Secret Guilty Pleasure

Воздух, проникавший через окно, охлаждал кожу Кларк, которая горела огнем, даже несмотря на то, что одета она была только в майку и короткие шорты. Она не была уверена, что это из-за погоды, потому что в нескольких шагах от нее Лекса прислонилась к окну без футболки и лифчика. — Откинь волосы в сторону, — сказала она и облизнула губы, когда девушка исполнила ее команду. — Теперь обратно и открой шею, да, вот так. Она сделала несколько снимков и подошла к ней, оценивая варианты. — Прикоснись к губам, — прошептала она, борясь с желанием сделать это самой. — Так? — спросила Лекса. Кларк покачала головой и положила большой палец на губу. — Так. Кларк почувствовала теплое дыхание Лексы и вздрогнула, она сделала шаг назад и поднесла камеру к лицу, готовая снимать. Она сделала несколько снимков, прежде чем убрала его. Следующее фото увековечило совершенство губ и половину этой небольшой и упругой груди, которая, казалось, была нарисована одним из лучших художников, которых она когда-либо видела, и на мгновение Кларк понадеялась, что однажды сможет сделать то же самое. — Хорошо? — Спросила Лекса, когда увидела, что Кларк неподвижно смотрит на нее. — Прекрасна, — прошептала Кларк. — То есть, фото! Фото прекрасны, — сказала она и наклонилась, чтобы показать их. Лекса несколько секунд молчала и потом улыбнулась. — Я никогда не видела свою грудь с такого ракурса, — весело сказала она. — Кажется не такой уж и плохой. Кларк пришлось прикусить язык, чтобы не сказать, что происходит в ее голове в данный момент. **** Фотоаппарат отскакивал от груди Кларк на каждом шагу, пока она шла по парку, облизывая мороженое. Выставка будет через две недели, и непрерывная работа, наконец, будет закончена. Контракты, возможность выставляться в известных галереях помогли бы ей жить только фотографией, вместо того, чтобы отрабатывать изнурительные смены в кафе мороженого, чтобы оплачивать счета. Она подняла лицо к небу, наслаждаясь легким ветерком, и продолжила прогулку, любуясь красивыми деревьями вокруг, и тем, как солнце просачивается сквозь листья, создавая прекрасную игру цвета. Она продолжала есть свое мороженое, и остановилась около скамейки, с которой открывался вид на весь парк. Ее зарплата не позволяла ей жить в лучшем районе Вашингтона, но Кларк любила этот парк, который она могла разглядеть из окна своей гостиной. Она часто приходила сюда, особенно когда была напряжена, чтобы сделать несколько фотографий людей, которые занимались пробежкой, или детей, которые играли в мяч, или собак, что бегали за фрисби. — Аня, если ты сейчас же не прекратишь, клянусь, ты дорого за это заплатишь. Кларк резко повернула голову влево, она увидела две фигуры, что расположились под деревом, и она сфокусировалась на чудесной картине перед глазами. Лекса лежала на животе, волосы были собраны в косу, с правой стороны на голове был цветок, ноги были согнуты, а во рту у нее был леденец на палочке. Кларк сглотнула, она не могла поверить, что в день, когда у нее не запланирована фотосессия с Лексой, судьба преподнесла ей такой подарок, и она не могла игнорировать покалывание в пальцах. — Ты бука! — услышала она, как сказала девушка по имени Аня. — Убери эту тетрадь и удели мне немного внимания. У меня единственный выходной, а ты что-то там строчишь! Она увидела, что Лекса полностью игнорирует ее, уставившись в тетрадь, посасывая свой леденец. Кларк вздохнула и неохотно сдалась, выбросив мороженое в урну рядом со скамейкой, она взяла в руки камеру. Она поднесла ее к лицу, снимая, как Лекса сосет леденец, которому она чертовски завидовала в данный момент, потом она сфотографировала цветок в ее волосах, и когда она сфокусировалась на ухе, фото получилось смазанным. — Аня! — возмущенно закричала