Vampire investigation

Лиса глубоко вздыхает, сжимая букет алых роз в своих руках. Ее голова постепенно поднимается и взгляд тут же находит своего любимого у алтаря. Девушка замирает, смотря на нежную улыбку Чонгука, а после на то, как он медленно протягивает ей руку, будто бы зовет к себе. Лиса приподнимает подол белоснежного свадебного платья и тихим шагом направляется вдоль огромного пустого зала к своему жениху, который терпеливо ждал своего ангела, так и не опуская свою руку. Девушка берет Чонгука за руку и волнение мгновенно отступает, оставляя после себя лишь отголоски. Лиса чувствует запах цветов и запах любимого мужчины рядом, от чего хочется счастливо улыбаться и говорить всем как же ей повезло. Внутри Лисы порхают бабочки и светит яркое солнце, словно наступило лето. Казалось, девушка и вправду светится изнутри. Лиса смущенно подняла глаза на Чонгука. Он улыбнулся ей самой ласковой улыбкой, но после его рука сильно сжала тонкую талию девушки и вдруг все краски померкли. В зале воцарилась тишина, а сердце девушки в испуге забилось. Она почувствовала себя загнанным в ловушку зверем, увидев как глаза Чонгука становятся ярко-алыми. Острые вдруг когти впиваются в платье, прорывая тончайшую материю и вскоре протыкая нежную кожу на животе. На белоснежном платье образовалось красное пятно. Чонгук продолжает ласково улыбаться и смотреть на Лису теплым взглядом, будто бы ничего не случилось. Все ведь хорошо, почему она так испуганно смотрит на него? Девушка роняет букет роз, тут же видя на своих ладонях кровь. Паника охватывает рыжеволосую и девушка пытается вырваться из хватки Чонгука, но он не отпускает, лишь сильнее впиваясь когтями в кожу и притягивая Лису вновь к себе ближе. — Чонгук стой! — Лиса хватается своими руками за воротник белой рубашки Чонгука, стараясь отодвинуть его от себя. — Пожалуйста! Хватит! — Мужчина осторожно приближается к шее девушки, второй рукой сжимая ее запястья, чтобы она не могла сопротивляться ему. Горячее дыхание обжигает кожу на шее и Лиса жмурится, чувствуя влажный поцелуй на коже. — Чонгук нет! Резкий вдох и Лиса кашляет, паника охватывает все тело и девушка рывком снимает с себя кислородную маску, начиная судорожно хватать ртом воздух. Как только Лиса успокоилась и обратно легла на подушки, кардиомонитор перестал пищать, подстраиваясь под ровное сердцебиение. Девушка огляделась, только сейчас поняв, что она находится в больнице. Рядом стояла какая-то аппаратура и различные приборы жизнеобеспечения. В палате стоял полумрак, свет исходил только лишь от маленького светильника около ее кровати. Девушка сощурилась, прикрыв глаза. Повернув голову, Лиса поморщилась чувствуя острую боль в шее. Дверь в палату вдруг открывается и входит Намджун со стаканом кофе. Мужчина закрывает за собой дверь, а после поворачивается, тут же охнув от неожиданности. — Милая, как ты себя чувствуешь? — Намджун поспешно ставит стакан на тумбочку и подлетает к дочери, бережно укладывая ее обратно на подушки. — Воды... — Хриплым голосом просит девушка. — Пить хочешь? Сейчас. — Намджун наливает воду в стакан, осторожно давая дочери попить. Девушка глотнула воды всего ничего и облизнув губы, вновь закрыла глаза. Намджун поставил стакан обратно на тумбочку, после сев на край кровати Лисы. — Как давно я в больнице? — Тихо спрашивает Ким. — Ты была без сознания два дня. Это не так много, ты очнулась даже раньше предполагаемого срока. — Намджун улыбнулся, ласково погладив дочь по руке. — Болит что-нибудь? — Шея. Сильно. — Лисе еще было трудно