Vampire investigation

Ледяной ночной ветер колыхал волосы Хосока, заставляя его сильнее натягивать капюшон толстовки на голову. Озябшие руки он спрятал в карманы черной кожанки. Изо рта шел пар. Хосок невесело усмехнулся. Скоро зима. Сзади слышатся поспешные шаги и Чон медленно поворачивается, видя своего главного помощника. Парень уважительно кланяется. — Господин, все готово. Указания? — Выступаем через час. Будьте готовы. — Хосок взглянул на полную алую луну, которую постепенно начинало закрывать затмение. Вальяжно скинув капюшон с головы, Хосок взглянул на стоящий недалеко джип. — Он избавился от неё? — Да, Господин. — Чудесно. Я доволен. Развернувшись, Хосок направился к своей машине. На его лице играла победная ухмылка. Несколько часов назад. Лиса вытирает волосы желтеньким полотенцем и выходит из ванны, зябко поёжившись. Окно в комнате было открыто и ветер неприятно холодил распаренную после душа нежную кожу. Девушка прикрывает его и потом переодевается в сменную одежду, коим оказались спортивные серые штаны и легкая белая маечка на тонких лямках. Ночь давно уже вступила в свои законные права, сместив солнце с горизонта. Лиса готовилась ко сну, хотя перед ним ей ужасно хотелось посмотреть обновления во всех своих социальных сетях, ведь она так давно не заходила в интернет. Ее лучшая подруга, которая уехала в Китай на учебу, присылала ей очень много сообщений последнее время, но Лиса не отвечала. Сейчас ей хотелось написать Йери, что она теряла телефон и поэтому не могла отвечать, потому что говорить о том, что она намеренно игнорировала подругу — стыдно. А соврать девушка не сможет, она просто не имела такой привычки. Джису с Сехуном давно уже спали в одной комнате, а Чимин с Чонином сидели на кухне и кажется…играли в карты. Лиса решает спуститься к ним, ибо сидеть в полной тишине одной в комнате было не очень уютно и плохие мысли о Чонгуке, так и лезли в голову. — О! Лиса! Иди сюда! Смотри, что нам Мэй приготовила! — Заметив Лису на лестнице, крикнул Чонин. — Чем она вас тут балует? — Смеётся рыжеволосая, спускаясь и входя на кухню. — Приготовили вместе с поваром шоколадный пирог. Чимин даже дар речи потерял, сидит с набитым ртом и улыбается. — Хихикнула главная горничная, упирая руки в боки. — А ты будешь что-нибудь? — Аппетита нет. — Глухо отозвалась Лиса, присаживаясь за стол. — Это не очень хорошо. — Нахмурилась Мэй, но лишь вздохнула, когда Лиса пожала плечами. — Был бы здесь Господин Чон… На кухне наступила мертвая тишина. Чонин неуверенно поднял глаза на Лису, увидев ее ещё более печальное лицо. — Не стоит этого говорить, ведь… — Покинь зал, пожалуйста. — Холодный и властный голос, до жути похожий на голос Чанеля, раздался по помещению. У Лисы побежали мурашки, а Чонин, нагло прерванный, замолчал. Рыжеволосой стало не по себе. — Да, господин Пак. — Мэй сделала поклон, виновато опуская голову и поспешно удалилась из зала, закрывая за собой дверь. — Зачем ты так грубо? — Возмутилась Лиса, смотря на Чимина. — А почему прислуга открывает рот и говорит самые глупые вещи в самый неподходящий момент? Даже аристократия на светских вечерах, обязана говорить приглушенно и тихо, чтобы не мешать Главе вампиров. Вывод? Тем более, она расстроила Лису. — Глаза Чимина блеснули алым и мальчик скрестил руки на груди, внимательно смотря в глаза рыжеволосой. Девушка поджала губы. — Будущий король, буквально. — Прыснул в кулак Чонин, разряжая всю угнетающую обстановку вокруг. — Придурок! Это правила общие! — Вспыхнул Пак-младший, ударяя Кима по плечу. — Да что вы бьете меня все? — Чуть воздухом от возмущения не поперхнулся Чонин. — Ладно, закрыли тему. Но больше так не делай, хорошо? Прислуга это или нет, мы все равны. Так или иначе. — Возможно. — Пожал плечами Чимин, слегка улыбаясь на слова Лисы. Она была такой доброй, поэтому Чимин решил не продолжать спор дальше и не доказывать девушке обратное. — Джису и Сехун спят? — Спросил Чонин, пригубляя чашку чая. — Да. Сехун из-за слабости, а Джису за компанию. — Улыбнулась Лалиса, но буквально тут же встрепенулась. Сердце девушки заходило ходуном и ее резко бросило в холод. В дверь раздался звонок, который прозвучал в голове Лисы каким-то пугающим набатом. — Чанель? — Изогнул вопросительно бровь Чонин. — Брат все своё время проводит на Совете и готовится к битве. Не думаю, что это может быть он. — Задумчиво протянул Чимин, складывая колоду карт в коробочку. — Я открою. — Сбивчивое дыхание Лисы, слегка напрягло мальчика и следователя, но они решили не придавать этому значения. Лиса соскочила с места и пулей вылетела из зала. Девушка быстро подбежала к двери, уверенно дёргая ручку на себя и даже не смотря в глазок. Она чувствует. Это его запах. Раздался громкий женский крик. Чимин и Чонин поднялись с мест, переглядываясь друг с другом. После чего они выбегают в