I hate you, my love.

Pov: Надя. Я здесь уже несколько недель. Или больше..? Потеряла счет времени. Он мучает меня. Больно. Очень. Я могу вспомнить лишь один день за это время без боли. Тогда я лежала без сознания весь день. Я ударила его, а он разозлился… Понятия не имею, почему именно я. Он говорит, что его давно возбуждает мое тело, а особенно синяки на нем. Никогда не думала, что он способен на такое, я доверяла ему… Боюсь ли я его? Да. Я боюсь его гнева и извращенности (оказывается). Он бьет меня практически до полусмерти, но остаются лишь синяки. Начитался в интернете как так делать, что ли… Хотя, казалось бы, что от такой боли я давно должна была умереть. Было бы неплохо. Возможно, я смирилась. Вряд ли кто-то уже поможет мне. Он говорит, что меня никогда не найдут. А я верю. Он ведет полицию не на тот след, ведь он же не мог сам похитить меня… Ага, как же.

***

Я услышала шаги за дверью моей комнаты. Пришел. К слову, в этом помещении «два на два» я и живу. Нет, я могу выйти отсюда, только если силы найду. Да и видеться с охранником нет желания. Ах да, он же нанял мне надзирателя, чтобы я, видите ли, ничего с собой не сделала. Ненавижу этого Рому, дай Бог ему здоровья. Даже в туалет со мной собирался ходить, но сам вскоре отказался от этой затеи. Теперь наблюдает. Эти его маленькие глазенки… Передергивает. Как привяжется, так и будет ведь таскаться за мной по всему дому, пока обратно в комнату не зайду. И не скажешь ничего, «Хозяин» то придет, накажет за непослушание. А этого мне и так хватает. Ручка дернулась, дверь медленно начала открываться. Обычно он так не заходит — вваливается в комнату, ищет меня глазами, а я уже умереть готова от страха. Но, к сожалению, всегда находит, и начинается… Может просто насиловать, а может и бить. Долго бить. Иногда и все вместе. Нравится ему, видите ли. Конечно, реву, прошу его, чтоб остановился, но будто он слышит… Наконец он открыл дверь. Что бы не делал, кем бы ни был, красивый, зараза… Еще и в рубашке сегодня пришел, с ослабленным галстуком, а ему ведь идет. Мразь, ненавижу. Так, о чем это я? В этот раз не искал глазами. Сразу нашел. И взгляд такой… Хищный. Я уже во всю пятилась назад, округлив глаза. Как всегда, в общем-то. Но ведь страшно. И тоже как всегда. Два шага, и он уже возле кровати. Поставил одно колено на постель и склонился надо мной. Только тогда поняла, что далеко не отползла. — Привет, прелесть, — прошептал он. Его мятное дыхание моментально заставило меня глубоко вдохнуть. Он что, не пьян? Глаза не были застланы дымкой, наоборот, настолько затягивали своей глубиной, что как бы не хотелось отвести взгляд — это было невозможно. Я лишь сглотнула и сильнее вжалась в кровать. Все-таки, было страшно. — Не бойся, детка, — он что, улыбается?! Нет, нет, не ухмыляется. Улыбается! Такая теплая улыбка… И что значит не бойся? Как тебя можно не бояться? Тем более, когда так странно себя ведешь. Вдруг он резко накрыл мои губы своими. Как-то не так. Нежно? Окончательно запутавшись во всем этом и не осознав странности, я оттолкнула его. Господи, зачем? — С-с-сучка, — прошипел он, снова приблизившись к моему лицу. Его рука оказалась на моем бедре, добралась до края футболки и потянула вверх. Я мгновенно оказалась перед ним абсолютно голая. Не привыкать, конечно, но, во-первых, он не пьяный, а во-вторых, не говорила я, что до этого не стеснялась. Поэтому прикрылась руками, со страхом смотря в его глаза. Нет, ну страшно же. Что с ним такое? Или это он меня к смертной казни так готовит? — Всю неделю вела себя хорошо, заслужила награду, — прошептал