Миротворец

Ресторан был очень помпезным. Такой наверняка понравится господину Трандуилу, но Бильбо было не по себе здесь, да и Торин хмуро оглядывался вокруг, проявляя недовольство. Наверное, он ожидал увидеть более брутальный интерьер, а не такой церемониальный в театральных традициях — бархат, лепнина и тяжёлые портьеры. Их тут же усадили за свободный столик, забронированный ими заранее, и подали меню в изысканном переплёте. Стулья были невероятно удобные, с мягчайшим сиденьем и подлокотниками. Если бы Бильбо не так нервничал, то точно бы во все глаза смотрел вокруг, но сейчас интерьеры интересовали его в меньшей степени, так что он, пряча свою тревогу, раскрыл меню и коснулся пальцами приятной текстуры бумаги. Он не вникал в перечень блюд, про себя молясь лишь о том, чтобы господин Трандуил соизволил приехать. Если только зама по общим вопросам отвлекут дела или он сам переменит своё решение, то всё придётся начинать заново. А убеждения у Бильбо уже закончились, да и уверенность в собственных силах совсем иссякла. Торин, не притрагиваясь к меню, изучал приборы перед собой. Наверняка он пребывал в таком пасмурном настроении не только лишь из-за интерьера, но и из-за того, что ему придётся переступать через себя, пересиливать, к тому же актёр из него никудышный — это ни для кого не было секретом. Они оба молчали, погружённые в себя, пока не пришёл официант, чтобы получить заказ. — Мы ждём ещё одного человека, — угрюмо ответил ему Торин на вопрос о готовности назвать выбранные блюда. И в ту же самую секунду Бильбо увидел господина Трандуила, направляющегося к их столику в сопровождении администратора ресторана. Зам по общим вопросам был, как и всегда, чертовски привлекателен и элегантен. — А вот и он, — ещё более мрачно промолвил Торин, и Бильбо посмотрел на него с сочувствием. — Я подойду попозже, — сказал официант, во все глаза таращась на господина Трандуила, а сам всё стоял возле столика не в силах сделать шаг. Он был поражён — весь его вид кричал об этом. — Несите всем троим бизнес-ланч, и дело с концом, — Торин заговорил грубовато, но официант, похоже, даже не обратил на это никакого внимания — так всецело был поглощён созерцанием новоприбывшего клиента. — Извините, — ответил он, всё ещё не отлепляя взгляда, пока высокий блондин присаживался за столик, — но наш ресторан не подаёт бизнес-ланчи. — Что же это за заведение такое?! — несдержанно рявкнул на него Торин. — Прошу прощения за своего спутника, — вмешался в разговор Трандуил своей медленной, текучей речью, — он прямиком из прошлого века и не был в заведениях уровнем выше, чем закусочные. Подайте нам блюда на ваш вкус без мяса, пожалуйста. Официант, раскрасневшись от вежливых речей и внимания к собственной персоне, тут же кивнул и убежал. — Эй, павлин, блюда без мяса будешь есть сам, — сквозь зубы процедил Торин, глядя Трандуилу прямо в глаза. — Можешь добавить ещё что-нибудь про настоящих мужчин, — холодно уколол его тот, бросив мгновенный взгляд на Бильбо. — Но вряд ли я уже приму твои слова всерьёз. — Ах ты..! — Стойте! — в отчаянии выкрикнул Бильбо, и тут же стыдливо оглянулся, не смотрит ли кто. — По-пожалуйста, не нужно так, мы ведь. мы здесь не для этого. Ресницы Торина дрожали, пока он унимал собственный гнев, но ему удалось справиться, а ведь Трандуил сидел перед ним, отклонившись на спинку стула, демонстративно покачивая ногой, которую закинул на другую, и провоцирующе смотрел на него с издёвкой. Нет, нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь из