Служебный роман

Марсель Валме не любил летать. Роскошь личного самолета, отделанного точно по его вкусу, несколько скрашивала страдания, но неприятная нервозность все равно не исчезала окончательно. На высоте Марсель всегда жалел, что не пьет крепкий алкоголь. Здесь он был бы кстати. Пилот попросил пристегнуться: они входили в зону турбулентности. Марсель послушно взялся за ремень. В этот момент самолет тряхнуло так, словно они врезались в твердую преграду. Сердце Марселя ухнуло в пятки, он выпустил ремень и выругался сквозь зубы. Самолет выровнялся. Ремень снова скользнул в руку, но теперь заклинило защелку. Марсель резко дернул ее, злясь на весь мир. На его руки упала чья-то тень. Он поднял глаза: а, Суавес... Хуан Суавес, новый начальник его охраны. Он появился в окружении Марселя внезапно и по довольно драматичному поводу. Прежнего начальника охраны, как и его зама, расстреляли два дня назад, и Марсель только чудом не присоединился к своим людям. — Позвольте, дор. Хуан твердо, но осторожно убрал руку Марселя с защелкивающегося механизма и сам его пристегнул. Марсель кивнул, поерзал, устраиваясь в кресле. Приятно скрипнула кожа обивки. Суавес отошел и сел сзади. Марсель увидел его отражение в зеркальной панели, которой была отделана перегородка между его спальней и основным салоном, и, чтобы немного отвлечься от омерзительного потряхивания на высоте три с половиной тысячи хорн, принялся рассматривать своего нового охранника. Рекомендации у Суавеса были идеальные. Последнее место работы — служба охраны предыдущего президента (того еще мудака, конечно, но охрана тут ни при чем). Суавесу, единственному из всех сотрудников предыдущей администрации, предложили перейти в новую, но он отказался. Марсель заинтересовался этим фактом и во время собеседования спросил, в чем было дело. Суавес пожал плечами и с оттенком легкого презрения ответил: — Не люблю демократов. Как и демократию. И Марсель принял решение в его пользу. Демократию он тоже не любил. Суавес в зеркале слегка повернул голову в сторону иллюминатора, давая возможность полюбоваться точеным полупрофилем. Марселю всегда нравились такие лица — скульптурные, словно высеченные из камня умелым мастером. Лаконичность древнегальтарского мрамора привлекала его больше, чем яркость и буйство красок в живописи того же периода. Среди современных мужчин Марсель редко находил образчики, удовлетворяющие его эстетическим пристрастиям, и если бы Хуан на него не работал, Валме, безусловно, заинтересовался бы красавчиком брюнетом. Но положение вещей было таково, что интимная связь с Суавесом исключалась полностью. Марсель зевнул и решил, что оставшиеся три часа полета лучше проспать. Самолет уже не трясло, и, отстегнувшись, он прошел в спальню и упал на постель, даже не скинув туфель. Рядом тут же возникла стюардесса, ничего не спрашивая, разула его и накрыла тонким покрывалом. Она давно работала на Марселя и хорошо знала его привычки и слабости. Хорошая девочка. Надо распорядиться, чтобы ей выдали внеочередную премию. *** Марсель проснулся от того, что его бесцеремонно трясли за плечо. — Какого..?! Он не договорил: ситуация и так была пугающе ясной. Суавес, не вдаваясь в объяснения, напяливал на него спасательный жилет и кислородную маску. Самолет стремительно пикировал. Суавес быстро глянул Марселю в лицо и буркнул, отвечая на невысказанный вопрос: — Приводняемся. Ах да, они же должны лететь над морем!.. Все детские фобии Марселя, связанные с большой водой, тут же активизировались, и он впал в дурацкий ступор, настолько сильный, что даже не чувствовал страха. Между тем Суавес закончил со спасательным жилетом и тут же принялся нахлобучивать на Марселя еще какую-то хрень. Осознав, что это парашют, Марсель неверяще затряс головой: — Ты это всерьез? Хуан закрепил ремни на груди Марселя, пожал плечами и быстро надел на себя такой же рюкзак с парашютом. — По-другому, босс, я вас отсюда живьем не вытащу. Разве что вы умеете очень быстро махать руками. Марсель, воспринимающий ситуацию как в тумане, уперся: — Я не прыгну. Нет. Нет! Хуан не удостоил его ответом — просто взял за локоть и потащил к запасному выходу. Марсель ухватился за кресло. Суавес грубо тряхнул его и потащил снова. Марсель начал отбиваться; трясущийся борт, летающие по салону вещи и дикий свист сводили его с ума. — Отпусти меня, ублюдок! Не желаю, чтобы меня жрали касатки, лучше разобьюсь в самолете, как приличный человек! Пусти, сволочь! Суавес резко остановился и крепко прижал Марселя к себе, спокойно и твердо глядя ему в лицо. — Босс, я нас вытащу. Но вам нужно прекратить ссать и довериться мне. У нас есть шанс, давайте-ка его не проебём. Не дожидаясь ответа, он быстро соединил их ремни и нажал на рычаг, открывая запасной выход. А потом вытолкнул Марселя в никуда. Тот даже не смог закричать — из легких выбило весь воздух. Такого пиздеца в его жизни еще не случалось. *** Уши сразу заложило, но тут до Марселя дошло, что на нем надет шлем. Ай да Суавес! Шустро сработал… Сильный рывок — раскрылся парашют. Марсель некстати вспомнил, как Росио Алва, давний его приятель, рассказывал о своем первом прыжке с парашютом. Марсель тогда спросил: «Как ощущения?». А Росио серьезно ответил: «Чувствовал себя птицей — летел и гадил». Из уст рафинированного пижона Росио эти слова говорили о многом. Марсель засмеялся. На гребаной высоте это было трудно сделать, зубы — и те мерзли, но остановиться он не мог. *** Суавес молчал, но когда волны стали совсем близкими, сжал Марселя крепче: — Крепитесь, босс. Сейчас будет больно. Напророчил, ублюдок! Из-за ветра они вошли в воду косо, ухнув на глубину так, что Хуан оказался сверху. Плавал Марсель хорошо, но сейчас это ему помогло мало: судя по дикой боли в ноге, она была сломана. Из последних сил задерживая дыхание, Марсель помог Хуану отстегнуть долбаный парашют, и когда они наконец вынырнули на поверхность, жадно втянул ледяной воздух. Легкие болели, как, впрочем, и все остальное. — Как вы, босс? — Кажется, нога сломана. — Хреново, — резюмировал Суавес. — Держаться на воде сможете? — Недолго. — Я видел землю вон там, — Хуан махнул рукой вправо. — Я вам помогу, держитесь. От холода немели руки и ноги, но это было к лучшему — немного гасило боль. — Хуан. — Да, босс? — У тебя есть оружие? — Пистолет. Но не уверен, что он еще пригоден. И нож есть. — Если увидишь касатку, перережь мне горло. — Слушаюсь. Марсель говорил не просто так. Он слишком быстро терял силы, и это могло означать только одно — кровь из его ноги сейчас щедро выплескивается в море. *** Адреналин, державший Марселя на плаву, неумолимо заканчивался. Он прекрасно понимал, что потеря крови свела его шансы выжить почти к нулю, но сдаться и безропотно пойти на дно было не в его характере. Даже теряя в очередной раз сознание, он продолжал цепляться за Суавеса. Тот приводил его в чувство незатейливо, при помощи пощечин, но Марсель не сердился. Он был разумным человеком. Когда Суавес тащил его на берег, Марсель даже нашел в себе силы поделиться удивлением: — Невероятно... Самолет разбился, а мы живы... С этими словами он снова потерял сознание. Теперь уже надолго. *** В себя Марселя привел острый приступ боли в сломанной ноге. Он выругался и дернулся. Рядом с ним выругались в ответ. Хриплый голос Суавеса пробился сквозь шум в ушах и посоветовал не дергаться, пока ему вправляют сраную кость. Марсель ответил бы, но вовремя спохватился, что сейчас из его глотки может вырваться только рыдание. Поэтому, зажмурившись и до боли прикусив губу, он промолчал. Хуан наложил тугую повязку и принялся деловито стаскивать с Марселя одежду. — Ты что делаешь? — с трудом выдавил Марсель. — Вам надо согреться. А одежда мокрая. А, верно. Вот почему зубы стучат! — Думаешь, голышом на ветру я лучше прогреюсь? Хуан фыркнул и стащил с Марселя его эксклюзивные трусы от Гампаны. Обычно когда красивый мужчина снимал с него белье, Марсель пребывал в куда более приподнятом настроении, но сейчас ему было не до веселья. Он дрожал так, что, наверное, и карандаш в руках не удержал бы. Суавес, развесив одежду Марселя на огромном валуне, быстро раздевался сам. Зрелище было очень даже. Марсель на пару секунд забыл о том, как у него все болит, и умудрился приподняться на локте и даже присвистнуть. Суавес мрачно глянул на него исподлобья, но кого это могло смутить! Может, Марсель последний раз в жизни видел раздевающегося ебабельного мужика. Без одежды Суавес оказался мощнее, чем выглядел в строгом костюме. Рельефные мускулы, при каждом движении перекатывающиеся под смуглой кожей, были хороши — как раз во вкусе Марселя. Что за кайф трахать жеманных хлюпиков и всякую метросексуальную шушеру? Марселю нравились мужчины в полном смысле этого слова. Суавес между тем стянул с себя штаны вместе с трусами, и Марсель оценил, насколько тот на самом деле хорош. Отличный член, длинный и толстый, выгодно довершал презентацию. Опустившись на колени, Суавес бесцеремонно, но аккуратно перевернул Марселя на бок, лег сзади и прижался. Будь Марсель хоть немного в кондиции, он не валялся бы бревном, но сил у него сейчас хватало только на рваное дыхание и сильную дрожь. Не похоже, что он дотянет до прибытия спасателей. Обидно. Суавес обнял его, положил широкие ладони на грудь и живот, потом закинул на него ногу, чтобы прижаться тесней. Марсель даже умилился. Он собрался с силами и тихо позвал: — Хуан... — Да, босс? — Если выживем, я подниму вам зарплату втрое. — Отличная мысль, босс. Марсель снова закрыл глаза и потихоньку соскользнул в беспамятство. Уже почти не соображая, на каком свете находится, он почувствовал, что в зад ему упирается твердый, как камень, член. Мысль о том, что это уже нарушение субординации и профессиональной этики, была последней его мыслью на этом клочке земли. *** С раздражением отбросив тупую газетенку, в очередной раз намекнувшую, что крупные корпорации, такие как ***ойл, спонсируют экстремистов, Марсель с силой надавил на кнопку вызова. Тут же явилась медсестра. — Суавес здесь? — Да, господин Валме. — Позови. Через десять секунд вошел Хуан в халате и бахилах. Марсель показал пальцем на газету, удачно раскрытую на той самой статье. Хуан поднял поганое издание с пола и вопросительно задрал бровь. — Этот мудак меня достал, — пояснил Марсель. — Совсем достал? — уточнил Суавес с непроницаемым лицом. Марсель поморщился и сделал неопределенный жест. — Вас понял, босс, — Хуан аккуратно свернул газету и спрятал ее в карман. — Как вы себя чувствуете? — Если бы не ты, я бы себя и так не чувствовал, — Марсель потянулся. — Я тебя уже поблагодарил за спасение? — Нет, босс, но вы и не должны. Это моя работа, мне за нее платят. — Ах да, я припоминаю, что хотел поднять тебе зарплату. — Вы высказывали такое намерение. Марсель рассмеялся: — А ты знаешь, что и так получаешь во много раз больше, чем твои коллеги? — Ну так и я во много раз лучше, чем мои коллеги, — скромно заметил Суавес, поправляя сползающую с края постели подушку. — Это правда, — легко согласился Марсель. — Что ж, с сегодняшнего дня будешь получать втрое. Теперь ты зарабатываешь намного больше президента Талига. Суавес фыркнул: — Так от меня и пользы больше. — С этим не поспоришь. *** Передвигаться приходилось в инвалидной коляске, что ужасно Марселя раздражало. Но увы — выбора не оставалось: ногу он повредил в двух местах, кость собирали из осколков, и была большая вероятность, что Марсель будет хромать всю оставшуюся жизнь. С одной стороны, мужчине было глупо переживать из-за своей походки, но с другой... С другой Марсель был зол, как закатная тварь, когда услышал этот почти приговор. *** Он уже третью неделю был дома и вернулся к работе в полном объеме — иными словами, добрался наконец до штаб-квартиры и перестал проводить совещания у себя в особняке. Марсель никогда не смешивал работу и личную жизнь. Долбаное кресло-каталка не влезало ни в одну из машин, пришлось заказать бронированный и тонированный минивэн. Сегодня это посмешище подогнали, чтобы Марсель оценил работу. Предварительно Марсель выпил. Идея с минивэном раздражала его до колик, как и все, что было связано с переломом, больницей, полетами, морем и ситуацией в целом. — Что ж, — буркнул Марсель себе под нос, нажимая на кнопку на подлокотнике и направляя коляску к недавно установленному пандусу, — пойдем посмотрим на это дерьмо. Вернее, ты пойдешь, а я поеду. Суавес ответил доброжелательным тоном, словно говорил с тринадцатилетним недоумком, капризничающим из-за неправильно выбранной модели игровой приставки: — Не расстраивайтесь заранее, босс. И потом, это единственный способ передвигаться на этой вашей штуке. Марсель закатил глаза. *** Поганый позорный минивэн осквернял собой гараж. Марсель скорбно смотрел на уродскую колымагу для толстых домохозяек, торчащую среди раритетных авто, ультрасовременных спортивных машин и нескольких представительских тачек разной степени напыщенности. — Эр Валме, — некстати влезла секретарша, — вы велели напомнить, что вас ждут на ужин у господина Алвы. Марсель глубоко вздохнул и подъехал к минивэну на три бье. Нет, это невыносимо! Суавес позади него тихо фыркнул и неожиданно подхватил Марселя на руки. — Каких кошек?!? — Педро, садись за руль. Ли, грузи коляску шефа и езжай за нами. Суавес бережно посадил Марселя на широкое сиденье привычного «франциска» и устроил его ногу так, чтобы было удобно. Марсель не нашелся, что сказать на такую наглость (или излишне сильно отреагировал на сильные мужские объятия) и только кивнул: — Так тоже сойдет. — Вы правы, босс, — согласился Хуан и сел напротив. *** До дома Росио ехать было минут сорок, и Марсель решил использовать это время, чтобы