Я твой худший друг, милая

***

POV Лиза       Господи, я не была в школе уже два с половиной месяца. Учебная практика, которую нам вдруг поставили в конце десятого класса и длившаяся якобы две недели, выбешивала не только меня, но и всех моих одноклассников. Ну, кроме Максима. Тот вообще изначально забил на практику, сказав мне, что стирать шторы из актового зала и мести полы в учительской — сугубо женская работа. Ну вообще, я подозреваю, что даже, не будь Макс плохим мальчиком, он все равно бы не проходил эту практику. Тетя Маша, будучи директором нашей школы, скорее всего, проставила ему всю практику заранее. Кстати, как и мне после первого дня уборки. Тетя Маша любила меня и не могла позволить себе, чтобы лучшая подруга детства ее сына, проводила лето со шваброй в руках.       Максим Морозов был моим лучшим другом, всегда защищая и оберегая от нападков Славки Харитонова в детском саду. С тех пор я, Морозов и наши семьи дружим. Никогда не понимала фразу «дружбы между парнем и девушкой не бывает». А вот и бывает! Уже четырнадцать лет есть яркий тому пример. И это мы с Максимом. Парень с беспорядком на голове, ярко-зелёными глазами и татуировками нуждался во мне, как я в нем.       Вообще, если вспоминать всю нашу с Максом дружбу, то это набор сплошных смешных историй.       В семь лет Макс сбежал из дома, когда его мама рассказала ему, что учиться парню придется одиннадцать лет. Морозов прятался у меня в подъезде, пока я не вышла погулять с мамой. Маленький грустный мальчик, зная, где мой дом, уселся на лестницу около моей квартиры. Когда мы вышли, я и моя мама тут же подошли к нему с расспросами.       — Максим, что ты тут делаешь? — Я присела рядом и положила ему ладошку на плечо. Он посмотрел на меня и задал вопрос:       — А ты знала, что нам придётся ходить в школу? — Я усмехнулась.       — Ну конечно! — Я была вне себя от счастья тогда. — Мама сказала, что там очень интересно, и я так жду, когда пойду туда…       — А ты знаешь, что там надо будет что-то учить, быть умными и ходить туда одиннадцать лет? — Этим Макс меня естественно удивил и расстроил. Я подняла потухшие глаза на ошарашенную маму, которая была готова в любой момент утешать чуть ли не плачущих детей. Мы долго не могли тогда успокоиться. Тетя Маша и моя мама долго отпаивали нас чаем и конфетами, рассказывая, что школа — это как детский садик, только придется немного уметь читать, писать и считать цифры. Я-то им поверила тогда, а вот Максим так и не любил это место. Хотя и был Максим практически круглым отличником. (Нет, его мама тут совсем ни при чём)       Когда шестнадцатилетний Макс набил первую татуировку на его шее, я предложила ему пожить у меня, пока Мария Владимировна приходила в себя от шока. Помню, как он пришёл ко мне домой с перемотанной шеей, пожимая плечами и заговорщически улыбаясь.       — Нет, Максим, даже не думай! — Я знала этот взгляд, поверьте! Он не предвещал ничего хорошего. — Я не буду бить татуировку на шее только потому, что мы друзья! — Я сидела на своей кровати с тетрадкой по физике. Но вместо того, чтобы учить параграф, я пыталась отбиться от аргументов Макса, что татушка — это круто, это проявление себя и так далее… Но придумать что-то, кроме «Если я сделаю тату, нам с тобой точно негде будет жить!», «Слишком банально!» и «Это больно!», я так и не смогла. И в тот же вечер мы пошли в тот тату-салон, где били первую татушку Максу. Спустя некоторое время мы вышли из салона с наколками слева на пояснице. Одинаковыми наколками. У меня была набита темная часть Инь-Янь, а у Макса — светлая. Ну что-то типа, я напоминаю ему о себе, а он — о себе. Тем самым мы всегда вместе. Я скривилась от неприятной боли в левом боку и посмотрела на Максима, сказав:       — Почему мой лучший друг — именно ты? — Я фыркнула, а он приобнял меня за плечи, ответив, что теперь мы никогда не расстанемся. Его оптимизм тогда меня бесил, но уже на утро, вглядываясь в ровную тату, я улыбалась, зная, насколько сильно мы дружим с Морозовым.       Подруга у меня тоже была одна — Даша Старкова. С ней мы познакомились в первом классе в школе. Как, кстати, и с Викой Кузнецовой. Только вот ближе Даши и Максима, она так и не смогла для меня стать. Мы общались компанией: я, Максим, Даша, Вика и Рома с Артёмом. Компания эта существовала с седьмого класса. Внутри нашей компашки, что странно, никаких отношений не возникало. Хотя Артём бегал за Викой, при этом вынося нам мозг, так как она ему взаимностью не отвечала. Её вообще больше привлекала только учёба, чем мальчики. Кузнецова была несколько феминисткой, говоря, что мужчин много, а карьеру и ум заработать слишком сложно. А Артём принимал и это, надеясь, что когда-нибудь Виктория посмотрит на богатого, но совершенного бездельника Калинина. Рома недалеко ушёл от лучшего друга, не думая об учёбе. Однако, сох он не по мне и даже не по Дашке, а по Юльке Самойловой из параллели. Они даже пару раз целовались на какой-то вечеринке у Максима дома, пока Мария Владимировна была в отпуске. Только этими поцелуями всё и ограничилось. И Рома всё норовил побыстрее убежать из класса после урока, чтобы в который раз поговорить с неприступной Юлей. Я, Макс и Даша лишь надсмехались над ними всеми, пытаясь дружеский стёб перевести в добрые шутки. Никому из нас не нужны были какие-то там отношения и так далее. Нам просто нравилось дружить, а все эти любовные перипетии нас не интересовали вообще. Потому однажды нам даже надоело стебать Артёма и Ромку.       