говорить полными предложениями, горло слегка саднило. — Врач сказал, что это скоро должно пройти. Ты большая умница, ведь позвала Чонина на помощь. Я даже представить боюсь, что могло бы случиться, не успей бы следователь Ким вовремя. — Намджун поджимает губы, слегка хмурясь. — А где Чонгук? — Лиса нервно сглатывает при произношении этого имени, ведь тот кошмар все еще не выходит у нее из головы. Хотя, какая-то часть сна была даже очень приятной. Лиса смущенно прячет взгляд, переводя его к окну. — Чонгук сидел около тебя все эти два дня. Сторожил твой покой подобно Церберу. — Хмыкает Джун. — Мы уговаривали его на пару с медсестрой поспать, но тот ни в какую. Говорил, мол, вампиры существа ночные, сон им не к чему. А сейчас, когда все таки вытащили его из твоей палаты, спит как младенец в сестринской. — Усмехается Ким-старший, а Лиса тихо хихикает, мгновенно морщась от боли в горле. — Осторожнее. Не напрягай пока связки, хорошо? — Встревожился за дочь Намджун. — Отдыхай, я позову Чонгука, а то опять все отделение пострадает, если он узнает что ты очнулась, а ему не доложили. Большой босс. — Фыркает на последних словах следователь. Лиса хмыкнула. Чонгук заходит в палату, точнее нет, залетает в палату весь взъерошенный словно воробей, с сонными глазами и вихрем на голове. Как только Чонгук видит Лису в сознании, то тут же подходит к кровати, садясь рядом на колени и хватая руку девушки в свои обе. — Я никогда... — Чонгук замолчал, собираясь с мыслями. — Никогда так не волновался. Нет, это даже мягко сказано. Я был...был так напуган. Когда я узнал что ты в больнице, мне казалось, будто внутри все обрушилось. Я не могу сказать тебе, как сильна была моя паника. Я думал, что сойду с ума. — Чонгук нежно касается тыльной стороны ладони Лисы губами, жмуря глаза и после утыкаясь лбом в запястье девушки. — Никогда, слышишь? Никогда больше так не делай. Я клянусь. Клянусь, что перевернул бы весь этот чертов мир с ног на голову и сжег бы все здесь дотла, если бы с тобой что-то случилось. Лиса сжимает руки Чонгука в ответ, тихо всхлипывая. Горло болит еще больше, ведь теперь комок слез стоящий в горле, доставлял девушке боль спазмами. Хотелось завыть подобно раненому волку. То что сказал сейчас Чонгук, тронуло Лису до глубины души. Слов было не так уж и много, но они были такими искренними, а еще в глазах Чонгука все было видно и так. Он не умеет разглагольствовать, но он прекрасно показывает свою любовь через действия или языки тела. Просто это нужно замечать и видеть. И Лиса видит. Все видит и чувствует. — Чонгук. — Хрипит девушка и мужчина вдруг подрывается с места, крепко обнимая Лису и утыкаясь носом в ее шейку. Оба расслабились, почувствовав друг друга в полной мере и ощутив присутствие пары. Насколько же счастлив был Чонгук, описать явно невозможно. Он потратил столько нервов, пока находился в этой больнице. Расшугал весь медицинский персонал и довел до истерики четырех медсестер. Намджун лишь наблюдал за всем этим со стороны со спокойствием юриста и медленно попивал горячий эспрессо, подшучивая над тем, что Чонгук выглядит как злой хомяк и никто его не боится (за что конечно получал грозный взгляд алых глаз). Чонгук думал, что переубивает всех, ведь наполнявшая его ярость никуда не уходила, наоборот, возрастала с геометрической прогрессией. Намджуну еле удалось успокоить вампира и усадить его на одно место, чтобы не пугал медперсонал своими выходками. Но когда Чонгук встретился с Чонином... Удержать его уже не представлялось возможным, даже для Намджуна. Чонгук