Больше не страшно

      Полусгнивший диван прогибается под тяжестью наших тел, и меня охватывает небывалый озноб: я по-прежнему боюсь мужчин, и моё скованное страхом тело выдаёт внутреннее состояние.       Вроде бы всё так хорошо складывалось: ты и без моего признания узнал, что я и есть та самая Химико.       Наши губы сливаются в поцелуе, и страсть жарким пламенем загорается внутри. Но воспоминания окатывают ледяным ужасом, и я сжимаюсь, крепко зажмурив глаза. Мышцы натягиваются струной, в висках набатом стучит кровь, и я подсознательно жду боли и грубости. Чувствуя кожей прикосновения твоих рук, слыша шумное дыхание, я ничего не могу с собой сделать. Мне страшно. Вдруг ты отстраняешься, и я, стараясь побороть наваждение, медленно приоткрываю глаза. Ты смотришь на меня, и я замираю.       — Химико, — ты зовёшь меня этим именем и, больше не претендуя на личное пространство, отодвигаешься в сторону.       — Рёта? — Недоумевая, я тяжело выдыхаю. — Что случилось?       — Все хорошо, Химико. — Аккуратно сжимаешь в ладони мою руку. — Просто думаю, это не подходящее место. — Мягко улыбаясь, ты отодвигаешься от меня к самому краю, и мне становится не по себе. Даже как-то… обидно? — Давай сначала выберемся с этого острова, и всё у нас будет, как должно быть. — Собираешься ты встать, и здесь я не выдерживаю:       — Рёта! — Резко подскочив, я хватаю тебя за шею и, прижавшись всем телом, не даю сдвинуться с места.       — Химико? — Кажется, ты немного шокирован. Но ничего не предпринимаешь.       — Не смей! — Слезы начали скатываться по щекам, и голос, сорвавшись на крик, осип. — Не смей вот так отказываться от меня! Не смей! — Уже рыдая навзрыд, я вцепилась в тебя ещё сильнее.       — Химико, — твой голос звучит встревожено, — послушай, — мягко отстраняешь меня, смотря в мои заплаканные глаза, — я вовсе не отказываюсь от тебя. — Нежно проводишь ладонью по моей влажной щеке. — Просто я знаю, что ты боишься мужчин, и хочу отсрочить этот момент до того времени, когда ты сама к этому будешь готова.       — Я готова! — выкрикиваю не подумав и, резко подавшись вперёд, сама целую тебя в губы. Я устала от воспоминаний. Я устала от страхов. Неизвестно, что ждёт нас впереди, настанет ли «тот самый момент» уже вне острова или может быть уже завтра я погибну от чьего-нибудь бима. Я люблю тебя, Сакамото, и хочу быть сейчас с тобой настолько близко, насколько это возможно. Я хочу тебя.       Меня трясёт, но я настойчиво углубляю свой поцелуй. Во мне по-прежнему идёт борьба с самой собой, и, видимо, понимая мой настрой, ты, положив руки на талию, притягиваешь меня к себе.       — Химико… — на выдохе зовёшь меня по имени снова, лишь на мгновение разорвав поцелуй, и вновь сливаешься со мной в нём. Твои пальцы скользят вниз, ладони ложатся на бёдра, и впервые я ощущаю: мне приятны эти прикосновения. Страх отступает под натиском чувств и неожиданно возвращается вновь, когда ты, плавно уложив меня на спину, нависаешь сверху. Но я для себя уже всё решила, пути назад нет. Я доверяю тебе.       — Химико… — Твой томный шёпот рассыпается мурашками по всему телу, а дыхание опаляет лицо. — Я люблю тебя, Химико. — Скользишь ты губами по шее вниз, и я выгибаюсь навстречу этой ласке. Твои руки невесомо касаются моей школьной блузки, и ты, аккуратно расстегнув пуговицы, распахиваешь её в стороны. Я борюсь со смущением, но яркий румянец всё же выступает на моих щеках и, затаив дыхание, я жду продолжения. Кончиками пальцев огладив контур груди, ты медленно приспускаешь бюстгальтер вниз. Замерев на мгновение, ты серьёзно смотришь