собраться и подумать о двух вещах. Во-первых, он заподозрил в себе неоднозначные чувства к собственному телохранителю. Во-вторых, не знал, что с ними делать. Непрошеные объятия Суавеса напомнили Марселю, что он не трахался со дня аварии. Он философски вздохнул: пора завязывать с интимным простоем, а не то, чего доброго, накинется на своего телохранителя, а это неправильно. Не то чтобы Марсель никогда не нарушал традиций — нарушал сплошь и рядом. Но один негласный закон он соблюдал, и этот закон гласил: никогда, никогда, сколько угодно раз никогда не заводи интрижек с людьми, которые на тебя работают или ведут с тобой дела. В этом вопросе Марсель, обычно падкий на искушения, оставался тверд, как кремень. — Хуан. — Да, босс. — Есть деликатное поручение. В черных глазах мелькнуло нечто, похожее на смешинку. Большего Суавес себе на работе не позволял — его лицо осталось безупречно серьезным. — Я вас слушаю, босс. Марселю был нужен любовник на одну ночь. Звать кого-то из постоянных подстилок не хотелось — он был не в кондиции. Кому понравится выглядеть в постели неполноценным придурком? — Когда вернемся домой, съездишь в один клуб… называется «Везучий». Он находится на пересечении... — Простите, босс, я знаю это место. — О. Ну хорошо. Найдешь хозяина, его зовут Педро Го... — Я знаю Гомеса, босс. Марсель склонил голову набок: — Откуда ты его знаешь, спрашивать излишне? — Я часто там бываю. Бывал, когда время позволяло. Марсель, не скрываясь, рассматривал представшего в новом свете Суавеса. Нет, он не забыл очаровательно твердый член, уткнувшийся ему в зад тогда, на острове. Но одно дело — физиология, над которой мужчина не всегда властен, и совсем иное — намеренная демонстрация своей позиции по пикантному поводу. Зачем Хуан открыто сообщил ему, что тоже пидарас? Просто к слову пришлось? Или пытается намекнуть, что между ними возможна связь? Долго рефлексировать Марсель не стал. — Зачем ты мне это рассказал? Суавес безразлично пожал плечами: — Чтобы избавить вас от лишних объяснений насчет этого вашего клуба. — Очень мило с твоей стороны. Итак, найдешь Гомеса, скажешь, что мне нужен парень на одну ночь. Чистый, без проблем. Мои предпочтения ему известны. Парня потом сам проверишь, разумеется. Хуан кивнул: — Само собой, босс. Допускать к начальству непроверенных шлюх — непрофессионально. Интересно, Марселю показалось, или в голосе Суавеса и правда мелькнуло что-то такое, излишне эмоциональное? Как мило. — Воистину так, — Марсель элегантным жестом поправил свой рукав. — Непрофессионально. Суавес угрюмо смотрел в окно. Его профиль в мягком полумраке машины был нереально хорош. Какая все-таки жалость, что Суавес сейчас практически незаменим! А то можно было бы его уволить, а потом... Заманчивые картины того, что можно было бы делать с уволенным Хуаном, тут же замелькали у Марселя в голове. Он прикрыл глаза, наслаждаясь спектаклем. Поначалу Хуан был бы строптивым любовником, и его пришлось бы поучить манерам. Марсель, представляя, как шлепает послушно оттопыренный твердый зад, быстро глянул на резкое, жесткое смуглое лицо и едва не застонал. О да, хорош... Снова сомкнув веки, Марсель представил, как он потом ласково, по-хозяйски погладит раскрасневшиеся ягодицы и похвалит любовника за стойкость, с которой тот перенес наказание. Разумеется, Хуан бы молчал. Марсель не любил излишне голосистых подстилок. Машина плавно свернула на обсаженную тополями аллею — значит, скоро они будут на месте. Надо поторопиться... Воображаемый Хуан, стоящий на четвереньках, чуть прогнул спину, не смея просить о большем, но рискнув на него намекнуть. Марсель милостиво пощекотал его налившиеся во время порки яйца. — Хочешь меня? — Да, дор. — Тогда подготовь себя. А я посмотрю. Не меняя положения, Хуан дотянулся до тюбика со смазкой и выдавил на пальцы прозрачный гель. Продолжая упираться в постель одной рукой, вторую завел себе за спину и нащупал между ягодицами сморщенное, даже на вид невозможно узкое отверстие. Марсель завороженно смотрел, как в непослушную дырку втискивается самый кончик пальца. — А ты не такая шлюшка, как я думал. Тебя вообще раньше в зад имели? — Нет, дор. Хуан протолкнул в себя еще одну фалангу, и тут машина остановилась. — Босс? — А?.. Что такое?.. — Марсель захлопал ресницами, как мальчишка, которого застали за дрочкой рядом с кабинетом директора. — Приехали. С вами все в порядке? Может, мне проверить ваш пульс? — Нет-нет, все в порядке. Задумался об одной непростой сделке… понервничал... — Понял, — Хуан вышел из машины и снова взял Марселя на руки. От близости его тела сердце Марселя бешено заколотилось. Так его трясло только в школе, когда он в первый раз оказался в слоновьих объятиях капитана сборной по футболу. Вот что значит недотрах! Регресс мозгов налицо. Марсель выругался про себя и окончательно обозлился. — Поаккуратнее! — прошипел он, когда Хуан исключительно бережно и осторожно усадил его в долбаное кресло. — Простите, дор, — невозмутимо ответил говнюк на незаслуженную претензию. Суавес деликатно оправил блейзер Марселя, смявшийся во время пересадочных манипуляций, и задел при этом его пах. И Марсель понял, что его член вовсе даже и не скрывает своей симпатии к телохранителю. Суавес не мог этого не заметить, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Ублюдок. — Что-то не так, босс? — А то ты не видишь! — огрызнулся Марсель. — Я не могу заявиться к Рокэ в таком виде, он примет на свой счет и будет доставать меня всю оставшуюся жизнь. — Я могу помочь. Хуан слегка наклонил голову к плечу, отчего его черты в резком свете фонарей приобрели прямо-таки пугающее сходство с изображением Чужого в одном из олларианских соборов. Марсель иногда впадал в поэтическое настроение и начинал мыслить пошлыми, но яркими метафорами. — Не подашь на меня в суд за домогательство? — усмехнулся он, и Хуан вернул усмешку: — А вы за насилие не подадите? — Нет. Это дурно скажется на моем имидже. Хуан снова открыл дверцу машины и кивком головы разогнал охрану и водителей по местам. Люди у Марселя были смекалистые и многое о своем шефе понимающие, так что, заняв стратегически верные позиции и машинами охраны заблокировав любую возможность прервать неожиданное свидание, все вежливо перестали замечать происходящее в автомобиле шефа. Суавес по-прежнему аккуратно, но гораздо быстрее, чем раньше, пересадил Марселя на заднее сиденье и надавил ему на грудь, заставляя лечь. Марсель оперся на локти и с интересом поглядел на Хуана, прикидывая, что тот будет делать дальше. Отсосет? Подрочит? Пока что Марсель позволял ему вести. О том, что это идет вразрез со всеми немногими твердыми его принципами, он предпочел не думать. Действуя уверенно и четко, как и всегда, Хуан закрыл дверь, организовав им относительно интимную обстановку. Вслед за тем Марсель остался без обуви и брюк. Похоже, кто-то неверно понял диспозицию. — Хуан. — Да, босс? — легкая хрипотца в обычно ровном голосе отозвалась звоном в яйцах Марселя. — Нахрена ты меня раздел? Жесткие теплые руки развели его бедра. — Зачем раздел? — переспросил Хуан. — Я вас неправильно понял, босс? Вы не хотите секса? Марсель обвел пальцем подрагивающие мышцы его пресса. — Еще как хочу! Помоги мне сесть. Оседлаешь меня, иначе не получится. Лицо Хуана закаменело. Он коротко и больно сжал бедра Марселя и убрал руки: — Простите, дор. Я неверно истолковал намек. Боюсь, я вынужден отклонить ваше... любезное предложение. — Чего?! Хуан уже ловко, словно заправский камердинер, одевал его. — Я совершил грубую ошибку. Моему непрофессионализму нет оправдания. — Да плевать на твой непрофессионализм! — взвился Марсель. — Нет оправдания твоему кидалову! Что прикажешь мне с этим делать?!? — и он возмущенно кивнул на свой торчащий член. Хуан, хмурый и вроде бы несколько растерянный — надо же, а господин Невозмутимость, оказывается, тоже человек! — блеснул глазами и резко подался вперед. На член Марселя легли уверенные пальцы, и это несколько примирило его с идиотской ситуацией. Особенно когда он кончил. *** — Вы довольны, дор? — спросил Суавес, легко поглаживая живот Марселя. — Вполне. — Я найду замену и возьму расчет. Мое поведение было недопустимо. Я пренебрег профессиональной этикой и... — Да посрать мне на этику, — перебил Марсель. — Думаешь, я тебя отпущу только потому, что ты мне в зад не дал? Хуан тут же отбросил фальшивое раскаяние. — Я думал, вы рассердитесь, что я нацелился на ваш зад. Марсель развел руками: — Некоторое недопонимание имело место, но ничего непоправимого не произошло. Мой зад остался интактным, так что ни увольнять, ни убивать тебя необходимости нет. Хуан усмехнулся: — Рад, что вы так считаете. Он ловко переместился и натянул на Марселя штаны. И только тут Марсель заметил, что у Хуана все еще стоит, и стоит капитально. Здоровенный елдак вовсю натягивал ткань штанов, а гадский Суавес сохранял абсолютную внешнюю невозмутимость. — Ого! — присвистнул Марсель. — Ну у тебя и самообладание! — Бакранские духовные практики, — буркнул Суавес себе под нос. — Ты серьезно? — В некотором роде. Дыхательной гимнастикой занимался... особые виды секса практиковал... Способствует самообладанию. Марсель осторожно сел и уставился на Суавеса: — И что? Ты теперь можешь часами трахаться? — Могу, — кивнул Хуан, по-блядски сверкнув глазами. Марсель впал в задумчивость и просидел в этом настроении до самого особняка Алвы. *** Только через два месяца после своего возвращения домой Марсель дозрел до полноценного свидания. Он все еще не был способен на особые выкрутасы в постели, но рассчитывал на добротный, пусть и без изысков секс. Марсель позвонил парню, с которым познакомился незадолго до авиакатастрофы. Эмиль был личным ассистентом одной старой мегеры, характер имел веселый, легкий и излишним интеллектом обременен не был, зато его фигуру и лицо природа явно создавала с любовью. Да и в постели Эмиль оказался на редкость покладистым. Не то чтобы Марсель часто сталкивался со строптивостью постельных партнеров, но после фиаско с Суавесом хотелось чего-то необременительно легкого. Несмотря на три основательных оргазма, Марсель был зол. В основном на себя. Не Эмиля же винить в том, что господин Валме, сжимая светлые бедра и вбиваясь в крепкий зад, закрывает глаза и представляет, что натягивает не блондина Савиньяка, а смуглого кэналлийского красавца по имени Хуан. Эмиль, малый невеликой проницательности, упавшего до нуля настроения Марселя не заметил. Провокационно положил руку ему на бедро, поиграл бровями: — Я еще не удовлетворен по полной. Добавишь, или мне догнаться в другом месте? Валме смерил нахала злым взглядом: — А что, трех раз тебе мало? Однако Эмиля трудно было смутить.       — Чего ты загоняешься, Марсель? Если что-то не нравится, говори прямо. — Все нормально. Просто я не в настроении. — Что, кто-то не дал? — хохотнул Эмиль. Марсель не знал, что именно отразилось на его лице, но Савиньяк широко раскрыл глаза и заржал еще пуще: — Не могу поверить! Тебя правда кто-то послал? — Заткнись, мудак. — Ну нет, я хочу насладиться этой минутой, — Эмиль фыркнул, погладил пресс Марселя. — Не злись, я правда удивлен. Надо же, нашелся один, кто не повелся ни на твое лицо, ни на твои деньги! Ну ладно лицо, но деньги! Остались еще люди с идеалами в наши дни! И Эмиль снова заржал. — Ну а ты на что повелся? — ворчливо спросил Марсель придурка. — На мою неземную красоту или на бабки? — Ты мне бабки платил? — возмутился Эмиль. — То-то и оно. *** Новый самолет был давно уже готов. Со дня катастрофы Марсель пользовался услугами частных перевозчиков, арендуя скоростные джеты, и переносил полеты более-менее спокойно. Но вот заставить себя подняться на трап своего самолета почему-то не мог, даже не ездил на него посмотреть, только пролистывал фото, которые ему показывали представители фирмы, занимавшейся оформлением. Пожелания Марселя к интерьеру салона были просты — никакого сходства с канувшей в море моделью. Ну и стилистика ар-деко, разумеется. Хуан возник рядом неожиданно и неслышно. Марсель едва не подпрыгнул, даже выронил пару снимков. — Извините, босс. Нам пора ехать. Хуан поднял фотографии, бросил на них цепкий взгляд и положил на столик. — Нравится? — неожиданно спросил Марсель — Красиво, — согласился Хуан. — Все лучше, чем современный серый стиль, унылый, как говно, или дурацкий этно. Простите за грубость, босс. — Да ты, оказывается, эксперт в модных тенденциях! — Нет. Но ведь не нужно быть экспертом, чтобы фишка нравилась или не нравилось. Марсель рассеянно кивнул. После инцидента в машине тему секса они закрыли, и больше никакой фамильярности Хуан себе не позволял. Их отношения были жестко регламентированы, и Марселя в целом это устраивало. Хотя, положа руку на сердце, еще больше его устроила бы другая форма взаимодействия. Но продолжать флирт или предпринимать новые попытки соблазнения было невозможно, пока Суавес на него работает. А лишаться надежного, как скала, начальника охраны очень не хотелось. Оставалось только вздыхать. — Все в порядке, босс? — тут же отреагировал Хуан. — Да. — Я хотел бы кое-что с вами обсудить. — Обсудим в машине. *** Усевшись в автомобиль, Марсель начал тыкать пальцем в экран монитора, выбирая, что посмотреть в дороге. Работать категорически не хотелось. В конце концов, он тоже человек и имеет право иногда немного расслабиться. — Босс, — напомнил о себе Хуан. Марсель глянул на него вопросительно: — А, да, ты хотел поговорить. Валяй. — Я вынужден попросить у вас расчет. Марсель застыл. — Что? — Не беспокойтесь, я не уйду, пока не подготовлю сменщика. Просто хотел предупредить заранее. — Но почему? — недоуменно спросил Марсель. Обычно ему не приходилось