он мне в губы, снова целуя их. В смысле хорошо? Ну разве что не била, как раньше, не пыталась сбежать. И это — «вела себя хорошо»? И какая может быть награда? Ну что ж, пока мне даже нравится. Одной рукой он перехватил оба моих запястья и прижал их к изголовью кровати. За всем этим я и не заметила, как его поцелуи перешли от губ к шее. Я чувствовала, как языком он делает небольшой круг, а затем нежно целует это место. Черт, как же приятно. Дышать было тяжело, будто на грудь положили что-то очень тяжелое. Но вдруг тишину нарушил стон. Что? Что произошло? Только через пару секунд я поняла, что это был мой. И примерно тогда же поняла от чего. Он сжал мой сосок между пальцев. В каждой клеточке тела что-то приятно закололо, никогда такого не испытывала. Не успела я отойти, как вдруг опять шепот прямо над ухом: — Обожаю вкус твоей шеи, — его дыхание обжигало кожу, он снова приблизился к моему лицу. — И твои стоны, — языком провел по губам. Никогда особо не нравилось, а он любил так делать, но в тот момент меня это дико завело. Вырвав из его стальной хватки одну руку (до сих пор не понимаю, как мне это так легко удалось), я притянула его за галстук к себе и впилась в его губы со всей жадностью, которая только была. Я почувствовала, как он освободил и вторую мою руку, а ладонью взял мое лицо так, что его большой палец был возле моего уха. Мои уже освобожденные руки потянулись к вороту его рубашки. Я расстегнула несколько пуговиц и провела по плечам, ключице… Какая у него, оказывается, мягкая кожа. И почему я раньше этого не замечала? Хотя, глупый вопрос. Внизу все сильно ныло, я притягивала его за шею к себе еще ближе, углубляя наш поцелуй, и просто сгорала от нахлынувшей страсти. Но вдруг он отстранился и посмотрел в мои глаза, а я снова начала тонуть в этих омутах. Но не успела утонуть, как вдруг он резко, одним движением перевернул меня на живот, поставив раком. Я оперлась на локти и закусила губу в ожидании. — Сука, — с явной ухмылкой на лице начал он, — да ты течешь, — он шлепнул меня, а я лишь выгнулась и громко выдохнула. А что ты хотел? Возбуждать женщин ты, оказывается, умеешь. И не плохо так умеешь. Вдруг я почувствовала, как его горячий язык коснулся меня. Эмоции накрыли с головой, тело покрыли мурашки, и я окончательно выпала из реальности. Он стал медленно двигать языком, заставляя меня извиваться и прерывисто стонать. Руками он сжимал мои ягодицы, и впервые в жизни боль была приятной. Через минуту я уже не особо понимала, что происходит. Мне было слишком хорошо, чтобы понимать. Но вдруг он остановился. Только тогда я почувствовала, насколько сильно горят мои щеки. Да и внизу тоже… Одним быстрым движением я заправила волосы за ухо, стало немного легче дышать. Облизав сильно пересохшие губы, я немного повернула голову, чтобы увидеть его. Увидела. Он был совсем рядом. Рукой уперся в постель на уровне моего лица. Рядом упал галстук, где-то справа также послышался звук падающей ткани… Яркая вспышка света ослепила мое сознание. Он вошел в меня. Я открыла рот в немом стоне и сжала его руку, впившись ногтями в кожу. Сладкая истома разлилась по всему телу, я закрыла глаза и резко выдохнула. Он стал двигаться быстро, ритмично, от чего кровать скрипела и немного билась об стену. А я чуть ли не захлебывалась в своих же стонах и сжимала руками одеяло, стараясь не потерять сознание то ли от подскочившей, пожалуй, под сорок температуры, то ли от наслаждения. Он рычал прямо над моим ухом, пот капал с его волос на постель, тела похлопывали, соприкасаясь. Вся комната заполнилась этими безумно возбуждающими