/семь лет назад/
— Хен, ну притормози, я не успеваю, — задыхаясь, маленький мальчик упал на колени, не заботясь о школьных брюках, которые теперь испорчены, — ты беспощаден. — захныкал макнэ, потирая ушибленные колени и беспомощно скуля. Уже битый час Чонин бежит за своим хеном, еле успевая. Парень сам не знает, почему вечно таскается за Бан Чаном. В школе, после школы и даже по утрам перед уроками ждет его у круглосуточного магазинчика, чтобы пожелать доброго утра и также, еле успевая, бежать за быстрым хеном. Благо ночью под окнами не стоит и не охраняет сон старшего со свечкой в руках. Влюбился? Не, вряд ли. — Сколько раз мне еще сказать тебе, мелкий, чтобы не таскался за мной? Остановись! — Чан замедлил шаг, обернулся и грозно посмотрел на тонсена, — Не успеваешь? Так просто иди своей дорогой. — Хен, но я хочу быть похожим на тебя, ты ведь такой сильный, умный, общительный и... — мальчик поднял взгляд на Чана и посмотрел прямо в глаза, — красивый. Бан Чан опешил. Он весьма не ожидал такого откровения от приставучего десятилетки, что вечно таскался за ним. Немного подумав, подошел ближе к тонсену и потрепал его волосы, улыбаясь. — Понимаешь, Чонин, у каждого свой путь в жизни, никогда, слышишь, никогда не беги за другими. Обгонять кого-то — не значит бежать впереди. Ничего страшного, если будешь бежать медленно, ведь нет смысла сравнивать себя с другими. — Но, Хен, я же… — поджав губы, чтобы не разреветься, Чонин посмотрел на Чана. — Никаких Но, с этого дня ты больше не таскаешься за мной, а проводишь время со своими сверстниками и становишься обычным общительным ребенком, как был до этого, — поднимаясь с корточек, Чан еще раз улыбнулся и пошел в том направлении, куда торопился до этого. Наконец-то этот ребенок отстанет от него и Чанбин перестанет подкалывать вечно со своим: «Чан, смотри, твой жених опять здесь». Бан Чан ушел, не увидев слез младшего./наше время/
С того самого дня, как Чонин перестал бегать за старшим и прислушался к его совету, обзавестись друзьями-сверстниками, прошло семь лет. Чон и правда обзавелся друзьями: вечно тихим и правильным Сынмином, бешеной белкой — Джисоном и веснушчатым иностранцем, непонимающим корейского юмора — Феликсом, который переехал в Корею из Австралии три года назад. Ян не забывал о «сильном, умном, общительном и красивом» хене несколько лет, а когда Чан перешел в старшую школу и перестал появляться перед радарами макнэ, совсем забылся. Чонину было весело со своими друзьями, что вечно творили странные вещи. И если Джисон был заводилой всея пиздеца, то теперь, когда Яну поставили брекеты, он стал главным мемом своей компашки и жертвой хена. — Чонин-и, улыбочку, — тянет Джисон, направляя камеру на макнэ и начиная хихикать, как белка под веселыми грибочками. — Хен, отстань, — насупился Ян, пряча лицо в коленях и беспомощно мыча, чтобы его не трогали. Джисон еще пару минут покрутился вокруг Чонина, пытаясь заснять «железки» в зубах младшего, но, наконец, сдавшись, откидывает телефон на кровать, налетая на макнэ с криками о том, какой тот милашка, хотя и не хочет сниматься. Ян сдался под напором сумасшедшего хена и начал смеяться, не прикрывая брекеты ладонью, как это делает обычно. Джисону остается только умиляться в душе с милого тонсена и начать смеяться также звонко. В комнату заходит Сынмин, жуя, приготовленный мамой Чонина, онигири. — Может хватит употреблять грибы, от вашего ржача уже уши болят. Ладно Джисон, я привык к его выходкам, но ты, Чонин-и… или уже перестал стесняться своих брекетов? — изогнув бровь, Ким посмотрел в упор на макнэ, кусая онигири еще раз и садясь на кровать. Чонин опустил голову обратно в колени и тяжело вздохнул. — Ну вот и что ты наделал, я только рассмешил его. — взмахнув руками, Джисон сел на пол у кровати, задумавшись. — Кстати, парни! Помните, я рассказывал про Минхо-хена? — Про того красавчика-танцора? — входит в комнату Феликс, устраиваясь рядом с Сынмином. Джисон, скрипнул зубами, но взяв себя в руки, натянул улыбку обратно и продолжил: — Ну так вот. Он пригласил нас на свою тренировку в субботу. Н-А-С, слышали? Отказы не принимаются! — вставая обратно на ноги, Сон заскакал по комнате. — Я так счастлив, парни, ведь хен такой потрясный! Вы вообще видели, как он двигается? Да это же произведение искусства! Вы должны увидеть