уговаривать работников остаться, всве происходило точно наоборот. — Ты чем-то недоволен? Мы можем договориться… Хуан покачал головой: — Извините, босс, но мое решение окончательное. У меня нет никаких претензий, причины моего ухода — личные. Мне жаль. Но не беспокойтесь, я оставлю вас только в надежных руках, — Хуан вдруг вскинул голову и улыбнулся. Так улыбнулся, подлец, что у Марселя сердце замерло. — Кому попало я вас не доверю. — Какие нахрен личные претензии? — новость выбила Марселя из колеи, что случалось весьма редко. — Что тебе не нравится? — Я не сказал «претензии», дор. Я сказал «причины». Марсель не был идиотом и понимал, что дело, скорее всего, лично в нем. Но с чего вдруг? После непоняток в машине прошел не один месяц, если бы Суавес сильно оскорбился, он свалил бы сразу... А позже Марсель не давал ему повода... — Да что за причины, ты можешь внятно объяснить? Дело во мне? Я тебя чем-то оскорбил, или еще какая хрень? Хуан, невозмутимый, как сраный идол, немного наклонился в его сторону. Марсель почувствовал его запах, смешанный с ароматом дорогого парфюма, и невольно втянул ноздрями воздух. Суавес, чтоб его выдрали Изначальные Твари, пах как сплошной концентрированный тестостерон. — Вы ничем не оскорбили меня, дор. И да, дело в вас. И что теперь делать? Торговаться? Но если такой человек как Суавес действительно принял решение, на уговоры он в принципе не поддастся. Это будет бессмысленная трата времени и сил и только уронит престиж Марселя. А если… Марсель прикрыл на секунду глаза, собираясь с духом, и пошел ва-банк: — Если ты уверен, что хочешь уйти, я не могу тебе воспрепятствовать, — пауза. — Но мне интересно, чем моя персона так отвратила тебя от этой работы? — Я думаю, вы догадываетесь, дор. — Я не хочу догадываться, я хочу знать наверняка. — Я испытываю к вам чувства, которые могут помешать мне полностью сосредоточиться на профессиональных обязанностях. Марсель откинулся на спинку сиденья, только теперь осознав, в каком напряжении был. — И что, так и свалишь? — снова пауза. А теперь точно рассчитать подначку: — Даже не попытаешься? — Еще чего! Хуан двигался быстро, как ебучий вампир из дебильного модного фильма про вампиров. Мощное тело придавило Марселя к кожаному сиденью, твердое колено бесцеремонно раздвинуло его бедра. Такого обращения с собой Марсель не помнил. Он с силой сжал широкое плечо, пытаясь развернуть их и оказаться сверху, но не тут-то было. Хуан только сильнее прижал его к сиденью и впился в губы. Марсель не был согласен с позицией Хуана. Ментально. Но до боли налившийся член, похоже, плевать хотел на то, как хозяин видит распределение ролей в постели. Хуан был настойчив, искусен и бескомпромиссен. Он быстро оглаживал тело Марселя и одновременно раздевал его. И Марсель не нашел в себе ни сил, ни желания остановить Суавеса, перестал сопротивляться, расслабился и лег на сиденье. В Закат все принципы! Если уж подставляться, то как раз такому, как Хуан. Оставив на Марселе только рубашку, Хуан развел ему ноги и отстранился, беззастенчиво любуясь открывшимся видом. — Вы очень красивы, дор. Марсель слегка толкнул его коленом: — Можешь звать меня Марсель. — Марсель. Суавес умудрился произнести его имя с таким неприкрытым блядством, что Марсель чуть не кончил. — Я первый раз позволю делать с собой такое, — сказал он хрипло. — Не разочаруй меня. — Ты не будешь разочарован, Марсель. С этими словами Хуан наклонился и взял в рот. Марселя было не удивить минетом, но когда ему сосали, окучивать соседние регионы он не позволял. А Хуан не спрашивал — его ловкие, наглые пальцы массировали чувствительное место между мошонкой и анусом, периодически мягко поглаживая саму дырку. Подаваясь бедрами навстречу умелому рту, Марсель со стоном сжал волосы на затылке Хуана. Тот истолковал это по-своему — приподнялся, переместился, подтянул Марселя за бедра к себе и закинул его ноги себе на плечи. Марсель не был обременен постельными комплексами, но сейчас ситуация казалась ему пронзительно непристойной. Хуан положил руку ему на живот и ласково погладил. Другая рука забралась между ягодиц, и Марсель почувствовал, что в его зад проник палец и принялся там разминать. Долго Хуан не возился: один палец сменился двумя, и вскоре он уже энергично трахал Марселя тремя пальцами, периодически целуя его ступню. Оба быстро распалились до высшего градуса. Марсель кричал, когда Хуан брал его — не только и не столько от боли, сколько от нахлынувших ощущений. Хуан тоже не молчал, и его жаркие стоны подталкивали Марселя на край. Оргазм, в который он рухнул, был таким, что все предыдущие постельные удовольствия казались теперь жалкой разминкой. С трудом отдышавшись, Марсель, все еще лежа в непотребной позе, заявил: — Если ты хотел, чтобы я легко тебя отпустил, то просчитался. Теперь я тебе не дам свалить. Хуан рассмеялся, непринужденно и легко. Таким Марсель его раньше не видел. — Ну, я рассчитывал, что ты впечатлишься и захочешь дать мне еще раз. А потом еще. Ну и так далее. —Ты невероятно самоуверенный. — Разве безосновательно? Хуана неторопливо гладил его, и Марселю неожиданно захотелось заурчать, как педику из тупого порнофильма. — Нет. Ты был хорош. Он никогда не был особо щедр на похвалы, но сейчас ему совершенно искренне хотелось сказать что-то приятное и лестное. — Я давно этого хотел, — Хуан тронул пальцами лоб Марселя, убрал с него волосы. Марсель куснул его за руку: — Я помню. Тогда, на острове, когда мы грелись, у тебя встал. — Встал, — легко согласился Хуан. — Но я и до этого тебя хотел. Потому и пришел к тебе. А так... Мне в Дриксен обещали вдвое против любой суммы, которую предложишь ты. — Погоди, — Марсель приподнялся на локте, — так ты давно это задумал? Ты, часом, не маньяк? Хуан пощекотал кожу на внутренней стороне бедра Марселя: — Не маньяк. — Точно? — Однозначно, — с привычной невозмутимостью ответил Хуан, наклонился и потрогал, теперь уже языком, нежную кожу под мошонкой. Поднял голову и уточнил: — Был бы я маньяк, ты б давно сидел у меня дома, голый и прикованный к батарее. На этом диалог увял. *** Хуан уже месяц официально не работал на Марселя и уже месяц был его постоянным любовником. В постели он оказался так же хорош и эффективен, как и в работе — настолько хорош, что Марсель совсем забросил остальных своих дружков. Распределение ролей в их с Хуаном отношениях и длительная, по меркам Марселя, моногамность были свежим, любопытным опытом и добавляли остроты. Очередным воскресным утром Марсель проснулся в своей огромной постели и обнаружил, что рядом никого нет. Странно. Хуан остался у него на ночь, а он обычно не оставлял Марселя одного. Впрочем, Марсель не стал сокрушаться по этому поводу и снова закрыл глаза, намереваясь еще поспать. — Погоди, — сказали справа практически ему в ухо. Марсель подпрыгнул: — Твою мать! Каких тварей ты прячешься за балдахином? Хуан засмеялся и присел на край постели. — Я просто смотрел на тебя. В таком ракурсе у тебя очень интеллигентный вид. — А в остальных? — В остальных — менее. — Мудак. — И тебя с нашей датой, любовь моя. — Чего? Хуан что, спятил или издевается? — Сегодня ровно месяц с тех пор, как мы стали встречаться. — Э-э-э... — растерялся Марсель. — Д-да? Хуан извлек откуда-то маленькую бархатную коробку и протянул ее Марселю. — Там же не обручальное кольцо? — спросил Марсель подозрительно. Шутка вышла мрачной, потому что в сраной коробке действительно могло оказаться кольцо. — Открой, — спокойно предложил Хуан. Марсель открыл. Ну так и есть, оно! — Чтоб я сдох! Хуан недоуменно поднял бровь: — Это просто подарок. Не дергайся. С этими словами он взял руку Марселя и надел кольцо ему на палец. К счастью, на средний. И даже разрешения не спросил! Перстень, к чести Хуана, был хорош. Если насчет чувств Марселя Суавес тупил, то его вкус изучил хорошо. — Красивая вещь, — сказал Марсель прохладно, — но что это за хрень про годовщину? — Я просто хотел проявить такт и галантность. А ты, северный варвар, не оценил. Марсель вгляделся в непроницаемые темные глаза: — Ну ладно. Теперь, чтобы я не чувствовал себя мудилой, поехали. Угощу тебя в самом дорогом ресторане Олларии. Хуан шлепнул его по заду: — Все равно придется доплатить, на стоимость кольца я не наем. Но могу принять натурой. Они действительно поехали в самый модный и дорогой ресторан Олларии, расположенный на сорок пятом этаже недавно отстроенного бизнес-центра. Заведение было по карману только людям с шестизначными числами дохода, да и тем приходилось бронировать место за месяц. Но для Марселя здесь всегда был зарезервирован персональный столик в нише у окна. Когда их проводили к столу, Хуан сразу, не заглядывая в меню, заказал какую-то закуску. Любопытно. — Ты уже бывал здесь? — поинтересовался Марсель. — Да, — Хуан пригубил воду со льдом. — Приводил пару раз бывшего любовника. — О. Хуан пожал плечами: — Утка здесь особенно хороша. Люблю утку, в Холте пристрастился. — А куда делся твой любовник? — спросил Марсель, игнорируя уток. — Мы расстались. Не сложилось. — Что именно не сложилось? — Почему столько вопросов? — Ты меня трахаешь, — пожал плечами Марсель. — Я должен знать о тебе все. Мало ли, вдруг твой бывший сейчас гниет в каком-нибудь фундаменте на заброшенной стройке. Хуан рассмеялся: — Твоя служба безопасности взяла даже анализ мочи моего кота, живущего у матери. Думаешь, труп в фундаменте они бы не нашли? — Думаю, нет, если прятал его ты. — Ты умный парень, — усмехнулся Хуан. — Но можешь расслабиться. Этот мудак жив-здоров. Хочешь, познакомлю? — Нет, благодарю. А почему мудак? Он тебе изменял? — Нет. — И?.. — Марсель, чего тебя вдруг потянуло к чужому грязному белью? — Природная любознательность. — Сочувствую. Предлагаю закрыть тему. Марсель ухмыльнулся: — Ты же понимаешь, что такое предложение распаляет мое любопытство еще сильней? — Ладно, расскажу, — неожиданно сдался Хуан. — Иначе ты такой триллер домыслишь, который мне и не приснился бы. Мой бывший... — Кстати, как его звали? — бесцеремонно перебил Марсель. Хуан нахмурился: — Ты хочешь услышать правду или нет? — Извини. Продолжай. — Хорошо. Кстати, звали его Тони. Я в свое время вытащил его из полного дерьма — он кололся и заторчал огромную сумму. Я решил вопрос с его долгами, оплатил лечение в клинике и поселил у себя. У нас все было хорошо три года, потом он начал странно себя вести... я попытался поговорить с ним, но он все время врал, выкручивался... Я все узнал, разумеется, надо было снова вытаскивать его из жопы, но ему в ней слишком нравилось. В итоге он, спиздив из моей квартиры все, что можно было быстро продать, свалил в Багряные земли. Где сейчас и пребывает, насколько я знаю, тратя остатки моих денег. Марсель широко раскрыл глаза: — Ты знаешь, где он, и ничего не предпринимаешь? — А зачем? — Ну как? Отомстить там, наказать... — Он сам себя наказал тем, как живет, и тем, как скоро кончит. Я не буду его трогать. Мстить таким, как он, неспортивно. — Как великодушно с твоей стороны, — заметил Марсель. — Ты со всеми такой добрый? — Нет. Только с теми, кто не может постоять за себя. — Вот как. Иными словами, мне, если что, ты бы мстил? Хуан насмешливо его оглядел: — Боишься? — А стоит? — Нет, — серьезно сказал Хуан. — Не стоит. Я никогда не причиню тебе вреда. — Это обнадеживает, — беспечно кивнул Марсель. — Ну что, ты выбрал горячее? После ресторана они поехали к Марселю, но уже на подъезде к его особняку Хуану позвонили на мобильный. Он быстро поговорил с кем-то по-кэналлийски и попросил остановить машину. Марсель вопросительно поднял брови: — Проблемы? — Нет. Просто нужно решить один вопрос, — спокойно ответил Хуан. — Я выйду здесь, поймаю такси. Сегодня не смогу вернуться, прости, но завтра я приеду. Он притянул Марселя за шею и поцеловал в губы — властно, жестко и как-то очень по-собственнически. Такие жесты Марселя напрягали, но он предпочел промолчать. — До завтра, Марсель. — Пока, — махнул рукой Марсель, доставая телефон. Машина плавно тронулась. Марсель набрал номер Эмиля. До синяков сжимая светлые ягодицы и вбиваясь во вполне узкую дырку (что было странно, учитывая предпочтения Эмиля), Марсель наслаждался подзабытым за последнее время чувством власти над чужим телом. Только сейчас он понял, как ему этого не хватало. С Хуаном все было совершенно иначе. Суавес подавлял собой, спокойно, мягко, но при этом — абсолютно. Впрочем, сейчас эта мысль не вызвала досады. Напротив — стала последним толчком к тому, чтобы окончательно провалиться в бурный оргазм. *** Под утро, проснувшись от неясного беспокойства, Марсель разбудил Эмиля и снова трахнул его, на этот раз лицом к лицу. Эмиль кричал под ним, впивался ногтями Марселю в зад, и это было охуенно. *** Хуан приехал следующим вечером. Марсель, уставший после напряженного дня, лежал на диване, задрав ноги на спинку, и тупо щелкал пультом, пролистывая новостные каналы. На большее у него не было сил. — Я соскучился, — мягко сказал Хуан. Он сел на пол рядом с диваном и погладил Марселя по голове, словно ребенка. — Мы вчера виделись, — улыбнулся Марсель. — Для меня это долго, — Хуан взял ладонь Марселя и прижал к своему паху. — Нам, людям, не обделенным потенцией, трудно дается целибат. Даже суточный. Марсель слегка сжал пальцы, чувствуя, как под ними наливается и крепнет член. — А кто принуждает тебя к целибату? Хуан выдохнул сквозь зубы в ответ на ласку, но услышав слова Марселя, напрягся. Лицо его приобрело привычное цепкое выражение. — Никто не принуждает. Но пока я с тобой, это само собой разумеется. — Предупреждать надо, — как можно беспечнее усмехнулся Марсель. Он видел, что разговор приобретает серьезный оттенок, поэтому не оставлял своих стараний. С