Лекса. Кларк убрала камеру и улыбнулась, увидев, что девушка была мокрой, а Аня смеялась, держа в руках бутылку воды. — Это цена за то, что ты не уделила мне должного внимания, — оправдалась она. — Тебе что? Три года? — фыркнула Лекса. — Слава небесам, ты не намочила мои стихи, но посмотри теперь на мои волосы. Кларк находила ее просто обворожительной, она снова взяла камеру и сделала еще пару снимков. Она стояла там, как ей показалось, несколько часов, скрытая в тени, наблюдая за двумя девушками, которые смеялись и шутили, и ни на секунду не могла оторвать от нее взгляд. Когда она вернулась домой, вся память была забита фотографиями Лексы, но она совсем не жалела об этом. **** — Медленно снимай лифчик… — пробормотала Кларк, устроившись у кровати. Потом она переместилась в центр комнаты и попросила Лексу сесть на край, согнув колени. Девушка тут же выполнила команду, не заставляя повторять дважды. Она медленно расстегнула лифчик, и Кларк сделала снимок. Лекса опустила бретельку, и Кларк сделала снимок. Ткань медленно скользила вниз, и Кларк сделала снимок. — Брось его на матрас, — облизнув губы, сказала она и встала напротив. — И когда будешь это делать, прикуси губу. Лекса сделала, как было велено, закусила нижнюю губу и отбросила лифчик, Кларк сделала снимок. — Боже… — прошептала Кларк, это была самая красивая вещь, которую она когда-либо видела. — Так хорошо? — тихо спросила она. — Прекрасно, Лекса, ты красивая и чувственная, — успокоила она ее. — Теперь положи руку на матрас и выгни спину, — подсказала Кларк. Девушка положила руки на матрас и выгнулась, Кларк сделала снимок. — А теперь откинь голову и покажи мне свою прекрасную шею, — сказала она. Лекса показала ей свою шею, ключицы, свою упругую грудь, а волосы водопадом спадали на ее обнаженную спину. — Да, так… Щелчок. Она быстро пересекла комнату и села на край кровати, чтобы видеть профиль девушки. — Блять, ты идеальна, не двигайся. Снова щелчок. Лекса не двигалась и закрыла глаза, Кларк видела, как ее грудь медленно вздымается в такт ее дыханию. — Ты просто прекрасная мечта любого художника, Лекса, — прошептала Кларк. — Теперь положи одну руку на грудь… И когда Лекса сделала то, о чем она просила, Кларк продолжала давать все более провокационные наставления, но ни одна из них ни на минуту не пожалела об этом. *** После фотосессии прошло полтора часа, когда Роан переступил порог ее квартиры. Кларк набросилась на него, даже не дав сказать ему слова, ясно давая понять свои намерения. Роан всегда был потрясающим любовником, неутомимым, заботливым, всегда внимательным к ее потребностям и всегда был готов дать ей то, что нужно. Он никогда не просил ничего взамен, кроме хорошего секса, и самое главное он никогда не задавал вопросов, и это качество Кларк очень ценила. Она закрыла глаза и откинула голову назад, прижимая голову парня к своей груди. Она отчаянно двигала бедрами, пытаясь прогнать образы недавней фотосессии, но они, похоже, отпечатались на ее веках. Кларк громко застонала, а длинная шея, чувственные ключицы и идеальная грудь мелькали в ее сознании. *** Губы Рейвен были жидким огнем на ее коже, и они ничего не делали, кроме как обжигали ее с тех пор, как она зашла в ее квартиру. После фотосессии Лекса продолжала чувствовать взгляд Кларк на своем теле, ее хриплый голос продолжал раздаваться в ее ушах, и даже после того, как она позаботилась о проблеме в одиночестве, она не смогла найти покой, в котором нуждалась. Рейвен была первым решением, которое она придумала, и девушка не задавала вопросов, чему Лекса была чрезвычайно благодарна. И как только девушка появилась на ее пороге, Лекса сразу потащила ее в постель. Она закрыла глаза и гладила ее волосы, широко раздвинув ноги и тяжело дыша, губы Рейвен, скользили по