это! — Ууу, у кого-то синдром фанючки, — захихикал Сынмин, забираясь на кровать с ногами и укладывая голову на плечо Феликсу, — но я не против, все равно заняться нечем в выходные. Феликс с Чонином тоже кивнули, соглашаясь, а Джисон завопил, о том, как же обожает своих друзей и что уже через три дня он увидит своего любимого хена. После этого разговора прошло пару дней, долгожданная суббота уже завтра. Джисон соврет, если скажет, что это время быстро пролетело. НЕТ. Оно тянулось слишком медленно. На удивление друзьям, Сон был необычно тихим, да что уж там, они его видели только в школе и то какого-то помятого всего. Кто-кто, а Чонин ждал часовые лекции по телефону перед сном о красавчике Минхо-хене и «Чонин-и, а может я ему нравлюсь, как думаешь?», но мобильник молчал. В субботу утром Ян проснулся от назойливого звонка в дверь, родители в командировке, поэтому пришлось вставать самому и убивать ту скотину, что разбудила его с утра пораньше в выходной. Он ожидал увидеть кого угодно, даже русскую матрешку, играющую на гитаре, но не жизнерадостного Джисона и за ним двух сонных и замученных Сынмина с Феликсом. Чонин как открыл дверь, так и застыл в проеме, смотря на всю эту картину, но уже собираясь захлопнуть дверь обратно, Сон резко дергает дверную ручку на себя и врывается в чонинову обитель. Ян постоял еще минуту, проклиная всех белок на планете и закрыв дверь за друзьями, направился на кухню ставить чайник. После чего, вернулся в комнату, где уже на его кровати располагался Джисон, а Феликс и Сынмин тихонько посапывали на друг друге в углу комнаты. — Вы чего так рано пришли? — первым нарушил тишину Чонин, сгоняя Джисона с кровати, чтобы заправить ее. — Ты забыл что ли? Мы идем на тренировку к Минхо-хену! — Хан мечтательно прикрыл глаза, заулыбался и прильнул ладошками к щекам. «Ну и зрелище. Похуже сумасшедшей фанючки будет» — прокрутилось в голове у Яна, но он лишь закатил глаза и тяжело вздохнул. Соглашаясь на это все, никто, кроме Джисона, не знал, что тренировка начинается в 8 утра, и прийти в студию нужно за полчаса до начала, а то «вдруг опоздаем и Минхо-хен нас не пустит!». Налив зеленый чай Хану и крепкий кофе себе, Ликсу и Сынмину, Чонин быстро собрался и уже через 20 минут, они шли по направлению к танцевальной студии. Всю дорогу Джисон не замолкал ни на секунду, из его рассказов Чонин узнал, что в студии будет помимо Минхо-хена еще четверо хенов, что немного напрягало. Яну никогда не нравились новые знакомства, особенно с людьми старше него. На самом деле, Чонин боялся повторить свои прошлые ошибки, но в этом он никогда и никому не сознается. — Парни, я так волнуюсь! Нам вон туда, — Джисон махнул рукой в сторону двухэтажного серого здания и немного замялся. — я тут подумал, а может не пойдем… — Хан Джисон, имей совесть! Ты разбудил нас в такую рань в выходной и теперь собираешься трусливо сбежать? — разозлился Сынмин и, схватив Хана под руку, направился ко входу в здание. Феликс с Чонином шли позади, переглядываясь и тихо смеясь с нерешимости друга. В холле никаких проблем не возникло, их пропустили сразу же. А в нужном зале уже находился, так называемый, Минхо-хен, сразу поясняя свой ранний визит: — Я знал, что Сон-и решит прийти пораньше, но без меня вас сюда не пропустили бы, — усмехнулся Ли, после чего, представился и начал здороваться с каждым по очередности. Только Хан стоял в углу весь красный от смущения, не зная, как вести себя дальше. В течение получаса подтянулись почти все танцоры. Также представлялись, здоровались, рассказывали интересные вещи о себе, улыбались, смеялись, кроме одного парня — Чанбина, кажется. Но Феликсу как-то удалось его разговорить и уже через десять минут диалога, Со улыбался и что-то оживленно рассказывал веснушчатому австралийцу, активно жестикулируя. Сынмин сблизился с Хенджином. Они сидели в обнимку у зеркала и тихо о чем-то разговаривали. Ким даже успел покататься у него на спине. Когда успели вообще так сблизиться? В центре зала Минхо с Уджином показывали Хану какое-то мега сложное движение из танца, а Сон лишь громко хлопал и хвалил грациозность Ли, чем смущал старшего. Уджин понимающе смотрел за действиями своих тонсенов и тепло улыбался. Лишь Чонин сидел в углу в одиночестве, теребя свою толстовку в тонких пальцах, ни о чем не думая. Не хватает всего