них сейчас ушёл. Ни за что теперь, когда они сидят друг напротив друга. — М.. как бы вам ни хотелось. и-избежать этого,.. но вам нужно поговорить, — запинаясь, начал Бильбо, с беспокойством глядя то на одного, то на другого. — О вашем прошлом.. И разобраться. — Не думаю, что это хорошая идея, — глаза господина Трандуила нехорошо блеснули. Торин глубоко вздохнул и нервно выдохнул, заявляя: — Нам не нужно ни в чём разбираться, просто притворимся, что у нас мир, вот и всё. — Притворимся? — взгляд Трандуила впился в Бильбо, словно он ждал объяснений. Должно быть, так оно и было. — Эм.. Торин.. ты ведь выслушаешь господина Трандуила? Он изложит тебе свою версию, и только. — Я боюсь, что тогда я превращу его в паштет, и даже притвориться как следует после этого не смогу, — со злостью выплюнул слова зам по строительству, испепеляя второго зама взглядом. — Нет-нет-нет, погодите, умоляю, — Бильбо пришлось перевести дыхание и крепко подумать, прежде чем продолжить. — Ты увидишь, что всё не так, как ты думаешь. — Я не собираюсь сидеть тут и оправдываться перед этим душевнобольным, — не менее злобно изверг слова господин Трандуил. — Имей в виду, что мы в приличном месте, и если моя репутация пострадает, я этого так не оставлю. — Твоя репутация и так где-то между портовой шлюхой и сосудом для спермы, страдать там нечему, — Торин желчно усмехнулся. — Кто бы тут про сосуды для спермы рассуждал, — зашипел Трандуил, скривив от отвращения лицо. Выражение Торина мгновенно из насмешливого превратилось в разъярённое. — Погодите, — в ужасе зашептал Бильбо, глядя то на одного, то на другого. — Прошу вас, перестаньте. Торин, господин Трандуил вовсе не.. Он рассказал мне, почему он не стал препятствовать тому, чтобы ваша фамильная фирма перешла в чужие руки. — Да тут и догадаться несложно. — Торин, ты ошибаешься. Под руководством твоего отца фирме грозило банкротство, — Бильбо нервно сцепил пальцы в замок, ибо в глазах Торина вспыхнуло пламя подозрительности и замешательства. — Г-господин Трандуил прекрасно разбирается в финансах и делах компании, чтобы это понять. Всё верно? — Бэггинс в надежде повернулся к заму по общим вопросам. — М-да, — небрежно ответил тот. Лицо Торина ожесточилось, и он уже не видел в Бильбо союзника. Смотрел на него, как на оппонента, и Бильбо это очень пугало. Однако важнее всего было сейчас помирить их, а о своих отношениях он побеспокоится потом. — Может, мой отец и не был силён в переговорах, но он достаточно хорошо вёл дела, чтобы вы оба понимали. Я своими глазами видел, как множились цифры на балансе. Бильбо, он навешал тебе на уши лапши, а ты и поверил. — Как будто бы мне больше нечего делать, как доказывать что-то тебе и этому секретаришке, — в порыве внезапного гнева господин Трандуил оттолкнул от себя пустую тарелку, стоящую перед ним. Впрочем, та проехалась не слишком далеко. — Торин, погоди, выслушай его спокойно и не перебивай, ладно? — Бильбо со страхом и мольбой посмотрел на Торина, и тот сдался под этим взглядом, поджав губы. Сделал над собой буквально титаническое усилие, согласившись слушать. Всё сказанное господином Трандуилом и даже весь его вид будто по новой разрезали раны, что уже начали превращаться в шрамы с годами. Это было больно. — Хорошо, — с огромным напряжением произнёс он. — Я сделаю всё, что в моих силах. — Твой отец, — чуть пренебрежительно начал Трандуил, — приказывал удешевлять строительные объекты, кто как не ты должен был понимать это? В конце концов, они не соответствовали заявленным