мужчиной гораздо проще договориться, когда держишь в руке его возбужденный член. Эту нехитрую истину Марсель познал в закрытом элитном колледже. Он терпеть не мог половину предметов, которые ему приходилось изучать, и очень хотел спортивную машину, обещанную за хорошие оценки в конце семестра. Приходилось договариваться с однокашниками. Но Хуана этим способом от намечающейся разборки отвлечь не удалось. Он чуть подался навстречу ласкающей руке и сжал бедро Марселя. — Как я понимаю, ты не считаешь, что должен хранить верность любовнику? — Если мы отдельно об этом не договаривались? Не должен. Марсель освободил его член и начал надрачивать. Хуан застонал, но заткнуться и не подумал. — Ты с кем-то ебался вчера, да? С этими словами он стащил с Марселя брюки. — Я... трахал вчера... одного знакомого, — признался Марсель. Ситуация стремительно утекала из-под его контроля. Теперь он сам выгибался и стонал под умелыми руками. — Ты же... мне… не даешь... Я хочу иногда... быть сверху... Хуан остановился. — Тебе не надо обращаться за этим к другим. Марсель хотел было ответить, но не смог. От мысли, что сейчас он будет обладать Хуаном Суавесом, яйца так свело, что с губ слетел только протяжный стон. Хуан хрипло усмехнулся: — Я правильно понимаю, что такой расклад удержит тебя от поблядок на стороне? — Ах... — Марсель потерся членом о пах Хуана. — Я бы предпочел более конкретный ответ. Должен же я понимать, ради чего жертвую невинностью зада. Марсель сжал вышеупомянутый зад и сумел вполне членораздельно спросить: — То есть добраться до твоей жопы можно только через гарантии моногамии? — Да, — Хуан снова ему подрочил. — О-о-о-о-о-ох... — Марсель толкнулся в сладкую руку. — Да-а-а... — Что «да»? — уточнил Хуан, массируя промежность изнывающего Марселя. — Твою мать... Да, что ты там хочешь... — Марсель попробовал приподняться, но Хуан его не пустил. — Скажи «я буду только с тобой, Хуан», — он лизнул Марселя в шею. — Тогда дам в зад. Марсель чуть не зарычал от нетерпения: — Да подавись ты, будет тебе моногамия! Давай уже! Хуан прикусил плечо Марселя через рубашку и потянул его к себе, усаживая так, чтобы Марсель упирался в спинку дивана. Марсель одурело смотрел, как Хуан раздевается, вытаскивает из кармана брюк смазку и идет к дивану. Здесь он отмер и схватил Хуана за задницу. — Погоди. Хуан поймал руку Марселя, поднес ее к губам и неожиданно нежно поцеловал. Выдавил ему на пальцы изрядное количество смазки сам оседлал его бедра. Марселю не нужно было объяснять, что делать дальше. Не отрывая взгляда от разгоряченного и при этом странным образом собранного лица, он завел руку между твердых ягодиц и нащупал узкую, тут же поджавшуюся дырку. Прижав к ней один палец, осторожно протолкнул его внутрь. От того, как тесно было внутри, Марсель застонал в голос, тут же представив, что эта узкая дырка может сделать с его членом. Хуан пошевелился, насаживаясь на палец: — Смелее, Марсель. — Не торопи меня... Порву нахрен... — Порвешь — заживет. Давай. От того, как звучал голос Хуана — уверенно, словно это он был сверху, — Марселю захотелось воззвать к высшим силам или взвыть. Но он просто вытащил палец и, положив ладони на бедра Хуану, попытался его направить. Хуан хрипло рассмеялся и отбросил его руки, а потом еще и прижал их к спинке дивана, не позволяя Марселю двигаться. И начал опускаться на призывно торчащий член. Марсель застонал и негалантно вскинул бедра, пытаясь ускорить процесс. Хуан усмехнулся, покачал головой и нанизался почти до упора, вырвав у Марселя самый настоящий вопль. Двигаться Марсель не мог, но он не был в претензии — Хуан, не разводя лишних соплей, задорно и жестко ебался об него. Давал он так, как мало кто вставляет. Как он кончил, Марсель даже не помнил. *** Иногда Марсель гадал, почему он позволяет Хуану так много. Ну да, секс был невероятный. Но кроме этого Марселю просто нравилось с ним быть. Валяться в постели или на диване, пререкаться, пить шадди или вино. Нравилось чувствовать на себе тяжесть его тела — в этом было что-то… пожалуй, умиротворяющее. Как-то очень быстро Хуана стало много в жизни Марселя. Это настораживало. Но еще больше настораживало упорство, с которым Хуан добивался от него обещания верности. — Я не хочу на тебя давить, но рано или поздно, и лучше рано, ты должен дать мне ясный ответ, — говорил он. — Я хочу понимать, есть у меня с тобой будущее или нет. Я люблю тебя и не стану терпеть рядом с тобой кого-то еще. Либо только я, либо я уйду. Сидеть на двух и тем более десяти стульях, как ты привык, — такой вариант меня не устраивает. — И как ты умудрился в одном предложении признаться мне в любви и пригрозить тем, что в любой момент съебешься, не моргнув глазом? — с искренним интересом спрашивал Марсель, но сбить Хуана с темы было невозможно. — Не в одном. Но не суть. Я ведь для тебя просто удобный ебарь и не более. Так? — Нет, не так! — Тогда почему ты никак не разродишься простым и ясным «Хуан, останься, а я перестану ебаться с каждым, кто мне приглянется»? — Потому что! Блядь, я всегда находил один положительный нюанс в том, что уродился пидором. По определению можно не связывать себя обязательствами и ебаться с кем попало, и это типа нормально! Для гребаного пидараса! Хуан холодно качал головой: — Человек может хранить верность тому, кого любит, независимо от своих сексуальных предпочтений. Я понимаю, что тебе сложно отказаться от... привычного образа жизни. Но придется. Или я, или все остальные. — Дался тебе этот выбор! — злился Марсель. — Все и так хорошо, так нет же, заладил как заведенный! — Если тебе со мной хорошо, почему бы не дать обещание? — Потому что я не люблю, когда на меня пытаются давить. И тем более шантажировать. Ты прекрасно знаешь, как я хочу, чтобы ты был рядом, и угрожаешь мне своим уходом. Пиздец негалантно с твоей стороны, кстати. — Ну прости, — отступал Хуан. — Я не пытался тебя шантажировать, просто ... Мне нужно знать, что ты со мной. Что ты мой. Иначе... Иначе я просто не могу. Прости. Марсель громко вздыхал: — Ладно. Ты меня продавил своим драматичным представлением. У меня сейчас нет никого, кроме тебя, и на этом этапе, считаю, я уже большой молодец. Такие разговоры повторялись с неприятной периодичностью и, что особенно удручало Марселя, все чаще. *** До Бордона было три часа полета, а Марсель с некоторых пор переносил небо особенно плохо. Он даже подумывал выпить, но не стал: для переговоров нужна была ясная голова. Нажав кнопку вызова, Марсель велел стюарду принести воды со льдом. Стюард был молоденький и какой-то напряженный. Руки у него так дрожали, что он едва не опрокинул на Марселя поднос. — Эй! Как там тебя... — Простите, эр... Окделл, эр. Дик Окделл. — Чего трясешься, Дик? — спросил Марсель, чтобы отвлечься от проклятой турбулентности. — Для человека твоей профессии странно бояться полетов. — Я не полетов боюсь, эр. — А чего? — Вас, эр. Марсель смерил Дика взглядом. А паршивец недурен! И явно с ним заигрывает. Марсель снова его оглядел, теперь уже оценивающе. Лет двадцать пять, а может, и меньше. Похоже, северянин… блондин, но топорный, не такой, как Эмиль. Кожа светлая, глаза серые, телосложение вполне себе. Не дрищ. Окделл под внимательным и откровенным взглядом не растерялся — наклонился к Марселю, придерживая салфетку на согнутой руке: — Желаете что-то еще, эр? От того, как призывно звучал его грубоватый голос, Марселя окатило жаркой волной. О да, он желает кое-что еще. Не случись в его жизни Хуана, Марсель уже вовсю драл бы этого Дика. А теперь вот сидел, пялился, думал всякую хрень. Внезапно Окделл провел языком по губам — вульгарно, как шлюха с окраины. Марселя окатило похотью, он схватил Дика за ремень штанов и потащил к себе. Парень был простым и доступным, не требовал от него никаких обещаний и гарантий — просто, без затей хотел. Марсель подустал от почти супружеских отношений с Хуаном, ему нужна была разрядка. Просто маленькая интрижка. Короткая, ни к чему не обязывающая. Никому от нее хуже не станет. Окделл резво стянул с себя форменные штаны, натянул на член Марселя резинку. Потом оседлал его бедра и устроил такую бешеную скачку, что Марсель даже угрызениями совести потерзаться забыл. *** После, когда Окделл стащил с него презерватив и поправил на нем одежду, Марсель поймал его за рукав: — Никому ни слова. Понял? — Конечно, эр. Могила. — Вот чтобы в нее не лечь ненароком, держи язык за зубами. — Не беспокойтесь, эр. Я не идиот, — Дик взял со столика поднос. — Вам понравилось? Марсель усмехнулся: — Иди давай. И принеси мне еще воды. — Сию минуту, эр. До Бордона Марсель трахнул его еще дважды. С удовлетворением посматривая на крепкий бледный зад одевающегося Окделла, снял с запястья часы. Они стоили как новенький «франциск» и были более чем достаточным вознаграждением за три быстрых перепихона. К тому же Марсель их не любил и надел только потому, что цвет ремешка как-то очень удачно подошел к цвету костюма. — Держи. — Эр?.. — растерялся Окделл. — Не тупи. Это подарок. Заслужил. — Вы не обязаны, эр. Я не для того... Марсель поморщился и махнул рукой: — Просто возьми. От души и все такое. *** Марсель вернулся в Олларию заполночь и сразу позвонил Хуану. Теперь, на твердой земле, он понимал, что повел себя опрометчиво и испытывал противное чувство вины. И страх шевелился внутри, таким мерзким червячком: а вдруг Хуан обо всем узнает? Вдруг обидится и уйдет? Марсель привязался к упрямому ублюдку и не хотел, чтобы он свалил. Из-за всех этих мыслей Марсель отвечал на страсть Хуана с особым пылом. И не мог успокоиться даже после того, как кончил в третий раз. — Я лечу завтра в Агарис, — сказал он, с силой проведя ладонями по твердой смуглой спине. Ему очень нравилось трогать Хуана — как будто гладишь льва. — Хочешь со мной? — Почему нет? — зевнул Хуан. — Увижусь со старыми друзьями. Трахну тебя высоко в небе. Марсель вытаращил глаза: — Ты какую-то херню принимаешь, сознайся? — В смысле? — Ну, для потенции. Хуан самым обидным образом заржал. — Если бы я еще и принимал что-то, порвал бы тебя на лоскуты. — Что ж, если когда-нибудь я решу покончить с собой, вместо унылой пули в рот подсыплю тебе что-нибудь возбуждающее и умру от секса. — Не шути такими вещами, — неожиданно сурово одернул его Хуан. — Сплюнь через плечо. Это... Типа грех, в общем. — Надо же, — сказал Марсель, — какой ты трепетный. И в постели аккуратный. А по виду и не скажешь. — То есть мой предполагает, что я, если захочу трахаться, огрею кого-нибудь по голове, оттащу в пещеру и надругаюсь в одни ворота? — уточнил Хуан и снова заржал. — Ну как-то так, да. — Как-нибудь свожу тебя на свою родину, — пообещал Хуан, все еще фыркая от смеха. — Там есть пара диких мест, с подходящими пещерами. Выебу тебя на голых камнях и без смазки. От этих слов в голове заплясали такие задорные картинки, что Марсель едва не застонал. *** В полете Марсель работал с бумагами, и ему было не до развлечений. Хуан не загонялся по поводу его невнимания: посидел рядом с полчаса, потом ушел в спальный отсек и продрых почти до конца полета. Как только за Хуаном закрылась перегородка, рядом с Марселем нарисовался Окделл с дополнительными подушечками под поясницу. Однако Марсель зло зыркнул на засранца, и тот испарился. Хуан пришел к нему незадолго до посадки, свежий выспавшийся Суавес. Уставший Марсель окинул его завистливым взглядом: — Везет тебе. — И не говори. Хорошо, что мне не досталась в наследство уйма таллов. — Очень смешно. — Нет, я серьезно. Наследство обременяет. Диктует, как ты должен жить, чем заниматься… — Я никогда всерьез об этом не думал, — сказал Марсель. — Так, выпендривался в юности, но это была поза. Хуан положил руку ему на колено: — Я бы хотел, чтобы ты был простым парнем, который принадлежит только себе. И мне. Марсель ухмыльнулся: — Будь я простым парнем, ты бы не нанялся ко мне в охранники и мы бы никогда не встретились. — Встретились, — Хуан подцепил подбородок Марселя двумя пальцами. — Я уверен. — Твоя сентиментальность начинает меня пугать, — заметил Марсель, откидывая голову и высвобождая подбородок. — Это не сентиментальность. — А что? — Уверенность, проистекающая из жизненного опыта и размышлений о природе вещей. — У меня от этого разговора яйца сохнут. Хуан рассмеялся. Марселю нравился его смех — негромкий, красивый, с чувственной хрипотцой. Отсмеявшись, Хуан хлопнул Марселя по плечу и сел рядом, вытянув ноги. — Ну ладно. Да, это отголоски южной дремучей сентиментальности, изжить которые с моими генами нереально. Марсель кивнул и снова углубился в бумаги. Неслышно вошел стюард с подносом. Хуан мельком глянул на него: белобрысый, видно, северянин, губы все время облизывает… А часы на руке стоят вдвое больше, чем он сам. Хуан кивнул своим мыслям: надо бы разъяснить парня. Пока Марсель будет подкупать конгрессменов, он, Хуан, попробует узнать, уж не прикармливают ли этого дрища конкуренты. *** Переговоры закончились поздно ночью. Марсель очень устал и решил, что вернется в Олларию утром. Он велел отменить все встречи в первой половине дня и набрал номер Хуана. В трубке зазудели длинные монотонные гудки. Не отвечает. Странно. Марсель позвонил еще раз, и снова безрезультатно. Немного забеспокоившись, он спросил у помощника, не оставлял ли Хуан какой-нибудь информации о своих планах. — Нет, эр, — доложил помощник. — Господин Суавес пообщался с персоналом самолета в кафе, потом уехал. Марсель нахмурился. Под ложечкой неприятно засосало. — Вызови Хосе. Хосе был новым начальником его охраны. Он невозмутимо выслушал Марселя, кивнул и исчез. Марсель плеснул себе на два пальца крепкого и залпом выпил. Картина складывалась безрадостная, хотя, положа руку на