Влюблю тебя, если осмелюсь

В этой главе нет ни намёка на юмор. Поздним вечером окна многих квартир освещались друг за другом. Мелисса замёрзла, убаюкивая нервозы на качелях во дворе своего дома. Она застегнула молнию на куртке и засунула руки в карманы, чтобы немного согреть пальцы. Нежной кожи девушки коснулся листок. Марс достала его, медленно разворачивая. Письмо Патриса, полученное днём, было прочитано ею уже четырежды. Сейчас она собиралась сделать это в пятый раз, но, увидев аккуратный ровный почерк, почувствовала, как по щекам предательски катятся слёзы. Мне кажется, ты не позволишь мне сказать всё лично, глядя тебе в глаза. Возможно, дело в твоей амбициозности и неумении слушать других. Я даже представляю, как ты перебиваешь меня на этом предложении, вставляя ответную возмущённую реплику… И я пишу тебе, не имея уверенности, что письмо будет прочитано тобой до конца. Я всего лишь хочу попросить тебя более не предпринимать попыток спровоцировать меня на какие бы то ни было отношения. Мне этого не надо. Дело не в наличии другой девушки (которой у меня, кстати, нет, извини за ложь), дело в тебе. Ты чересчур эмоциональная, настойчивая, живая, резкая, неспокойная. Мне тяжело находиться рядом с темпераментными людьми. Я предпочитаю размеренность, неторопливость, немногословность. Нам было бы тяжело вместе, поверь. Возможно, дело ещё и во мне. В данный период жизни я не настроен на серьёзные отношения. Наверно просто не встретил ту девушку, с которой хотелось бы построить семью (а в тридцать лет уже пора об этом задуматься). Если честно, я до сих пор не могу понять, что побудило тебя обратить на меня внимание, но, в любом случае, твоя идея провальная. У нас нет будущего, прости. Я пойму, если после прочтения письма ты вновь сделаешь вид, будто бы меня не существует, ничего страшного. И я искренне желаю тебе найти молодого человека, который бы подходил живости твоего характера и не мучил бы тебя ни своими отказами, ни странностью поведения. Под текстом значилась подпись, слегка размазанная упавшими на неё слезами. Мелисса, перечитывая строки снова и снова, пыталась осмыслить, по какой причине в её душе поселилась невыносимая боль. С этим мужчиной девушку не связывало ничего. Она и знакома-то была с ним всего три дня. Однако, пробежавшись взглядом по просьбе Патриса прекратить попытки сближения, Марс представила, как воображаемые иглы втыкаются в её сердце, а внутренний голос надрывается, крича от безысходности. Дело было уже не в желании выиграть спор. Всё упиралось в него. В холодного, бездушного и аморального козла мужчину. Бог создал Мелиссу красавицей и дал ей множество поклонников, кроме одного. Упрямец послал её. Вежливо и учтиво попросил отвалить. Марс ощутила острую необходимость поговорить с самым близким человеком. Она достала телефон, дрожащими пальцами набирая номер. Гудки. - Мама, я влюбилась. Услышав в ответ обеспокоенный родной голос, Мелисса обессилено уронила голову и прекратила вытирать слёзы, позволяя им стать непрерывным потоком. - Ты представляешь, я поглощена им. Он так сложен… Он из какого-то другого мира, мира, доступ в который я жажду получить любой ценой, но чувствую, что меня держат на отдалении. Девушка встала с качелей, пересекла двор и направилась в сторону бульвара Клиши. Она боялась даже представить то, как выглядит со стороны: тушь изрядно пощипала раздражённые от слёз глаза, помада с нижней губы была слизана в момент задумчивости о сложностях жизни. Мокрые песчинки покрыли подошву туфель и каблуки, - при каждом шаге по ровному асфальту слышался их скрип. - И вот я иду теперь, в одиночестве, инертная, бледная, ожидая каких-то намёков на лучшие дни, которые вернут мне радость. А он… Возможно ли, что он захочет противоположности своих внутренних убеждений, примет меня? Я боюсь. Боюсь не отрицательного ответа на этот вопрос. Меня пугает неизвестность, я не хочу, чтобы моя жизнь превратилась в сплошное ожидание. Когда разговор закончился, Мелисса обнаружила себя в оживлённом районе. Она не задумывалась, куда идёт, просто двигалась вперёд, встречаясь то и дело с улыбающимися и подмигивающими ей парнями. Даже в таком виде кто-то хотел её. Закон Парижа: «Не улыбайтесь просто так прохожим. Они решат, что вы смеётесь над ними или предлагаете секс». Разумеется, ответной растяжки уголков губ девушка не давала, потому что нужда в сексе с любым из встречающихся парижских самцов у неё отсутствовала. Этим вечером он снова увидел её, более удручённой, чем всегда. Несколько секунд молчания Патрис решил смягчить приветственной репликой, но Мелисса резко оборвала его: - Я войду? Мужчина кивнул, пропуская девушку в просторную прихожую. Он жил в собственном доме, двухэтажном, если не считать пространства под крышей. Перед фасадом здания имелся небольшой уютный дворик с теряющими пожелтевшие листья деревьями, между которыми