одного танцора, из-за которого тренировка не может начаться. Чанбин сказал, что это нормально, хен всегда опаздывает. И вот в десять минут девятого дверь в зал открылась и на пороге стоял Чан. Чертов Бан Чан. Сказать, что Ян охуел, значит ничего не сказать. — Вау, а ты сегодня рано. — Почти не опоздал. — Хен, не позорь нас перед младшенькими. Давай начнем уже. Зал тут же оживился и наполнился различным шумом, начиная от хныканья Хенджина и заканчивая дикими криками Хана. Чан, кажется, не заметил Чонина или не узнал, чему второй был очень рад. Тренировка началась, а Ян сейчас взорвется от противоречивых чувств внутри. С одной стороны он хочет смыться отсюда, пока хен его не узнал, а с другой… Чертов Бан Чан! Он совсем не изменился, все такой же классный и красивый! Сейчас волосы Чана пепельного цвета, что безусловно ему к лицу, а эти кудряшки... Чонину не отвести взгляд от любимого хена. Яна от раздумий вывел Джисон, толкающий в плечо: — Эй, ты чего, застыл? Земля вызывает Чонин-и! — Хан взволнован не на шутку, продолжает толкать макнэ. — Что? — выходя из транса, Чонин делает непринужденное лицо и поворачивается к другу. — Тренировка закончилась, а ты даже не моргнул ни разу за последние минут десять. Что случилось? — Ничего, все хорошо. Просто задумался, — успокоил друга Ян и поднялся с пола, разминая мышцы. Джисон пожал плечами, вскочил на ноги и побежал к Минхо, резко прыгая тому на спину. От чего уставший Ли не устоял на ногах и они оба повалились на пол, громко смеясь. Чонин улыбнулся, смотря на такую милую картину, после чего решил выйти в коридор, чтобы отыскать уборную. Нужно умыться холодной водой, чтобы привести себя хоть в какие-то чувства. Спустя пять минут блужданий по этажу, Яну удалось найти туалет. Открыв кран, Чонин опустил руки под струи холодной воды, после чего провел ими по лицо. На удивление, это реально помогло. Щеки уже не так сильно горели, а узел внутри начал развязываться, от чего на душе стало легче. Вдруг, кабинка в туалете открылась и из нее вышел Чан. Чонину резко поплохело и он уже собирался сбежать, как вдруг его хватают за руку и дергают на себя. — Ну что еще? — захныкал парень, вырываясь из объятий. — Я сделал все, как ты сказал, даже почти забыл тебя! Я бежал вперед, не оглядываясь назад, также, как ты не оглянулся, когда уходил тогда. — у Яна нервы сдали окончательно. — А ты знаешь, как выглядит твоя финишная прямая, Чонин-и? — прошептал Чан, крепче обнимая дрожащее тело парня. Ян молчал. Он не знал ответа на этот вопрос и никогда не задумывался о нем. Чан слегка отстранился и заглянул в лисьи глаза напротив. — А я знаю, — лишь одними губами проговорил Бан Чан и крепко обнял своего любимого тонсена. Чонин не выдержал всего напора и заплакал, крепче обнимая хена, зарываясь носом в область шеи. Чан не отстранялся все это время, лишь шептал успокаивающие слова на ушко Яну и гладил по мягким, нетронутым краской, волосам. — Твоя дорога заканчивается рядом со мной, чтобы начать наш общий, длинный путь во всю жизнь. - Ч-что? - Чонин просто не верил услышанным словам, слегка отстранился и заглянул в глаза хена. Сквозь пелену слез, Чон смог разглядеть в черном омуте напротив искренность, раскаяние и любовь? Ян подался порыву и впечатался в губы напротив, которые непроизвольно от счастья расползлись в улыбке. — Ну не смейся, хен! — смущаясь, Чонин снова зарылся в шею Бана, тихо шепча, так, чтобы только Чан во всей вселенной слышал его. — Я до сих пор не верю, что это происходит со мной. Мне хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Я люблю тебя, хен. — Я тебя тоже люблю, лисенок, но нам пора идти, а то искать начнут, — также прошептал Чан, слегка отстраняясь и снова невесомо прикасаясь к желанным губам напротив. Этот момент никто не хотел прекращать, но. — Знаешь, это так романтично. — хихикнул Бан. — Что? — в недоумении. — Первый поцелуй в туалете. Сама романтика, — рассмеялся Чан и приобнял одной рукой смущенного макнэ, выходя из уборной. - А еще ты так повзрослел, Чонин-и.. Стоп, ты стал выше меня, что ли? - начал наигранно возмущаться Бан, а Ян лишь захихикал, сильнее прижимаясь к родному теплу. А ведь Чонин так и не узнает, что это именно Чан попросил Джисона снять то самое видео с брекетами и подговорил Минхо, чтобы тот пригласил всех друзей Хана на тренировку.