никогда не был в таком гневе. Все его нутро буквально выворачивало, ведь именно из-за этого парня, Лиса пострадала. Коридор больницы превратился в поле боя и никто не мог вмешаться в их разборки, потому что Чонгук заодно прибил бы и посредника. Вампир успокоился только тогда, когда Чонин еле мог встать на ноги, точнее сказать, вообще не мог. На лицо молодого следователя было страшно смотреть. Казалось, Чонгук мог бы и убить Чонина, но не стал этого делать, аргументируя это тем, что Лиса была бы недовольна его поступком и могла бы возненавидеть его. А это самое страшное, что могло бы случиться с ним и этого явно, никаким образом, не стоил глупый следователь. Чонгук отступил и Намджун был благодарен ему за это, потому что Чонин на самом деле неплохой парень и раскрыл уже не одно дело. Было бы печально, если бы Чонгук очень сильно его покалечил. Последующие два дня, Чонгук провел в палате Лисы, не отходя от нее ни на шаг и отгоняя противных медсестер, которые вечно мельтешили у него перед глазами и могли побеспокоить его девочку. Поэтому, Чонгук не сопротивляясь пускал в палату только врачей или Намджуна. Эти дни в неведении, были для него Адом, пока ему не сообщили, что Лиса очнулась. Девушка забыла о недавно приснившемся ей кошмаре. Чонгук такой родной, теплый, нежный и любимый, что не остается сомнений, он сделает для нее все и даже больше, и Лиса для него тоже. Полюбила ли она его за столь короткий срок? Да. Очень. Казалось, за такой период, они даже не успели узнать друг друга лучше, но ведь это все наверстается? Лиса хочет проводить с Чонгуком больше времени. — Как Чонин? Он сейчас в полиции или здесь? — Чонгук хмурится на слова девушки. — Я уже успел с ним познакомиться. — Хмыкает шатен. — Только не говори что... — Надеюсь я не сломал ему нос. — Неловко чешет затылок Чонгук, понимая, что вообще-то сломал ему не только нос. — Сломал? — Возмутилась Ким, тут же понизив голос, ведь горло все еще болело. — Но Чонгук! — А что Чонгук? Это он виноват, что на тебя напали! Если бы он не оставил тебя, ничего бы такого не произошло! — Но он же спас меня! — Но ты все равно пострадала!— Чонгук вздыхает, решая не спорить. — Не волнуйся, с Чонином все хорошо. Ну приложит лед дома, ничего страшного. — Ты неисправим! — Разве? Ты меня плохо знаешь. Я хорошо поддаюсь дрессировке. — Ухмыльнулся Чонгук. — Избавь меня от этого. — Лиса смущенно отвернулась, тихо фыркая. Чонгук нежно смеется, поглаживая девушку по руке. — Болит что-нибудь? — Обеспокоенно спрашивает мужчина, смотря на забинтованную шею Лисы. — Есть немного. Папа сказал, что скоро пройдет. — Рыжеволосая улыбнулась, накрыв бинт на шее своей рукой. — Конечно пройдет. — Ласково улыбнулся Чонгук и Лиса вздрогнула, вдруг вспомнив Чонгука из ее кошмара. Нет, он не такой. Ее Гуки добрый, хороший и ответственный, он никогда не сделает с ней ничего плохого. Девушка жмурится, стараясь прогнать страшные картины из своей головы. — Лиса? — Позвал ее Чонгук и девушка вернулась в реальность. — М? — Я люблю тебя. — Чонгук, словно в замедленной съемке, наклоняется к Лисе, бережно и очень-очень нежно, будто она хрупкий цветок, целует ее в лоб. Рыжеволосая мило смущается, но не отталкивает, а наоборот притягивает ближе и неожиданно сама целует Чонгука в губы. Чон сначала неуверенно замирает, а после берет инициативу на себя, приобнимая девушку за талию и целуя ее с легким напором, чтобы не напугать. Как только влюбленные разорвали поцелуй из-за нехватки воздуха, Чонгук начинает осыпать лицо Лисы короткими ласковыми