abraxsas

Совсем не хочется начинать эту историю с банальностей. Вот правда, совсем не хочется говорить, что, вообще-то, синоптики обещали солнце и плюс двадцать два чертовых градуса, а в итоге дали пасмурную погоду, ливень, плюс пятнадцать и сказали, что - ой, да ладно - и так сойдёт. Правда-правда, совсем не хочется ныть о своих проблемах первым попавшимся прохожим; не хочется пить этот дрянной кофе, а затем, недохлебав его и до половины стаканчика, выкидывать в урну. Чонгуку вообще ничего сегодня н е х о ч е т с я, а все потому, что.. Да просто потому, что потому. Вам совсем не обязательно знать, почему привлекательный молодой парень чуть ли не залазит на стену в попытке спастись от, скажем так, неминуемой гибели. Как говорится, любопытной Варваре на базаре нос оторвали! И наверное даже и не подумали, что ей вообще-то было дико больно, и она теперь - совершенно безносая - вряд ли проживёт хотя бы пару минут. Но, пожалуй, нам стоит оставить Варвару в покое и вернуться к нашему унылому, слишком-слишком одержимому с капелькой безумства Чон Чонгуку. Он, к слову, всю свою жизнь увлекался только двумя вещами: едой и фотографией. Этот брюнет никогда не мог найти обожание в каком-нибудь человеке, или же в других занятиях и хобби; он не искал себе хороших друзей - они сами находили его; Чон Чонгук никогда особо не задумывался о любви и о мире, ему, в общем-то, всегда было откровенно срать на всех вокруг. Этот парень с тяжёленькой камерой в руках не горел желанием объездить весь свет или же отдать свой заработок на благотворительность, он в принципе-то желанием нигде и никогда не горел, только разве что питал особые чувства к новеньким линзам и объективам за огроменные деньги. А, также Чон Чонгук всегда точно знал, что ему нужно. О, да, он всегда разбирался во всём и вся, но вот.. Но вот встретив Ким Тэхена, красивого, с пушистыми ресницами, в прямом смысле этого слова, дьявола в человеческом теле, решил, что пусть всё это - прим.: обводим руками всё, что находится вокруг вас - летит к херам. Чонгук знал, чтобы лучше бы не лез во всё это и лучше бы вообще никогда не знакомился с этим созданием. Он знал - горький смех - он знал, но, собака его дери, все же поймал в объектив своей тяжеленькой камеры аккуратное лицо с позолоченной кожей; он запечатлел на картинке не просто красивую внешность, не просто, как сказал бы обычный обыватель, куколку - он открыл нечто другое, он нашёл то, что далеко не каждому удаётся найти. Черт, как сейчас помнит - глубокие карие глаза смотрели четко в прицел камеры, будто знали, что их случайно поймали и теперь не захотят отпускать. Эти самые глаза светились изнутри каким-то непонятным, неизведанным сумасшествием. Они горели, они притягивали к себе. В них хотелось заблудиться, повеситься, продать свой дом, свою душу - да все что угодно, лишь бы хоть на один миг продлить своё существование рядом с ними. У Чонгука тогда сердце перестало биться, в горле пересохло, и кажется, даже камера перестала работать. Время замерло, как это обычно бывает в глупых сентиментально-сопливых романах. А затем всё снова пустилось вскачь, разгоняя жар и кровь по всему телу. Чонгук, привыкший к своим холодным рукам, чувствовал подступающий огонь и не знал, что делать. Он совершенно не знал и до сих пор не знает, как с ним справиться. Брюнет смотрел немигающе на, так называемое, Божество, и старался запечатлеть в своей памяти (камера, почему-то, и вправду перестала работать) каждую частичку его лица, его тела, его образа. А Божество просто ухмыльнулось, чуть прошло вперёд, остановилось перед самим Чонгуком и выдало: - Я Ким Тэхен. Чонгук снова забыл, как дышать. Его будто окунули в вакуум, закрыли на ключ в душный шкаф, забрали последний запас кислорода в космосе. Брюнет просто потерялся внутри себя, и все, что он теперь знал, было именем этого Божества. Ни вечеринка, на которой они в тот момент находились, ни друзья, зовущие его выпить, ни красивые однокурсницы - ни что не могло вывести его из транса. В тот момент остались лишь он, его выключившаяся камера и Ким Тэхен. - Как твоё имя? Незнакомец, а то есть Божество, мило улыбнулся, сверкая глазами и, кажется, окончательно добил Чонгука своим появлением. - Любишь фотографировать? Лёгкий выпитый Чонгуком алкоголь постепенно выветривался, пока тот таращил свои глазищи на теперь уже своего знакомого, если это так можно назвать. - Хей, все в порядке? - Ты так прекрасен. Это все, что произносит Чонгук после своего пятиминутного молчания. Он тут же краснеет, а Ким Тэхена сразу бросает в яркий, бархатный смех. - Ох, прости, я не должен.. - Ничего страшного, - Божество перестаёт смеяться и надевает на лицо красивую ухмылку, - ты милый. - С-спасибо.. - Так ты любишь фотографировать? Может, покажешь мне свои снимки? - глубокий, приятный голос, окутывает Чонгука с ног до головы, вводит в какой-то транс, - думаю, я имею на это право, так как ты сфоткал меня без моего разрешения, - Божество лукаво стреляет глазами на теперь уже сломанную камеру и наслаждается в миг ставшим виноватым выражением лица стоящего на против. - Ох, черт, прости, я совсем не подумал об этом, - Чонгук краснеет пуще прежнего и трёт свою шею - волнуется, - может, как-нибудь в другой раз? Моя камера неожиданно сломалась, сейчас от неё никакого толку. - Что ж, - Божество озадаченно вытягивает губы в трубочку, и Чонгук клянётся, что умрет прямо здесь и сейчас от передозировки прекрасным, - значит, говоришь, что покажешь в другой раз, да... Чонгук следит за сменяющимся выражениями лица Тэхена, переводит взгляд на его взъерошенные платиновые волосы, замечает красивые, просто невероятные родинки и тонет, тонет, тонет. Он погружается в глубокий, вязкий океан и отрекается от действительности; он находит свою религию, свой смысл существования в обычном, на первый взгляд, человеке. Матерь божья, Чонгуки все ещё так юн... - Как насчёт завтра? Вопрос Ким Тэхена застаёт Чон Чонгука врасплох и он, конечно же, решает согласиться. Но сегодняшний Чон Чонгук, который попал под ливень и выкинул недопитый кофе в урну; тот самый Чонгук, что уже целый год одержим своим Божеством, хочет сказать себе прошлому, что нет. Нет, Чонгук, лучше бы ты не соглашался.