стандартам, а судебные иски множились, как плесень. Глаза Торина сверкали от подавляемой ярости, но он смог заговорить более-менее спокойным тоном. Бильбо мысленно поаплодировал ему. Браво, Торин. — Что ж, возможно, некоторые операции были не совсем честных правил. Я, безусловно, это понимал. Но это сокращало наши издержки, и в скором времени мы могли начать строительство элитных построек в Дубаи, как отец того и хотел. — Элитных? — хмыкнул господин Трандуил, скрещивая руки на груди. — От этого точно так же осталось бы лишь одно название, не более. Ты говорил с юристами? Они пророчили банкротство уже через пару лет. Но тогда ты мало что понимал во всём этом, верно? Тебя занимали лишь технологии строительства, и я помню, как ты любил кататься на научные конференции, чтобы просвещаться в этой сфере. Но тебе, как наследнику, следовало бы вникать и в другие проблемы. Это огромное упущение с твоей стороны. — Хватит корчить из себя гения! — вновь рявкнул Торин. — Только настоящий идиот мог связаться с таким прохвостом, как Смауг. Что тогда, что теперь. — А что мне оставалось?! — голос господина Трандуила тоже сделался низким и громогласным. — Под раздачу попали бы все сотрудники, которые были непричастны к так называемому управлению Траина. — Ох, только не нужно корчить из себя мать Терезу! Тебе чихать на других! Что-то я не видел, чтобы ты впрягался за Ферена, а он всё же твой подчинённый! — Ферен получил по заслугам! И вроде не о нём сейчас речь! — Да если ты сейчас такой, с чего мне верить, что тогда ты был более сочувствующим к чужим судьбам! — Мне нет никакой разницы, во что ты веришь! Они оба мгновенно приняли равнодушный друг к другу вид, ибо к их столику подошёл официант с блюдами. — Благодарю, — кивнул ему Трандуил, взмахивая длинными ресницами. Торина хватило лишь на кивок, и тогда Бильбо произнёс «спасибо» за них обоих. Едва официант ушёл за другим блюдом, Трандуил скрестил на груди руки и демонстративно вздохнул. — В отличие от тебя, я умею признавать свои ошибки. Я был не прав, когда вверил компанию Смаугу в надежде на то, что он сможет всё исправить, ведь по сути, это было сделать довольно просто. Но он не смог. А скорее всего, не захотел. Мне жаль. Торин зло усмехнулся. — Тебе жаль, — медленно повторил он. — А ты знаешь, как мне было жаль, когда я увидел труп брата, болтающийся на верёвке. А знаешь ли ты, как мне было жаль, когда я стал наблюдать, как мой отец сходит с ума. Когда мы лишились нашего семейного дела, мне тоже было жаль. Но ты.. Бильбо уткнул печальный взгляд в свою тарелку. Было ужасно бередить всю эту историю. И на Торина смотреть было невыносимо. Расцепив руки, господин Трандуил приблизил к Торину лицо насколько это позволял стол между ними. — Твой отец уже давно был выжившим из ума человеком, — негромко заговорил он. — Он помешался на деньгах и власти. А твой брат вздёрнулся вовсе не из-за того, что вы лишились фирмы. Торин скептично прищурился, ловя каждое слово. — Что ты хочешь этим сказать? — почти угрожающе переспросил он, и ладонь его, лежащая на столе, сжалась в кулак. — Насчёт Фрерина? — Ничего, — пошёл на попятную Трандуил, не обращая внимание на то, как впились глазами в него оба собеседника. — Говори, раз начал. Что ты знаешь?! — потребовал Торин, и официант, что подошёл с последним блюдом для него, едва не выронил резной винтажный разнос. — Я говорю, что это не из-за фирмы, чего тебе ещё нужно? — увильнул Трандуил. — Говори.., — процедил вновь Торин, и официант поспешил исчезнуть как можно скорее. — Если