коридор, куда несколько минут назад ушла Лиса. То что они увидели, повергло в шок обоих. Чонгук крепко-крепко держал Лису за талию одной рукой, касаясь ее кожи на животе, а второй он схватил Лалису за волосы, намотав несколько прядей на кулак, чтобы голова девушки была наклонена и открывала доступ к манящей шее. Глаза Чонгука были холодного алого цвета, пустые, будто у куклы; больше всего пугали чёрного цвета выступающие вены. Чонин сразу же понял, в чем здесь дело. Чимин было кинулся на помощь Лисе, обнажая острые клыки, но Чонин крепко схватил мальчишку поперёк живота. — Чонгук, ты не в себе! Отпусти ее! — Вскрикнул Чимин, все ещё тщетно пытаясь выбраться из стальных «объятий» Чонина. — Да убери руки, придурок! Я хочу помочь Лисе! — Не истери! — Тихо шикнул Ким. — Чонгук под действием Е-рилина. Он в любом случае не тронет Лису, слышишь? — Хосок…ублюдок. — Рычит Чимин, дёргая руками в последний раз и успокаиваясь, чтобы Чонин его мог отпустить. — Чонгук? Ты понимаешь меня? — Спросил следователь, приподнимая руки вверх. — Мы безоружны, мы не опасны. Отпусти Лису и мы спокойно поговорим, окей? Чонгук продолжает стоять и не двигаться, пристально следя за Чонином и Чимином напротив. Лиса брыкалась в его руках, пытаясь ослабить хватку на животе, ведь острые когти Чонгука, кажется, уже постепенно стали вспарывать ее кожу. Сердце ушло в пятки, а к горлу подступил комок слез. Прямо как в том чертовом кошмаре, где она стоит с Чонгуком у алтаря и он…он… — Он ранил ее! — Зашипел Чимин, сжав кулаки и из последних сил удерживая себя на месте. — Черт! Черт! Черт! Чонгук стоит какое-то время, а потом гадко-гадко ухмыляется, надавливая когтями на живот девушки ещё сильнее. Лиса вскрикнула, дёрнувшись в его руках, и попятилась назад, стараясь уйти от адской и невыносимой боли, но сзади вплотную стоял Чонгук. Родной парфюм своего мужчины, заставил на секунду замереть, мысленно успокаиваясь. Это не Чонгук. Это не он делает. Это Е-рилин. Нужно просто потерпеть. Совсем немного. Лиса старается оттащить руку Чонгука от своего живота, но не выходит, когти только сильнее входят под кожу. Девушка стискивает от боли зубы, быстро моргая, чтобы убрать пелену слез на глазах. Чонгук странно принюхивается, заставляя Чонина с Чимином дернуться вперёд, но вспомнив про то, что в его руках Лиса и он под Е-рилином, лишь остались стоять на месте. Чонгук наклоняется к шее девушки осторожно, будто хищник с жертвой играется, и медленно-медленно проводит кончиком носа по коже. Запах молодой и сладкой крови будоражит сознание и клыки Чонгука удлиняются. — Нет-нет-нет! — Запищала Лиса, хватаясь за руку Чона, которой он удерживал ее за волосы. — Не надо, пожалуйста! — Чонгук! — Зарычал Чонин, потянувшись за табельным оружием, но…кобура была благополучно забыта в машине, на которой они приехали в особняк Чон. — Твою же мать! Чонгук хмурится, недовольный тем, что ему мешают насладиться страхом своей жертвы и угрожающе скалится в сторону Чимина и Чонина. Мужчина последний раз прислушивается к тому, как по венам Лисы бежит свежая тёплая кровь и резко впивается клыками в ее шею, прямо туда, где бьется набухшая синеватая жилка. Все вокруг будто замирает. Чимин, словно в замедленной съемке видит, как Чонгук прокусывает кожу девушки и алая кровь тонкими ручейками бежит вниз, впитываясь в белую майку. Внутри все перевернулось. Чимин никогда за свою жизнь не испытывал такого страха и беспомощности. Чонин что-то кричит, но Чимин и не слышит его вовсе. В ушах стоял гул, а перед глазами резко все потемнело. Последнее, что увидел Чимин, это то, как хлопнула входная дверь и потом наступила тишина. *** Намджун устало потирает виски, одновременно смотря на настенные часы. Мужчина щурится, пытаясь разглядеть цифры на часах, ведь на глазах пелена усталости и всякие отчеты до сих пор мелькают перед глазами, которые ему пришлось разбирать до поздней ночи. Он не собирался задерживаться на работе так долго. Мало того, что Чонгук до сих пор считается без вести пропавшим, скоро город будет кишеть сумасшедшими вампирами Е-класса, дак ещё и парни с антитеррористического отдела повесили на него несколько своих дел. Как будто ему делать больше нечего, как искать какую-то преступную банду у которой целый склад взрывчаток, когда у него и так куча работы. Намджун выключает настольную лампу, с неким удовольствием отмечая, что глазам стало намного легче. Проведя ладонями по лицу, будто бы таким образом пытаясь стряхнуть с себя всю усталость, Намджун встал с места. Мужчина надел свой темно-синего цвета китель, поправил запонки и схватив со стола три папки с кучей документов, протоколов и прочей лабудой, вышел из своего кабинета. Намджун с облегчением подумал о том, как наконец может уехать из этого чертового отделения. Лиса наверняка уже заждалась его. Чанель говорил, что они уехали в