сердце, предсказуемая. Глупая интрижка с этим... как его... Окделлом не могла пройти мимо внимания такого человека, как Хуан. Марсель зло стукнул ладонью по подлокотнику и ушиб руку. Что за дерьмовый день! Хуан так и не ответил. Зато доклад Хосе подтвердил все подозрения Марселя. *** Вернувшись в Олларию, Марсель забил на все дела и вместо офиса поехал к себе. На душе скребли кошки. Он и не думал, что настолько привязался к Хуану. Как вернуть его, Марсель пока не представлял. Надо было собраться с мыслями и как-то взять себя в руки. Самым лучшим средством для этого была скорость. Марсель спустился в гараж и выкатил байк. Любовно огладив его гладкий бок, он перекинул ногу через сиденье и тут же услышал сзади знакомый голос с характерным акцентом: — Могу я уточнить ваш маршрут, дор? — Я сам еще не знаю. Хочу проветриться. — Простите, дор, но если вы собираетесь покинуть пределы поместья, я вынужден попросить вас... — Отвали, Хосе! — заорал Марсель в унисон взревевшему двигателю. — Отвали! Марсель вылетел на улицу. Сзади выли машины охраны, но куда им было против мощного и юркого гоночного мотоцикла! Марсель гнал все быстрее и петлял, словно заяц, уходящий от борзых. Его затапливали азарт и эйфория от позабытого чувства абсолютной, неподконтрольной никому свободы. Все-таки прав был Хуан — в огромном наследстве и минусов было дохуя. Кстати, о Хуане и свободных людях, которые могут делать все, что хотят. Марсель решительно свернул на перекрестке направо. Он сейчас кое-кого навестит, раз уж сегодня у него день смелых и идиотских поступков. Марсель знал адрес Хуана, но никогда у него не был. Оказалось, Суавес жил в одном из тех кондоминиумов, что в свое время переделали из старых заводов. Марсель нажал на кнопку домофона и неодобрительно поджал губы, поглядывая на голую неоштукатуренную стену. — Да? Марсель нахмурился. Голос был незнакомый. Он что, ошибся? — Мне нужна квартира Хуана Суавеса. — Сейчас я его позову. Он в душе. Марсель задохнулся и даже не нашелся, что ответить. Оказывается, пока он терзался, страдал и даже прибежал объясниться, Хуан уже закрутил новый роман! Этот факт настолько пришиб Марселя, что он даже не разозлился. Только чувствовал, как угасает, осыпается горсткой пепла окрылявшее его чувство свободы и радости. Из динамика раздался хорошо знакомый голос Хуана: — Слушаю. Кто там? Марсель моргнул, приходя в себя, и проговорил, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее: — Это Марсель. Был тут неподалеку, решил заскочить... Но я уже понял, что ты не один. Не буду мешать. Прощай. — Марсель! Подожди! Ты что, без охраны? Марсель не слушал. Надев шлем, он завел мотоцикл. *** Хуан, ругаясь, натягивал штаны и футболку. — Педро! — Подарочек в лице троюродного кузена, свалившийся на него из Кэналлоа, пришлепал, жуя попкорн. — Что ты ему сказал? — гаркнул Хуан. — Чо? — Мужчина, который звонил! Что ты ему сказал? — Ничего... Что ты в душе и сейчас я тебя позову... — Каррахо!! — Хуан схватил ключи от машины и выскочил за дверь. — А чо такое? — так и не врубившись, что натворил, крикнул вслед Педро. Во дворе было пусто, только соседский пацан, сидя на скамейке, что-то бубнил в телефон. — Эй, парень! — Хуан бесцеремонно выдрал телефон у него из рук. — Отсюда только что должна была выехать машина. Какая она была и в какую сторону повернула? Пацан пожал плечами: — Здесь с полчаса машин не было. Но вот сейчас один чувак на мотоцикле уехал. Позвонил в домофон, что-то сказал и свалил. Вон туда рванул, — мальчик показал рукой налево. — Байк — зверь, я таких раньше даже не видел. — Он был один? — Вроде да. — Спасибо. — Хуан кинул пацану телефон и пошел к своей машине. Первым его порывом было рвануть за Марселем и проверить, все ли в порядке. Но через пару минут в голове немного прояснилось, и Хуан смог рассуждать. Несмотря на то, что Марсель оказался предателем, ничем не отличающимся от обычного блудливого пидараса, не понимающего, что такое долг и обязательства, Хуан все равно о нем беспокоился. Но между ними все было кончено, и предстояло это принять. Хотя объясниться, возможно, и стоило. В Агарисе Хуан, раздавленный новостями, просто исчез, даже не дав Марселю возможности что-нибудь сказать. Это было... по-детски. Хуан горько вздохнул и сел в машину. Вот же напасть на старости лет! Лучше бы он этого ублюдка Марселя и не встречал никогда. Ладно. Поныл, и хватит. Поговорить все-таки надо. Хоть Марсель и свинья, но расставаться лучше по-человечески. Хуан еще раз вздохнул и вынул телефон. Когда они с Марселем встречались, Хуан втихаря поставил в личный аппарат Марселя один маленький, но полезный приборчик. И если один его старый друг сейчас на месте, он сможет отследить, куда там Марсель рванул. *** Старый друг не подвел, и через двадцать минут Хуан подъезжал к маленькой кафешке в стороне от дороги. В глаза сразу бросился небрежно брошенный роскошный мотоцикл, уже собравший толпу зевак. Хуан покачал головой: такая беспечность — просто верх идиотизма. Даже если никто Марселя не пасет и никто его не узнает, одного этого мотоцикла достаточно, чтобы мгновенно привлечь к себе внимание опасных людей. Зайдя в кафе, Суавес огляделся. Марсель сидел у окна и пил коктейль. Ну просто прекрасно! За рулем мотоцикла — самое то. Хуан бесцеремонно сел к нему за стол. Марсель поднял глаза: — Я думал, ты приедешь быстрее. — Мне надо было подумать, ехать ли вообще. — Вот как. Чего ж тогда приперся? — Попрощаться и дать совет напоследок. Не езди один, Марсель. На твою задницу найдется много желающих. Не в эротическом контексте. Марсель усмехнулся: — А как насчет эротического? У тебя моя задница уже не котируется? — Я не люблю предателей. — Я знаю. Ты ведь поэтому убил несчастного ублюдка Тони? Хуан едва не вздрогнул: — О чем ты? — Ты прекрасно знаешь, о чем. Но если подзабыл, могу напомнить. Хуан внимательно всматривался в непроницаемые серые глаза. По-хорошему, ему бы сейчас напрячься, разузнать, что именно вынюхали люди Марселя, как это все разрулить... Но глаза Марселя отвлекали. — Не стоит. Кажется, я и сам что-то припоминаю. Марсель невесело хмыкнул: — Не ссы так. От нас никто не узнает. Считай это компенсацией за мою еблю с Окделлом. Хуан молча кивнул. Марсель сделал еще глоток и тихо сказал: — Мне очень жаль, Хуан. Я не хотел, чтобы ты уходил. — Я не буду одним из многих. — Я этого и не жду. Хуан... — Да? — Пойдем трахнемся. Напоследок. И, не дожидаясь ответа, Марсель вышел из-за стола и направился к двери в сортир. Хуан пошел следом. О нет, он не собирался плясать под дудку Марселя. Он прекрасно понимал, что тот рассчитывает вернуть его через секс и сразу решил, что этого не будет. Но вот трахнуться напоследок и правда можно. Особенно если очень хочется. Хуан закрыл дверь кабинки и аккуратно задвинул щеколду. Тесно, но им места хватит. Марсель поиграл бровями: — У тебя такой серьезный вид, словно ты сюда экзамен пришел сдавать. — Тебе бы не помешала часть моей серьезности, — заметил Хуан. — Твое легкомыслие в отношениях... Хотя бессмысленно об этом говорить. Ты не изменишься. Марсель сжал его руку: — А если я попытаюсь измениться? Ради того, чтобы вернуть тебя? Хуан невесело усмехнулся: — Ого, как тебя приперло. Не случалось раньше лишаться любимых игрушек? — Я не считаю тебя... Хуан быстро зажал ему рот. — Марсель. Выше головы не прыгнешь, и ты не изменишься. Не трави душу ни себе, ни мне. Я все еще люблю тебя, но не вернусь. Если хочешь трахнуться напоследок, давай это сделаем. Молча. И разойдемся в разные стороны. В глазах Марселя мелькнуло что-то живое и горячее, чего раньше Хуан не видел. Но он промолчал и только кивнул. Хуан резко развернул его спиной к себе и, едва не сломав ремень, сдернул с него джинсы. Марсель резко вдохнул и тут же прикусил губу, чтобы не застонать в голос. В придорожном сортире это было лишнее. Впрочем, если кто обратил на них внимание, не понять, для чего они здесь уединились, невозможно. Но плевать, ему сейчас плевать... Непререкаемая уверенность, даже властность Хуана сводила его с ума. Никто не смел быть с Марселем таким, никто не дарил ему такой яростной, сокрушающей и одновременно ласковой, надежной в своей силе страсти. Словно море — удовольствие и смертельная опасность в одном флаконе... — Ты словно море, — голос Марселя предательски дрожал. — Заполняешь... И я не могу тебя приручить... Хуан не ответил. Во всяком случае — словами. Но его жаркое дыхание, обжигающее шею Марселя, само по себе было ответом. Может, Марсель и тонул. Но и рябь от его отчаянных попыток удержать шла высокая. Прикусив загривок Марселя, Хуан надавил ему рукой на поясницу, заставляя прогнуться сильнее. Марсель уперся руками в стену, даже в угаре страсти не рискнув прикоснуться к грязному бачку. Все так же молча Хуан гладил его между ног, лаская промежность одной рукой и разминая дырку другой. — Хуа-а-а-а-а-ан... — не выдержал Марсель, изгибаясь еще сильнее. — Молчи, — приказал Хуан. — Молчи. Резкий стук в дверь заставил Марселя дернуться и нервно обернуться. Хуан, не поворачивая головы, рявкнул: — Занято. — Слышь, вы! Ебитесь где-нибудь еще, пидарасы гребаные! А здесь приличные люди поссать хотят! Хуан зарычал, распахнул дверь в сортир и вышел. Почти сразу же раздался глухой звук удара и шум от падающего нелегкого тела. В ту же секунду Хуан вернулся и, снова захлопнув дверь, буквально кинул Марселя к стене. Грубо раздвинул ему ноги коленом и засадил так, что тот едва не взвыл. Здоровенный хуй охаживал зад Марселя без всяких политесов. Хуан одной рукой держал его за бедра, а другой — за волосы, заставляя насаживаться и подмахивать и Марсель насаживался и подмахивал. Когда он кончал, пачкая семенем и без того грязный кафель, Хуан все еще трахал его, что-то хрипло бормоча ему в волосы на кэналлийском. *** — Что теперь? Марсель, застегивая ремень, чуть ли не умоляюще посмотрел на вытиравшего руки Хуана. — Ничего. Тебе направо, мне налево. — Ты жесток. — Нет, Марсель, — Хуан поправил Марселю волосы, убрал за ухо длинную прядь. — Это ты жесток. Продлеваешь агонию. Суавес выбросил бумажную салфетку в урну и, не оглядываясь, быстро ушел. Марсель, тело которого еще не отошло от оргазма, а душа — от обиды и боли, откинулся на грязную стену. Хуан его бросил. Этот простой факт никак не хотел укладываться в голове. Бросил. Окончательно и бесповоротно. И виноват в этом сам Марсель. Марсель, застонав, пару раз приложился затылком о стену. Дверь в сортир осторожно приоткрыли, в щель просунулось испуганное личико официантки: — Вы в порядке? Тут уже очередь... Марсель неопределенно мотнул головой: — Прошу прощения, эрэа. Я сейчас выйду, секунду. Он отряхнул одежду, сполоснул лицо холодной водой. В голове немного прояснилось. Нащупав в кармане ключи от мотоцикла, Марсель нетвердой походкой вышел в зал. В нос ударил запах дешевой еды, и его замутило. Ах да, он же еще и прилично выпил... Когда он проходил мимо столика, за которым сидела компания каких-то работяг, в спину ему ударил смешок. — Чего качаешься, детка? Хахаль ушатал? Марсель медленно развернулся, заодно окидывая взглядом почти пустой зал. Не похоже, чтобы его здесь узнали, это не те люди, которые следят за биржевыми сводками и штудируют финансовые издания. Что ж, он и так низко пал, подставив зад в придорожной дыре в надежде вернуть любовника. Отчего не продолжить веселье? Марсель выхватил взглядом одного, с наглой харей и масляной усмешкой, и криво усмехнулся: — Не ушатал. Думаю, не догнаться ли кем повыносливее. Он сам еще толком не понял, зачем это говорит, зачем вообще провоцирует грязное быдло — но мужик, деловито его оглядев, подхватил мяч. — Могу помочь, я сегодня добрый. Чего бы и не утешить такого смазливого пидорка, как ты? Блефует. Наверное. — Ну так попробуй. Если не облажаешься, еще и заработаешь. — Ах ты сучка, — сплюнул говнюк, с лица которого тут же сползла ухмылка. — А ну-ка идем! Мужик оказался крепким и довольно высоким. Он грубо подхватил Марселя под локоть и потащил к выходу. — Эй, остынь! — заорали ему вслед приятели. — Брось этого извращенца! Но говнюк не слушал, а Марсель не сопротивлялся. Его раздирало на части от эмоций, и он не знал, как от них спастись. Почему-то вываляться в грязи казалось хорошей идеей. Мужик затащил его за мусорные баки, зажал в вонючем углу и принялся деловито лапать, заодно стаскивая с него джинсы и трусы. Марсель прикрыл глаза, стараясь представить, что его ласкает Хуан. Ничего не получалось. Мужик между тем, закончил с молчаливыми прелюдиями и, повернув Марселя лицом к стене, завозился сзади — судя по звукам, шарил по карманам, а потом расстегивал ширинку. На плечо Марселя снова легла рука, и в лицо ему ударил запах чесночного соуса. — Резинку ртом надевать умеешь? Немыслимо. Господин президент, что вы творите?! Марсель подавил рвотный позыв и просто покачал головой. Мудак разочарованно выдохнул: — Я думал вы, педики, все такие штуки умеете. Ладно. Надень мне его руками, сам. И тут Марсель словно очнулся. Нет. Так нельзя. Даже если очень больно, нельзя... вот так, как свинья. Марсель прикрыл ладонью нос и вдохнул. — Послушай... Я... Мне надо идти. Извини. Вот... — он подтянул джинсы и белье, нащупал в кармане несколько банкнот, вытащил их и протянул мужику, старательно избегая смотреть на здоровенный, противный розовый хрен. — Возьми, и я пойду. Извини. — Ты ебанулся? — мужик больно ударил Марселя по руке. — Ты, сука, за кого меня держишь? Я тебе что, сраный клоун? Отсоси хотя бы, мать твою! Марсель, уже вполне осознающий, в какую мерзкую ситуацию едва не влез, испугался. — Послушай, — начал он примирительно, — не загоняйся. Просто... ошибка вышла. Возьми деньги и дай мне уйти. — Хрена с