпийский по два раза в год. Юра всё равно считал, что Карма очарован не музыкой и текстами, а Роминой, объективно криповой, улыбкой, которую Стёпа называл «трогательной» и блаженно прикрывал глаза. Втрескался Стёпа в Рому, по самые гланды, но активно продолжал уверять Юру, что это просто дружба, благословлённая небесами, и любовь в этих отношениях только дружеская и платоническая. В дни, когда Карма особенно бесился и доводил даже Дудя, с удвоенной силой начинал думать, что если бы любовь была физическая, и Худяков периодически выёбывал из Стёпы все его загоны – было бы замечательно. Но по итогу, уже два года это были икрящиеся, бурлящие и приливающиеся всеми цветами радуги «дружеские» отношения. Карма вновь улыбался и смотрел в экран с таким трепетом, что Юра невольно и правда позавидовал: в его жизни не было человека, который так же бы улыбался общаясь с ним. У него был только Замай, который кажется скоро его убьёт, если он не остановится, а он не собирался останавливаться. - Ладно, не дуйся. Куда ездили? Мне на самом деле интересно. Стёпа хмуро глянул на него, но всё же потеплел лицом, закинул телефон на зарядку и вырубил свет. - Мы рассматривали предложения по мерчу. Заглянули в пару печатей, выбрали футболки, Ромка теперь не может с рисунком определиться. - Кому мерч продавать собрались? Родителям, друзьям и любимому парикмахеру? - Будешь язвить - не получишь одним из первых бесплатный экземпляр. - Одним из первых – это из тех семи людей, которым вы их насильно впарите? Пятеро из которых – участники группы, а шестой – ты? - Я вообще-то опрос в вк сделал и исследования рынка распечатал. Всё схвачено. Их будут покупать и хорошо. Юра пожал плечами, но в темноте было не видно, хотя ему было фиолетово, главное – прореагировать. Начало затягивать в сон. Потом навязчивая мысль словно придала второе дыхание. - Почему свой принт ему не предложишь? Я видел, ты уже пару месяцев что-то выводишь на планшете своём. Точно были мопсьи головы окровавленные и кострища во всю страницу. Худяков же обожает притворяться глубокомысленным творцом, он только такой треш себе и выберет на обложку. - Я просто так рисовал. - Там было написано «Loqiemean» в названии файла. - Ты падла мой ноут палил?! Ты совсем ахуел что ли?! – Стёпа швырнул в него пустой бутылкой из-пол колы. - Да не ори ты. Просто он открытый остался, когда ты себе чай ходил делать, а я мимо проходил. - Конечно! Ты так всегда мимо проходишь. С Андреем Андреевичем так же было. Ты не копал на человека целенаправленно всеми правдами и неправдами год инфу, а просто мимо отельных номеров и баров проходил. - Я Замая не трогаю уже давно. – Юра раздосадовано заломил себе пальцы. Вот умеет Карма в больное всегда тыкать. Это он ещё не знает, что Дудь нихуя не успокоился, и полгода продолжает долбоёбить и нарываться по полной. Когда весной Стёпа нашёл его избитого на пороге их квартиры, то сказал, что если Юра не отступится, то он, как его лучший и единственный друг, просто забьёт на все правила и позвонит его отцу. Потому, что лучше он потеряет друга, чем даст ему себя в могилу загнать. И Дудь пообещал, клятвенно уверил, что мозги ему на место поставили, и он возьмётся за ум. Напиздел. Как и всегда. Но Стёпе пиздеть было больно, и совесть часто скреблась где-то на задворках души, советуя, и правда, прекратить преследовать Андрея. Но журналист и самонадеянная мразь внутри него побеждала. Было иронично, ведь именно Стёпа, когда-то давно, зимой первого курса, рассказал ему о местном питерском бизнесмене, о котором ходили слухи один краше другого. Было холодно, январь выдался студёным и ветреным. Сессия начиналась через неделю, но и он и Стёпа придерживались правила, что если что-то можно сделать в последний момент, то делать это как-то по-другому просто преступление. Поэтому, они правильно проводили первые недели года – бухали и бухали. В разных местах и компаниях, с разной степенью пиздеца, но неизменно весело и с приобретением новых связей. У них была