особняк Чонгука для их же безопасности. — «Не думаю, что третий полицейский им помешает.» — Хмыкнул Намджун, размышляя. — «Стоило бы подключить ещё и своих ребят, а то совсем что-то расслабились. Убийства последнее время происходят редко, да ещё и не вампирских рук дела. Скучно.» Намджун прогоняет такие мысли из головы. Скоро совсем не будет скучно. Страшная волна вампиров Е-класса точно не даст скучать… Намджун выходит из отделения полиции и спешно подходит к своей машине, открывая ее и присаживаясь на водительское сиденье. В голове настоящая каша и много-много посторонних мыслей. Мужчина заводит мотор и опускает окно, чтобы холодный воздух помог прийти в себя. *** Хосок поднимается с места, как только чувствует запах свежей крови. Глаза натыкаются на Чонгука, который только что вошёл в зал. На белом ковре виднелись яркие алые пятнышки; капли крови тянулись с самой прихожей, буквально следуя за Чонгуком по пятам. По спине Хосока пробежал холодок, стоило ему увидеть на руках Чона Лалису Ким. Девушка была в своей же крови, ее рыжие огненные волосы спутались и были липкими, на бледной шее красовалось три укуса, будто Чонгук не мог остановиться и пытался как можно больше меток оставить на девушке. Майка окрасилась в розоватый цвет, а лямки и подавно были алыми. Лиса висела на руках Чонгука, словно куколка, мертвенно красивая и в то же время такая бездушно холодная. — По тебе и не скажешь, что на твоих руках сейчас умирает твоя истинная пара, Чон Чонгук. — Хмыкнул Хосок, пряча руки в карманы своих джинс. — Каково это? Понимать, что твоя любовь прямо сейчас мучительно умирает, а ты не можешь ничего сделать? Каково это, Чонгук? Скажи же мне. — Хосок делает шаг вперёд, потом ещё один, медленно пытаясь подойти к мужчине напротив. Чонгук вдруг скалится, сверкая глазами и прижимает Лису к себе сильнее, из-за чего голова девушки соскальзывает с плеча мужчины, повиснув. Хосок хмурится, но все-таки останавливается недалеко от Чонгука, не решаясь подходить ближе. Кто знает, что этот вампир может сделать? Эти Е-классы всегда ведут себя безумно и никогда не контролируют свои действия. Если он сделал такое со своей парой, то что он готов сделать прямо сейчас с Хосоком? Думать об этом не хочется, да и нет желания. — Хорошо, допустим. — Проговорил Хосок. — Ты избавился от Джису? Чонина? Или как там его… — Вампир внимательно смотрит на Чонгука, замечая отрицательное качание головой. — Это плохо, дорогой. Очень плохо. Я же говорил тебе, что сначала нужно избавиться от всех тех, кто помешает нам прийти к власти, а потом уже осуществлять задуманное. Ты разочаровал меня. — Печально произнёс Хосок, смотря на Чонгука исподлобья. — Ну хорошо, я прощу тебе первую оплошность. Нужно всегда ведь давать второй шанс, верно? Ликвидируй остальных и я буду доволен. — Хмыкнул Хосок, присаживаясь обратно в свое кресло и уже расслаблено смотря на полыхающий огонь в камине. — Не забудь избавиться от тела своей любимой Лалисы. — Напомнил мужчина. — И иди уже, не пачкай мой дорогущий белый ковёр каплями ее крови. Хосок услышал отдаляющиеся тяжелые шаги и победно ухмыльнулся. Осталось подождать совсем немного и власть будет принадлежать только ему! *** Текущее время. На трассе рано утром практически не было машин, чёрный джип ехал прямо посреди пустынной дороги. Вокруг лишь один лес и больше ни души. Стрелка спидометра колебалась в районе скорости 100-120 км/ч, но Чонгук упорно набирал скорость. На окнах застыли капли дождя, которые раз через раз скатывались вниз оставляя после себя мокрый след. Погода была пасмурной и не предвещала ничего хорошего, грозные тучи нависли угнетающим полотном над всем Сеулом. Чонгук стискивает зубы и встряхивает головой, жмуря глаза и тут же открывая их. Виски болезненно пульсируют. Мужчина постепенно снижает скорость, вдруг резко меняя намеченный курс предполагаемого места захоронения Лисы и сворачивает с главной дороги. Чонгук кидает быстрый взгляд на девушку, буквально сразу же яростно ударяя рукой по рулю и рыча раненым зверем. Он сейчас готов сам себе шею перегрызть и в придачу нож в сердце вставить, стоит подумать, что он сделал под действием Е-рилина. Ненависть к самому себе и к Хосоку была невероятных масштабов. Чонгук так хотел повернуть время вспять и дать Чонину засадить ему пулю в лоб, да и не одну. Мужчину слегка потряхивало, ведь Е-рилин все ещё бурлил в крови, обжигая изнутри. Хотелось хорошенько заорать от боли, ведь она была не только физической, сколько душевной. Чонгук сворачивает налево. Перед его взором предстаёт небольшое кафе и заправка. То что нужно, чтобы ненадолго прийти в себя и хоть как-то помочь Лисе. Пока в больницу девушку нельзя. Налетят следователи из вампирских отделов и шум поднимется такой… Мужчина останавливается около заправки, выходя из машины. Чонгук обходит свой джип и открывает