ты так этого желаешь., — с обманчивой заботой ответили ему. — Твой брат на протяжении полугода подбивал ко мне клинья. У вас, наверное, это семейное — проявлять чувства к своему полу. — Что ты врёшь?! — гаркнул Торин, глядя на него испепеляющим взглядом. — Как ты можешь так гнусно лгать?! — Да зачем мне это, — холодно произнёс Трандуил. — Не хочешь — не верь. Ты спросил, и я ответил. — Он только-только устроился на работу. Он был ещё слишком молод. Да и зачем ему было зариться на такого, как ты? — Торин явно был в замешательстве, словно даже не предполагал, что такое вообще возможно. Он поверил бы в это примерно с тем же успехом, как если бы ему объявили, что в лесу водятся феи или эльфы. — Но ты же позарился на секретаря, — воткнул кол в сердце Трандуил. Вот только и Бильбо тоже досталось на равных, будто он проткнул их обоих. Бэггинс моментально вспыхнул, ощущая себя жалким и нелепым, а Торин пригвоздил Трандуила взглядом. — Как ты можешь сравнивать себя и его. Ты ведь холодная, постная рыба. — И слышать не желаю, какой горячий и перченый твой секретарь. Избавь меня от этого. Ты можешь не верить мне насчёт своего брата, но мне нет никакой нужды лгать тебе. Я лишь хочу донести, что дела фирмы здесь не при чём. — Хочешь сказать, он покончил с собой от безответной любви к тебе? — Он сказал мне, что если я не уеду с ним, он повесится. Видно, исполнил свою угрозу. Господин Трандуил говорил об этом весьма равнодушно, словно тема касалась выбора цвета стен в его кабинете или составления какого-нибудь полугодового отчёта. Слишком цинично, но, скорее всего, ему не хотелось чувствовать себя виноватым за это. Таким образом, он защищал себя от самоуничижения. — Твоё мнение о себе слишком раздуто, — подвёл итог Торин, со злой усмешкой глядя на него. — Это не так. Трандуил равнодушно пожал плечами. — Возможно. Он был психически нестабилен, ни для кого не были секретом схемы его лечения во время обострений. Да и сколько раз он говорил, что плевать хотел на эту фирму. Ему мечталось поколесить по миру с рюкзаком и гитарой за плечами. Он звал меня с собой. — Заткнись ты уже! — Торин вновь рявкнул, и Бильбо вздрогнул, словно это предназначалось ему. — Можешь затыкать сколько угодно, но правды это не поменяет. Настала минутная тишина, за время которой Бильбо попытался сообразить дальнейшую стратегию примирения замов, но ничего путного не лезло в голову, и вот он уже совсем было отчаялся, не понимая, что же делать теперь. Разговор зашёл в тупик. Каждая фраза, брошенная тем или другим, даже близко не настраивала на мирный лад. Уж слишком многое произошло между ними, чтобы они могли спокойно говорить друг с другом. В воздухе висело напряжение, и Бильбо казалось, будто он и впрямь слышит треск молний над их головами. Однако спустя какое-то время, Торин заговорил первым, и его тон был саркастичным, но более мягким, чем прежде: — Раз уж ты такой умный и дальновидный, что ж ты не замечаешь вредительства Саурона? — Я высказывался насчёт выбранной территории под строительство нашего здания, да это, как выяснилось, вовсе и не его была затея. Ты хотел бы, чтобы я строил козни и подсиживал его? Хочешь, чтобы я попался на этом и меня вышвырнули? — Не буду врать, я был бы рад. Но я хочу действовать в интересах компании. И в её интересах, чтобы ты продолжал свою работу, а он ушёл туда, откуда пришёл. Он не сделал ничего хорошего, только засадил невиновных в тюрьму, увеличивает траты и ставит под удар репутацию компании. Трандуил молчал, внимательно разглядывая