Fuсk you

Я никогда не был особо придирчивым, или может быть слишком навязчивым. Нет. Не был и дурачком с района, которого местные дразнят, не был и крутишом. Обычный я, как пробка от бутылки, но при этом, я считал себя единственным в своем роде. Я знаю, это довольно запутанное мнение, и объяснить его я не смогу толком, ведь сам разобраться в себе не могу. Но я знаю одно, пусть я прост как обычные люди, я совершенно другой. И плевал я, если вдруг меня назовут ахиревшим. Да, братаны, я именно такой, так что сосите ***. В принципе, я на свою жизнь не жалуюсь вообще. Я работаю, имею хороший заработок, могу спокойно позволить себе содержать автомобиль дорогой марки и покупать странные рубашки от «Гуччи» и «Кутюр». Всё это есть в моей жизни, есть любимая работа и любимое хобби, есть и хорошие друзья. Но я одинок. Это не повод жаловаться, ведь одиночеством, именно в постели, не страдаю, но я всё-таки думаю об этом. Какого это? Придти домой, а там тебя встречает не темное панорамное окно во всю стену, а запах вкусной еды и нежные поцелуи. Розово и сопливо, да? Ну и что. Я в конце концов человек, у меня есть сердце и я тоже могу чувствовать. Иначе, как бы я смог стать композитором и продюсером, а? Без чувств ты не напишешь и пары строк. Уж извиняйте, но начитанность не даст тебе шанс написать что-то от сердца. Так что, мне приходится пользоваться своим сердцем во всю силу. И теперь, когда компания строит для наших групп камбэк про нежную любовь — я прокалываюсь. Проваливаюсь в дыру и не знаю что написать на этом чертовом листе бумаги. Товарищи, я сплю с омегами, но не люблю их! Что мне написать про вашу любовь? Я ее в глаза не видел. Хотя… Стоп. Было дело, в младшей школе. Мне так понравилась та омежка, что я не знал куда деться, а как итог попросил ее свалить из школы. Это не было грубостью, просто я не мог находится с ней рядом. Чертова омежка была слишком милой и меня ломало. Я не хотел с ней встречаться, только потому-что мое детское сердце начинало бешено биться. А не знающий что-то было влюбленностью, я решил избавиться от проблемы. Но то было детство и из него я не смогу написать несколько полноценных, взрослых, песен. Да даже не несколько, а целый, блин, альбом. Я зарываюсь в романтические фильмы и книги, читаю всякую милую чушь фанаток на сайтах, называется вроде как фанфиками. Весело однако, я так и представляю как Чанель заводит отношения с Бэком. С другой стороны, от чего бы и нет? Бэки у нас омежка, да еще и довольно крутая, так что Чанель бы хлопал своими глазищами поменьше и было бы счастье ему. В группе отношения иметь нельзя, но кого это остановит когда в мозги сперма бьет? Так что, да, я ставлю анонимный лайк на рассказ автора и довольно улыбаюсь, представляя этих двоих вместе. Но романтики мне всё еще мало. Я копаюсь в себе и пытаюсь вспомнить, испытывал ли я к кому-нибудь нежные чувства? Друзья не считаются, я их всех очень люблю. Но… Снова останавливаюсь… Точно… Я выгнал еще одного из своей жизни. Точно так-же как и в школе. Омега… Боже, если бы люди могли видеть его моими глазами — сошли бы с ума. Он превосходен. Его губы меня всегда манили. Они такие пухлые, что казалось надави пальцем и мед потечет. Глазки милые, а когда омега смеялся — они превращались в милые щелочки. Он еще всегда говорил мне: «хён, не смеши. Я ничего не вижу.» Но я его самолично прогнал, потому что слабый. Потому что я сам не справился со своими чувствами, а обвинил другого