Still Remembering / Вспоминая

* Алек просыпается – слабый и дезориентированный. Звуки вокруг будто приглушены, словно он находится под водой. Он чувствует себя так, словно плывет, но не может вспомнить почему или как долго. Он не удивился бы, если над его головой сейчас парил бы огромный вопросительный знак. Алек начинает открывать глаза, но сразу же зажмуривается, морщась от яркого верхнего света, проникающего в его сетчатку. Тошнота застревает где-то в его горле на пару мгновений, и он судорожно сглатывает. К счастью, кто-то, должно быть, заметил его состояние, потому что свет тускнеет почти мгновенно. Кажется, словно прошло много времени, прежде чем Алек возвращается на поверхность. Звуки становятся более ясными и отчетливыми, и теперь он может разобрать шепот голосов и грохот вещей напротив. Отдаленно он чувствует, как кто-то осторожно проводит пальцами по его волосам – прикосновения легкие, эфемерные и невесомые. Алек не знает, кто это, но инстинктивно расслабляется под прикосновением, издавая болезненный звук, когда слишком резко поворачивает голову, из-за чего его мигрень усиливается. Он узнает ощущение койки Институтского лазарета где угодно и поэтому отдаленно задается вопросом, какую чертовщину он с собой сотворил, чтобы здесь оказаться. Медленно, его веки поднимаются и первое, что он видит – незнакомец. И ух, какой это был незнакомец. Черт возьми. У мужчины темные волосы и шоколадные глаза. На его лице макияж, и его рубашка натянулась на впечатляющих мускулистых плечах. Обезболивающее вкупе с видом перед ним – полностью разрушили его непроницаемый фильтр. Алек лишь наполовину понимает слова, покидающие его рот, когда выпаливает: — Святое дерьмо, ты горячий. Мужчина выглядит пораженно-испуганным, прежде чем начинает смеяться – это застенчивый звук истерического облегчения, он моргает, чтобы сфокусировать свой взгляд. — Я так сильно люблю тебя, дорогой. — Я тоже тебя люблю, – отвечает Алек, хоть он и озадачен, даже когда произносит слова. Словно это был рефлекс. Кто этот мужчина? Взгляд Алека оказывается на человеке, стоящем рядом с Магнусом, и он улыбается, когда Иззи похлопывает его по ноге. — Хей, Из. — Хей, эрмано, – отвечает она, мягко улыбаясь. – Ты нас очень напугал, знаешь. Ты помнишь что-нибудь? Алек задумывается, слегка прищурившись, прежде чем, наконец, ответить. — Нет. Я ничего не помню. Что произошло? Мужчина присоединяется к разговору, все еще поглаживая волосы Алека. Он знает, что должен сказать ему остановиться – у Алека личное пространство размером с океан – но он чувствует себя слишком хорошо. — Ты шел домой, и демон застал тебя врасплох, когда ты решил сократить путь через аллею. Ты, должно быть, действительно ушел в себя, потому что ему удалось хорошенько тебя задеть, прежде чем ты уничтожил его. К сожалению, его прощальный удар состоял в том, чтобы откинуть тебя на несколько футов. Ты, скорее всего, ударился головой, когда приземлился. Ты был без сознания несколько часов, Александр. Алеку потребовалось немало времени, чтобы переварить услышанную информацию, но была одна мысль, крутившаяся в его голове. — Мне нравится, когда ты зовешь меня Александр, – говорит он, улыбаясь Магнусу. В его голосе слышится немного удивления, когда он продолжает. – Всем остальным запрещено произносить мое имя, кроме тебя. На лице Магнуса все еще светится нежность, а в глазах плещется озорство, но он слегка наклоняет голову, озадаченный. — Мне казалось, что никто так и не делает, дорогой. Они с Иззи обмениваются взглядом, который Алек не может расшифровать, хотя он и не особо пытается. Он очень сонный. — Я собираюсь отдохнуть, милашка. Пожалуйста, не прекращай гладить мои волосы. Верный своим словам, охотник засыпает спустя пару минут, несмотря на ноющую боль в спине и жгучую боль в висках. Он не видит, что взгляд между Иззи и мужчиной становится обеспокоенным. Спустя лишь мгновение после осознания произнесенных Алеком слов, голубая магия окутывает охотника, концентрируясь на голове и пытаясь отыскать причину для столь странной фразы. Магнус не может не улыбнуться при виде реакции Алека на магию – даже во сне его дыхание становится глубже, пока он все больше расслабляется на комковатом матрасе лазарета. Это занимает несколько минут, но его подозрения подтверждаются. Он поднимает взгляд на Изабель, нахмурившись. — У Александра амнезия, – говорит он. — Ты знаешь, сколько времени понадобится, чтобы его память восстановилась? – кивая, спросила Иззи. — Без понятия, – пробормотал