поцелуями; щечки, носик и все до чего добрался, пока Лиса окончательно не засмущалась и что-то пискнув (действительно как котенок), нырнула под теплое одеяло с головой. — Я люблю тебя тоже. — Бубнит из-под него Лиса и Чонгук смеется, обнимая хрупкий комочек под одеялом. И найдя макушку девушки, звонко целует ее. *** Джису заинтересованно осматривает полки с книгами и берет в руки какой-то исторический роман. — Ты правда читаешь это? — В свободное время. — Пожимает плечами Сехун. — Но обычно, я читаю судебные иски. — Смеется О, опять перебирая документы, усевшись на диван в гостиной. — Я люблю романы. — Джису улыбнулась, сев рядом с Сехуном. — А судебные иски — нет. Сехун вновь смеется. — Знала бы ты, как же я их не люблю. — Фыркает следователь. — Кстати, как вы вчера с Чанелем провели время? — Джису показалось или она слышала ревнивые нотки в его голосе? — Мы поговорили о Хосоке. Я рассказала, где приблизительно он может находиться. Ну а так, еще он рассказал мне подробнее о вампирах Е-класса. На самом деле, Чанель добрый и ни капли не жестокий. Он принял меня в свой клан и теперь я числюсь как чистокровная аристократка. — Джису гордо выпрямила спину. — Знаешь, с нами весь день ходила его жена. Она такая красивая и милая, ты бы видел! Мы с ней сразу подружились! Чанель на нее так смотрит! Так...как будто она весь мир для него. Это так романтично! — Постой. Жена? Когда он успел остепениться? — Хмурится Сехун. — Как зовут его "жену"? — Дженни. — А, дак она просто его истинная пара. Ну да, в принципе, можно сказать будущая жена. — Поняв в чем дело, проговорил Сехун. — Мило, правда? — Широко улыбнулась Джису. Сехун улыбнулся в ответ. Боже, ну ее внешность никак не сочетается с ее характером. Снаружи опасная роковая вампирша, а внутри еще такой ребенок. — Да, мило. — Сехун потрепал девушку по волосам, на что та нахмурилась. — Ты испортил мою укладку. — О... — Сехун тут же убрал руку. — Нет-нет, мне понравилось! — Джису вернула руку своего человека и осторожно опустила его ладонь на свою макушку. Сехун завороженно наблюдает за вампиршей, сравнивая ее сейчас с ластящимся щеночком и пищит внутри себя от умиления, а на деле же сидит с безэмоциональным лицом. — Прости, я...просто это приятно. — Джису неловко улыбнулась. — Это наверно очень странно выглядит? — Джису взглянула на Сехуна исподлобья. — Ну как сказать, — Следователь улыбнулся. — Согласен насчет слов «странно» и «приятно». Джису же на это лишь смущённо опустила взгляд и отвернулась, мысленно желая испариться, ведь Сехун заставляет все тело отзываться на его голос и произнесённые этим самым голосом слова. Джису не понимает, что именно творится с ней и ей очень хочется это узнать. Чанель говорил, что если у неё возникнут проблемы, он всегда будет рад помочь. Девушка решает расспросить Чанеля о своём странном поведении и своей необычной реакции на Сехуна. Что же это? *** Лиса осторожно встаёт с кровати, опираясь на Чонгука, а тот в свою очередь крепко держит девушку за талию, помогая ей передвигаться более безболезненно. Чонгук зол по двум причинам. Первая, это то, что Лиса не разрешила ему взять ее на руки, объясняя это тем, что она полностью здорова и никакая помощь извне ей не нужна и вообще она самостоятельная личность, не инвалид, и способна делать все что угодно сама. Вторая причина, это то, что буквально несколько минут назад, Чонгук встретился с тем самым кровопийцей, который посмел тронуть его самое дорогое сокровище (ну точно параллель со злым драконом). Увидев его с самого начала, Чонгук