два! — мужик больно толкнул Марселя в грудь. — Если не хочешь, чтобы я разбил тебе морду... Договорить мужик не успел — охнул и бесформенным кулем обвалился к ногам Марселя. Хмурый Хуан потер костяшки пальцев. — Твою мать, Марсель! — сказал он зло. — Что ты творишь? — Ты же собирался уехать. — Собирался, — Хуан наклонился и оттащил стонущее тело, освобождая Марселю дорогу. — Но, как видишь, задержался. Идем. Я сам отвезу тебя домой. — Зачем ты остался? — Затем, — Хуан досадливо повел плечом. — Пошли. — Спасибо, но не нужно, — уперся Марсель. — Я и сам справлюсь. — Марсель, не выебывайся. Идем, я подвезу тебя и сразу уеду. Марсель внезапно разозлился: — Да пошел ты. Ты меня бросил, а теперь раздаешь ценные указания, ублюдок! — У тебя сейчас вместо мозгов дрянное пойло, которое ты вылакал в этой забегаловке. И я уже видел, на что ты способен в таком состоянии, — Хуан кивнул на лежащее в пыли тело. — Если не хочешь, чтобы тебе порвали жопу, избили и ограбили, завязывай истерить и поехали со мной! — Иди в задницу! — с чувством ответил Марсель. — Может, позже, — терпеливо, как ребенку-дебилу, ответил Хуан. С Марселем так не разговаривали уже лет двадцать. — А сейчас поехали. Тебе нельзя здесь оставаться, и за руль мотоцикла в таком состоянии тоже нельзя. — Почему ты остался? — Ты , почему, — Хуан взял Марселя за локоть. — Пойдем. — Я люблю тебя, — невпопад сообщил Марсель. Хуан остановился и выпустил его руку. Марсель тоже замер, не зная, как понять выражение его лица. Хуан казался спокойным, но глаза... Определенно, глаза давали надежду. — Хуан, прости меня. Пожалуйста. Суавес зажмурился, потом снова мягко взял Марселя под локоть: — Пойдем к машине, Марсель. Хватит тебе здесь светиться. — Имей ввиду, — пробубнил Марсель, послушно следуя за ним, — есть риск, что я наблюю тебе в салон. Хуан пожал плечами: — Купишь мне новую тачку. — Тебе нужен новый автомобиль? Можем договориться. — Я не даю за машины, — ухмыльнулся Хуан. Они вели этот идиотский разговор, словно Марсель только что и не признавался в любви, умоляя Хуана вернуться. Дерьмо! Марсель прижался лбом к стеклу. Хуан не вернется. Что поделать, не сложилось. Бывает. Он откашлялся и сказал уже вполне спокойно: — У меня остались кое-какие твои вещи. Тебе сегодня все привезут. — Хорошо, — глухо откликнулся Хуан. — Меня не будет. Пусть все отдадут Педро. Больше они не разговаривали. Позади и сбоку от них возникли знакомые машины охраны. Хуан притерся к обочине и остановился. — Послушай меня сейчас очень внимательно, — сказал он вполголоса. — То, что мы расстались, не означает, что ты не можешь обратиться ко мне за помощью. Марсель пожал плечами: — Ты же знаешь, что я этого не сделаю. Но со своей стороны могу предложить аналогичный вариант. Понадобятся деньги или еще что — обращайся в любое время. Хуан слегка сжал его руку. — Никто не знает, как именно сложатся обстоятельства и какая жопа может внезапно накрыть. Я буду рад помочь, если что. Имей в виду. Собрав всю силу воли, Марсель мягко, но уверенно освободился из приятного плена. — Это все разговор ни о чем, друг мой. И ты прекрасно это понимаешь. В окно постучали: — Эр! Все в порядке? Хосе. Марсель коротко ему кивнул и обернулся к Хуану: — Мои люди здесь. Не стану более тебя задерживать. Он вышел из машины. Хуан остался сидеть со странным (Марселю даже показалось — потерянным) выражением лица. *** Хуан проехал пару кварталов, свернул в какой-то проулок и остановился. На душе было погано, как никогда в жизни. Если б он умел, то зарыдал бы. В тот момент, когда Марсель сказал ему, что это разговор ни о чем, и Хуан внезапно осознал, что сейчас отталкивает его навсегда, он готов был плюнуть на все и остаться. Хотя бы на то время, которое выдержит Марсель. Хотя бы на день. Но невовремя — или вовремя? — возникший Хосе его остановил. Наверное, это было к лучшему. Хуан уткнулся лбом в руль и застонал. *** Ближе к полуночи Марсель вызвонил Эмиля и попросил сразу приехать. Савиньяк ломаться не стал и уже через час объявился в спальне Марселя. Не утруждая себя вопросами насчет программы вечера, Эмиль, насвистывая, тут же принялся раздеваться, небрежно разбрасывая вещи. — У тебя такой унылый вид, словно тебе пришлось искать настоящую работу, — заметил Савиньяк и сам заржал над своей шуткой. — Очень смешно, — беззлобно откликнулся Марсель, разглядывая голого Эмиля. Марселя никогда не тянуло к субтильным дрищам, так что модели среди его любовников попадались редко. Что, в некотором роде, было обидно, потому что на лицо красавчики с подиумов нравились ему довольно часто. Болтуна Эмиля Марсель ценил за то, что тот был силен, в меру накачан, тело имел однозначно мужское и при этом красив, как гребаная супермодель. Эмиль подошел к постели и привычно опустился на колени, но Марсель прихватил его за волосы и потянул вверх: — Сегодня мы сделаем иначе. Конечно, он не надеялся заменить Эмилем Хуана, но некоторую иллюзию создать вполне мог. До Хуана он не давал в зад никому, а сейчас неожиданно чувствовал в этом потребность. Почему бы и не Эмиль? Савиньяк, не скрывая удивления и похвального энтузиазма, не стал ни о чем спрашивать, лег на Марселя и развел ему ноги. — Как ты хочешь? Характерная хрипотца в голосе снова напомнила о Хуане. Проклятие! — Ты сзади, — скомандовал Марсель, выбираясь из-под Эмиля и поворачиваясь к нему спиной. — Как скажешь. Где у тебя смазка? — Да хуй с ней, давай так... Эмиль надавил на дырку и немного ее потеребил. — Не, порву. Подожди, у меня есть. Савиньяк действовал неожиданно аккуратно, даже нежно. Марсель не ожидал от этого распиздяя таких манер. Когда они начали трахаться, Эмиль не спешил, сдерживаясь поначалу. Но каждый его толчок, каждый стон и каждый поцелуй все равно с издевкой напоминали Марселю: нет, это не Хуан. Не Хуан. *** Главный ежегодный фестиваль Дриксен подошел к концу. Шеф Хуана принимал участие в праздничных мероприятиях, и Хуан изрядно вымотался, обеспечивая его безопасность. Усадив шефа в машину, он украдкой выдохнул: все, конец. Осталось доехать до особняка. Автомобиль шел быстро и мягко. Хуан поглядывал на своего теперешнего нанимателя, невольно сравнивая его с предыдущим. Никакого сходства, конечно же. Даже намека нет. Он скучал за Марселем. Его тонкая, нервная красота и немного высокомерная и в то же время свободная манера общения очаровывали. Хуану не хватало циничного, но при этом милого чувства юмора Марселя. Ему всего Марселя не хватало. Хуан поморщился, досадуя на себя за эту слабость. Что за сопли! Марселя в его жизни уже нет, и нечего ворошить прошлое. Ни к чему хорошему это не приведет. *** Марсель любил Фельп — его праздность, налет старого, еще не опошленного современным глянцем гламура и даже его добродушный, снисходительный снобизм. И сейчас, валяясь на лежаке возле бассейна своей виллы и глядя на черноволосую голову, опускавшуюся и поднимавшуюся над его пахом, Марсель находил Фельп особенно очаровательным. Он приглядел Игнасио на модном показе. Тот весьма и весьма напоминал Хуана — увы, только внешне, но на пару раз сойдет. Парень старался, однако было очевидно, что делать минет для него непривычно. Марсель потянулся и за волосы оторвал Игнасио от себя. — Эй! Тебя сюда силой не тащили? — Силой? — Игнасио облизнул губы. — Нет. А что? — Не похоже, чтобы ты любил сосать. — Ну, я больше люблю ебать, чем давать. Но это не проблема, — профессионально сверкнул глазами красавчик. Марсель хмыкнул и развел ноги шире: — Ну валяй. Покажи, что ты умеешь делать действительно хорошо. *** Хуан очень редко позволял себе выпивку. Он хорошо переносил алкоголь, но считал непрофессиональным его употреблять. Хотя сегодня можно. — В честь праздника, — вслух сказал Хуан и неторопливо осушил стакан «Змеиной крови». Постоял, пережидая приятное покачивание, и принялся раздеваться. Сорочка отправилась в бак для белья, следом — вся остальная одежда. Оставшись голым, Хуан повернулся к большому напольному зеркалу и с пристрастием оглядел себя. Он внимательно относился к своему телу — не из тщеславия, а просто потому, что так правильно. Коль скоро природа не пожадничала, со стороны Хуана было бы свинством не оценить подарок. Он склонил голову набок и тут же поймал себя на том, что повторил привычку Марселя. Хуан вздохнул. Он все еще пытался убеждать себя, что выкинул предателя из головы, но на самом деле все было не так. Он тосковал. И хотел Марселя. Мысли о Марселе предсказуемо возбудили. Хуан зло скривился. Та еще сценка — он стоит голый у зеркала с членом наперевес и думает о человеке, который сейчас где-нибудь с большой вероятностью ебет какого-нибудь очередного Окделла. Сцена, в которой Марсель трахает тупого мальчишку, очень живо нарисовалась перед глазами и тут же обрела продолжение. Марсель драл этого Дика, лежа на нем лицом к лицу, а Хуан опускался на Марселя, раздвигал ему ягодицы и всовывал в сокращающуюся от ритмичных толчков дырку. Хуан застонал и положил руку на член. Сжал головку, пощекотал ее и уже закрыл было глаза, как рядом зазвонил мобильный. — Карьярра! — с чувством выругался Хуан, продолжая сжимать член и глядя на экран. Помощник шефа. — Слушаю, — довольно четко для человека, держащегося за свой хрен, ответил Хуан. Шеф требовал его к себе, срочно. Ну что за нахуй, ни секунды на личную жизнь! *** Марсель пригубил шампанское, не отрывая глаз от Эмиля. Тот под пристальным взглядом не тушевался и никакого раскаяния не выказывал — более того, зацепив клубнику с блюда, принялся демонстративно ее жевать. Марсель не выдержал и рассмеялся: — Ты обнаглел сверх всякой меры. — Должен же хоть кто-то говорить тебе правду. — То, что ты считаешь правдой, далеко не всегда ею является, — поучительно заметил Марсель. — Возможно, — Эмиль доел клубнику. — Но то, что ты до сих пор подрачиваешь втихаря на этого кэналлийца, — истинная правда. Я сам видел. — Придержи язык, — Марсель направился в ванную. — Если, конечно, не хочешь топать пешком из Фельпа в Олларию. В спину Марселю ударилось яблоко. — Голос правды не заткнуть угрозами! — Заткнуть, заткнуть, — отмахнулся Марсель. Когда он вышел из душа, Эмиль, все такой же первозданно голый, только в очках, лежал на постели, раскинув ноги, и читал рекламный журнал. — Когда ты в очках, выглядишь интеллектуалом, — заметил Марсель, развязывая пояс банного халата. Эмиль сверкнул глазами поверх очков: — А ты в этом халате выглядишь примерной домохозяйкой. Бигуди только не хватает. — Ах ты мерзавец! — Марсель выхватил журнал из рук Эмиля и бросил на пол. *** Лежа на спине, Марсель бездумно пялился в потолок. После оргазма не хотелось ни двигаться, ни разговаривать. Эмиль, почувствовав его настроение, тоже молчал, положив голову на живот Марселя и закрыв глаза. Марсель поглядел на мирно сопящего Савиньяка и почувствовал прилив самой искренней нежности. Эмиль очень скрасил ему жизнь после того, как Хуан его бросил. Марсель дико скучал, ему ужасно не хватало Хуана, не только в постели, но и вообще в жизни. И как-то так вышло, что горечь одиночества, пугающую и непривычную, умудрялся подсластить ему только Савиньяк. Марсель вздохнул, и Эмиль, открыв один глаз, поджал губы: — Ну признайся уже. Скучаешь за своим кэналлийским красавцем? — Да с чего ты взял? — Да хотя бы с того, что во время ебли ты пару раз называл меня Хуаном. Марсель сморгнул. Надо же, как его клинит! — Ну извини. — Да я не в претензии, — непривычно серьезно сказал Эмиль. — Что с несчастного влюбленного возьмешь? — Возможно, ты и прав. Несчастная любовь — такая пошлость... — Да ладно тебе, — Савиньяк усмехнулся. — Со всяким может случиться. Я вот по юности в тебя был влюблен, до соплей. Марсель приподнялся на локтях: — Ты шутишь? — Да какие уж тут шутки! Я с ума сходил от безысходности и ревности. Потом смирился. Потом научился с тобой дружить. Потом — научился по-дружески трахаться. — Почему ты никогда не говорил мне об этом? — А смысл? Марсель промолчал. Эмиль и тут был прав — смысла не было. *** Хуан помял в руках газету, а потом, разозлившись на себя, швырнул ее на пол. Нахуй. Он сам отказался от этих отношений, чего теперь херней страдать! Что это он размяк, как школьница, над фотографией Марселя? Хуан взял телефон и набрал хорошо знакомый номер. Вот так. Через полчаса тут будет какой-нибудь хорошенький молчаливый мальчик, и это не худший способ отвлечься от ненужных мыслей и терзающих воспоминаний. *** Марсель рвал и метал. Даже Эмиль, никогда не страдавший недостатком наглости и смелости, счел за лучшее убраться подальше. Марселю казалось, что он сейчас просто лопнет от злобы и обиды. Присутствие дриксенского мудака на благотворительном вечере не было запланировано, соответственно, и на встречу с начальником охраны этого мудака Марсель не рассчитывал. Но ладно, всякое случается, неожиданно пересеклись — и надо же было Марселю так облажаться! Улучив момент, он, рискуя репутацией, предложил Хуану встретиться и получил равнодушный отказ! Его тупо послали! Когда Марсель понял, что сейчас расплачется, он выдохнул и потянулся за псевдо-портсигаром с чистейшей сакоттой. *** Этот ебаный день наконец закончился, и Хуан смог ослабить сраный галстук-бабочку. Оставшись у себя в номере в одиночестве, он плеснул в стакан воды и выпил маленькими глотками. Проверил пульс. Вроде уже в норме. Он сел и прикрыл глаза, вспоминая сегодняшний вечер. Таких испытаний жизнь давно ему не подкидывала. Марсель открыто предложил ему себя, и Хуану пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не повестись и не наступить снова на те же грабли. Выдержкой своей он остался доволен, вот только на сердце было откровенно пакостно. Но это жизнь, после правильных решений частенько бывает