внутренней части бедра с явным намерением подразнить ее. — Рейвен…пожалуйста… **** Кларк распахнула глаза и сглотнула, глядя на стену перед ней, надеясь, что ей показалось, потому что это определенно последнее, что ей сейчас нужно. Она сдерживала стоны и прислушалась, конечно, не могло быть совпадением, чтобы Лекса была в сладкой компании всего через пару часов после их фотосессии. — Ох! Рейвен! Роан оторвался от ее соска и засмеялся. — Похоже, кто-то тоже веселится, — пробормотал он. Кларк издала громкий и долгий стон при мысли, что Лекса может ее услышать, и положила руку на стену, ища в ней поддержку. — Сильнее, — уверенно сказала она, продолжая подпрыгивать. Роан схватил ее за ягодицы, заставляя быстрее двигать бедрами. *** По другую сторону Лекса прислонилась лбом к холодной стене, двигаясь на лице Рейвен, которая с наслаждением трахала ее языком. Она услышала стон Кларк и не могла ничего сделать, кроме как застонать в ответ, положив руку на стену, не зная, что по другую сторону другая девушка сделала то же самое. Когда Рейвен переместила язык на ее клитор и засунула два пальца в ее центр, Лекса закрыла глаза, откинула голову назад, выкрикивая свой оргазм в потолок, а в голове мелькали образы блондинки. *** Кларк продолжала стонать, с силой кусая губы, чтобы не выкрикнуть имя, которое было на кончике ее языка, она сильнее прижала руку к стене, и в ее голове мелькали образы Лексы, как она выгибала спину на этой самой кровати. Она закрыла глаза и позволила оргазму захватить себя, мысли о соседке кружились в ее голове. *** Кларк смотрела в потолок, казалось, бесконечность, Роан уже спал, и она знала, что он не останется на всю ночь, уважая ее желание оставаться одной. После того как они закончили, Кларк еще полчаса слышала Лексу, которая не сдерживала стоны удовольствия, будто делала это специально. В тот момент Роан хитро улыбнулся, и накрыл ее своим телом, давая понять соседке, что они далеко не позади. Кларк повернулась на бок и посмотрела на луну, которая сияла в небе, наконец, сдавшись, она выскользнула из-под одеяла. Она надела длинную майку и направилась в комнату, в которой проявляла фотографии. Она быстро подошла к шкафу и открыла его, увидев свою палитру и краски. Кларк улыбнулась, уже зная, что будет рисовать. Она уже несколько лет не делала этого, слишком была занята жизнью, работой и фотографией, но после того, что произошло в этот вечер, она чувствовала неудержимое желание запечатлеть свои мысли на белом холсте. Она совсем забыла о парне в своей постели, и не рассердилась, когда Роан тихо постучал в дверь несколько часов спустя, когда солнце было уже высоко, и извинился за то, что провел ночь у нее. Единственное, что имело значение, это рисунок тела Лексы, которая почти вызывающе смотрела на нее. После той ночи дни Кларк превратились в череду однообразия, которую она с радостью приняла. Фотосессии, смены в кафе мороженого, рисование, несколько часов сна. Кларк уже давно не чувствовала себя такой живой. Она стояла в темной комнате, крепко сжимая кисть пальцами, и, высунув язык, сосредоточено водила ей по холсту. Она вздрогнула, когда услышала легкий стук в дверь, и уже была готова проигнорировать его и продолжить рисовать, но тут ее взгляд упал на часы. Это была Лекса. Она совершенно забыла о встрече с девушкой. Кларк бросила кисть на стол, вытерла руки об штаны и быстро вышла из комнаты. — Хей! — с яркой улыбкой поздоровалась Лекса, как только она открыла дверь. — Я думала, ты забыла о нашей фотосессии и кинула меня. — Я бы никогда не смогла тебя кинуть, — заверила она ее, отступая в сторону, умалчивая, что она забыла про встречу, потому что рисовала ее. Они всегда были немного напряжены, когда Лекса входила в квартиру, как будто то, что они разделяли каждый