багажник, внимательно разглядывая содержимое. Чонгук облегченно вздыхает, как только замечает пачку с успокоительной микстурой. Мгновение и шприц уже пуст, а лекарство постепенно начало распространяться по темно-синим венам. Чонгук недовольно смотрит на цвет своих вен, которые уже хоть и не чёрные, как во время самого пика действия Е-рилина, но все ещё слишком темные. Чонгук убирает использованный шприц и опускает рукав своей чёрной толстовки. Заметив также в багажнике тёплый плед и несколько пластырей, Чонгук тут же берет их и заодно решает взять бактерицидные салфетки. Мужчина подходит к машине со стороны Лисы и открывает дверцу. Девушка была без сознания, а ее голова чуть съехала вниз, поэтому Чонгук осторожно повернул голову Лисы к себе лицом, сглатывая ком нарастающего волнения. Сейчас для него в приоритете было осторожно обработать раны девушки хоть как-то и стереть кровь. Чонгук, в первую очередь, достаёт из упаковки салфетки и медленно протирает ими кожу Лисы, избавляясь от липкой застывшей крови. Салфетками он осторожно, круговыми движениями, промокает ранки на шее девушки от своих же клыков, а потом ловко наклеивает мягкие пластыри, скрывая повреждения. Чонгук, заметив рану на животе Лисы, стискивает зубы и осторожно промокает и ее, также заклеивая только уже двумя пластырями, чтобы наверняка. Чонгук и поверить не может, что мог причинить своей возлюбленной такой вред. Лучше бы ему вспороли живот самым изощренным способом, чем Лиса так бы страдала от его (!) рук. Мужчина также не забывает о волосах Лисы и достав свою расчёску из бардачка, расчесал рыжие локоны возлюбленной, приводя их в более состоятельный вид. Чонгук уже выкидывает использованную упаковку салфеток в урну и собирается укрыть девушку пледом, а потом сходить в магазин, как Лиса неожиданно дёргается, заставляя этим самым Чона замереть статуей с пледом в руках. Девушка открывает глаза, что-то неразборчиво шипя от боли в шее и поворачивается к Чонгуку. Глаза Лисы стремительно наполняются слезами, а по коже у самого вампира пробежала толпа мурашек. — Тише, тише! Все хорошо! — Чонгук поднимает руки вверх, показывая тем самым, что безоружен и не собирается причинять своей любимой боль. — Пожалуйста, Лиса, только не плачь, я прошу тебя. — Куда ты…где мы? — Хриплым голосом спрашивает девушка. Лиса щурится, так как яркое солнце, которое ненадолго выглянуло из-за туч, светило прямо в глаза. Девушка оглядывает небольшое кафе и лес вокруг, удивлённо после воззираясь на мужчину. — Куда ты увёз меня? — Хосок думает, что ты уже давно мертва и гниешь где-нибудь в глуби леса. — Цедит сквозь зубы Чонгук. — Лиса, я клянусь, это делал не я. Е-рилин творит страшные вещи с вампирами и если бы я…если бы я мог вернуть время… Господи, просто…прости меня, я прошу тебя. — Чонгук неожиданно опускается на колени прямо перед Лисой, утыкаясь лбом в ее бедро. — Я столько раз уже пугал тебя своими глупыми поступками…а ты…ты постоянно прощаешь меня. Я не достоин тебя. Лиса, пожалуйста…пока есть шанс, я прошу…я не тот, с кем ты будешь счастлива, слышишь? Вампир и человек все-таки не самый удачный союз, верно? Природа явно та ещё шутница. — Хмыкнул Чонгук, поднимая голову и смотря на своё самое дорогое сокровище во всей вселенной полными любви глазами. — Я клянусь, что никогда не потревожу тебя. Клянусь. Ты ещё так юна, боже…все твоё счастье впереди, малышка. Хорошо? — Чонгук улыбается через силу, сжимая руки в кулаки и глубоко вдыхает сладкий запах Лисы. Родной…любимый… — Как ты можешь говорить так? — Всхлипывает девушка, несильно ударяя мужчину по плечу ладонью. — Я влюбилась в тебя ещё тогда в магазине, с первого взгляда! Моё сердце уже давно в твоих руках, Чон Чонгук. Если ты думаешь, что от меня можно так легко избавиться, то ошибаешься! — Лиса хмурит бровки, заставляя Чонгука улыбаться шире от того, что девушка сейчас была ужасно похожа на злого зайчонка. — Не смей смеяться! Забери свои слова обратно. Я не брошу тебя никогда! Ты только мой и я не собираюсь оставлять тебя ни при каких обстоятельствах! Будь то даже конец света или самый настоящий Армагеддон! — Лиса берет лицо Чонгука в свои ладони и наклоняется к мужчине. — Я люблю тебя больше жизни, ты должен запомнить это и никогда не сомневаться во мне. — Девушка осторожно прикасается губами к его, целуя нежно и вкладывая все своё тепло и любовь. Поцелуй был такой мягкий и воздушный, будто сладкий зефир. Чонгук берет инициативу на себя и целует более уверенно, более напористо. Лиса положила руки ему на плечи, постепенно подбираясь к его волосам и зарываясь пальчиками в шоколадного цвета волосы Чонгука. Они разрывают поцелуй всего на мгновение; не успела она перевести дыхание, как он уже целовал ее снова, ещё более жадно и горячо. Поцелуй постепенно перерос во что-то интимное, Лиса уже ощущала горячие руки