знал, что прямо сейчас оторвёт его голову и не только, но сдержался (?). Он побыл с этим вампиром наедине всего ничего, но мгновенно передумал убивать мальчишку. Он был испуган не меньше и очень сильно раскаивался. В итоге было принято решение, привести Лису к этому кровососу, чтобы он достойно извинился. Идея Чонгуку конечно же не понравилась с самого начала, он не собирался нарушать покой девушки и таскать ее раненую по коридорам больницы. Да и вдруг этот мелкий опять что-нибудь удумает? Сам этот вампир, был из категории Е-класса, но как выяснилось, был не особо опасен. В лаборатории его держали для того, чтобы вывести из его организма Е-рилин. Вампир не был подопытным, его нахождение в карцере не нарушало никаких этических норм, устоев или законов. Сейчас мальчишка находился в той же больнице, что и Лиса. Только он сидел в приемном покое под наблюдением медперсонала и лично Намджуна. Вампир был не опасен и сейчас еле передвигал конечностями, поэтому Чонгук и решился согласиться на встречу. Хотя прибить вампиреныша руки все таки чесались. Но он же не настолько жесток, чтобы калечить ребенка? Чонгук недовольно смотрит на девушку, которая уже собралась самостоятельно идти по коридору без помощи, опираясь на одну лишь только капельницу. — Лиса, вот честное слово, мне тебя к себе наручниками прицепить? — Тихо рычит Чонгук, обходя девушку и неожиданно подхватывая ее на руки. — Чонгук! — Взвизгнула рыжеволосая, крепко обнимая мужчину за шею. — А как же капельница? Поставь меня! — И ее мы тоже возьмем. — Чонгук оглянулся. — Эй! Да-да ты! — Громко позвал Чон медбрата неподалеку. — На держи, понесешь. — Зачем так грубо? — Хмурится Лиса. — Я буду благодарен Вам за помощь. — Сквозь зубы цедит Чонгук и медбрат лишь усмехается. Лиса довольно улыбнулась. — Я могу убрать капельницу. — Было бы чудесно. — Все еще кривит "доброжелательную" улыбку Чонгук. Спустившись на два этажа ниже, Чонгук на руках с Лисой вошёл в нужную палату. Намджун повернулся и заметив свою дочь и вампира, помог Чонгуку удобнее усадить девушку на одну из кушеток стоящих у стены. Лиса поднимает голову, тут же встречаясь с алыми глазами напротив взглядом. Внутри что-то екает и девушка не может объяснить странное чувство внутри. Будто все нутро уже давным давно знает вампира, который сидит перед ней. Это так непривычно и Лиса решает не зацикливаться на своих внутренних чувствах. — Я очень сильно хотел извиниться. — Подал вампир голос. — В первую очередь за то, что тебе пришлось спуститься сюда, ведь ты все ещё недостаточно окрепла. Мне не разрешили идти дальше приемного покоя. — Мальчишка виновато смотрит на Лису. — Самое главное, за что я хочу попросить у тебя прощение, это мое неподобающее поведение. В тот день, когда ты вошла в испытательную, я находился в карцере. Мне не ввели дозу успокоительного, а также время моего обеда было как раз во время твоего прихода. Я не хотел причинять тебе боль, вредить или тем более нападать. Я мирный вампир. Но так как мое досье ввели в подгруппу вампиров Е-класса, я все же считаюсь опасным. — Замолчал, переводя дыхание. — Я искренне прошу прощения за это нападение. Я был бы не против как-то искупить свою вину, но я не знаю как. — Вампир поджал губы, стараясь не смотреть на Лису, боясь увидеть ее злой или презрительный взгляд. — Сколько тебе лет? — Все удивленно уставились на девушку. Казалось, она даже и не слушала что ей говорил провинившийся. — Мне? — Не менее удивленно спросил вампир. — Да. И имя. Как тебя зовут? — Пак Чимин, мне 14. — Всего лишь