раз, было слишком для них обеих. А потом она вспомнила, что произошло, когда они были в компании Роана и Рейвен… — Где ты хочешь меня? — А?! — тут же воскликнула Кларк, повернув голову. — Фотографировать, — уточнила Лекса, наклонив голову. — Где ты хочешь? Кларк вздохнула. Очевидно, что Лекса говорила о фото, с сожалением подумала она и задумалась. Поскольку она забыла о фотосессии, она на самом деле не планировала, какие снимки будет делать, в голове у нее было пусто. — Кларк, ты в порядке? — обеспокоенно спросила Лекса. — Я могу зайти в другой р-раз… — Нет! — сказала она, запустив руку в волосы, не обращая внимания, что она вся была в краске. — Все хорошо, я… — она прочистила горло. — Я просто рисовала и потеряла счет времени, но сейчас я здесь, — сказала она. — Правда, это не проблема, я могу вернуться позже, и ты закончишь свой рисунок. Кларк покачала головой. — Просто дай мне помыть руки, окей? И потом подумаем, где я хоч…о позах! — немедленно исправилась она. — О позах! Подумаем о позах! Лекса с улыбкой приподняла бровь, и Кларк закатила глаза. — Сейчас вернусь, — сказала она и направилась в ванную. Она оперлась руками на раковину и громко вздохнула, пытаясь восстановить контроль над собой, пытаясь вспомнить, что была профессионалом, и хотя Лекса была идеальной фантазией ее души художника, она могла нормально себя вести, а не как заикающаяся девочка. Глубоко дыша, она мыла руки и думала, какую позу нужно принять Лексе, что-нибудь, что они еще, возможно, не пробовали. Она хотела сфокусироваться на ее длинных пальцах, и похоже, у нее возникла отличная идея. Она вытерла руки о белое полотенце, не обращая внимания, что на нем остались цветные пятна, и направилась в темную комнату за камерой — Хорошо, Лекса, думаю, у меня есть отличная ид… Она забыла, как дышать, когда увидела, что девушка ждет ее уже без одежды, слава богу, хоть в нижнем белье, поедая клубнику, которую она недавно поставила на стол. Она почувствовала, как ее сердце ускорило ритм, она пару раз моргнула, ощущая физическую потребность запечатлеть это чудо. Щелчок.  — А теперь… — прошептала Лекса. — Где ты хочешь меня? — спросила она. Кларк медленно сглотнула, собираясь с силами. — Продолжай есть клубнику, — пробормотала она, поднеся фотоаппарат к лицу. — Пососи ее, — приказала она. И Лекса сделала это. Она начала посасывать эту ягоду своими полными губами, и по спине Кларк побежали мурашки, и она дрожащим пальцем увековечила эту фантастическую красоту. — А теперь откуси немного… — дрожащим голосом сказала она. — И пусть сок скользит по нижней губе и шее. Маленькая капелька проделала путь, который указала Кларк, и, прикусив губу, она делала снимки, следуя за ней. — Что у тебя за идея, Кларк? — тихо спросила Лекса. — Потому что у меня тоже есть одна. Кларк подняла взгляд и внимательно посмотрела на нее, пытаясь понять, что она задумала. — Я подумала, что ты можешь порисовать на мне, — продолжила она. — Порисовать на тебе? — Я заметила, что твои руки были в краске, — объяснила она. — И подумала…что было бы неплохо, если ты нарисуешь что-то на моей коже. — Боже, да, — тут же согласилась Кларк. — Я всегда хотела попробовать боди-арт. Лекса посмотрела на нее, поедая клубнику. — Тогда чего ждешь, художник? Иди за своими кисточками! Лекса лежала на животе на простыне, которую постелила Кларк, чтобы не запачкать пол, она пыталась устроиться поудобнее, но было что-то не так, и тогда Лекса предложила сесть на ее бедра. Кларк умирала от переизбытка эмоций, но пыталась сохранять самообладание. Черт возьми, она создавала выставку о красоте человеческого тела во время сексуального экстаза, и не могла поверить, что не может контролировать себя в присутствии Лексы. Она глубоко вздохнула и снова приступила к своей работе, и