Чонгука на своём животе под майкой. Его ладони приятно поглаживали талию, заставляя девушку тихо простонать в поцелуй. Чонгук с трудом отрывается первый, медленно убирая руки с талии девушки и поправляя её маечку. — Ты пока ещё маленькая. — Чонгук звонко чмокает Лису в носик, собираясь встать с колен, но девушка хватает мужчину за руки. — Ты веришь мне? Веришь, что я всегда буду с тобой? Мне ничего не страшно, если рядом ты. Я никогда не боялась тебя и наша разница в возрасте уж точно никогда меня не смущала. — Лиса улыбнулась, щурясь глядя на мужчину. — Если ты позволишь мне всегда находиться рядом с тобой, я буду защищать тебя до конца своего жалкого существования. — Тихо проговорил Чонгук, поймав Лису за руку, нежно целуя ее запястье. — Ты никогда не пожалеешь, что осталась со мной, любовь моя. — Голос Чонгука перешёл в шёпот и Лиса улыбнулась шире, спешно закивав. — Я люблю тебя. — Девушка крепко обняла мужчину за шею, утыкаясь носиком в его плечо. Запах такого привычного одеколона и сильные горячие руки, крепко обнимающие её талию — что ещё может быть лучше на данный момент. — Я намного сильнее. Ты себе даже не представляешь… — Чонгук отстранился от девушки, выпрямляя плечи и спину. — Ты наверняка хочешь кушать? Думаю, в том кафе отличные панкейки. А ещё тебе нужен сладкий чай. — Мужчина снял свою толстовку через голову и надел на Лису, поправляя ей капюшон и подворачивая рукава, ведь они были чересчур длинные девушке. — А вот кед я тебе сменных как-то не захватил… — Неловко смеётся Чонгук, почесывая затылок и глядя на ножки Лисы в тапочках. — Мне и так нормально. Правда. — Уверенно проговорила рыжеволосая. — Только в домашних штанах немного холодно, но я потерплю. — Лиса улыбнулась и резко спрыгнула с сиденья, вставая на ноги. Девушка тут же пошатнулась, а в глазах Лисы стремительно заплясали темные пятнышки. Чонгук дернулся к рыжеволосой, обхватывая её талию и прижимая к себе как можно ближе. — Малыш, может ты лучше посидишь в машине? Ты ещё очень слаба. Я…забрал слишком много крови у тебя. — На последнем предложении Чонгук хмурится, недовольно поджимая губы. — Перестань. Я хорошо себя чувствую, просто легкое головокружение. Это нормально. — Отмахнулась Лиса. — Только держи меня за руку, пожалуйста. — Разумеется. — Спохватился Чонгук, взяв Лису под руку, делая так, чтобы девушка могла опираться на него. — Рана на животе не причиняет сильный дискомфорт? Мне взять тебя на руки? — Чонгук, прекрати. Все хорошо, я же не хрустальная. — Улыбнулась Лиса, сжимая руку Чона в своей. — Для меня — да. — Абсолютно серьезно проговорил Чонгук, красноречиво смотря на девушку. — Ой, все. — Тихо смеётся Лиса, тут же охая от боли в ране на животе. — Осторожней, пожалуйста. — Возмущённо и взволнованно одновременно предупредил мужчина. — Да, да. Хорошо. В кафе было намного теплее и очень уютно. Где-то в конце зала работал старенький кондиционер, который еле-еле распространял холод по помещению. За барной стойкой сидела молодая бариста. На каждом столике стояло по милому цветочку в горшочке; в кафе царила атмосфера спокойствия, точно не суеты. Людей в кафе почти не было, только какая-то семейная парочка и двое мужчин-дальнобойщиков. Чонгук и Лиса присели за отдаленный столик около окна; главным критерием выбора места было то, чтобы кондиционер находился как можно дальше от их стола, чтобы Лиса не замёрзла. Чонгук взял со своего диванчика подушку и подложил Лисе под поясницу, ведь так ей будет удобней и легче. А ещё самое главное не тревожить рану на животе. К их столику подошла низенькая девушка-официантка. — Здравствуйте, что будете заказывать? — Вежливо поинтересовалась она. — Мне капучино, моей невесте зелёный чай и панкейк с черничным джемом. — Чонгук снисходительно улыбнулся девушке. Официантка кивнула, записав все в блокнотик. — Подождите несколько минут, скоро будет готово. — Девушка ушла. Лиса тут же наклонилась ближе к Чонгуку через стол, словив вопросительный взгляд мужчины. — Невеста? — Ошарашено спросила рыжеволосая, передернув плечами. Если он сейчас скажет… — Моя невеста. А тебя что-то смущает? — Хмурится Чонгук, скрестив руки на груди. — Хотел сказать жена, но это, наверное, было бы чересчур. Ты выглядишь слишком молодо. — Хмыкнул мужчина. — Смущаешь меня. — Буркнула Лиса, вернувшись в прежнее положение, облокотившись о спинку диванчика. — Мне нравится. — Улыбнулся Чонгук. — Видеть твои розовые щечки намного приятнее, чем бледную синеватую кожу. Поверь мне. Я так испугался, что мог… — Чонгук, все хорошо. Я же здесь? Сейчас с тобой. Все в порядке. — Лиса накрыла ладонью руку мужчины, сжав её сильно-сильно. — Чувствуешь? Это не сон. Чонгук облегченно вздыхает, сжимая руку девушки в ответ и на несколько секунд прикрывая глаза. — Прости меня. — Все хорошо, тебе не за что извиняться. — Улыбнулась Лиса. — Нам