отработанная схема: Юра сначала доводил всех до белого каления, а потом на контрасте появлялся Карма, весь такой няш-обаяш, спасал всех от Юры, а после какой-то магией умудрялся заставить всех поверить в то, что Дудь на самом деле славный, и вообще они парни – что надо. На выходных у них даже хватило совести провести сутки трезвыми, выбрались на склон, кататься на сноуборде и клеить спортивных девчонок. С последним не особо сложилось, но смотреть на то, как Стёпа на заднице, доской вперёд, съезжает с детского склона, было бесценно. В то воскресение они поняли, что Юрины педагогические и тренерские способности такой же пиздёж, как и то, что его трудно споить. Вечер понедельника они проводили, валяясь в сугробе, пробравшись под полночь через залив на территорию Петергофского дворца, и бесконечно гордясь своими блестящими преступными навыками. Фонари играли зайчиками на корке, сковавшей воду, чаши фонтанов были укрыты под белой завесой. - Я был бы лучшим ниндзя деревни скрытого Листа. Все бы были чунинами, джонинами, всякими там хуинами, а я бы был Богом. Даже не Хокаге, просто – Бог. – Дудь поправил капюшон, чтоб в него не забивалась ледяная крошка, и раскинул руки на манер Иисуса. Поясница мёрзла лежать в снегу, но его так развезло с литра глинтвейна, что было слишком лениво вставать. Он скосил глаза на Карму. – Я тебе отвечаю, все самые хат-тян выстраивались бы в очередь, чтоб только увидеть мой лик. Моя голова была бы самой большой на той сраной горе. - Юр, ты как обычно только про свои комплексы, - валяющийся рядом Стёпа, улыбаясь, смотрел в тёмное небо, - хорошо, что твои монологи всегда слушаю только я. В этом фендоме ты был бы Саске. Помнишь, это тот, которого ещё все любили и первым звали на все тусы? Тебе бы даже самому не пришлось уходить из деревни, тебя бы тихонечко как-нибудь ночью бы вывезли на тележке в лесок, а потом бы очень тосковали. - Нахуй иди. Он просто был самым крутым, и все остальные рядом чувствовали свою ущербность, вот и сложилось так, как сложилось. Но я-то лучше, я бы успел нагнуть всех раньше, чем попытались бы нагнуть меня. И монологи мои скоро будет цитировать весь мир, ты ещё пожалеешь, что не взял у меня автограф сейчас, пока я ещё лишь восходящая звезда. - Морская. Ты сейчас как морская звезда, жалкая такая, которая окоченеет здесь, если мы через пять минут не пойдём назад. - Завидовать плохо, Стёп. - Да кто завидует-то. Когда ты в последний раз хоть что-то писал? Амбиций много – а дело-то не делается. - А про что писать-то?! В универе ничего нормального не подкидывают, я уже узнал, где нам практику будут предлагать проходить – сразу захотелось начать плести верёвку из твоих лохм, что по всей комнате клоками валяются. - Волосы не тронь! – Карма засмеялся и начал неловко подниматься, таща за собой бурчащего Юру, которому очень хорошо лежалось на тёплой и мягкой земле. Он, наверное, там бы и спать остался. – Ты же можешь сам найти кого-нибудь. В четверг были у Коли, он весь вечер затирал байки, про местного неуловимого барыгу, мистицизма нагнал, чуть ли не о призраке под конец вещал. - Да я уже проверил. Хуйня это всё. – Юра всё-таки схватился за протянутую руку, и теперь заторможено отряхивал куртку замёрзшими ладонями. Карма на секунду замер. - Неужели действительно запомнил и даже что-то попытался найти? Мы же потом все дни пили, да и ты его не особо-то тогда и слушал. - Слушал. И всю пятницу убил на то, что мотался по району и с людьми разговаривал. Все на отходнике после новогоднем, можешь, наверное, представить уровень их дружелюбия. Нет никого-то призрака, толкает МДМА всем Витя, это который «Шпала», рыжий и кажется с ДЦП. - Юр, почему ты такая мразь? Нормальный он. - Нет, он полный дебил и не может членораздельно два предложения выговорить. - А к чему тогда все эти слухи, мол это засланный фсб-шник, который под прикрытием выслеживает главу местной опг, и у которого брат работает в Кремле? - Больной пы-пы-пытался мне о-о-объяснить. Всё что понял – Николай захотел так его невъебатой рекламой среди впечатлительных студентов обеспечить. - Не паясничай, а то отшлёпаю. А нахуя подавать его, как фсб-шника, кто к такому пойдёт наркоту покупать? - Ты у меня спрашиваешь? Я ебу? Это либо супер гениальная схема, которая не подвластна нашему приземлённому уму, либо я ошибся, и они вдвоём из одной матки вылезли, что объяснило бы столь сильное повреждение мозга. Они уставились друг на друга на секунду, а после пьяно заржали, пиная снег ногами перед собой. Добравшись до решётки и используя метод «мешка с картошкой», они кое-как перебрались на другую сторону и побрели по безлюдным улочкам в сторону общежития. Вахтёрша их точно бы послал нахуй, поэтому они заведомо выбрали путь к эвакуационной двери, ключ от которой они раздобыли после первого же нагоняя от старой, сварливой дамы за стойкой, которая обещала следить за ними впредь в обо. - На самом деле, я тут недавно услышал чудесную байку от сокурсницы, про одну местную шишку, которая по легенде крышует чуть ли не весь местный сброд. – Стёпа задумчиво смотрел на ларёк «24 часа» и пытался решить, стоит ли тратить последние две сотки на ещё чуть-чуть алкоголя перед сном. - Очередной « фсб-шник Витя», только более крупного разлива? – Юра усмехнулся, и за рукав потянул Карму подальше от места с запрещённой после десяти продукцией. - Не, я погуглил, это действительно существующий человек, у него своя сеть ресторанов и баров по всему Питеру. Он выигрывал пару премий, было даже что-то за вклад в развитие города, кажется, даже статья на Википедии была. - С чего бы это про обычного бизнесмена статья на Вики? - Не совсем обычного, он к тому же ещё саунд-продюсер, ты должен вспомнить, Мирон упоминал его, как первого человека, который в него вложился. Андрей Замай. Юра встрепенулся, и попытался собрать все расплывающиеся мозги обратно в кучу. Оксимирон был триггером номер один, идеей фикс на ближайшие года, и Дудь очень наделся, что когда дорастёт до уровня взять у него интервью, царь всея Руси не успеет спиться и свалиться с вершины музыкальной индустрии. Ему казалось, что он прочитал уже всю информацию по Яновичу, перекопал все статьи, продекодил все текста треков, докопал в родовом дереве до потомков-питекантропов и перебрал всё желтушное нижнее бельё звезды. Но вот фамилия Замай никак не хотела у него инфицироваться с чем-то, что он читал. Это уязвляло и злило до сжатых в кулаки ладоней. - Бля, я бы знал, если бы такое было. Наверняка ты что-то напутал. - Да я тебе даже найду и скину сайт. Мирон там целых пять минут ему уделил, а ты его знаешь, это о-го-го как много. Андрей не только Окси пропихнул, там нормальный такой послужной список, знакомых имён много. - Так, ладно, таинственный олигарх, который любит музыку. Звучит даже интересно. При чём здесь криминал? - В инете о таком не много, но на форумах слухи ходят всякие. Понимаешь, приехал человек из Бишкека в свои пятнадцать с северную столицу: ни связей, ни бабла, ни громкой фамилии. И всего за десять лет построил тут свой микро мирок успешный и процветающий. Не просто хачипурную открыл, не на Апрашке долю выкупил, а действительно элитное дело развернул, у нет в друзьях чиновники и медийные сливки. Людям только дай кровь почуять, но у него на удивление всё чисто и бело в биографии. Даже слишком, для такой истории. Вот и болтаю, что он в сговоре с местными наркоторговцами, продажными прокурорами да бандитами. Даже говорят, что у него по городу своя сеть бомжей-шпионов. - Ебать профессор Мориарти местного разлива! Небось, бомжи ещё и подставные, на самом деле все спец агенты под перекрытием. Где ты только такое откапываешь, Стёп, - Дудь пытался удержаться, но под конец упоительной истории просто уже давился смешками. - Да иди ты. Можешь завтра сам посмотреть, если с кровати встать сможешь. - Конечно смогу! У нас завтра ещё по планам… - Дай угадаю – бухать? - Нет, пойдем в библиотеку, за методичками. Потом заглянем на кафедры, надо донести лабораторные, после