лицо Торина. — Ты действительно настолько веришь в их невиновность? — спокойно спросил он. В его тоне сквозили прохлада и равнодушие. — За Дори я готов дать руку на отсечение, — с горячностью ответил ему Торин, глаза его пылали. — Да и Ферен всегда вызывал доверие, так что я сильно удивлён, как ты можешь верить в то, что он воровал у компании. Дёрнув плечами, Трандуил отвернул лицо. — Я ни за кого не ручаюсь. Люди жадные и мелочные. — Каждый ищет в других свои недостатки, Трандуил, — серьёзно ответил ему Торин. — Что ты хочешь этим сказать? — мгновенно отреагировал зам по общим вопросам. — Или ты считаешь, что Смауг отсыпал мне долю за молчание насчёт «Эребора»?! А Саурон готовится сделать то же?! Думаешь, я настолько помешан на деньгах? — Вы оба превосходные специалисты, — вдруг вмешался Бильбо, испугавшись, что они вновь свернули не на ту дорогу. — Я знаю, что Торин радеет за «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион», хотя она и не принадлежит ему. Но я также знаю, что и господин Трандуил предан ей. Тогда ведь мы оба.. Трандуил впился в него взглядом, не сулящим ничего хорошего, и Бильбо понял, что следует молчать о том случае со Смаугом, но он и так не планировал рассказывать. — Я, как сторонний наблюдатель, могу с уверенностью сказать об этом, — продолжил он, шмыгнув носом. — Вы оба достойны ваших занимаемых постов. Если бы.. если бы только вы.. объединили ваши силы, направив их в одно русло, вот увидите, каких высот вы добились бы совместно. Никакой господин Саурон не был бы страшен, если бы только.. вы начали ладить друг с другом, и ваши подчинённые, глядя на вас, перестали бы портить друг другу жизнь. Я видел, как они подставляли друг друга с вашего молчаливого согласия. Вы не можете отрицать этого, ведь вы оба.. Замы не выглядели виноватыми, но они оба отвели свои взгляды, а значит хоть немного, но слова секретаря задели их за живое. —.. вы не должны искать друг в друге то, что вас различает. Просто попытайтесь разглядеть хорошее. Те положительные стороны, которые помогут вам лучше понять друг друга. И сдружиться в дальнейшем. — О дружбе говорить слишком уж фантастично, — невесело хмыкнул Торин. Он понимал, о чём ему толковал Бильбо, но переступать через себя так быстро тоже не мог. Вражда длилась много лет. Обида была слишком глубокой. Торин по-прежнему чувствовал себя преданным, пусть мотивы предательства теперь были ему понятны. И всё же этот разговор немного подтолкнул оглянуться вокруг, приподнять забрало, ибо он окружил себя ненавистью, словно бронёй. Трандуил же успешно эту ненависть отзеркаливал обратно, породив в себе брезгливую неприязненность. Он разглядел в Торине сына своего отца — наследника семейных психических заболеваний, неотёсанного, невежественного варвара, неспособного заметить и оценить по достоинству всех сил, что прилагал он для того, чтобы «Миддл Эйз Билдинг Корпорэйшион» не просто множила прибыль, но и имела хорошую репутацию в строительном бизнесе. Между ними было много всего недосказанного, но тот шаг, который они сделали сегодня, безусловно мог бы повлиять на их дальнейшие отношения. — Что ж, — Торин поднялся из-за стола, — я услышал тебя, Трандуил. И.., — он сделал паузу и посмотрел ему прямо в глаза, — несмотря ни на что благодарен. Бильбо прав, нам давно нужно было поговорить. Возможно, вместе мы сможем избавиться от Саурона. Если ты, конечно же, не против. Или тебе нравится, как он измывается надо всеми, на кого кинет глаз? — Я не так уверен, как ты в том, что он — абсолютное зло. — Уже то, что он угрожал Бильбо делает его для меня абсолютным злом. — Кто бы сомневался.., — протянул Трандуил, дёрнув уголком рта, и поднялся тоже. Однако ни тени улыбки не скользнуло по лицу Торина. Он был совершенно серьёзен. — Впредь обещаю, что мои подчинённые не станут подличать и строить козни против твоих. Трандуил ничего не ответил. Лишь слегка склонил голову в знак благодарности. После чего продефилировал на выход, оставляя своих спутников одних. С жалостью посмотрев на восхитительные, аппетитные нетронутые блюда, Бильбо подумал о том, что у них совсем нет времени доесть их. — В этом весь он, — невесело усмехнулся Торин, разглядывая красиво накрытый стол. — О чём ты? — удивлённо спросил Бильбо. — Ушёл и не заплатил за себя. *** Срочное совещание затянулось. Хоть Бильбо и не подавал вида, что тревожится, а всё же время от времени бросал на двери конференц-зала задумчивые взгляды, размышляя о том, что же так долго можно обсуждать. Господин Саурон должен был вызвать его для того, чтобы Бильбо принёс всем кофе, но динамик молчал до сих пор. Это и беспокоило секретаря, ведь от господина Саурона всего можно было ожидать, а особенно теперь, когда все его угрозы постепенно переходили к их осуществлению. Впрочем, за дверями ничего не было слышно — признак того, что обсуждение идёт без лишних эмоций, что немного, но успокаивало поначалу. Затем же пришла на ум мысль, что господин Саурон мог придумать что-то такое, что подавило бы собравшихся настолько, что они не могут и слова произнести от шока. Бильбо так тревожился и волновался обо всём. Раздавались звонки, слышались голоса других работников, оставшихся на своих местах, пока их начальники присутствовали на совещании, секретарь постукивал пальцами хаотичный ритм по столешнице, изредка принимал факсы и думал-думал-думал. Когда двери, наконец, распахнулись, Бильбо, нервно сглатывая, во все глаза уставился на выходящих — Фили и Кили казались ошарашенными. Они задумчиво водили взглядами по сторонам и были направлены мыслями глубоко в себя. — Что-то случилось? — окликнул их Бильбо, наблюдая за их спинами не менее озадаченных коллег, что появлялись из дверей следом. Словно сомневаясь, а стоит ли, Фили и Кили подошли к секретарскому столу, и старший брат спросил, посмотрев Бильбо прямо в глаза: — Ты в курсе или как? Глубокая складка залегла у него на переносице, глаза прищурились. Вряд ли ответ Бильбо так уж был важен для него, но он пытался разобраться в своих мыслях, что, очевидно, его мучили. — В курсе.. эм.. чего? — напряжённо переспросил секретарь, выглядывая среди проходящих Торина, но не обнаруживая. — Того, что Торин и другой зам.., — Фили осёкся, но Бильбо догадался, о чём тот хочет спросить. Как стала ясна ему и причина, почему же совещание стало таким долгим и конфиденциальным. Торин и господин Трандуил решили публично объявить о наступлении мира. И они это сделали. На душе вдруг сделалось тепло и радостно. Если они пошли на такой шаг, значит, значит действительно приняли это решение и на попятную идти не собираются. Это делало Бильбо счастливым и даже чуточку гордым, ведь именно он смог подтолкнуть их к этому шагу. Ни господин Гендальф, ни психолог Хэмфаст не знали истинной причины разлада, а потому не смогли отыскать нужные рычаги. Хорошо, что всё получилось. Бильбо чувствовал себя в тот миг на седьмом небе. — Торин сказал, они нашли точки соприкосновения, — буркнул Кили. — Это как? Смешно дёрнув губами, Бильбо ответил, не колеблясь: — Ну э.. Они не враги