подросток? — Шокировано спросила саму себя Лиса. — Тебе всего 14 лет? — Ну да. — Пожал плечами парень, не понимая, что в этом такого. — Но ведь... — Я этим не интересовался. — Намджун взглянул на Чимина. — Как давно ты вампир? — И давно ли входишь в категорию Е-класса? — Добавил вопрос Чонгук. — Я не помню. — Хмурится Чимин, оглядывая мужчин и девушку перед собой. — Честно. — Ты помнишь как попал в лабораторию? — Смутно, но да. — Кивает Пак. — Помню, что я чувствовал себя очень плохо и меня одолевала сильная жажда. Потом, меня нашли какие-то люди, наверно полиция, и отвезли в лабораторию. Это все что я помню. — Чимин вздохнул. — Но иногда складывается такое ощущение, что я забыл что-то очень важное. — Ты даже не знаешь где твои родители? — Лиса очень сильно захотела обнять мальчика и успокоить. Он был таким потерянным и испуганным, что сердце кровью обливалось. Пусть он и был младше нее всего-то на 3 года, но у Лисы вдруг проснулся материнский инстинкт. Захотелось защищать Чимина, словно своего родного ребенка и девушка не могла объяснить это чувство. — Нет. Абсолютно ничего. Как только пытаюсь вспомнить, у меня мгновенно начинает болеть голова. — Чимин хмурится. — Почему мы говорим обо мне? Мне гораздо важнее узнать, как ты себя чувствуешь. Я так виноват. — Чимин вновь возвращает свое внимание к Лисе. — Со мной все хорошо. Ты выпил не так много крови. — Тепло улыбнулась Лалиса. Чонгук фыркает, недовольный тем, что эта улыбка посвящена не ему, а какому-то мелкому вампиренышу, который ещё и виноват во всем случившемся с Лисой. Намджун тихо хмыкает и с иронией бьет в плечо Чона, на что тот в ответ собирался возмутиться, но его перебивает Лиса. — Чонгук, ему стоит увидеться с Чанелем. — Девушка абсолютно серьезно смотрит на мужчину, не отводя своего взгляда. — Зачем это? — Нахмурился непонятливо Намджун. — Чанель — глава чистокровных. Он контролирует всех вампиров в Корее и ему обязательно нужно увидеться с Чимином. Тем более, Чанель также помогает вампирам найти себя или вспомнить прошлое, что бывает очень часто из-за обращения в вампира... — Чонгук вдруг замолчал, резко взглянув на Чимина, и его неожиданно будто осенило. — Чимин, тебя обратили против воли? Ты не помнишь этого? Мальчик лишь отрицательно качает головой. — Если это так, то... — Рыжеволосая посмотрела на Чона. — Обращение против воли карается законом. — Продолжил Чонгук за Лису. — Еще скажи, что у вас кодексы свои есть. — Хмыкает Намджун. — Кодекс "О защите прав человека и его сущности" статья 125, пункт 1. — Отозвался Чонгук. — Серьезно? — Абсолютно. Лиса медленно поднимается с кушетки, заставляя тем самым дернуться в свою сторону троих молодых людей. Чимин оказался ближе и помог Лисе встать. Чонгук сначала хотел было начать возмущаться, но решил дать парню шанс. Все таки, Чимин вроде и неплохой мальчишка. По крайней мере, Чонгук не чувствует от него опасности или любой другой угрозы. — Как только я выпишусь из больницы, все вместе пойдем к Чанелю. Договорились? — Улыбнулась Лиса всем троим. — Я? В логово кровососов? Ты меня на верную смерть обрекаешь? — Отнекивается Намджун. — Пап, договорились? — С напором спросила девушка. Ким-старший грузно выдохнул, ведь на него давяще смотрели три пары глаз, и все таки согласился. — Главное тебе сейчас отдыхать. — Чонгук нежно целует Лису в висок, заставляя девушку покрыться румянцем. — Когда это вы... — Я хочу сок. Чимин, пойдем ты сходишь со мной? — Лиса резко перевела тему и Намджун недовольно нахмурился, грозно глядя на Чонгука. Вампир в свою