Перевернутое отражение в прозрачной воде

5-ого августа 2001 года - Капитаны Готей 13 - редкие гости в этих комнатах, Укитаке-сама, - конечно же, ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кем именно был ее ночной посетитель. Поприветствовать его лицом к лицу было бы элементарной вежливостью, но она была еще не готова ее оказать: сначала она хотела узнать, зачем именно пришел Укитаке. - Амайя-сан, вы, наверное, уже слышали, что Совет сорока шести отклонил нашу просьбу. Более того, казнь Рукии Кучики была передвинута в последний раз: она состоится завтра пополудни, - пугающе спокойным голосом Укитаке продолжил. - Мы не можем допустить, чтобы эта казнь состоялась. Амайя Ёсимото, нынешний командир Отряда кидо, резко развернулась, чтобы посмотреть в глаза своему бывшему капитану. Она не была уверена, какие именно чувства в ней вызвало то, что он сейчас сказал. С одной стороны, она была рада, что Укитаке так заботится о Рукии, наказание которой явно несправедливо, и обстоятельства вокруг которого весьма подозрительны. С другой же стороны, радость эта была омрачена чувствами совсем иного толка. Последние сто лет Амайя лелеяла глупую обиду на Укитаке и практически не разговаривала с ним все это время, обиду, в корне которой была злость к самой себе и собственному бессилию. Тем не менее, чувства, какими бы абсурдными они ни казались, нельзя было просто перечеркнуть, и сейчас Амайю кольнула зависть, схожая с той, которую ревнивые дети испытывают, когда родители уделяют больше внимания их братьям или сестрам. Ведь Укитаке был готов сделать для Рукии то, что не был готов в свое время сделать для Амайи - пойти против приказов главнокомандующего. Амайя попыталась изобразить на лице вежливое согласие - не стоило сыпать соль на давние раны, ведь сейчас речь идет о Кучики и ее бедах. Однако ее собеседник, видимо, считал иначе, потому что в следующее мгновение Джуширо Укитаке сделал то, чего Амайя никак не ожидала: он низко ей поклонился. - Прости меня, Амайя, за то, что не послушал тебя сто лет назад. Как капитан Готей 13 я должен был сделать больше. И как друг - тоже. Мне всегда казалось, что тот инцидент и обвинения, предъявленные после него, были подозрительны, но я уповал на мудрость Совета сорока шести. Однако в свете последних событий... Я теперь ни в чем не уверен, - Укитаке покачал головой. - Возможно даже, что те случаи пустификации и казнь Рукии как-то связаны между собой, хотя я пока не вижу, каким образом. Амайя нахмурила брови. Она тоже пока не понимала, какая связь может быть между этими событиями, но ей было интересно, что именно натолкнуло Укитаке на такую мысль. В ответ на ее немой вопрос тот продолжил: - Вчера на мосту у башни Раскаяния я видел... Йоруичи Шихоин, - капитан сделал небольшую паузу, чтобы дать своей собеседнице время осмыслить услышанное. - Она помогает риока, а те хотят освободить Рукию. Совершенно явно, что там, где замешана Йоруичи Шихоин, не может быть не замешан Киске Урахара. И если они решились вмешаться напрямую в дела Общества душ, все, что происходит здесь и сейчас, имеет какое-то особенное значение для них. Амайя закрыла глаза. Киске Урахара и его дела были одной сплошной загадкой и ее единственной надеждой узнать правду о том, что случилось с Шинджи. Она никогда не верила, что бывший капитан двенадцатого отряда ставил жестокие эксперименты над другими шинигами. Тем не менее, учитывая события столетней давности, его исследования, изъятые и уничтоженные сразу же после его ареста, должны были быть как-то связаны с пустыми. В деле Рукии же фигурировал один-единственный пустой - тот, в битве с которым она отдала свою силу шинигами человеку. Амайя тряхнула головой - картинка пока не складывалась, ну и пусть. Сейчас самым важным было предотвратить казнь, разобраться можно и после. Укитаке никогда не действует без своего ближайшего друга, а лучших союзников в неповиновении главнокомандующему, чем Джуширо Укитаке и Шунсуй Кёраку, было не найти. Неприятности, конечно, будут крупные, и Ямамото, без сомнения, надерет им задницы, но он не решится казнить своих любимых учеников, а значит, их подельники тоже будут помилованы. - Мои подчиненные долго готовились к тому, что произойдет завтра, - улыбнулась Амайя. - Пробуждение Сокиоку - такое ответственное дело. Знаете ли вы, что Отряд кидо хранит много древних артефактов в строжайшей секретности? В целях безопасности мы провели опись и обнаружили один очень опасный предмет. Оказывается, он создан специально для того, чтобы разрушить Сокиоку. Конечно же, на предмете стоит сложная печать, которую может снять только очень могущественный шинигами, да и сделать это нужно не раньше, чем за час перед использованием, иначе предмет потеряет свою силу. Тем не менее, в данный момент я опасаюсь держать такой артефакт в хранилище. Быть может, вы, будучи одним из самых опытных капитанов Готея, возьмете его на время под свою охрану, Укитаке-сама? - Я почту это за честь, - улыбнулся ей в ответ Укитаке. - В таком случае, мой заместитель доставит артефакт в ваш кабинет до рассвета, - Амайя поклонилась своему бывшему капитану. Некоторое время они стояли молча, не до конца понимая, что еще они хотят сказать друг другу, пока Амайя не решилась наконец нарушить тишину. - Укитаке-сама? Как вы думаете, Хирако-сан... он... - Жив? - закончил за нее Укитаке. Амайя покачала головой в ответ. - Я не сомневаюсь в том, что он жив. Это сложно объяснить, считайте, что у меня есть седьмое чувство. Нет, я не об этом. Как вы думаете, он простит меня? - Я думаю, если он жив, то он не сможет иначе, - капитан с нежной грустью посмотрел на своего бывшего лейтенанта. - А ты, Амайя, простишь ли ты меня когда-нибудь? Амайя опустила голову, ей было немного стыдно сейчас. Столько лет, вместо того чтобы действовать, она потеряла в сомнениях. Она бережно хранила все старые обиды, неудачи и ошибки, словно засушенные цветы, покрывшиеся пылью в старом альбоме. Хватит. Все они сделали выбор сто лет назад. Даже если он был в корне неверным, это не значит, что нельзя уже ничего исправить. Укитаке долго рассматривал своего бывшего лейтенанта и подумал было, что она уже не ответит ему, как вдруг Амайя решительно сказала: - Да. Спасибо вам, Укитаке-сама. Я наконец-то вернулась. - Добро пожаловать домой, Амайя. Заговорщики обменялись понимающими улыбками, и капитан тринадцатого отряда направился в свои казармы. Несмотря на то, что завтра их ожидал тяжелый день, на сердце у Укитаке было легко. Он всегда надеялся на то, что Амайя поймет его поступок столетней давности, когда сама станет командиром отряда, но не рассчитывал на это, зная ее сложный и упрямый характер. Оказалось же, что его друг Шунсуй был все-таки прав: Амайя-тян очень повзрослела за последнее время.