звуками. В какой-то момент я схватилась за изголовье кровати и вскинула голову, давая себе доступ к кислороду. Безумно жарко. Вслед за мной, он сделал то же самое, и его толчки стали еще глубже. Я чувствовала, что конец все ближе и ближе. Каждое его движение отзывалось во мне сильно приятной судорогой, распространявшейся по бедрам. Я чувствовала его внутри, чувствовала, как он полностью заполняет меня, и впервые это придавало невообразимое удовольствие… — Шкура, — вдруг прорычал он мне в волосы. — Ненавижу, — толчок, — тебя, — толчок, — тварь. И я забылась. Все тело напряглось, я сильно зажмурилась, закусила губу, ток пробежался по всему телу, на секунду остановившись в каждой клеточке. В ушах зазвенело, в экстазе я снова схватилась за его руку. Волна стала стремительно отступать, я смогла лишь громко выдохнуть перед тем как почувствовала дико приятную теплоту внутри. Сквозь звон услышала, как он хрипит, все еще совершая неполные движения. И волна вернулась, накрыв меня еще сильнее. Воздуха стало не хватать катастрофически, а то всепоглощающее наслаждение было настолько сильным, что я непроизвольно закричала. Меня затрясло, я резко открыла глаза и жадно вдохнула горячий воздух. Искры летали перед глазами, все тело заныло и я обессиленно свалилась на кровать, громко дыша. Понятия не имею, сколько же так продолжалось, но чувствовала, как тряслись руки. Я повернула голову влево. Он лежал на спине, с его лба по вискам стекал пот, он также пытался отдышаться. Я приподнялась на локте и придвинулась ближе. Положив голову на его плечо, я стала нежно гладить его грудь, пальцами очерчивая татуировки, снова эта гладкая кожа… Вдруг он немного дернулся. Подняла голову, ухмыляется… Берет за подбородок, приближается к лицу, целует так нежно, чувственно, что аж в груди сводит… Кусает нижнюю губу, становится больно, жмурюсь. А он лишь снова проводит языком, теперь еще и по уголкам губ, снова целует. Чувствую соленый железный привкус. Начинаю перебирать его волосы одной рукой, сквозь боль кусаю его губы, еще сильнее углубляю поцелуй… — Хватит, — вдруг резко отрезает он, аккуратно отталкивая меня. Он быстро встал с кровати, натянул джинсы и вышел на балкон, закурив сигарету. Я долго смотрела на него, как он стоит, прислонившись к подоконнику, медленно втягивая и задумчиво выдыхая сигаретный дым. Сквозь сумерки я заметила, как он перевел взгляд на меня. Прищурился, но быстро отвернулся к окну. Меня тянуло к нему. Очень странное чувство. Но оно было сильнее. Я как можно тише встала с кровати и босыми ногами зашагала на балкон. Руки непроизвольно потянулись к его плечам. Я нежно провела по ним, ниже по спине, обвила его торс, уткнувшись в большую теплую спину… Холодный ветер обдувал мое тело, мурашки покрыли с ног до головы, я еще сильнее вжалась в единственный источник тепла. Вдруг он повернулся и своими большими руками прижал к своей груди. Я оказалась в его плену, так как совсем не могла пошевелиться. Что-то екнуло в сердце. Безумно хотелось обнять в ответ и никогда больше не отпускать. И я не знаю как это описать, ведь это неправильно… да и странно в конце концов. Но я однозначно чувствовала что-то к этому человеку. И пусть он причинил мне много боли, пусть, сейчас от него исходит только тепло. Нет, не столько физическое… Он может его излучать, может на секунду сделать меня счастливой… Да, я ненавижу его. Ненавижу за то, что бил, ненавижу за то, что унижал, ненавижу за то, что играл мной. И возможно продолжит это делать, но сейчас… Вот так, стоя прижатой к нему, я ощущаю себя счастливой. И… наверно, люблю.