очередь победно ухмыльнулся. — Конечно. Чонгук наблюдал издалека за тем, как Лиса и Чимин вместе выбирают напиток в местном автомате на этаже больницы и над чем-то смеются. Внутри было странное чувство. Чонгуку казалось, словно он где-то уже видел Чимина, он был очень сильно похож на кого-то, но на кого? Чонгук не мог вспомнить. Эта улыбка, прищур глаз, манеры, какие-то определенные черты характера... Мужчина вздыхает, пятерней зачесывая челку назад и открывая свой лоб. Теперь ему тоже хотелось быстрее посетить Чанеля с этим мелким вампиренышем и все узнать. Чанель то должен помнить. Чимин выглядит как чистокровный вампир аристократичного происхождения. Даже его манеры об этом говорят, его воспитание и словарный запас. Он не может быть простым обращенным вампиром, хоть Чонгук и допускал такой вариант. У обращенных глаза желтеют через три дня после обращения. Определенный пигмент содержащийся в яде вампиров, окрашивает радужку глаза в желтый цвет. У чистокровных же, кто был вампиром с рождения, глаза чаще алые, но могут быть и голубые; у аристократов, глаза строго только алые с вкраплениями темных оттенков, будто цвет дорогого вина — это из-за чистоты генов и самой крови вампира. У Чимина глаза алые, винного цвета. *** Чанель передает кружку горячего какао Дженни и садится с ней рядом на диван. Чанель смотрит на ноги девушки и недовольно хмурится, тут же закрывая их теплым пледом. — Ты почему в одних шортах? Холодно. — Может я тебя соблазняю? — Игриво хихикнула Дженни, пригубляя чашку с какао. — Не стоит. — Ухмыльнулся Пак. — Думаешь? — Ким неожиданно близко наклонилась к лицу Чанеля, заставляя того напрячься. Глаза вдруг приобрели алый оттенок и Дженни сразу же отпрянула, откусывая кусочек недавно испеченного кекса. — Подожди, это ты сейчас за кексом просто наклонилась? — Ну. — Пожала плечами девушка. — Ты так напрягся, м? — Хитро заулыбалась Дженни. — Прекрати, я не железный. Ты меня уже третий день терроризируешь. — Ой, да пожалуйста. — Фыркнула Ким. — Тогда хочу... — Все что угодно. — Альбом. Хочу посмотреть памятные и твои детские фото. — Улыбнулась Дженни. — Я мало что о тебе знаю. Читала где-то, что посмотрев детские фотографии любимого человека, можно сблизиться с ним еще сильнее, якобы ты переживаешь запечатленные когда-то моменты вместе с ним. — Я не уверен, что смогу найти его и остался ли альбом у меня. — Чанель неуверенно смотрит на девушку, понимая, что не может ей отказать ни в чем. Сдается и идет наверх в свою спальню за альбомом. Дженни и Чанель рассматривали фотографии очень далекого прошлого, где Чанель был еще совсем младенцем. Дженни очень понравились родители Пака, изображенные на фотографиях; красивая женщина с длинными черными волосами и изящной длинной шеей, а сзади нее стоял отец Чанеля; статный и очень благородный мужчина. Чанель был копией своего папы, с этим даже не поспоришь. Тот же властный взгляд, эти же черты лица и легкая улыбка на устах. Дженни перелистывает страницу и натыкается взглядом на фотографию, где все семейство Пак в сборе. Чанель на этой фотографии, стоит рядом с матерью, а отец сидит в кресле, держа на руках маленького ребенка. Девушка хмурится, подняв глаза на Чанеля. — Кто этот ребенок? — Могу предположить, что это мой младший брат. Я совсем его не помню. После смерти моих родителей, воспоминания о прошлом, даются мне с трудом. — Чанель берет в руки альбом, вглядываясь в фотографию. — Мне говорили, что моего брата забрали люди. Больше я ничего не помню. — Мужчина закрывает альбом и кладет его на