когда кисть коснулась кожи девушки, Лекса выпустила тихий стон, который прошелся по всему телу Кларк. — Не двигайся, — тихо сказала она, положив руку на ее бок. — Она холодная, — пробормотала Лекса. — Знаю, но я почти закончила, терпи. Это было райской пыткой рисовать на этой прекрасной спине, и при каждом мазке Лекса жаловалась и шевелилась, побуждая другую крепко сжимать ее бедра ногами. После еще нескольких минут работы в тишине, Кларк, наконец, критическим взглядом осмотрела свое творение. Она была довольна результатом. Цвета сочетались прекрасно: белые звезды выделялись в красно-черной галактике. Кларк прикусила губу и провела пальцами по коже, проверяя, подсохли ли краски. — Закончила? — спросила Лекса. Кларк кивнула, и, поняв через секунду, что девушка не видит, она прочистила горло и сказала: — Да. — Сделай фото, я хочу посмотреть, — попросила она. — Тогда вставай, — поднимаясь, сказала Кларк и взяла фотоаппарат. — Держи голову прямо, пусть волосы падают волнами. Сделав несколько снимков с разных ракурсов, Кларк подошла и показала их ей. — Кларк, это потрясающе, — восхищенно сказала Лекса и посмотрела ей в глаза. — Ты проделала великолепную работу. Кларк гордо улыбнулась и, посмотрев на фото, нахмурилась. — Нужно больше цвета, — пробормотала она. Рисунок был красивым. Он начинался на правой лопатке и, извиваясь, скользил вниз по спине, заканчиваясь на левом боку, но Кларк чувствовала, что чего-то не хватало. — Почему бы тебе не разрисовать мою грудь? — внезапно спросила Лекса. — В общем, у тебя есть много места, — подарив ей улыбку, продолжила она. Кларк выгнула бровь и снова посмотрела на фотографию, потом на ее губах появилась улыбка, и, отложив камеру, она снова взялась за кисть. Новая позиция позволила Кларк лучше сосредоточиться на деталях тела Лексы, чего никогда не было раньше и, несмотря на близость, она пыталась сосредоточиться на том, что делала. Она начала рисовать, где закончила, внимательно рассматривая бедро и выступающую кость, что Кларк всегда считала жутко эротичным, затем она переместилась на живот и потом добралась до груди. Она решила изменить цвета, так что передняя часть тела Лексы была разрисована различными оттенками синего, что контрастировало черному и красному на спине. Кларк собиралась рассеять звезды на ее груди. — Поставь сюда, — прошептала Лекса, показывая на левую часть груди. — Она выглядит пустой, — Кларк сглотнула и выполнила ее просьбу. — И сюда тоже, — прошептала девушка, откидывая волосы и оголяя свою шею. Кларк прикусила губу и наклонилась вперед, слегка касаясь своим телом ее груди, и провела кистью по коже. Она почувствовала, как Лекса вздрогнула от близости их тел, и, прочистив горло, Кларк сделала шаг назад, любуясь своей работой. — Великолепно, — с улыбкой прокомментировала она и, отложив кисть, взяла в руки фотоаппарат. По какой-то странной причине, несмотря на все фотосессии, уже состоявшиеся в этой квартире, в этот день Кларк ощущала что-то другое, она бы сказала, что глаза Лексы сияли другим светом. — Иди сюда и просто будь естественной… — сказала она, и Лекса сделала то, что она велела, с улыбкой глядя на нее, и Кларк улыбнулась в ответ. — Отлично…оставайся на месте. Она снимала ее грудь, сфокусировавшись на звездах, затем живот, бедро. Она облизала пересохшие губы. — Повернись и откинь волосы, чтобы я могла сфотографировать детали, — пробормотала она. Она наблюдала, как Лекса выполняет ее команду, перебрасывая волосы вперед, создавая идеальную цветовую гамму. Она сделала несколько снимков под разными углами, и в ее голове возникла идея. — А теперь поверни голову влево и положи подбородок на плечо, — сказала она, и когда девушка сделала это, добавила, — обними себя правой рукой за талию и положи руку на еще невысохшую