этого засядем в какой-нибудь кофейне разбирать билеты. - Серьёзно? – Стёпа даже замер на лестничном пролёте, с ужасом уставившись на плетущегося сзади Дудя. - Нет, конечно! Бухать мы едем во Всеволожск завтра. Нам баню обещали и бильярд. И девчонки с психфака в купальниках будут. Ради такого я доползу до коттеджа, даже если ноги откажут на утро. Обсуждая планы на светлое будущее, они завалились в комнату и отрубились. И всё бы было хорошо, если бы на утро Юра не вспомнил о ночном разговоре, но в нём был замешен Мирон, а такое Юра не забывал. С похмелья, он перелопатил весь инет, действительно нашёл кусок интервью про Замая и никак не мог понять, как умудрился пропустить это раньше. Сейчас-то дудь понимал, что сам святой дух оберегал его от этой информации, но тогда он просто разозлился и пошёл копать дальше. Поиски не дали никакой грязи: Андрей Андреевич и правда был влиятельным человеком с белоснежной репутацией. Даже ни одной статейке про любовниц или задушенных проституток, про неуплату налогов или маломальского штрафа за превышения скорости. В какой-то момент он исчерпал все поисковые ресурсы, которых явно было больше, чем у Стёпы, но так и не нашёл даже сплетен про предпринимателя. Про его спонсорство Окси тоже было преступно мало текста, тот просто неохотно обмолвился, что Замай продюсировал его первый настоящий альбом и оплачивал первые концерты. Юра хмурился, и думал, что Янович как-то слишком скупо отзывался о человеке, который, кажется, позволил ему стать тем, кто он есть сейчас. По настроению его ответа, казалось, что Мирону не очень приятно вспоминать о человеке, да и гугл подсказывал, что они сейчас нигде не пересекались, по крайне мере на публике. Юра подумал-подумал об этом, но ничего так и не нашёл интересного за неделю, а потом началась сессия, когда они со Стёпой просто не вылезая из комнаты пытались за ночь выучить просто всё, и как-то забыл он об Андрее, решив, что сплетни – это просто сплетни, а бизнесмены – не его поле интересов, и вряд ли через него можно хоть что-то узнать про Окси. Забил Юра, если проще. Тогда забил, а потом начался второй курс, апрельская конференция, встреча с Андреем и отсчёт пиздеца запустился. Юра скривился, выныривая из воспоминаний. Не хотелось в очередной раз думать, как могло бы сложиться по-другому. При всей хуёвости ситуации, Дудь всё равно думал, что выбрал бы этот же путь, вернись он в прошлое. Журналистика была его признанием. Он сам так решил, а если он что-то решал, то всё, либо вешаться, либо добиваться цели. И он, сука, её добьётся, чего бы это ему не стоило. Стёпа уже дремал в своём углу, а Юра всё не мог уснуть. На него накатил внезапный азартный мандраж, завтрашний день обещал сделать всё немного лучше. Карма встрепенулся под одеялом и чуть приоткрыл слипающиеся глаза. - Юр, ты помнишь. Что нам ещё семь кусков надо найти до пятницы, за квартиру отдать? - Да, помню, я же сказал, что найду. - Я просто напомнил. Ты завтра до скольки на парах, может, вместе сходим за подарком Ире? Ты к первой или на тебя опять кофе не варить? Бля, кажется, за эти дни Юра совсем выпал из жизни, потому что он не мог вспомнить ни что за Ира, ни какой нахуй подарок он кому-то собирался дарить. На пары он не пойдёт, ему надо было встретиться с человеком, который обещал ему такие инсайды, что мёртвая шлюха его расследования должна была ожить, словно доктор Франкенштейн её шарахнул разрядом в 1000 Вт. - Мне ко второй, и нас задержат завтра, так что тебе придётся без меня по магазинам ходить. Я приду опять поздно. Стёпа подозрительно смотрел на него пару секунд, но в итоге только вздохнул, закутался плотнее и сладко зевнул, пожелав спокойно ночи. Спокойных ночей у Юры не было уже давно, он просто измучившись мыслями отрубался без сновидений. Поэтому, повалявшись ещё полчаса в лично раздрае со своей совестью, и решив, что будет стараться пиздеть Стёпе меньше, он долгожданно провалился в темноту.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.