журнальный столик рядом с диваном, а после переводит взгляд обратно на Дженни. — А вдруг он все еще жив? — Девушка медленно укладывается в объятия Пака, утыкаясь носиком в его шею. Родной запах окутывает и заставляет блаженно прикрыть глаза. Чанель обнимает в ответ девушку очень нежно, словно она хрустальная ваза и он боится ее разбить. — Даже если и так, то он вряд ли помнит меня и все что с ним было. — Чанель грустно улыбается, перебирая шелковистые волосы Дженни, чем вгоняет девушку в дрему еще сильнее. — А если помнит? — Сонно спрашивает Ким. — Солнце, давай я тебя сейчас положу спать и пойду поработаю? Ты не спала нормально эти два дня из-за сессии. — Ласково шепчет Чанель, осторожно подхватывая девушку на руки. — Не напоминай. — Фыркает шатенка, расслабляясь в руках любимого мужчины. Чанель кладет девушку на мягкую кровать в своей спальне и укрывает ее одеялом. Выключив свет в комнате и поцеловав напоследок Дженни в лоб, мужчина вышел из спальни, закрыв за собой дверь. Чанель никого не пускает в свою комнату, но Дженни исключение. Ей можно делать все, хоть перевернуть его особняк вверх дном. Его тяга к ней, лишь усиливается с каждым днем. Они ведут себя так, словно уже давно вместе, но это не так. Чанель все еще старается держать с Дженни дистанцию. Он нуждается в ней не меньше, чем она в нем, но он боится. Жутко боится причинить ей боль или подвергнуть Дженни опасности. Каждый раз, видя ее в своем доме, у него возникает чувство тревоги. Хочется отпустить ее, дать ей шанс на нормальную жизнь, чтобы она забыла его раз и навсегда. Но как только его посещают такие мысли, он сразу же выкидывает их из своей головы. Если Дженни его забудет, возненавидит, то он тогда точно не жилец. Чанель убеждает себя, что ему просто нужно время, чтобы привыкнуть к девушке. — Господин Пак, к Вам пришли. Говорят, это очень срочно. — Появляется из неоткуда дворецкий, вырывая мужчину из своих мыслей. — Кто? У меня нет сейчас желания принимать гостей. — Холодно отзывается Чанель. — Ким Минсок. Вопрос касаемый Чон Хосока. Чанель спускается вниз моментально, замечая своего лучшего ищейку в гостиной. Сюмин стоял около окна, сунув руки в карманы брюк, его лицо было задумчивым и хмурым. Все его тело было напряжено, словно он чего-то ждал и не очень хорошего. — Сюмин? — Зовет своего подчиненного Пак. — Плохие новости, Чанель. — Молодой вампир повернулся, сверкая алыми глазами. — Хосок собирает целую армию и готовится выступать в ближайшее время. — Что? — Чанель повышает голос. — Почему я узнаю об этом только сейчас? — Мне самому это стало известно день назад. — Сюмин сжимает руку в кулак и прикладывает его к тому месту, где находилось сердце, после опускаясь на одно колено. — Господин, мои люди и весь наш клан готовы идти в бой, один Ваш приказ и мы выступаем на рассвете. Я готов бороться за Вас до последнего вздоха и пролить ради Вас кровь противников. — Сюмин говорит четко и уверенно, смотря прямо в глаза своего Главы преданно и не с единой долей страха. Чанель поворачивает голову, смотря на тлеющие угли в камине. Огонь отражается в глазах Пака, делая их янтарно-алого цвета. Внутри него страх, но не за себя, а за дорогих ему людей; все зависит от того, какой приказ он отдаст, ведь эта война будет не на жизнь, а на смерть. Зная Хосока, он не отступит ни перед чем, если решит идти напролом. Чанель набирает в легкие побольше кислорода. — Выступайте в день затмения. — Чанель поднимает глаза на Минсока. Игра началась и кто выйдет из нее победителем, одному лишь Богу известно. ***