краску. Лекса молча продолжала следовать ее указаниям, глядя на нее через плечо, в глазах все еще сиял тот свет, которому Кларк не могла дать название. — Коснись краски и затем проведи рукой по чистой коже. Кларк задрожала, наблюдая за этой красотой, и потратила несколько минут, фотографируя прекрасную спину под разными углами, а безумно колотящееся сердце напоминало ей, какой нежной была эта кожа под ее пальцами. — Теперь повернись снова… — хриплым голосом скомандовала Кларк, не пытаясь скрыть свои эмоции. Когда их глаза снова встретились, Кларк поняла, что тот огонь, который горел в глазах Лексы с тех пор как она зашла в ее квартиру, не что иное, как похоть. Однако она решила сосредоточиться на фотографиях, даже если не знала, как долго сможет сопротивляться. Кларк с довольной улыбкой просматривала фотографии. Сегодня она отсняла замечательный материал, который Лекса, казалось, тоже оценила, глядя на маленький экран через ее плечо. Краска на теле Лексы высохла, но все равно оставила на ее плече большие полосы, когда девушка почесала его. Убрав руку, Лекса широко распахнула глаза, когда осознала, что сделала. — Ох, черт! — воскликнула она, глядя на испорченный рисунок. — Прости, Кларк, я об этом не подумала, — расстроенно прошептала она. — Я не хотела портить твою работу, но у меня уже начинает чесаться кожа от краски. Кларк ободряюще улыбнулась. — Не беспокойся, думаю, сегодня мы хорошо потрудились, у меня есть отличный материал. — Уверена? — нерешительно спросила Лекса. — Уверена, — успокоила она ее. — Тогда, если не возражаешь, я пойду в душ, чтобы облегчить этот зуд. После этих слов в голове Кларк возникла идея. Она увлажнила губы, думая стоит ли высказывать вслух свою идею, и когда увидела взгляд Лексы, решила выложить все. — Что, если я скажу, что у меня появилась идея? — спросила она, поглаживая пальцем камеру в поисках смелости. Лекса бросила на нее растерянный взгляд. — Что у тебя на уме? Кларк снова облизала губы. — Ну, тебе определенно надо в душ, а мне нужны еще фото. Ты не можешь надеть свою одежду, и тебе не придется выходить голой из моей квартиры, — продолжила она, выгнув бровь. — И у меня прекрасно работает душ. Брови Лексы взлетели вверх, когда она поняла смысл ее слов. — Значит, ты хочешь продолжить фотографировать меня…в душе… — Разумеется, если ты согласишься, — подтвердила Кларк. Лекса замолчала на какое-то время, и Кларк испугалась, что перешла черту, она сделала шаг вперед, чтобы исправить то, что сказала. — Лекса, я… — Я согласна… — Уверена? Ты не должна чувствовать себя чем-то обязанной, я могу дать тебе полотенце и… — Показывай дорогу, художник, — с улыбкой сказала она. Кларк почувствовала, как вспотели ее ладошки, и, повесив камеру на шею, она проводила Лексу в ванную. Она открыла дверь, быстро постелила полотенце на пол и включила воду. — Нужно подождать, пока нагреется, — сообщила она. — Итак, как ты меня хочешь? — спросила Лекса, с интересом оглядывая комнату. — Сначала я хотела бы сделать несколько фото с закрытой кабинкой, глядя на тебя через стекло, и если ты будешь чувствовать себя комфортно, открой ее, и тогда я сделаю несколько снимков под струей воды, — объяснила она, пытаясь сохранить голос твердым. — Для тебя это нормально? — спросила она. — Думаю, что это круто, — ответила Лекса, и подставила руку под воду, чтобы попробовать температуру. — Горячая, — пробормотала она. — Тогда заходи, — прошептала Кларк, сердце которой бешено колотилось в груди. Она не могла поверить, что ей представилась такая возможность и, более того, с Лексой, которая была фантазией ее души художника. Она наблюдала, как Лекса закрыла кабинку и подставила голову под струю воды. — Прислонись грудью и руками к стеклу, — указала Кларк, и когда девушка сделала