человека. Начинал обвинять и признаюсь, начинал ненавидеть. Эту улыбку возненавидел, смех и вообще, каждое действие омеги. Почему? Наверное, потому что не моим был. У него на тот момент был альфа… Я, скорее всего, бесился неимоверно. Сейчас уже точно не помню. Год прошел, как я прогнал его из нашей компании… Ох, ну и драка тогда была. Я чуть не ударил омегу. Да, до такого еще надо попробовать опуститься. Но я же герой, не такой как все, достиг пика за минуту и чуть не пал. — Да? — В трубке слышится грубый голос моего друга и я усмехаясь перевожу взгляд на часы. Семь вечера, а он похоже, еще спит. Ночной человек, что и сказать. — Ты мне нужен. Дома? — Дома. — Отвечают мне прокашливаясь и я улыбаюсь. Мило. Я нахожу это довольно милым и стоит сказать, абонент на том проводе сейчас выглядит как ребенок. — Я сейчас приеду. Не против? — Да едь. Только у меня дома Чимин с Тэхёном. Так что, решай сам. — Серьезно? Мне то он и нужен, дружище. Не отпускай его, пока я не приеду. — Ты чего опять придумал? Решил его всё-таки убить? — Скорее поцеловать. Щас приеду, так что пока поке. Дорога меня не особо привлекает. Я не люблю особо ездить, ведь дорога для меня довольна нудная вещь. А все время, что я в пути, всегда увеличивается в интервалах, ибо я ненавижу эту скуку. Кому это нравится вообще? Психи что ли? Музыка в салоне играет слишком приглушенно, пока в моей голове взрывается чужой голос и смех. Лучше музыки, всяко. Я долго потом мучился, хоть и упирался как баран. А еще получил по лицу от Джуна за свое поведение. Но он меня понял, правда потом, когда остудил свой пыл на моих ребрах и челюсти. Я странный? Нет. Я трус. Как я доезжаю до дома Джуна — не помню, как еду в лифте — тоже. Единственное, я четко понимаю что мое сердце опять колотится перед входной дверью друга. И я опять начинаю злиться. Это такой защитный барьер? Прикольно, но лучше бы в возбуждение переходило. Ругаться с Чимином сейчас не в моих планах. — Приехал? Быстро ты. На самолете прилетел? — Почесывая волосы и сладко зевая, спрашивает Нам, пока я раздеваюсь в коридоре. Тот и правда спал, а вот из большой комнаты слышаться голоса, громкий — Тэхёна, более мягкий — Чонгука, и тот родной для меня — Чимина. Чуть позже я слышу бубнеж Хосока. Кажется, тут пьянка, ибо Хосок требует отдать ему его графин. А еще, кажется что Джину опять плохо. Альфа убивается уже неделю, отравившись какой-то гадостью. Ну, нефиг было экспериментировать на кухне. Чертов повар. — Пить будешь? — Ага, налей бутылочку для храбрости. — Бутылочку? Для храбрости-то? Ты что, решил нахрабриться на блювотину в туалете? — Не совсем, но если я щас облажаюсь, это будет очень неплохой итог. Я не ждал теплых объятий, когда появился в большой комнате. Если остальные отсалютовали мне и продолжили заниматься своим, то Чимин меня видеть явно не хотел. Малыш тут-же соскочил с дивана и извинившись решил ретироваться на выход. Нам тут же дернулся следом, но я останавливаю его рукой. Кажется, не успею я набраться храбрости. Приходится бежать за Чимином в своем уме и прижимать того к стене. — Куда пошел? — Решил вновь меня оскорбить? Я не хочу. Отпусти, я пойду домой. — Не хочу. — Чимин опять не смотрит в глаза. Он так делает когда обижается. Сейчас он кусает губы и смотрит в пол, предпринимая слабые попытки освободить руку. Миленько и я разрешаю ему это. отпускаю тонкое запястье, но не отхожу. — Давай поговорим? — Давай не будем? У меня и так много