мне в глаза, словно задавая безмолвный вопрос, на который я уже дала тебе негласный ответ. Не чувствуя сопротивления, ты припадаешь к твердому соску губами, и первый стон звучит неожиданно громко. Твой язык ласкает меня, становится слишком жарко. Одной рукой ты несильно сжимаешь вторую грудь, другая же плавно скользит по бедру вверх и, достигая тонкой ткани белья, останавливается. Легонько надавив пальцами, ты проводишь ими по скрытым тканью пухлым створкам и, ощутив мою влажность, аккуратно проникаешь под саму ткань. Я напрягаюсь, чувствуя там твои прикосновения, но я хочу большего. Оторвавшись от ласк груди, ты поцелуями спускаешься ниже и спустя мгновение оказываешься между моих разведённых ног. Легонько подцепив резинку, ты не торопясь стягиваешь с меня трусики. Смутившись, я пытаюсь свести ноги вместе, но ты мягко пресекаешь мои действия и, удобнее расположившись, проводишь влажным языком по возбуждённому лону.       Волна желания приятным теплом проходит по телу, и все мои страхи разлетаются осколками. Закусив губу, я без сомнений доверяю тебе себя. Лаская меня языком, ты осторожно проникаешь в меня пальцем, и я, вздрогнув, дышу чаще. По тому, как умело ты касаешься меня там, я понимаю, что ты опытен и мне не стоит переживать. Спустя пару мгновений к одному пальцу ты добавляешь второй, и я, заёрзав, содрогаюсь в волне сильнейшей разрядки. Тяжело дыша и окончательно осмелев, коснувшись ладонями твоих плеч, я легонько тяну тебя на себя, откровенно давая понять, что хочу теперь большего. Не говоря лишних слов, ты, стянув с себя брюки вместе с бельём, подаёшься вперёд. Возбуждённая плоть упирается в меня, и мой болезненный вскрик поглощает твой поцелуй. Дрожа под тобой, я пытаюсь привыкнуть к вторжению, а ты, нежно целуя, стараешься меня успокоить. Когда моё дыхание становится ровным, ты, прижимая меня к себе, начинаешь медленно двигаться, и неожиданно боль перестаёт казаться мне болью, скорее, ощущение становится странным: мне лишь некомфортно и одновременно очень тепло. Видимо, так происходит с тем, кого любишь. Ты очень нежен, твои движения плавные и глубокие, и низ живота сковывает тяжестью напряжения.       — Рёта… — громким стоном звучит твоё имя, и пот испариной выступает на лбу. Твои толчки становятся ритмичнее, и дискомфорт сменяется приятным жаром. Совершенно позабыв обо всех страхах, охваченная страстью, я отдаюсь тебе без остатка. Подстраиваясь под твой ритм, уже не сдерживаясь, я в голос прошу тебя не останавливаться, но вдруг ты резко замираешь, и я чувствую, как твоё естество пульсирует внутри. В этот самый момент всё моё тело сотрясает волна удовольствия. В глазах темнеет, и воздух кажется мне до невозможности душным, но я счастлива. Впервые за долгое время я чувствую облегчение, и слёзы стекают по щекам.       — Химико? — Тяжело дыша, ты обеспокоено смотришь на меня, и в твоём взгляде я вижу тревогу и… сожаление? — Химико, тебе больно? Я сделал что-то не так? — Твой голос дрожит, и тревога на твоём лице лишь возрастает. — Я сейчас принесу тебе воды. — Собираешься подняться, но я, схватив тебя за руку, не даю отдалиться.       — Не уходи, — прошу я сквозь слезы. — Пожалуйста, — почти шепчу и тяну тебя к себе. — Все хорошо, правда. — Стерев влагу с лица, я улыбаюсь. — Я счастлива, Рёта. Я люблю тебя!       — Химико… — Заключив меня в объятия, ты снова находишь мои губы. Я ощущаю твой трепет, слышу стук сердца и теперь с уверенностью могу сказать: мне есть ради чего жить и ради кого возвращаться, поэтому я приложу все усилия, чтобы мы непременно покинули этот остров вместе.