теперь. — Так ты знал? — Фили, скорее, не задавал вопрос, а констатировал факт. — Я был свидетелем их разговора. — Значит, — немного упавшим голосом перебил его младший брат, — теперь нельзя будет подкалывать никого с тринадцатого? — Этого не следовало бы делать и раньше, — назидательно ответил ему Бильбо, потянувшись к трубке телефона, который истошно запиликал. Кили даже не успел возмутиться, потому что внезапно его лицо расцвело доброй и милой улыбкой. Молодой человек словно натолкнулся на какую-то приятную, благую мысль, которая перебила его предыдущее, не совсем добродетельное желание разозлиться. — Пожалуй, можно найти в этом плюсы, так ведь? — и глаза его заблестели, что сделало его ещё более красивым, чем прежде. Фили посмотрел на него чуть нахмуренно и задумчиво, не совсем улавливая ход его мыслей, но ничего не сказал. — Ладно, работы выше крыши, идём. И они с братом ушли, а Бильбо продолжил буравить дверь, но оба зама и господин Саурон ещё какое-то время не появлялись, скорее всего, обговаривая некоторые детали. К счастью, слишком долго ждать не пришлось, ибо первым прошествовал через приёмную господин Трандуил, не одарив секретаря и секундным взглядом. Но Бильбо заметил, как спокоен тот и расслаблен. Это не могло не радовать, ведь само по себе являлось хорошим признаком. А последним появился Торин. Он решительно зашагал прямо к столу Бильбо и, посмотрев на нервно мигающий красный огонёк камеры, сделал как можно более бесстрастное лицо. — У тебя всё в порядке? — спросил он так, будто интересовался, напечатан ли для него документ. — Да. А у вас? С господином Трандуилом и господином Сауроном? — поддержал его в бесстрастном выражении лица Бильбо. — Фили и Кили сказали, что вы сообщили всем о мире между вами. Торин по-доброму усмехнулся. — Это было сказано несколько не так обнадёживающе, но мысль они уловили верно. Признаться, я думал, Саурон вознегодует, когда мы объявим это, но он отреагировал так, будто бы его это и не касается вовсе. Меня это, скажем так, напрягло. Так что я планирую лично обзвонить акционеров с этой абсурдной новостью. А впрочем, лучше поговорим об этом дома. Сегодня ведь ты уедешь отсюда вовремя? В голосе и глазах Торина жила такая надежда, что Бильбо не посмел разрушить её, хотя сам ни в чём не был уверен. Он подумал о том, что господин Саурон может не подать вида, что его разъярили последние новости, а мог преспокойно отыграться на Бильбо. И всё-таки ему хотелось верить, что господин Саурон захочет провести время с господином Мелькором, так что, возможно, его действительно отпустят сегодня вовремя. — Да, я думаю, что да. И тут же, словно их подслушивали, пиликнул интерком, а жёсткий голос босса раздался из динамика: — Обзвоните акционеров и назначьте на завтра экстренное собрание. Постарайтесь дозвониться до всех без исключения. Исполняйте, — и отключился. Бильбо и Торин переглянулись. — Неужто сам хочет объявить? — призадумался зам, оперевшись кулаками о столешницу. Бильбо жадно наслаждался его сосредоточенным выражением лица, но, спохватившись, что камера всё снимает и, возможно, сейчас в эту минуту за ними наблюдает господин Саурон, тотчас отвёл глаза. — Я думаю, ему нет смысла скрывать, — тихо отозвался он. — Что ж.. не буду отвлекать тебя, — Торин продолжал сохранять дежурное выражением лица, но глаза его заулыбались, прежде чем он развернулся, чтобы пойти к себе. *** Кили подловил Бильбо в уборной, когда тот мыл руки, вдыхая приятный аромат жидкого мыла с алоэ-вера. — Эй, Бильбо, слышь? Бэггинс