Магнус. – Но как бы на долго это не затянулось – будет интересно. Теперь, когда маг знает, на что обратить внимание – он замечает замешательство Алека, когда Магнус знающе с ним разговаривает. Хоть и радует то, что охотник знает его на более глубоком уровне, отчаяние все растет. Бейну не хватает его Алека и, несмотря на то, что увлекательно смотреть на то, как Александр краснеет, когда маг зовет его “дорогой”, или замечает, как охотник наблюдает за ним во время ланча. Магнус хочет увидеть искорку узнавания в глазах Алека. Хочет, чтобы Алек взял его за руку и притянул ближе к себе. Часть его задается вопросом, как Алек все еще держится. Если бы Магнус не знал, что охотник понятия не имеет, кто он – у мага бы и подозрений бы никаких не возникло. Кажется, он помнит все остальное кроме Магнуса, но маг просто пытается это принять. К счастью, Лайтвуд никогда не выглядел, будто ему неудобно и не проявляя осторожность, когда Магнус находился поблизости, и это позволяло Бейну быть рядом. Но самое забавное – когда охотник отвечает на его признания в любви, казалось бы, на автомате. Магнус произносит эти три слова и Алек непременно каждый раз отвечает тем же. Сразу же после этого он хмурит брови, морщась, словно спрашивая самого себя, почему он это сделал. Каждый раз, когда такое случается, Магнусу приходится силой бороться с улыбкой, хоть это очаровательно и наполняет его теплом и сдержанной радостью видеть реакцию Алека. Прошло чуть больше суток с несчастного случая, и они находятся в офисе Лайтвуда. Он поправился физически, лишь эта гребанная амнезия не хочет покидать охотника. Магнус стоит возле камина, пока Алек просматривает парочку отчетов. Ничего обременительного, но ему не терпелось окунуться в работу, и Магнус согласился лишь при условии, что может быть рядом, присматривая. Он не хотел, чтобы охотник заработался до изнурения, когда его мозгу все еще требовалось восстановление. Когда он обращает взгляд на охотника, то проводит несколько минут, разглядывая каждую его черту, упиваясь теплом, которое на него обрушивается от того, что в его жизни есть Алек. Это чувство не ново, но все еще периодически застает его врасплох, абсолютная любовь, которую он испытывает к этому парню. Маг любит наблюдать за Алеком в любом и каждом его воплощении, но это – фасад тихого и серьезного Главы Института – одно из его любимых. — Я люблю тебя, – мягко произносит Магнус в тишине комнаты. — Я… – голос Алека ломается, и он тяжело вздыхает. Он откладывает свою стопку бумаг и внимательно смотрит на мага, словно пытаясь разглядеть его насквозь. — Я знаю, что ты любишь меня, но мне надоело лгать, когда я говорю то же самое в ответ. Ах, наконец, Магнус слегка улыбается при виде выражения Алека. Он выглядит нервным, неуверенным и проходит всего минута, прежде чем Бейн пересекает комнату, оказываясь перед охотником. — А ты лжешь? – спрашивает маг, наклонив голову. Снова вздыхая, на этот раз раздраженно, Лайтвуд проводит рукой сквозь волосы, морщась, когда дотрагивается до затылка. — В этом-то и дело, – отвечает он. – Я…я не знаю тебя, но каждый раз, когда ты это говоришь – это кажется настоящим, и я отвечаю, даже не задумываясь, и это кажется настоящим. Я не могу любить незнакомца, но такое ощущение, что я знаю тебя всю свою жизнь. Странно, да? Магнус протягивает руку, кладя ладонь Алеку на щеку, большим пальцем медленно и нежно поглаживая его скулу. — Если ты меня не знаешь, то почему не сказал об этом раньше, Александр? Дернув плечом, в подобии вялого жеста незнания, Алек отвечает, в то время как легкий румянец ползет вверх по его шее. — Не знаю. Я хочу узнать тебя. Это очевидно, что ты меня знаешь, и никто не ведет себя странно от того, что мы так близки. Я думал, что если расскажу тебе, то все испорчу? Все казалось сном с тех пор, как я пришел в себя, и я не хотел, чтобы ты исчез. — Дорогой, ты никогда не сможешь что-либо испортить. Обещаю, что никуда не денусь, – продолжает маг с улыбкой. – Также, я бы сказал, если тебе не кажется, что ты лжешь, признаваясь мне в любви, то я верю в это, – нежно подначивая, маг задает интересующий вопрос. – Ты ничего не помнишь обо мне или том, почему у тебя возникают такие чувства? Закусывая свою губу, охотник нерешительно начинает: — Я чувствую, словно чего-то не хватает, словно недостающая часть головоломки вне досягаемости. Я знаю, что мне с тобой комфортно, и мне нравится проводить с тобой время. Но на этом все, – извиняется он под конец. — Тебе не за что