Так вот, до школы осталось две недели. И я безумно соскучилась по Артёму, Вике и Роме, которые на месяц укатили в лагерь. Вике путёвку достал папа, а Артём, как верный рыцарь, отправился прямо за Кузнецовой, прихватив с собой Павленко. И, кстати, они еще на неделю в школу опоздают. Мы виделись с Дашей вчера, а Максим обещал прийти ко мне сегодня. Надо признать, что этот парень был единственным, кого я хотела видеть всегда, независимо от того, ПМС у меня, как было сейчас, Армагеддон или просто плохое настроение.       И я ждала его, зная, что сначала начну на нём срываться, а потом он найдёт выход из положения, забирая моё плохое настроение себе, делая меня снова радостной и счастливой.       Так и было ровно через пятнадцать минут, когда раздался звонок в мою дверь.       — Неужели… — Начала я, сложив руки на груди, пока Макс снимал обувь. — Я думала, что ты не придешь. — Я цокнула языком и, развернувшись, прошла в комнату, зная, что Морозов идёт за мной. — Мог вообще не заявляться…       — Лиз, всё в порядке? — Закрывая за собой дверь в комнату, осторожно поинтересовался брюнет.       — Да. — Если бы я могла ответить ещё короче, я бы ответила. Я села на кровать и подогнула под себя ноги, обняв их руками. Я отвернулась от друга, ощущая, как к горлу подкатывает ком.       — Лиз, — протянул брюнет, заставив меня сморщиться от плача. Кровать подо мной прогнулась ещё сильнее и я поняла, что Макс устроился сзади меня, — у тебя ПМС что ли? — Морозов знал мой цикл, наверное, лучше меня самой. Максим обнял меня сзади, опрокидывая на себя. Он рассмеялся и начал меня щекотать, после чего я контролировать себя уже не смогла и тоже громко рассмеялась, забыв, что две минуты назад хотела расплакаться. — Ну всё? Этот мир спасён?       — Так и быть… — Я улыбнулась и снова попала в объятия к Максу. — Город может спать спокойно. Ты обеспечил им счастливую жизнь на ближайший месяц… — Я прижалась к парню сильнее, чувствуя, как он поглаживает меня по голове.       — Приятно быть героем! — С широкой улыбкой заявил мой друг.       — Ой, ой, не льсти себе! — Пихнув его в бок, снова засмеялась я. — Я скучала! — Вдруг сказала я, обнимая брюнета. Он неделю назад уехал на море с мамой, а вчера вечером только прилетел. И мне жутко не хватало его присутствия.       — И я, Лиз, очень… — Мне впервые за это лето захотелось в школу, чтобы увидеть всех своих друзей. — Я останусь у тебя сегодня? — Я незамедлительно закивала, улыбаясь ещё шире. Наконец-то посмотрим какой-нибудь веселый фильм и поболтаем ночью! Со своей долбанной физиологией я даже не заметила настроения Макса. Казалось, что вроде как все с ним было хорошо, но чего-то Морозов не договаривал — это настораживало и немного пугало.       Когда Максим вышел на мой балкон, чтобы покурить, я решила отправиться за ним и попытаться выяснить, что происходит. Мои родители были дома, но брюнета это не волновало вообще — что-то явно приключилось.       Я знала, что Максим не будет мне говорить, но я так же знала, с чего надо начать, чтобы Морозов смягчился и выдал мне всё, как есть.       Я подошла к другу сзади и обняла его талию, положив голову на плечо.       — Все хорошо? — Прошептала я, устремив взгляд на лицо Макса, напряжённо выдыхающего дым сигареты. Он усмехнулся.       — Да, почему ты спрашиваешь? — Черт, не подействовали мои дружеские объятия на него.       — Не пытайся доказать мне, что ты сейчас такой же, как и всегда, что происходит? — Четко ответила я, все ещё ожидая от него подробного рассказа.       — Серьезно, Лиз, тебе не о чем беспокоиться. — Я вздохнула, закатила глаза и пролезла между Максимом и перилами балкона. Придумать что-то, кроме того, чтобы нагло выкинуть его сигарету, я не придумала. Меня мало смущал его возмущённый взгляд. — Она была последней… — Прервав его, я непоколебимо произнесла:       — Макс! — Он тоже вздохнул, пряча глаза, а я лишь старалась наблюдать за ним, не отрываясь.       — Прикинь, приезжаем с мамой вчера, а там отец с какой-то шлюхой. — Злость в голосе Максима зашкаливала, а я знала, что тема отца для Макса нереально больна. Дядя Петя и тетя Маша развелись семь лет назад, когда Максу было всего десять. Мария Владимировна долго терпела измены мужа, который, похоже что, даже не знал, что его жена в курсе всех похождений. В какой-то момент ее женская гордость взыграла, и дядя Петя пошёл далеко и надолго… — Он, сука, просто пришёл в наш с мамой дом и трахался там, пока нас не было. — Ударив рукой по перилам, выплюнул Максим. От его действия я слегка вздрогнула.       Я сузила глаза, громко вздохнув.       — Макс, как мама? — Погладив его напряженное плечо, спросила я.       — Не хотел сегодня оставлять ее одну, — смягчив свой голос, говорил Морозов, — но она сказала, что хочет побыть одна. Она все ещё разбита. — Я обняла Макса очень крепко, поглаживая по мощной спине. Моя мама в детстве часто так делала, потому что считала, что таким образом передаёт мне свои энергию, настрой и тепло. Мы молчали.       Хорошо, что Максим сейчас рядом.