пакостно. *** Контракт в Дриксен закончился, и продлевать его Хуан не стал. За два года наелся севера по самые яйца, хватит. Пора менять обстановку, тем более предложений хватает. *** Марсель желчно ухмыльнулся и поставил размашистую подпись над росчерком теперь уже бывшего владельца кинокомпании «Оллар». Вот ты и попался, Суавес. *** Юрист Суавеса, Диего Салина, был тот еще хитрый жук, но с Хуаном никогда не шалил и все, что требовалось, делал быстро и четко, так что другим адвокатом Хуан не заморачивался. Сейчас Диего просматривал контракт, который прислала сторона, приглашающая Хуана. Глава крупной, очень известной кинокомпании Фердинанд Оллар хотел видеть Хуана начальником своей службы безопасности и предлагал деньги, баснословные даже по меркам такого дорогостоящего наемника, как Хуан. — Ну что там? — Хуан мотнул головой в сторону увесистого тома. — Все нормально. Ты вполне надежно защищен этим контрактом. Они, кстати, тоже. — О чем ты? — Ну, есть не совсем типичная формулировка в пункте о расторжении договора с твоей стороны. Но, думаю, это продиктовано спецификой деятельности твоего предполагаемого шефа. Боятся, что ты разживешься чем-нибудь пикантным и свалишь. В общем, без очень серьезных оснований разорвать контракт досрочно ты не можешь. Зато они признают за тобой это право, если сами нарушат любой из пунктов договора. Так что тут тебе ничего не грозит. Хуан хмыкнул. Он уже просмотрел договор и тоже ничего стремного не нашел. Ну, хотят люди подстраховаться на случай, если с мудаком связались, их право. До тех пор, пока они блюдут договор, он готов это право уважать. — Чужой с ними. Подпишу. Наконец юридические формальности были улажены, и Хуана пригласили на личную встречу с работодателем. Хуан знал Оллара заочно: рыхлый, с виду безобидный толстяк средних лет, унаследовавший империю своего отца и не знающий толком, что с ней делать. Конечно, внешняя безобидность никаких иллюзий не давала, тем более что мужик вертелся в самом гнилом бизнесе из легальных. Так или иначе, Хуану было любопытно познакомиться и лично оценить, что за фрукт этот Оллар. *** Центральный офис кинокомпании «Оллар» располагался в недавно построенном здании на Ракана Бульвар. Хуан не любил такие стеклянные коробки, где работники были, словно рыбы в аквариуме. Не из-за бездушности этой архитектуры, а хотя бы потому, что держать оборону в подобном здании — полный пиздец. Его встретили на ресепшен и проводили на тридцатый этаж, где располагался кабинет его нового шефа. Еще один металлодетектор (Хуан профессиональным взглядом отметил, что это одна из лучших на рынке моделей), и миловидная секретарша дружески ему улыбнулась: — Проходите, пожалуйста. Вас ожидают. Охранник открыл перед Хуаном дверь. Вот и кабинет. Первое, что увидел Хуан, был силуэт мужчины на фоне стеклянной, уже подкрашенной закатом стены. Хуан растерянно нахмурился. У него что, галлюцинации? Мужчина повернулся и, сделав изящный жест, указал Хуану на кресло у стола: — Присаживайтесь, господин Суавес! Хуан не шелохнулся. — Что это за шутки, Марсель? — «Марсель» для вас в прошлом, господин Суавес. У нас деловой разговор, так что можете называть меня «эр» или «господин Валме». Хуан умел проигрывать. Умение это, по счастью, очень редко было ему нужно. Но сейчас явно выпал случай потренировать этот скилл. Спокойно кивнув, он сел в предложенное кресло: — Итак. Я снова работаю на вас, дор? — Именно так. Марсель тоже сел, доброжелательно и в то же время отстраненно глядя на Хуана. В голове невольно пронеслось: «Похорошел». Марсель отпустил волосы, теперь они доставали до плеч. Хуан невольно вспомнил, как приятно было пропускать между пальцами мягкие, слегка волнистые пряди. Он на мгновение прикрыл глаза и взял себя в руки. — Не вижу смысла делать вид, что мы забыли о том... происшествии между нами, — ровным голосом сказал Марсель. — Это нелепо. Думаю, будет лучше сразу расставить все точки над «и». Вы здесь потому, что человек, отвечающий за подбор моего личного персонала, не смог найти никого лучше. И только поэтому. Так что если вас беспокоит имевшая место ранее связь со мной и вы не желаете повторения — беспокоиться не о чем. Могу уверить, что от домогательств вы здесь не пострадаете. Есть вопросы по этой части или можем закрыть тему? Хуан усмехнулся, понимая, что под усмешкой, где-то очень глубоко, прячет разочарование. — Почему меня сразу не поставили в известность о том, что я буду охранять именно вас? Марсель поморщился: — Потому, что тогда ты отказался бы. Ладно, хватит ломать комедию. Мне сейчас очень нужен толковый человек, и лучше тебя на примете никого нет. Ты это знаешь и сам. И я тебе уже сказал — на твой хуй я не претендую, не беспокойся. Что было, прошло. Хуан задумчиво потер лоб. Почему-то слова Марселя о том, что он его уже не хочет, совсем не радовали. До чего же глупое и слабое животное — человек! — Хорошо, я понял. Круг моих обязанностей прежний? — В целом — да. За исключением нюансов. Всю необходимую информацию тебе предоставят, — Марсель раскрыл ноутбук. — А теперь извини, у меня встреча. Хуан молча встал. Он не держал на Марселя зла по двум причинам. Во-первых, он и сам считал, что лучше него профи не найти, и желание нового-старого шефа иметь начальником охраны не левого хрена с горы, а того, кто в этом бизнесе лучший, понимал. Во-вторых, его хоть и подманили, но напрямую не обманывали. Лезть в бутылку он не будет. А Марсель... Марсель сам поймет, что иногда нужно останавливаться. Или уже понял — кто знает, может, и не просто так сказал про чисто рабочие отношения. Хотя зная Марселя — вряд ли. Ну ничего, тут все в руках Хуана. Если он сам не прогнется, Марсель будет бессилен что-то изменить. *** За время отсутствия Хуана многое изменилось, и нужно было латать дыры, которые хоть и не зияли, но в какой-то момент могли сыграть роковую роль. Парня, которого Хуан оставил вместо себя, когда взял расчет, убили за три месяца до того, как Суавес снова начал работать на Марселя, и это было основной причиной бардака, который застал Хуан. Работы было через край, отвлекаться от профессиональных обязанностей времени не оставалось. Впрочем, никто Хуана от них и не отвлекал. Марсель, как и обещал, никаких попыток сблизиться не предпринимал, своих любовников не скрывал, да и вообще — вел себя так, что у Хуана зародилось подозрение насчет себя. С чего он взял, что Марсель все еще его хочет? Может, дело в раздутом эго и паранойе? Впервые поймав себя на этой мысли, Хуан рассмеялся. Прямо в машине, в которой ехал вместе с Марселем. Тот поднял глаза от экрана телефона и недоуменно выгнул бровь. — Простите, дор. Вспомнил старый анекдот. — Если еще вспомните хороший анекдот, не стесняйтесь делиться, — ровно заметил Марсель и снова уткнулся в телефон. Хуан отметил, что он переписывается со своим свежим приобретением, неким Рудольфом. Хуану этот тип доверия не внушал, несмотря на то, что полная проверка подноготной никакого компромата не выявила. *** Марсель из-под ресниц бросил быстрый взгляд на Хуана. Тот давал указания своим людям, и его обычно невозмутимое лицо сейчас было по-южному живым и выразительным. Марсель вздохнул и отвел глаза. Он держал слово — никаких провокаций, явных или скрытых, с его стороны не было. Он успел убедиться, что Хуан — мудак еще более упертый, чем казалось поначалу, и если решит, что Марсель его обманывал, свалит в ту же минуту, и никакие неустойки его не остановят. А Марселю не хотелось его терять. Со временем он понял, что любит говнюка настолько, что даже согласен на дружбу. Ситуация, в которую Марсель себя загнал, показалась бы ему комичной, не будь она такой печальной. Мало того, что предмет его страсти был все время рядом и при этом недоступен, так еще приходилось тщательно следить за тем, чтобы не выдать себя ненароком. Идиотизм. Все эти выкладки, включая резюме про идиотизм, Марсель вывалил на своего лучшего и единственного друга Росио. Тот пригубил свое неизменное вино и кивнул: — Идиотизм. Факт. Марсель тяжело вздохнул и опрокинул в себя изрядное количество касеры. — Жаль, что ты не пидарас. Как это было бы удобно! С тобой я был бы счастлив. — Я бы тебе изменял, — усмехнулся Росио. — Я тебе тоже, — пожал плечами Марсель. — И что? — По моему, тебе хватит, — Алва встал и выдернул стакан из цепких пальцев Марселя. — Последний раз ты так мне плакался двадцать лет назад, и ничем хорошим это не кончилось. *** Росио предлагал остаться у него, но Марсель не захотел и сейчас злобно пялился на вечно невозмутимого Суавеса, сидевшего напротив. С касерой он и правда перебрал, и даже понимал это, но язык держаться за зубами уже не хотел. Хуан посмотрел в ответ вежливо и равнодушно, чем взбесил до колик. Марселю ужасно захотелось дать ему в глаз. Или по яйцам. Хоть как-то растормошить этого холодного, упрямого ублюдка! Скрывать свои намерения он не стал. — Дать бы тебе в глаз, Суавес. Черные брови насмешливо взметнулись: — Что же вас останавливает, дор? — Если я пошевелюсь, меня стошнит, — честно ответил Марсель. — Какая досада, — сочувственно поцокал языком Хуан. — Может, в следующий раз. — Какая же ты бесчувственная скотина, — грустно заметил Марсель и тут же согнулся, прижимая руку к губам. Хуан сориентировался мгновенно — велев водителю остановиться, распахнул дверь и помог Марселю свеситься над обочиной. Пока Марселя неэстетично рвало на придорожный гравий, Хуан страховал его, одной рукой придерживая за талию, а другой отводя от лица волосы. Наконец кошмар кончился, и Марсель снова мог нормально дышать. Хуан отпустил его, вытащил из мини-бара бутылку минеральной воды. Марсель прополоскал рот и сплюнул. Пить хотелось, но от мысли о глотании снова тянуло блевать. Он скривился и отставил бутылку. — Выпейте, дор. — Не могу. — Выпейте, даже если тошнит. Обезвоживание вам ни к чему. — До чего ж хреново-то... — Марсель вытер холодный пот со лба. — Больше никогда не буду пить с Росиоэ. Пискнул телефон, отвлекая Марселя от страдания. Проклятый аппарат лежал так, что Марсель не мог до него дотянуться, зато Хуан — мог прекрасно. И фото он тоже прекрасно разглядел. Ладная задница Рудольфа в самом что ни на есть выгодном и откровенном ракурсе. Хуан с нечитаемым лицом передал Марселю телефон. Тот схватил его, видимо, слишком резво. Живот снова скрутило, и начался второй акт тошнотворной в буквальном смысле трагикомедии. Марселю было ужасно неловко и противно — за свое жалкое состояние, за дурацкие фото, за то, что он наверняка сейчас отвратительно выглядит. Вот уж перед кем он не хотел бы так выглядеть! Наконец его попустило. Хуан, снова державший ему волосы, аккуратно убрал длинную прядь за ухо: — Если позволите, дор, я бы рекомендовал вам сменить либо собутыльника, либо прическу. — Благодарю за совет, — Марсель выскреб из своего потрепанного организме весь сарказм , какой смог. — Завтра же побреюсь наголо и пошлю своего единственного друга к тварям. — Я не имел ввиду столь радикальные перемены. Но воля ваша, разумеется. — Будь на все моя воля, мы бы сейчас находились совсем в иной диспозиции, — Марсель устало посмотрел прямо в глаза Хуану. — И ты это прекрасно знаешь, хоть и делаешь вид, что тебе все пофиг. Черные глаза опасно сощурились: — Дор... — Да хватит уже! — Марсель стукнул ладонью по сиденью. — Ты мне член в рот засовывал и кончал в задницу, так хотя бы поговори теперь со мной по-человечески, раз уж больше ничего тебе от меня не нужно... А то заладил — дор, дор, дор! Хуан помолчал пару секунд, внимательно разглядывая Марселя. Потом покачал головой: — Вы еще пьяны, босс, и потом пожалеете о том, что наговорили. Марсель со стоном уронил голову на руки. Какое-то время они ехали молча. — Хуан. — Да? Марсель, наверняка, ляпнул бы какую-то непоправимую глупость, но его спас звонок. Он посмотрел на улыбающуюся физиономию на значке контакта. Эмиль. — Да? — Ты не перезвонил. Мне приехать сегодня, или ты после вечера с Алвой опять в говно и мне ничего не перепадет? Бодрый голос Савиньяка разносился из динамика по всему салону. Марсель покраснел. Не так давно, после вечеринки, устроенной Росио по случаю сорокалетия, Марсель, не угомонившийся после оргии в особняке Алвы, хотел догнаться дома с Эмилем и тупо не смог. И Эмиль ему этого не забыл. — Приезжай, трепло, — и Марсель сбросил звонок. Хуан, явно слышавший их разговор, вежливо молчал, но в его глазах Марселю примерещилась то ли усмешка, то ли сочувствие. Он поджал губы, а потом махнул рукой. — С тобой такое бывало? — Что именно? — Ну... Чтоб не встал. — Нет. Хотя иногда лучше бы не вставал. Меньше проблем бы было. Марсель нахмурился: — Ты на меня намекаешь? — Я намекаю на то, что надо головой думать, а не хером, — Хуан неожиданно устало провел ладонью по лицу. — В том числе и мне. — Хером думать приятнее, — поделился мнением все еще не слишком трезвый Марсель. Хуан неожиданно рассмеялся, негромко и заразительно весело. — Такая позиция многое объясняет в твоем поведении. — О. Я уже не «дор»? — Простите, дор. Оговорился. — Да прекрати уже, — страдальчески поморщился Марсель, — Не выноси мне мозг, и так хреново. Понял я прекрасно, что ты хочешь держать дистанцию и не хочешь меня ебать. Глупо с твоей стороны, но что ж делать... Но хотя бы нормально общаться ты можешь? Хуан чуть склонил голову набок, рассматривая Марселя. Потом побарабанил пальцами по колену и дал весьма неожиданный ответ: — Какой же ты все-таки эгоцентричный мудак, Марсель. Марсель был так искренне поражен этой характеристикой, что изумление совершенно поглотило законный гнев. Вместо того, чтобы поставить негодяя на место, он только пялился на него широко открытыми глазами. — Это почему еще я мудак?! — Да