это, она сфотографировала. Стекло быстро запотело, создавая идеальный эффект, которого Кларк и надеялась достигнуть. Лекса прислонилась лицом к стеклу, в поисках прохлады, ее пухлые губы идеально выделялись среди пара, руками она все еще прижималась к прозрачной поверхности. Кларк снимала, затаив дыхание. Она была совершенством. Она была всем тем, чего всегда желала ее душа художника. — Повернись, — попросила она, пытаясь держать голос под контролем. Лекса прижалась спиной к стеклу, и Кларк сфокусировалась на рисунке, который начался смазываться. — Открой кабинку, — скомандовала она. Не колеблясь, длинные пальцы схватились за край стеклянной дверцы и открыли ее. Она забыла, как дышать, оказавшись перед этими идеальными формами, окрашенными в разные цвета, и струйки воды стекали по долинам этого прекрасного тела. — Стань под струю воды и наклони голову назад. Лекса сделала это, и Кларк сфокусировалась на капле воды на ее длинной шее и увековечила ее. Она сделала несколько снимков теперь уже смазанной краски, и потом попросила ее повернуться к ней и начать смывать краску с груди. Руки Лексы выполнили ее просьбу, начиная чувственно касаться обнаженной груди. Кларк сфотографировала прядь темных волос на ключице, и потом томный вздох привлек ее внимание. Она захватила приоткрытые губы Лексы и увековечила их, прежде чем снова сосредоточиться на руках и груди. Она открыла рот и чуть не выронила камеру, когда поняла, что делает Лекса. Эти длинные тонкие пальцы, казалось, были больше сосредоточены на твердом соске, чем на смывании остальной краски. Кларк поняла, что задыхается от этой картины. — Смывай краску с живота, Лекса, — хрипло сказала она. Она взяла камеру в одну руку и провела другой по ее животу, размазывая краску по ее коже. — Бедра, прикоснись к бедрам, Лекса… — она сделала снимок и закрыла глаза, пытаясь сдержать дрожь в своем теле. Она услышала громкий стон и когда снова открыла глаза, через объектив увидела, как Лекса уже ласкает себя между ног. Во рту Кларк пересохло, она убрала камеру от лица, она была ошеломлена, и ее глаза сосредоточились на лице Лексы, почти требуя объяснения, которые ей действительно не были нужны. — Продолжай снимать, — тяжело дыша, сказала Лекса, прислонившись к стене. Кларк не нужно было повторять дважды, она снова взяла камеру и начала снимать, начиная с верха: мокрое лицо, полуоткрытый рот, длинная шея, пальцы, по-прежнему ласкающие сосок, напряженный живот, бедра, пальцы, которые нежно продолжали поглаживать там. Кларк через объектив наблюдала, как колени Лексы начали дрожать, и поспешила вернуть свое внимание вверх. Она сфотографировала капли воды на ключице, и как краска скользит по спине Лексы. Она продолжала фотографировать детали экстаза, который медленно окутывал эти совершенные конечности, сосредоточив внимание на напряженных мышцах, которые перекатывались под влажной кожей, игнорируя свое все более затрудненное дыхание и тяжесть, что поселилась внизу ее живота. Тяжелое дыхание Лексы наполняло ее уши, а ее красота наполняла память в ее камере, а ее жаждущие глаза не хотели видеть ничего другого. Или она так думала, пока Лекса не произнесла ее имя, охваченная волной удовольствия. Ее руки дрожали, но художник, что жил в ней, снова взял вверх, заставляя ее увековечить оргазм Лексы. Она сфотографировала, как Лекса прикусила нижнюю губу, ее расширенный зрачок, прежде чем убрать камеру. Она смотрела на Лексу, будто впервые видела ее, грохот ее сердца отдавался в ушах, во рту пересохло. Глаза девушки блестели, и единственным шумом в комнате была вода, которая все еще стекала по телу Лексы. Через несколько бесконечных секунд Кларк, наконец, смогла заговорить. — Лекса… И это единственное, что она смогла произнести, затерявшись в этой зелени.