повернулся к двери и увидел его, уткнувшего свой взгляд в лист бумаги; глаза его безотрывно бегали по строчкам. — Может, пойдём и поговорим в приёмной или в твоём кабинете? — предложил секретарь. — Ты что-то хотел? — Не, это личное, пока никого нет, давай здесь. Это единственное место без камер. Бильбо захлопал ресницами. — Н-ну хорошо.., а что ты хотел? — и вытер руки о бумажное полотенце, затем свернул его аккуратно, помещая в корзину для мусора. — Я тут.., — наконец-то Кили оторвал взгляд от бумаги и посмотрел прямо на Бильбо. — Только не смейся, понял? — Угу, — кивнул тот, но этого оказалось недостаточно. — Ч-что?.. Я обещаю, что не стану смеяться. — Я тут написал стихотворение для Тауриэль. — Ты-ы? — не поверил своим ушам Бильбо. Разве можно было такого ожидать от прогрессивного, модного и ветреного парня? — Скачал где-нибудь? — Нет, — с горячей поспешностью ответил молодой человек, и Бильбо всерьёз увидел его в роли Ромэо в каком-нибудь местном театре. Красивый и пылкий, способный на романтичные поступки. — Я правда сам. Ты можешь послушать и сказать, не глупо ли вышло? — Не думал, что ты способен на любовные поэмы, Кили, — дёрнул бровями Бильбо. На его лице всё больше разгоралось любопытство. — Слушай, ты обещал не смеяться. — Я не смеюсь, — покачал головой секретарь, и тогда Кили сунул ему в руки лист с напечатанным на нём текстом. Бильбо принялся читать очень внимательно. Было видно, как важно это было для Кили, и этот молодой человек, бывало, выручал его, так что следовало отнестись максимально серьёзно к тому, что он самостоятельно написал настоящее стихотворение для девушки. На рассвете полночные сны горят. Небо, тучи низвергнув во тьму, горит. На заре точно так же горю и я — Моё сердце, как бешеное, стучит. Ты похожа на утреннюю звезду: Свет твой ярок и чист, но не недостижим. Я хочу объяснить — я тебя люблю, Но под волей судьбы от себя бежим. За тобой проскакал бы сто тысяч вёрст. Я бы ради тебя до звезды достал. Истомлённое сердце в руках принёс, Да и бросил его бы к твоим ногам. Я готов за тебя целый мир отдать. Что мне мир, если ты в нём не для меня. Я прошу, не таясь, обо всём сказать. Так не поздно ли я повернул коня? — Ну как? — нетерпеливо спросил его Кили, едва глаза Бильбо оторвались от последней строчки. — Я и не знал, что ты такой романтик. — Я ещё и не на такое способен, — заявил тот с яркой улыбкой. — Любовь заставляет нас делать нечто, о чём мы и помыслить не могли. — Уж это точно, — задумавшись на пару секунд, ответил ему Бильбо. — Что ж, я уверен, что любая девушка бы оценила это, — и ободряюще улыбнулся. — Уверен? — Да. Однажды я тоже написал девушке стихотворение. — Ты? — недоверчиво переспросил Кили, забирая у него лист из руки. — У тебя была девушка? — Давно. — А ты разве не-ее?.. — У меня была девушка, — утвердительно кивнул Бильбо, и его лицо потихоньку стало не то печальным, не то мрачным. — И что с ней стало? — Она-аа.. — Умерла? — Не-еет, — в ужасе замотал он головой. — Нет, она не умерла. Она… у неё появился другой, и она.. ушла. — Ну и к лучшему, — фыркнул Кили. — Раз другого нашла при имеющемся бойфренде, значит, она.., — и подозрительно посмотрел на Бильбо, соображая, разозлится ли тот на его слова, но всё же рискнуть назвать вещи своими именами, немного смягчив слово, — распутная женщина. — Я-аа..м.. я не.. давай не будем это обсуждать. Ты хотел узнать моё мнение о твоём стихотворении, я тебе его сказал, так что.. мне надо работать., — и Бильбо, нахмурившись, резко дёрнул дверь и вышел.