извиняться, Алек. Хочешь, я расскажу тебе правду? Хоть я и не хочу, чтобы у тебя случился сердечный приступ, – после паузы добавляет Бейн. — Думаю, я буду в порядке. Я просто хочу знать. — Ну ладно. Что, если я скажу тебе, что мы помолвлены? Глаза Алека расширяются, и в его взгляде появляется искорка благодарности, когда он осматривает Магнуса с головы до ног. — Нихрена себе, – выдыхает он. У Магнуса от удивления вырывается смешок. — И правда нихрена себе, дорогой. Лайтвуд затихает на минутку, и маг дает ему время на обдумывание информации. Всего моментом позже Алек прочищает горло, и Магнус возвращается в настоящее из своих мыслей, и ему любопытно от того, как пристально на него смотрит охотник. — Да? — Я все время думаю о твоих глазах. Такое чувство, что я что-то о них не могу вспомнить. Уголки губ Магнуса приподнимаются, и он на мгновение изучает Алека. У него нет никаких причин думать, что Лайтвуд отреагирует плохо, но все же. Инстинкты Сумеречного охотника и все такое. Осторожно, Магнус позволяет своему гламуру упасть, и он не знает, почему вообще позволил себе сомневаться, когда увидел выражение полного благоговения на лице Алека. — Прекрасны, – шепчет он, и маг возвращается к первому разу, когда позволил Алеку увидеть часть себя, которую никто раньше не видел. Этот мужчина никогда не перестанет его удивлять. — Спасибо, дорогой, – мягко отвечает Бейн, его голос едва ли громче шепота. Алек поднимает руку и кладет ладонь так, что его большой палец оказывается у уголка глаза Магнуса. Маг не знает, как долго они остаются в таком положении. Кабинет вокруг них погружен в тишину, пока Алек с обожанием и интересом на него смотрит, и Магнус безукоризненно смотрит на охотника также. * Два дня спустя Алек просыпается раньше Магнуса. Они в его комнате в Институте, и именно так охотник вспоминает. Наступает момент дезориентации, когда он связывает свою жизнь с последними несколькими днями, пока смотрит на спящего Магнуса, пускающего слюни на его подушку – и он снова влюбляется. Он уверен, что провалы в его памяти, должно быть, были очень изнурительны, но решительность Магнуса не дрогнула. Он дал Алеку время и пространство, когда ему было это нужно, но всегда оставался рядом. Лайтвуд придвигается ближе, целуя мага в висок. Это первый раз за три дня, когда у них есть реальный контакт. Магнус слегка хмурится, сильнее вжимаясь в постель. Видится сильный контраст с тем, как он спит дома – маг сейчас в футболке и штанах для йоги, совершенно прикрыт для чувствительной восприимчивости Алека. Охотник наклоняется, целуя щеку Магнуса, уголок его губ, его подбородок. Постепенно, маг просыпается и открывает лишенные гламура глаза, сонно моргая. — Александр, – бормочет Бейн. — Хей, детка, – отвечает охотник. Магнус замирает, полностью открывая глаза, внезапно настороженный. Он осматривает Алека, и его окутывает волной облегчения, когда он, наконец, видит узнавание в этих прекрасных ореховых глазах. — Ты помнишь? — Я помню, – подтверждает Лайтвуд. – Помню, насколько ты был терпелив со мной, и как удивительно ты справился с этой проблемной амнезией. Магнус подползает ближе, пока его голова не оказывается под подбородком Алека. Находиться так близко после нескольких дней вдали – сильно облегчает, он чувствует себя дома впервые с тех пор, как получил звонок о том, что Алек в лазарете Института. — Это было довольно легко, – бормочет он, опаляя горячим дыханием шею охотника. – Ты, может, и не знал, кто я, но твое подсознание знало. Благодаря этому все было гораздо проще, чем если бы ты оттолкнул меня и относился как к постороннему. — Никогда, – шепчет Алек. – Я всегда буду узнавать тебя, Магнус. Ты любовь всей моей жизни и свет моей души. Не существует такой вселенной, где ты бы не значил все для меня, даже если я временно этого не помню. Магнус позволил словам окутать его, согреть его кости, которые начали замерзать от продолжающейся амнезии Алека. С его груди упал огромный вес – что Алек мог никогда не вспомнить, и им бы пришлось начинать с начала, возрождать их воспоминания, известные только Магнусу. Он неописуемо счастлив, что Алек к нему вернулся. — Я люблю тебя, Александр, – шепчет маг, целуя руну уклонения Алека. Лайтвуд двигается, устраиваясь удобнее, потирая подбородок о макушку Магнуса. — Я тоже люблю тебя, детка. Они остаются в кровати еще на несколько часов, воссоединяясь, перезаряжаясь от событий последних пары дней. Оба мужчины с облегчением выдыхают, когда недостающие частички их самих встают на место.