«Нет у тебя знакомого, которому сиги продадут?»
Эта фраза рывком выдергивает землю из-под ног. Придурок, что ты творишь? Я понимаю, черт, я так тебя понимаю, ведь самому хочется забыться в суете серых будней, в этом блядском циклическом аду. Но должен же ты понимать, что этого не произойдет. Мне не помогут аргументы, хоть я жил бок о бок с людьми, прокурившими почти 30 лет. Тебя не переубедить. Я даже не знаю, что сказать, беспомощно шепчу «не надо», но когда ты меня вообще слушал?! Богатое воображение прозаика уже рисует картину. Ты двумя пальцами вставляешь тонкую белую сигарету в рот, легонько прикусываешь за фильтр. Поджигаешь, прикрывая второй ладонью от ветра маленький язычок пламени от зажигалки, смотришь как он оближет ее кончик, заставив ее тлеть. Вдыхаешь. Признаю, зрелище как с бледных губ слетают серые клубы дыма отнюдь не лишено эстетики, но я чувствую запах смольной горечи. А ты стоишь и вдыхаешь собственную смерть. Иронично. Мне значит, вены резать и голодать нельзя, а тебе курить можно?! Тебя не переубедить, никак. Я это понимаю. Решение твое, меня ты не стал и слушать. Плевать тебе, на то, что я волнуюсь. На то, что вижу, как стоишь над раковиной и кашляешь, судорожно глотая воздух, а потом сплевываешь. Трясущейся рукой открываешь кран, смываешь холодной водой черную скользкую смолу, что отхаркал ошметками. Мне так жаль, что я не могу запретить тебе это. Мне так жаль тебя. Единственное, что меня волнует я не в силах сберечь. Как я хочу накинуть рваную джинсовую куртку и добежать до твоего дома по залитой дождем улице. Стучаться со всей дури в деревянные ворота, чего уж там — в окно! Кричать: «Выброси это! Выброси эту дрянь, пока не поздно! Выброси и никогда больше не бери в руки!» Кричать, срывая голос и стучаться, пока не откроешь окно. Однако сил возразить, как всегда, не хватит. Я просто лежу и плачу в подушку. Неужели все так безнадежно? Прости меня, прошу. Прости, что не уберёг.Я хочу умереть, в момент когда ты подожжешь свою первую сигарету. Я очень хочу умереть.