Расследование ведёт Малфой

Минерва Макгонагалл сегодня позволила себе не поправлять немножко растрепавшийся пучок, когда пробегала мимо зеркала, и оставила торчать из причёски несколько измазанных сединой волосков — всё потому что она была в невероятной спешке. Подумать только! Гарри не раньше, чем сегодня, поступил в Хогвартс, а с ним уже проблемы. Да ещё какие! Минерва покачала головой и недовольно фыркнула себе под нос: «Поттеры». — Директор! Тот не спеша шёл по коридору в свой кабинет, и, повернув голову, растянул губы в усмешке: — Ааа, дорогая Минерва, что-то случилось? — Ещё как! — она надула щёки, намекая на чрезвычайную важность своей новости. — Вы видели Поттера? — Конечно, безусловно, — ответил Дамблдор. — Просто красавец. Я знал, что вы заметите. — Янеобэтом! — на одном дыхании воскликнула профессор. — Его одежда! Она… она драная! Она ему большая! Так нельзя, надо что-то срочно предпринять. Возможно, его голодом морили. Я же видела этих магглов, они просто… просто кошмарные! Дамблдор вежливо улыбнулся и взял под руку нервную Минерву. — Не хотите ли чаю, дорогая? Вам надо срочно успокоиться. — Конечно-конечно, профессор Дамблдор. Он галантно провёл её в свой кабинет, где всё как нельзя кстати располагало к себе: несколько милых маленьких столиков на коротких ножках, на которых стояло множество забавных волшебных предметов, гордый феникс Фоукс, сидящий на директорском столе, теплый приятный аромат в воздухе и, в целом, здесь было очень уютно. — Ваш чай, Минерва, — указал на чашку директор. — А теперь можно и поговорить? Подождите, как же я мог об этом забыть! Лимонные дольки справа от вас, на том столике… Да, отлично. — Вы так добры, — улыбнулась Минерва. — Теперь я очень хочу вам объяснить кое-какой секрет, понимаете? — подмигнул Дамблдор. — Видите ли, давно вы, дорогой профессор, не были в маггловском мире. — В прошлый вторник… — Не суть важно. Именно в Литтл Уингинге, я имею в виду, конечно! Недавно там прошла акция в поддержку природы, и все жители пригорода отдали свою одежду на переработку. Какие чудесные люди! — Неужели? — удивилась профессор. — Совершенно неоспоримо точно. Разве можно было не поверить Дамблдору? Несмотря на сговорчивость Минервы Макгонагалл, новость разлетелась со скоростью бешеного гепарда. И тут уж никто не остался в стороне: ни гриффиндорцы, ни равенкловцы, ни хаффлпаффцы, ни слизеринцы. И уже даже самый ленивый и самый что ни наесть незаинтересованный студент заметил, что знаменитый спаситель Гарри Поттер выглядел не лучше, чем завсегдатай Азкабана — порванная одежда, тощая фигура и прочие прелести тамошних заключённых в виде синяков, ушибов и дёрганного поведения. И следовало ожидать того, что вскоре вокруг него образуется пёстрая компания заинтересованных подростков, чтобы выяснить причины. Поттер бы не был Поттером, если бы не отшутился — жил он всё-таки под колпаком Дурслей, да и зоркий насмешливый глаз Дадли вечно высматривал возможность его задеть, и откуда, спрашивается, Гарри мог знать, что окружающие его студенты так же не решили над ним поиздеваться? Поэтому вместо Гарри Поттера по замку первую неделю разгуливала подозрительная худая фигура в мантии с накинутым капюшоном, которая при удобном случае уворачивалась от любых недоумевающих вопросов. Так и продолжалось бы дальше, если бы за дело не взялся Драко Малфой. Вообще-то он мог и раньше помочь сдвинуться делу с мертвой точки, но был чрезвычайно занят задабриванием своей уязвлённой отказом Поттера водить с ним дружбу гордости. — Необходимо складывать известные вам факты так, будто вы строите карточный домик. Если какой-то факт не ложится в нужное место, — если карта не сохраняет равновесия, — надо начинать заново, или все ваше построение рухнет, * — нравоучительно