лучше стоит обсудить дальнейшие действия. — Вот с этим я согласен. — Чонгук хмурится, в упор смотря на девушку. — Когда я был ещё в состоянии эффекта Е-рилина, но все же мог хоть как-то сохранять остатки разума и самообладания, я слышал, как Хосок говорил, что собирается выступать на рассвете и… — Мужчина перевёл взгляд в окно, удрученно смотря на тучи. —…кажется, он уже начал атаку. Который час? — Шесть утра, почти семь. — Тут же ответила Лиса, испуганно взглянув на возлюбленного. — Мы опоздали? Что же будет… — Не волнуйся! У нас ещё есть время. Первым делом нам нужно помочь твоим друзьям. Хосок наверняка уже отправил к ним своих вампиров, чтобы поскорее избавиться от ненужных проблем. Видимо, понял, что я могу себя контролировать, не совсем, но все же, и ждать от меня убийства близких — глупость, не иначе. Решил сделать все сам, чтобы уж точно. — Голос Чонгука холодный, решительный, что девушка заслушивается, совсем не замечая, что официантка уже давно принесла панкейки и напитки. — А потом…? — Я поеду к Чанёлю. Ему нужна моя помощь и защита. Я не оставлю его одного. Он — мой брат, хоть и не по крови. Если понадобится, подставлю свою грудь под удары противника. — Это же так опасно. — Лиса поджимает губы. Ещё ничего не произошло, но волнение заблаговременно начало нарастать в груди, заставив девушку непроизвольно обнять себя за плечи, тем самым, будто, пытаясь закрыться от внешнего мира и спрятаться. — У меня плохое предчувствие. — Чанёль правил кланом так долго, не думаю, что он отдаст власть Хосоку так легко. — Тихо усмехнулся Чонгук, нервно передернув плечами. — Я очень хочу на это надеяться. *** Дженни садится в небольшое уютное кресло, оглядываясь вокруг. Сейчас они с Сюмином уже прибыли в аэропорт, прошли основную регистрацию и на данный момент находились в фойе любезно предоставленном для пассажиров первого класса; этакая лаунж-зона для тех, кто летит бизнес-классом. Сюмин отправился за кофе для себя и чаем для Дженни, поэтому девушка позволила себе отвернуться к окну и пустить несколько слезинок. Сердце внутри билось с бешеной силой, казалось, оно готово разорваться. Именно так чувствовала себя девушка последние часы перед поездкой; разбитой, подавленной, уничтоженной. После того, как Чанёль ушёл, Дженни закатила истерику. Гормоны сказывались ещё как, ведь девушка уверена, что не рыдала бы так сильно, если бы не её беременность. Чанёль разрушил почти все её представления о её будущем. Она бросила учебу в университете мечты ради того, чтобы быть рядом с любимым, чтобы он не волновался о ее безопасности. И ради чего? Дженни уже спала и видела, когда узнала, что беременна, каким прекрасным и заботливым отцом будет Пак Чанёль, какая у них будет замечательная и счастливая семья. Это так сильно мотивировало и подбадривало её, поэтому девушка старалась во всем найти плюсы. Да даже в этом ее отъезде в Китай. Вот вернётся она к Чанёлю, он ещё у неё попляшет, как только узнает о том, что она носит под сердцем его наследника. Или может даже двоих? Перед лицом Дженни вдруг предстаёт салфетка. Шатенка поворачивается, видя возвышающегося над ней Сюмина и неловко утирает слезы с щёк. — Спасибо. — Дженни принимает салфетку. — Я взял тебе ещё печенье. Не знаю твоих предпочтений, но вроде как… — Да, шоколадное я люблю. — Дженни натянула улыбку, благодарно смотря на Сюмина. — А ты? Ничего себе не взял? — Меня утром всегда тошнит, поэтому я больше люблю просто пить кофе. — Сюмин пригубил чашку, исподлобья посматривая на девушку. — Скоро наш рейс. — Я в курсе. — Нервно ответила Дженни. — Не нужно напоминать мне о том, что мы уезжаем невесть куда по требованию Чанеля. Такое ощущение, будто я его дочь родная. Почему он так легко распорядился мной? — Ты вроде и сама была не против? — Вопросительно изогнул бровь Сюмин, усмехнувшись. — Ты могла бы настоять на своём и никуда не ехать. Ты ведь личность, отдельный человек и никак не связана с Чанёлем, если только не узами парности. — Я так не считаю. Я люблю его. Очень и очень сильно, поэтому и не стала сопротивляться. — Дженни вздохнула, понимая, что противоречит сама себе. — Пока тебе лучше нужно думать о своей безопасности. В первый триместр летать опасно, насколько я осведомлён. — Сюмин поджал губы, скрестив руки на груди. — Ты должна была сказать Чанёлю о беременности. — Это его наказание. — Фыркнула Дженни. — Расскажу только тогда, когда вернусь из Китая. — Не слишком ли долго? Я не знаю, на какое время мы останемся там. Не получилось бы так, что ты приехала обратно в Сеул с младенцем на руках. — Не неси чушь. Все девять месяцев в Китае? Вряд ли, это слишком долгий срок. — Нахмурилась девушка. — Ты не против, я отлучусь в туалет? Мне нехорошо. — Разумеется. — Сюмин кивнул недалеко стоящей охране, и за девушкой, почти вслед, направились двое высоких мужчин. Осторожность