каждое лето был натянут гамак. Слева стояла аккуратно припаркованная машина. К входной двери вели пять ступенек, покрытые зелёной ковровой дорожкой. Если бы Мелисса рассмотрела всю эту прелесть, то почувствовала бы, как горечь внутри неё увеличивается в разы. О таком доме в настоящее время она могла только мечтать. Бонус в виде автомобиля добил бы её напрочь. Но девушка заметила лишь ступеньки, ведущие к двери, с трудом поднимаясь по ним и ощущая дикое волнение. Она постучалась и обняла себя, - ждать, когда ей откроют, в такой позе было гораздо теплее. Патрис показался достаточно быстро. В карих глазах читалось удивление, - он явно не ожидал поздних гостей. Мужчина выглядел «по-домашнему» - слегка вьющиеся волосы были распущены, серая футболка и светлые джинсы сочетались с подобранными в тон мягкими тапочками. Мактав поёжился от порыва ветра, ворвавшегося с улицы в тёплое помещение. Пропуская Марс в дом, он с ужасом отметил, что для такой погоды девушка была одета слишком легко. Мелисса обратила на Патриса свой взгляд – пустой, застывший, хранящий тайну – причину прихода сюда. Она навалилась на стену, молча сползая вниз, и зарыдала. Девушка не думала в этот момент ни о чём, не преследовала никаких целей, - просто дала волю эмоциям. Мактав осторожно коснулся дрожащих хрупких плеч, поднимая Марс с пола и прижимая к себе. - Хватит, что ты… Перестань плакать, - шептал он, поглаживая Мелиссу по волосам. В ответ раздались очередные всхлипы. Патрис никогда не имел дело с женскими слезами. Его прошлый опыт немногочисленных отношений не содержал в себе главу: «Как успокоить рыдающую девушку». Поэтому в мужчине смешались два чувства: страх перед неоспоримым оружием слабого пола и осознание своей вины в нескончаемом потоке слёз Мелиссы. Мактав не знал, какие слова нужны в данной ситуации. «Лучше я просто буду молчать. Когда-нибудь она сама перестанет плакать». Он продолжал обнимать девушку, слушая всхлипы и чувствуя, как футболка становится мокрой. Вопреки ожиданиям мужчины, Марс никак не могла успокоиться, содрогаясь в его руках. - Было бы здорово, если бы ты сейчас… - он коснулся её подбородка, приподнимая лицо и заглядывая в покрасневшие глаза, стёр большим пальцем сбегающие по щекам девушки слёзы, - …отвлеклась от грустных мыслей. Пойдём на кухню, я приготовлю тебе чай. Мелисса вдруг оттолкнула Патриса и закричала, чтобы он не прикасался к ней, больше никогда не подходил и позаботился о том, чтобы не попадаться ей на глаза в их огромной студии. Мактав рассердился и возразил, что решительно ничего не понимает в женщинах. Марс тут же смутилась и направилась к двери, но была остановлена мужчиной. Девушка дёрнулась от неожиданного прикосновения. Патрис схватил её за локти, пытаясь удержать, но она начала вырываться, поэтому он взял истеричную особу на руки и отнёс на кухню, мягко опуская на кресло. Мелисса прекратила сопротивляться. - Куда ты в таком состоянии? Тебя опасно на улицу выпускать, вдруг под машину попадёшь, не видя никого и ничего из-за слёзной пелены! - Я в норме, - Марс сидела, обняв колени и покачиваясь взад-вперёд. - Было бы неплохо, если б ты верно оценивала свои чувства, но это не так, - Мактав навёл чай и поставил чашку перед девушкой. – Пей. Я вижу, ты замёрзла. Мелисса сделала глоток. Она перестала плакать, только судорожно вздыхала. - Зачем было приходить сюда сегодня? – мужчина сел напротив, поставив локти на стол и сжав ладони в замок. - Я больше не приду. - Больше не придёшь? - Не знаю. - Может быть ты расскажешь, что произошло? – Патрис встретился с Мелиссой взглядом. - Письмо. - Мне хотелось всё прояснить. Оно не должно было вызвать столько слёз. - Ты боишься обязательств? Или я не впечатлительна? - Я не влюблён в тебя. - Думаю, я это поняла. - Тогда чего ты ожидаешь услышать? - Хочу, чтобы ты осознал, что за три дня невозможно полностью узнать человека. - Скажу честно всё, что думаю о тебе. Ты девица… нужно быть по-настоящему идеальным, чтобы с тобою ладить. У тебя только прихоти и фантазии. Тебя нужно укрощать, и по-другому никак нельзя, если необходимо, чтобы из тебя что-то получилось. Ты представляешь наше будущее, если я буду потакать всем твоим прихотям? Это же кошмар, сущий ад! - Прекрати критиковать, говорить, что я слишком избалована, что ничего путного из меня не выйдет! Я абсолютно не согласна с тобой. - У нас мало общего. - А удовольствие? - Этого недостаточно для прочных отношений. - Я докажу тебе, что ты не прав. - Каким образом? - Ещё не знаю. Буду проводить много времени с тобой, чтобы ты узнал меня лучше и понял свою ошибку, - Мелисса допила чай и встала с кресла. - Я не книга, которую можно прочитать за три дня. - Поражаюсь твоей самоуверенности, - Патрис поднялся следом. Девушка взглянула на календарь, висевший на стене. К нему была прикреплена записка, в которой значилось всего два слова: «Мне жаль».