проблем, я не хочу ругаться. — Я не сказал что буду ругаться. Я хочу извиниться. А еще, хочу спросить. Ты ведь… Расстался с тем индюком? — Чимин прыскает в кулак. Его всегда смешило, как я называл его альфу. Ну, честное слово. Напыщенный индюк. Он каждый раз специально красовался Чимином, хотя сам ничего не стоил. Он был его напарником в танцах, был его правой рукой, но ему просто было не место рядом с Чимой. Чимин идеален, а он долбанный индюк, с тупыми закидонами. — Расстался. Еще год назад. После нашей с тобой ссоры. Извини, мне надо идти. Прости, Юнги. — Куда? — Я упираюсь рукой в стену, как только Чимин дергается в сторону выхода. — Домой. У меня там щенок. — Врешь. Ты не стал бы заводить животных, зная что не можешь за ними ухаживать. У тебя времени нет. Думаешь я не знаю что сейчас твоя группа очень известна и пользуется спросом у артистов? Не ври мне. — Я… Что ты хочешь? — Даже не знаю, — Я закатываю глаза. Чувствую как Чимин напрягается, но сделать уже ничего не могу. Да, он мне нравится, тут глупо спорить, но я должен справиться, ведь так? В конце концов, я же не могу опять оттолкнуть то — что мне нравится… — Наверное, вот это. Я знаю что пугаю Чимина, знаю что он может оттолкнуть меня сейчас и врезать по лицу, но что я должен сделать еще? Я не могу терпеть. Я хочу прикоснуться к нему, тяну к нему руки и притягиваю к себе, останавливаясь в ничтожном миллиметре, извиняясь в его губы. Мне жаль, Чимин, я козел. Но ты чертов эндорфин и я не могу держаться. Поцелуй выходит рваный, но мне хватает того факта что я не отвергнут. Чимин мне отвечает, цепляется ручками за мою рубашку и мнет пальчиками. Это так мило и мне так хочется сжать его ладонь, что не в силах отказать себе. Я удерживаю его шею, в тот-же момент сжимая маленькую ладонь. Вот об этом песни пишут? Об этих чувствах идет речь? Я согласен, каждое прикосновение к Чимину — обжигает. Обдает холодом кожу и тянет в животе. Такая сладкая истома, от которой я теряю контроль и углубляю поцелуй, надавливая губами на чужие. Чимину приходится поднимать голову, тихонько скулить в поцелуй и всё… Я потерян. Но не здесь же? Не в коридоре дома своего друга? Я должен остановиться. Это тяжело. Вот что я скажу — это очень тяжело. Просто остановиться — тяжело? Я оставляю на пухлых губах еще пару поцелуев и улыкаюсь лбом в мягкие Чиминовы волосы. В блондинистые, любимые волосы. — Прости. — Это всё что я могу ему сказать. Больше нечего. В чувствах я сам себе с трудом признался, не то что Чимину. Так что я не могу более ничего сказать. Извиняюсь за все и просто тону. — Если сделаешь так еще раз — прощу. — Вы че там делаете?! — В коридор залетает Чонгук и останавливается как вкопанный. Мелкий, почему я так рад его видеть? Я немного поворачиваю голову вбок, осматривая своего донсена, но не отлипаю от Чимина. Упираюсь в его волосы лбом и тупо улыбаюсь Чонгуку. — Стоим пока. А что, веселье начинается? — Ну типо… — Мнется мелкий и нервно кашляет в кулак. — Хён, там сейчас начнется церемония, Ви покажут. Пропустите. — Уже идем. — Раздается в мою шею и я дергаюсь. Почему так много чувств? Разве это нормально? Я дергаюсь от обычного дыхания на шее, хотя никогда не был слаб на такие вещи. У меня не особо чувствительное тело, чему я был и рад, и нет. Но сейчас, Чимин просто дышит, а у меня боксеры мокнут. С этим стоит заканчивать. Я молча хватаю запястье Чимина, дохожу до Чонгука и вешаюсь на его плечо. Мелкий сильнее меня и мне