и осмотрительность должна быть во всем, иначе Чанёль точно и мокрого места от них не оставит, если с его парой что-то случится. *** В пустом зале изредка слышались далекие голоса птиц и завывание ветра. Дождь начинал накрапывать, что было заметно по постепенно намокающим витражным окнам. Чанёль слышит сзади себя тяжелые, но в то же время слишком тихие шаги. Он уже в курсе, кому они принадлежат. Пак усмехается, наконец поворачиваясь лицом к своему врагу. — Я думал, наша встреча пройдёт более официально. Где обещанная армия твоих вампиров-аристократов? Я смог спокойно войти в этот загадочный заброшенный особняк. Удивлён, как меня ещё не проводили. — Хмыкнул Хосок. — Я не собираюсь растягивать эту глупую вражду. Я думал, ты сможешь понять, что власть всегда всецело принадлежала моей фамилии. Мы никогда не относились к остальным сословиям вампиров плохо, для нас были все равны. — Чанёль стоит в расслабленной позе, руки спрятаны в карманы брюк, а прохладный ветер колышет пиджак. Он знал, что Хосок всего лишь блефует и сил тягаться с представителем королевского вампирского клана у него не хватит. — Все равны? Ты сейчас, вероятно, хочешь выставить меня дураком? Власть не нужна мне так сильно, хоть и не является последним пунктом в моем списке, но это не то, что мне правда нужно. Я пришёл сюда, чтобы отомстить. Я клялся себе, что когда-нибудь заставлю страдать кого-либо из вашей чертовой семьи. Этот день настал и я не упущу возможности. — Хосок медленно расстегивает запонки и закатывает рукава своей синей рубашки по локоть, не отрывая глаз от Чанёля. — Опять кололся? — Без интереса спрашивает Пак, глядя на чёрные выпуклые вены Чона. — Е-рилин настоящий шедевр, созданный моими руками. — Гадко улыбнулся Хосок. — Твоя месть не имеет смысла. Тхуан все равно не вернуть. — Ошибаешься. Когда я заполучу власть, все твои аристократы будут гнить рядом с моей возлюбленной. Именно тогда я почувствую свободу. — Хосок сверкнул глазами, скаля клыки и выпуская острые когти. Чанёль видит туманный взгляд, понимая, что Хосок сейчас себя не контролирует; его ведёт Е-рилин. Чанёль легко уворачивается от первой атаки Чона, отходя лениво в сторону и скептически глядя на вампира. — Ты всерьёз хочешь драться со мной? — Тихо смеётся Пак. — Уверен, что Е-рилин тебе поможет одержать победу надо мной? — Я бы справился без дозы, но хочу покончить с тобой быстрее. — Хосок рычит и вновь порывается вперёд, но на этот раз Чанёль уже не уворачивается, а отражает удар, хватая Хосока за запястье и выворачивая его руку. Чон дёргается и пользуется заминкой Чанёля, вырывая руку из захвата. Хосок оказывается за спиной неожиданно быстро и Чанёль чувствует, как острые когти впиваются в его кожу. Хосок хватает Чанёля за плечо, но Пак успевает резче и схватив Хосока за руку, перекидывает его через плечо, заставляя вампира зашипеть. Хосок поднимается сразу же, нервно дергаясь. — Эта драка бессмысленна. — Вновь пытается образумить Хосока Чанёль, уворачиваясь от многочисленных ударов мужчины, но не стараясь навредить в ответ. — Твоя Дженни будет гореть в Аду, рядом с Тхуан, которую вы когда-то сожгли заживо! Чанёль поддаётся вперёд и схватив Хосока за воротник рубашки, поднимает над полом и откидывает в сторону. Хосок приземляется на ноги, чуть пошатнувшись. Глаза Чанёля алые, на руках появились когти. — Люди были виноваты в её смерти, но никак не Глава. — Рычит Чанёль. — Не смей ничего говорить о Дженни, ты не знаешь эту девушку и ты никогда, даже на метр, к ней не подойдёшь! — Пак срывается с места и Хосок тоже. Оба успевают сильно ранить друг друга, но опять оказываются по разные стороны зала. Кружат вокруг, будто два свирепых хищника; наблюдают за действиями, за малейшим взглядом и вздохом. — А если я скажу, что твоя пара уже, вероятно, захлебнулась в своей собственной крови? — Безумно хохочет Хосок, тут же получая когтями в живот. Из его рта хлынула вязкая темная кровь, скатываясь по подбородку и впитываясь в воротник рубашки. — Захлебнешься ты. — Холодно отзывается Чанёль, глубже протискивая руку и раздирая кожу Хосока. Вампир напротив продолжает улыбаться, но не сдаётся. — Я пришёл сюда за местью и сегодня умру точно не я. Клянусь. — Хосок хватается за запястье Чанёля и медленно вытаскивает его руку из своего живота, сцепив от боли зубы. Секундная заминка и Хосок уже заваливает Чанёля на спину, оказываясь сидя на нем. Пак порывается вперёд, чтобы скинуть с себя вампира, но Хосок не даёт, хватает когтистой рукой за шею и вдавливает в бетонный пол, из-за чего от их местоположения прошлись трещины. Чанёль дёргается, хватая Хосока за плечи и с рыком откидывает его от себя, тут же подскакивая на ноги. Чон не оставляет попыток напасть, нанося серьёзные раны Паку, на что тут не остаётся в долгу. Сколько это длилось, понять невозможно. Оба вампира будто находились