Кризис идентичности

Сегодня Анфи — садовница, молчащая на зеленых небесах, усеянных цветами, как звездами. Она стоит на цыпочках в центре стеклянного дома. В левой руке у нее бронзовая лейка, в правой — пара садовых ножниц. Она распыляет едкое средство от насекомых и делает глубокий вдох. Сегодня суббота, и ей снится красный цвет. Когда она просыпается, у нее под ногтями обнаруживается что-то темное. Она облизывает свои кислые пальцы, одевается как можно быстрее и уходит без звука. Самые лучшие дети, сестры, ведьмы, невесты и трупы — те, которых не замечают. Сегодня она — свежеиспеченная невеста, с двумя будущими приемными детьми и обручальным кольцом оттенка стальной цепи. К ней сватается бизнесмен; пустое изнутри платье — ее тело. Мертвый бриллиант сверкает на ее левой руке; в правой она баюкает телефонную трубку. Ее голос — скромный, но полный намеков; она взращивает эмоции незначительных игроков, пока те не понадобятся. Она производит фоновые звуки. Затем она действует. Сегодня мониторы сигналят, как метрономы, а метрономы отмеряют ее сердцебиение. В музыкальном зале царит полумрак; далекие голоса мячиками отскакивают от школьных стен. Смеются тени, и радиопомехи заполняют все вокруг, но только до тех пор, пока она не опускает руки на клавиши пианино, составляя вторую половину дуэта. Глянцево-блестящие листья образуют мозаику на дальней стене. Здесь нет никаких цветов, которые разбивали бы закругленные, резкие линии. Сегодня Анфи — мальчик-невеста, безмятежный и милый; черные лепестки и голубая вода касаются кончиков ее пальцев, чужие воспоминания переполняют ее мысли. Ей слегка надавливают на плечо, но прикосновение холодное и словно проходит сквозь нее, как если бы рука была тенью. Звуки становятся пустотелыми, слова отдаются эхом. Слева от себя она видит исчерканную классную доску, числа и переменные сведены к размазанным следам мела. Справа от нее аккуратно выстроились ряды пустых, почерневших туфель. Мир трещит и занимается пламенем. Сегодня она — чья-то сестра: юбка из шипов и лицо в грязи, криво остриженные кудри и солома с глиной, прилипшие к босым ногам, и она глядит на толпу пустых лиц, ощерившуюся сверкающим, злым металлом. Где-то вырастает алая роза; она может видеть, как у нее в голове расползается цветное пятно. Сегодня, как и всякий прочий день, неизменно. Сегодня она держит в своих руках жизнь и смерть и безучастно глядит, как мир вращается вокруг ее тела. (Завтра она — птица).