это нравилось. Альфа еще молодой, но я вижу его крутую карьеру. Он уже сейчас имеет много фанаток, при том что все знают о его отношениях с актеришкой — Ви. Не помешало, и слава Богу. Многие компании пресекают данные отношения, ведь это помешает карьерному росту. Но Чонгук выразился достаточно понятно, что не станет ничего скрывать и диспатч будет ежедневно строчить о нем и Ви. А вот Ви хорошо. Он актер, их не сильно за такое ругают. Свободные отношения. В комнате меня встречает Нам, поздновато протягиваю бутылку моей храбрости. Но нет, кажется, я справился сам. И еще, кажется, я очень хочу прокатиться в горы. Воздухом подышать, включить песни Чонгука и просто получить кайф. А если еще Чимин рядом будет, то всё, я откинусь от экстаза. Но на экране появляется Тэхён и я вынужден оставить мечты о поезде подальше в голове, а все внимание приковать к экрану. Я пусть и мудло иногда, но за успехи друзей всегда искренне рад и мне нравится смотреть на глупого Тэхёна, который сейчас стесняется на диване и залезает Чонгуку на коленки, пряча лицо в плече альфы. Я удачно достаю телефон и делаю фотку, после любуясь на экран. Они милые и это фото я точно выложу в инстаграм. Пусть фанатки тоже порадуются. У этой пары очень много фанатов, они даже устраивают иногда фан-митинги. Удивительно. Певец и актер. Что-ж, это навреное, очень круто. И пока я об этом думаю, моя рука неожиданно становится слишком горячей от чужих прикосновений. Я перевожу взгляд на Чимина, который краснее помидора. Что? А потом вдруг я слышу голос ведущего, который вручает награду Чимину, за заслуги в культуре Кореи как лучший танцор и основатель самой крупной группы хореографии. Его танцоры выступают со звездами на одном уровне и это реально высоко для обычной омеги из бедной семьи. — Мне нравится. Когда это ты стал таким нежным? — Я устало перевожу взгляд на главного и сонно улыбаюсь. Боже, я не спал долбанных двое суток и меня колбасит, но я улыбаюсь. — Если нравится, то я пожалуй отдохнуть. Приду завтра и поработаю с музыкой. — Нет. Придешь через два дня. Мы отодвигаем камбэк. Чанель вывихнул плечо и пока не может сосредоточиться на хореографии. Так что, спи спокойно два дня, Мин Юнги. — Он в порядке? — Я получаю в ответ кивок и немного расслабляюсь. — Хорошо. Спасибо. — И кстати, Юнги. Хотел попросить, не выкладывай такие фотки в инсту. Наш сайт слетел чертову кучу раз из-за запроса по «Мин Юнги». — Я не виноват, Директор. — Виноват. Не делай так. Пусть они на свои аккаунты выкидывают. А твой аккаунт чинить нам. — А если я выкину себя в подобном плане? — Я сонно посмеиваюсь, собирая со стола свои вещи. Директор не был тираном и общались мы довольно просто. — Я тебя пришью в этом помещении, не рыпнешься. Внизу тебя ждет машина. — Что? Я поднимаю взгляд на мужчину, задавая немой вопрос. — В таком состоянии я не разрешаю тебе садиться за руль. Это всё. Вали спать, смотреть страшно. — Ну спасибо и на этом. До встречи. А дома меня встречает не обычное панорамное окно, а сладкий запах мяты, который так успокаивает Чимина. Он еще спит и я умиляюсь этой находке. Ныряю к нему под теплое одеяло и крепко прижимаюсь к его спине. Это так по домашнему, что кажется я заплачу, когда рука Чимина осторожно проходится по моим и останавливается на холках. — Решил вспомнить про дом, Мин Юнги? — Мм… Меня вытурнули. Директор приказал не появляться два дня. — Я его уже уважаю. Спасибо ему от меня потом. — Обязательно малыш.