в прострации, вновь и вновь заваливая друг друга на пол; время остановилось, есть только горящие яростью и холодной решительностью глаза. Раны на их телах не спешат затягиваться, что видно по кровавым следам на полу и одежде. Вампиры вымотались, но продолжают драться; за трон, за прошлое и будущее одновременно. Кто выйдет из этой игры победителем, решать только судьбе. Чанёль делает подсечку, хватая Хосока сразу же за рубашку на плечах и со всей силы отбрасывая в стену. В ней остаётся сильная вмятина, а Хосок лишь противно ухмыляется. — Не устал ещё? — Запыхавшись спрашивает Чон, чувствуя, как по его виску течёт капля крови, смешиваясь с каплями пота. Хосок хрустит шеей, сразу же зашипев от боли. — Немного. — Чанёль сжимает и разжимает кулаки, стараясь не думать о том, какая у него огромная открытая рана на боку. Хотелось прекратить все и заставить Хосока принять его власть, перестать мстить за то, что было так давно и уже не имеет значения. — Тогда предлагаю заканчивать. Ты слишком долго заставляешь меня тратить свои нервы. — Хосок рыкнул и резко сорвался с места. Чанёль, не ожидавший такого, не успевает даже отлететь в сторону, как его сбивают с ног, опять придавливая к полу. Хосок яростно принимается всаживать когти в живот Пака, наблюдая за тем, как они погружаются в чужую плоть с маниакальным интересом. Чанёль чувствует, что перед глазами начинает темнеть. Хосок продолжает наносить удары, протыкая, будто множеством ножей, кожу, и звонко хохоча. Чанёль морщится, заставляя себя всеми силами приподняться, хватаясь руками за шею Чона и в ответ всаживая ему когти прямо в артерию. — Я заберу тебя с собой. — Рычит на издыхании Пак, сжимая сильнее шею вампира над собой. — Ты не…не получишь…не получишь власть. — Цедит сквозь зубы и жмурится. — Уже! Почти уже! — Шипит Хосок, дотягиваясь свободной рукой до своего ботинка и выхватывая шприц. Чанёль распахнул алые глаза, глядя на иглу. Мужчина угрожающе скалится, понимая, что силы на исходе и он не может ничего сделать. Боль настолько сильна, что остаётся только послушно дать добить себя. Он не Глава. Он не власть. Настоящий король не позволил бы такому произойти. — «Дженни, прости меня.» —Думает про себя Чанёль, закрывая глаза. Хосок замахивается и со всей силы втыкает иглу в шею Пака, победно ухмыляясь. Вещество проникает внутрь и Чанёль явно чувствует, как холод разносится по венам. Горло адски зажгло и мужчина начинает судорожно кашлять, стало трудно дышать. Прижавшись к ледяному бетону щека начала терять чувствительность. Он понимал, что не должен лежать здесь, не должен дать Хосоку выиграть; Чанёль только открыл рот, чтобы сказать Хосоку, что он ничего не получит, ведь у него нет самого главного — герба продолжения власти, но вместо слов наружу хлынула тёплая красная струя. Словно зачарованный, он наблюдал, как она стекает вниз, оставляя на полу после себя мокрый след. Боль стала сильнее, но он уже ничего не чувствовал. Мужчина устало закрыл глаза, желая не видеть всего того, что же он натворил. Перед глазами всплыл светлый и родной образ Дженни. От неё так вкусно пахнет, так хочется крепко обнять ее, поцеловать, и сказать, что теперь все будет хорошо. Он будет оберегать ее невидимым щитом, никому не позволит причинить ей вред. Никому и никогда. На лице Чанёля застывает расслабленная улыбка, ведь он видит, как смеётся Дженни; видит ее счастливые глаза и широкую улыбку. Она поворачивается и держит на руках ребёнка. Такого…маленького и совсем беззащитного. Наверное, если бы он был сильнее, это мог быть его ребёнок. Его наследник. Частичка его и ее души. Так тепло и холодно одновременно. Чанёль выдыхает, его грудь медленно опускается, а кожа леденеет. Хосок откидывает шприц в сторону и откидывает руки Пака от своей шеи. Чон вытаскивает руку из живота Чанеля, втягивая острые когти. Мужчина не верит своей победе, что вот так легко смог заполучить власть, так легко и совершенно. Хосок поднимается, выпрямляя плечи и разводя руки в стороны. Его безумный взгляд бегает от одной детали в зале к другой, он смеется и делает вокруг себя круг. Теперь это все его! Целиком и полностью! — Моё! Все моё! Только моё! — Повышает голос Хосок, начиная громко хохотать и кружится. Он останавливается, смотря на картину Девы Марии, которая возвышается над всем залом. Ее бесчувственные и холодные глаза смотрят, будто в самую душу, и Хосок на мгновение теряется, замирая. Ее взгляд давит, заставляет чувствовать себя ничтожеством. Хосок не знает, куда спрятаться, продолжает стоять и смотреть на неё. Сердце испуганным набатом бьется внутри. Бьется последний раз. В зале звучит серия выстрелов. Хосок, прощально взглянув в глаза Девы Марии и окружавших ее ангелов, замертво упал на пол рядом с телом Чанёля. — Опоздал. — Надрывно шепчет Намджун, опуская пистолет с глушителем. — Опоздал… ***