сказал Малфой. — Это отрывок из одной очень умной, и уж точно не маггловской книги. Такие собрания чересчур были похожи на кружок по интересу. Разгадывание тайны одного из самых знаменитых волшебников современности — да, вот, что мотивирует детей! — Мне кажется, что его изнасиловал этот волосатый… Хагрид, — не сдержался Теодор Нотт. — Перешли на оскорбления, — хмыкнул Симус Финниган, но не смог скрыть усмешку, и уголки его губ дрогнули. Другое дело, что это предложение оказалось опровергнуто на следующий же день: Гарри как ни в чём не бывало беседовал с Хагридом около озера. — Стокгольмский синдром, — констатировал Нотт. Анализируя сложившуюся ситуацию, Малфой покачал головой: — Всё куда хуже. Дело в воспитании. — Кто его воспитывает? — моргнул Рон. — Уизли, — брезгливо скривился Забини, — ты с ним в одной комнате спишь, вот и спроси. — Если бы всё было так просто… — Цыц! — разозлился Малфой. — Всё настолько просто, что мы не можем этого понять. Повторяю: дело в воспитании. Студенты крепко задумались. — Идея! — громко выпалил Рон Уизли. Теодор Нотт, не ожидающий таких импульсивных выкриков рядом со своим ухом, подскочил и несколько раз повернулся на месте от неожиданности, размахивая руками. — Мерлин! Мерлин, Уизел! — прорычал он. — Если твоя идея окажется хоть на йоту такой же неадекватной, как ты, то ты станешь разделочной доской на кухне в моём доме! — Идея, — неуверенно повторил Рон. — Подождите! Мне нужно кое-что проверить… Он бросился бежать по коридору в сторону гриффиндорской Общей гостиной. — Я тебя предупредил! — вслед крикнул Нотт. Малфой скрестил руки на груди и шикнул, совершенно неаристократично пуча глаза. — Уже отбой был, — напомнил он. Ханна Аббот нерешительно улыбнулась: — Может быть, спросим у профессора Дамблдора? — Старый хрыч, — сказал Забини и ухмыльнулся. — Точно не у нашего директора, — процедил Малфой. — А вот у других преподавателей можно. У того, кто помогает ему писать письма о зачислении. — Конечно! Минерва Макгонагалл. Они загорелись этой задумкой и пылко, с азартом, стали придумывать план о заговаривании зубов декану Гриффиндора. И каждая идея была всё более и более невероятной, невозможной. Макгонагалл ни за что им не скажет, кто воспитывал Гарри Поттера, — служебная тайна или ещё чёрт знает что, — но уж точно не в её привычке сдавать чьи-то секреты. Вскоре прибежал запыхавшийся Рон Уизли, размахивающих каким-то клочком пергамента. Все недоверчиво на него уставились. — Ну что? — нехотя спросил Забини. — Пи… Письм… Ох-ох, — Рон пытался подавить отдышку от долгого бега. — Письмо! Малфой выдернул из его рук пергамент. — «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей», — прочитал он. — Ты его украл? — Одолжил, — уклончиво передёрнул плечами Рон. — Лежал у него под кроватью. Вот я и вспомнил… — Это всё решает. Оставалось только прислать сову нужному человеку. *** Председатель попечительского совета мистер Малфой в конце этой недели через каминную сеть оказался в кабинете директора, где опять всё как нельзя лучше настраивало на задушевный разговор: странный подозрительный запах, витающий в воздухе, уютные кресла, стоящие около рабочего стола, с удобными мягкими подушками, полусумрак из-за задёрнутых занавесок. — Я по делу… — без обиняков начал Малфой, не оставляя намеренно арогантного и претензионного тона. — Конечно-конечно, Люциус. Садись, — простодушно улыбнулся Дамблдор. — Мистер Малфой, — поправил он. — Недавно раскрылось, наверное, самое противоречащее и компрометирующее лично для Вас дело. Гарри Поттер, вопреки Вашим утверждениям, вовсе не жил в уюте и комфорте. Он жил с магглами. И магглы эти не самые дружелюбные, не так ли? — Люциус… — Мистер Малфой. — Мистер Малфой, — Дамблдор кашлянул. — Не хотите ли чаю?