потому! Ты так занят своим нытьем и своими, — Хуан сделал характерный жест двумя полусогнутыми пальцами, — страданиями, высосанными из пальца! И даже не пытаешься подумать о том, что люди вокруг тебя тоже что-то чувствуют. — Может, это потому, что они усиленно это скрывают? Марсель не пытался оспаривать посыл про эгоцентризм — не без этого, чего уж, — но насчет мудака еще вопрос, кто тут бОльший мудак. — Раз делают, значит, на то есть причины! — рявкнул Хуан, на секунду теряя самообладание. Марселю показалось, что он сейчас кинется на него и придушит, но Хуан сдержался. — Не дразни меня, Марсель. Это не закончится ничем хорошим ни для меня, ни для тебя. Между нами могут быть только рабочие отношения. Все. Только они. Понял? У Марселя было такое несчастное лицо, что, не будь Хуан так зол сейчас, его сердце наверняка дрогнуло бы. — Извини, — глухо сказал Марсель. Он пригладил волосы, потом сильно потер лоб. — Извини. Я сожалею, что втянул тебя в этот разговор. Больше такое не повторится. После этого он отвернулся и, забившись в угол, закрыл глаза. Вид у него был такой потерянный, что Хуан заскрежетал зубами. Он умел не терять самообладания даже в самых тяжелых ситуациях, но всему на свете есть предел. Его предел, похоже, наступил. — Марсель, — позвал он. Серые глаза открылись. — Я сейчас отвезу тебя домой, сдам дела и уйду, — четко сказал Хуан. — Хочешь прижать меня контрактом — твои адвокаты знают, где искать моего юриста. Но я не останусь, даже если вы отсудите у меня последние трусы. Не обижайся и не держи на меня зла. Марсель снова закрыл глаза и до самого особняка не сказа ни слова. Уже возле входной двери он повернулся к Хуану и попросил: — Зайди ко мне перед уходом. Хуан кивнул. *** Сборы не заняли много времени. Марселя Хуан нашел в бильярдной. Он сидел на барном стуле у стойки и что-то пил. — Ты хотел меня видеть. — Да, присаживайся. Я тебя надолго не задержу. Выпьешь? — Нет, спасибо. Я за рулем. — Ну, как хочешь. Собственно, я хотел сказать, чтобы ты не беспокоился насчет контракта и неустойки. Никаких санкций не будет. Я попытал счастья с этой уловкой, она не сработала... Так что... — Марсель пожал плечами. — Ты понял. Хуан не выдержал, улыбнулся: — Я понял. Что ж, мне пора. — Так торопишься от меня сбежать? — Марсель соскользнул со своего стула и взял в руки кий. — Может, партию напоследок? — Почему нет? Марсель указал рукой на стол: — Начинай. Хуан разбил пирамиду. *** Они оба играли хорошо, и партия затягивалась. В какой-то момент Марсель, склонившись над зеленым сукном и примеряясь кончиком кия к белому шару, хмыкнул: — Мы забыли о главном. Не договорились, на что играем. — На интерес не годится? — Хуан ухмыльнулся. — Не-е-е-ет... Давай так: если я выиграю, ты меня трахнешь. Прямо здесь. Если выиграешь ты ... Сам выбирай. Хуан фыркнул: — А я уже почти тебе поверил. — Не ссы, Суавес. Это просто разовый трах. Замуж я тебя не зову. Ну же, ты кэналлиец или где? Где твой южный азарт? А, к тварям! Мерзавец Марсель давил на нужные кнопки в душе Хуана. Почему бы и нет? Напоследок. Хуан подцепил подбородок Марселя и слегка потянул его к себе: — Ладно, неугомонная ты сучка. Такое упорство даже заслуживает некоторого уважения. Если ты выиграешь, я тебя трахну. Если выиграю я... Я тебе озвучу по факту. — Ого! Так нечестно. — Не хочешь — не соглашайся. Марсель театрально вздохнул: — Хуй с тобой. Я согласен. Хуан отпустил подбородок Марселя: — Давай, не тяни. Марсель сверкнул глазами и снова склонился над столом. Бил он хорошо, но против пристегнувшегося Хуана шансов у него не было. В несколько ходов Хуан довел партию до конца и, издевательски улыбаясь, встал перед разгоряченным, разозленным и одновременно обеспокоенным Марселем. Тот зло махнул рукой, отошел и упал в кресло: — Похоже, и правда не судьба. Даже с прощальным трахом — и то облом. Хуан склонил голову набок и расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке: — Ну почему же. Есть еще и мое желание. Марсель вскинул голову и неверяще прищурился. Хуан расстегнул еще пару пуговиц и ткнул пальцем в его сторону: — Но учти: мы делаем это, и я ухожу. Будешь ныть и цепляться — сломаю нос. Я не шучу. — Ты охуенно галантный любовник, — Марсель, не торгуясь, резво поднялся и принялся стягивать с себя тонкий свитер. — Заткнись и иди сюда. Марсель разделся с такой скоростью, словно оттрубил в армии пару лет. Хуан, не скрываясь, разглядывал его. Ему нравилось тело Марселя — нравилось его трогать, нравился его запах. Для Хуана в любви было много физического, плотского, и Марсель в этом смысле подходил ему идеально. Жаль, по другим критериям не сошлось. Хуан усмехнулся и притянул голого Марселя к себе. Марсель потянулся его поцеловать, но Хуан, еле сдержав стон, остановил его: — Сначала раздень меня. Марсель — хороший, послушный сегодня Марсель, — безропотно подчинился. Хуан, закусив губу, терпеливо ждал, пока он справится. Как только Марсель закончил возиться с его одеждой и выпрямился, Хуан уже сам притянул его в поцелуй. Целовать Марселя было упоительно сладко. Хуан давно не целовался, и теперь словно дорвался до воды в пустыне. Он не мог заставить себя оторваться от мягких губ и дать Марселю возможность толком вдохнуть. Немного утолив этот голод, он вжался пахом в пах Марселя и спросил: — Дашь мне без резинки? Марсель прикусил припухшую губу и задрал бровь. — Я после тебя ни с кем без презерватива не был, — хрипло пояснил Хуан, оглаживая его задницу. Марсель помедлил и кивнул. Зарычав, Хуан подхватил его под зад и поднял, заставляя обхватить свою талию ногами. Он мог взять его прямо так, насаживая на себя и заставляя опускаться на свой напряженный член всем весом. Но на задворках сознания мелькнула мысль, что так Марселю будет очень больно — без подготовки, без смазки... Сделав пару шагов, Хуан бросил его на кожаную кушетку и тут же устроился у него между ног. Сплюнув на пальцы, он ткнул ими в анус Марселя. Каррахо, как туго! — Тебя что, никто не дерет? — спросил Хуан, уже с трудом соображая. — Нет, — Марсель подался бедрами навстречу застывшим пальцам. — После тебя — никто. — Почему? Это был не самый умный вопрос, удержаться от него Хуан не мог. Марсель насмешливо сверкнул глазами: — Не люблю снизу. Хуан осторожно просунул в узкую дырку третий палец. — Я помню... Но ты так настойчиво пытался под меня лечь, — Суавес поцеловал колено Марселя, — что я подумал... Ладно, неважно. — Я бы лучше тебе вставил... Ах-х-х... — Марсель выгнулся и застонал, когда Хуан потер гладкий бугорок внутри. — Но ты ж не дашь, мерзавец... Суавес хищно улыбнулся, глядя, как выгибается в его руках сильное, гибкое тело. — Бери, что дают, красавчик, — с этими словами он вытащил пальцы из зада Марселя и втолкнул туда член. Секс был похож на бешеный спарринг, без защиты и без правил. Хуан кричал, вбиваясь в Марселя. Марсель, упираясь ладонями в стеганую кожу кушетки, подавался бедрами навстречу сильным толчкам и выгибался, пытаясь приладиться под нужным ему углом. Хуан следовал этим молчаливым указаниям, и Марсель тоже кричал, когда он попадал особенно удачно. Глаза Марсель не открывал, и Хуан мог свободно любоваться его разгоряченным, разрумянившимся лицом. Увы, долго в такой ситуации продержаться было невозможно. Хуан положил руку на член Марселя и принялся быстро его надрачивать, одновременно ускоряя толчки. Как только в руку брызнуло теплое семя, он зарычал и, сжав бедра Марселя еще сильнее, кончил в узкий, сокращающийся вокруг его члена зад. *** — Ну ты совсем озверел, я смотрю. — Марсель заложил руки за голову. — Что, так глухо на личном фронте? Хуан слез с кушетки и потянулся за своими трусами. — Извини за грубость. — Да ладно. Я сам тебя хотел. Марсель тоже сел и тут же поморщился. — Больно? — не удержался Хуан. — Переживу. Но вот душ не помешает. Не хочешь присоединиться? — Нет. Я поеду. — Что, вот так и уедешь? — Марсель шустро прикрыл нос рукой, — Я просто спрашиваю. Хуан коротко рассмеялся: — Так будет лучше, Марсель. Для нас обоих. Марсель, к его удивлению — или разочарованию — ничего не ответил. Легко поднялся и, не одеваясь, прошел в тот угол, где стояла барная стойка. Вернулся, протянул Хуану бутылку: — На, возьми. На память. Эта касера старше меня. Собственно, она даже старше тебя. Таких бутылок в мире штук пять осталось. Выпьешь как-нибудь, вспомнишь меня добрым словом. — Спасибо. Марсель быстро оделся, как-то натянуто улыбнулся: — Ну что ж. Раз ты торопишься, не буду задерживать. Хуан тупо кивнул. Проклятье, как же не хочется уходить! — Извини, если что было не так. — Все было так. Не извиняйся. — Ладно. Если нужна будет моя помощь, звони. — Ты тоже обращайся, если что. Деньги там, элитные шлюхи... Хуан усмехнулся: — Этого добра у меня хватает. — Заведешь себе любовника? — Ну... да. — Есть кто на примете? — Есть, — соврал Хуан. Марсель отвернулся. — Что ж, желаю удачи с новой любовью. — Тебе тоже. — Нет уж. Я лучше к шлюхам. Ладно, езжай уже, помыться хочу. — Прощай, Марсель. — Прощай. Хуан неловко кивнул и быстро вышел. На сердце было паскудно до тошноты. Уже пройдя две смежные комнаты, он понял, что оставил на бильярдном столе часы, которые снял, чтобы не поцарапать Марселя. Ругнувшись, Хуан развернулся и двинул обратно. Снова видеть Марселя будет больно, но он сам виноват. Да и, наверное, он уже свалил в душ. Толстые ковры приглушали звук шагов, и когда Хуан вошел в бильярдную, слышно его не было. Марсель сидел прямо на полу, спрятав лицо в ладонях. В его позе было столько тоски, что ее почти было можно потрогать руками. Хуана словно ударили в грудь. Он и не помнил, когда еще чувствовал себя таким растерянным. В этот момент Марсель поднял голову, увидел его и вспыхнул, а потом нахмурился. — Что ты здесь делаешь? — Часы забыл. — Давно ты тут стоишь? — Марсель... Марсель лихорадочно заозирался и, заметив злополучные часы, кивнул на них: — Вот. Хуан шагнул к нему и снова замер. Он не знал точно, что сейчас нужно говорить и делать, но одно понимал железно: если сейчас уйдет, то потеряет Марселя навсегда. И совсем не был уверен, что хочет этого. Он сделал еще один шаг. Тонкое, нервное лицо Марселя дернулось. — То, что ты забыл — вон там, на столе. Хуан покачал головой. Он совершенно точно не хотел уходить. Он и не уйдет. — То, что я здесь забыл, передо мной. — Издеваешься? — тихо спросил Марсель. По его шее тяжело прокатился кадык. — Нет, — Хуан подошел вплотную. — Марсель... Если ты все еще хочешь, чтобы мы были вместе... Чтобы я был рядом... — То что? — перебил Марсель, выдергивая руку. — Ты изволишь задержаться еще на некоторое время? Как мило с твоей стороны, я просто в восторге от такой благотворительности! Так приятно вызывать жалость в любовнике! Всю жизнь мечтал! — Ты вызываешь сейчас не жалость, а раздражение, — спокойно заметил Хуан, снова притягивая его к себе. — Но я понимаю твои чувства. Марсель больше не выдирался из объятий — склонив голову набок, он рассматривал Хуана, словно первый раз видел. — До чего же ты охуенно наглый, Суавес! — проговорил он восхищенно. — Это просто невероятно! Хуан рассмеялся: — Я понимаю, что выгляжу непоследовательным, но... — Непоследовательным? О! Это самое фееричное преуменьшение, которое мне доводилось слышать! Хуан не стал отвечать на это справедливое замечание. Вместо этого он просто крепко поцеловал Марселя в губы. Раз уж он позволил чувствам взять контроль над ситуацией, надо воспользоваться этим сполна. Марсель с силой ударил его куда-то в бок, но Хуан был не в претензии. Потому что одновременно с ударом Марсель ответил на поцелуй — жадно, требовательность и неистово. Хуан застонал ему в рот. Несмотря на очевидную нелепость ситуации, ему было хорошо. В груди, там, где давно давило и ныло, стало легко. Вот же странная штука — любовь! Дурная, нелогичная, прекрасная... Хуан прижал к себе Марселя еще крепче, поглаживая прохладную кожу. — Совсем ты дрищем тут стал. Придется мне вернуться, заняться тобой. Марсель рассмеялся, откидывая голову: — Займись. — И займусь. — Хуан пощекотал кончиком языка его шею. Марсель дернулся, уворачиваясь — он боялся щекотки. Но Хуан его настиг и повторил процедуру с другой стороны. … В этот раз снизу был Хуан. *** После оргазма Марсель, тяжело дыша, лежал на нем, не удосужившись вынуть. Хуан незло щелкнул его по макушке: — Дай вздохнуть. Марсель молча сполз с него, быстро и легко поцеловал в губы: — Было классно. — Рад, что тебе понравилось, — усмехнулся Хуан. — А теперь давай поговорим. Марсель закатил глаза: — О бля, начинается... — Мы должны ясно понимать, какие обязательства берем на себя, — внушительно сказал Хуан, не обращая внимания на его гримасы. —Только так можно рассчитывать на нормальные, человеческие отношения. — Какой же ты нудный! — Я не нудный. Я люблю ясность. Марсель вздохнул и прилег, упираясь подбородком Хуану в живот. Было ужасно приятно. — Я слушаю. — Во-первых и в-главных: если ты со мной, ты только со мной. Если ты готов подписаться под этим пунктом, я продолжу. Нет — тогда и говорить не о чем. Но я надеюсь, что ты согласишься. — Я готов впасть в грех моногамии. Но у меня тоже есть условия. — И это? — Я люблю трахать мужиков в зад. Смекаешь? Хуан поморщился: — Ладно. Марсель развел руками: — С моей стороны все. Ах да — еще я не хочу, чтобы ты меня убил, если вдруг что. — Вдруг что? — уточнил Хуан мрачно, но Марсель не испугался. Положил руку ему на живот и слегка пощекотал: — Просто на всякий случай. — Ты нихрена не изменился, — покачал головой Хуан. — Но в этот раз я буду присматривать за тобой внимательнее. Потянув Марселя за длинные волосы, Хуан властно поцеловал болтливый рот. Давать невыполнимых обещаний он не будет. Мало ли.