Дигитоксин

— У меня есть для тебя задание, — Виктория притянула его ближе и погладила по волосам. В отличие от других мужчин-язычников он стригся коротко, и ей нравилось запускать свои длинные пальцы в его волосы. Её ногти, грубые, как кора, цеплялись за них, и он довольно рычал. Она всегда кусала и царапала его, но ему нравилась боль от ее когтей и вкус живицы, когда она позволяла ему кусаться в ответ. — Мой Дигиталис, — прошипела она ему на ухо. — Лесной Господин снова призывает тебя. Дигиталис вздрогнул и уткнулся лицом ей в шею. Присутствие Виктории больше не пугало его и не выбивало из колеи, но Лесной Господин — совсем другое дело. Рядом с ним кровь Дигиталиса закипала в жилах, а голова кружилась, словно он слишком долго пробыл под водой. И, как будто этого недостаточно, Господин всегда угощал его крепким напитком, от которого мир вокруг становился медленным и легким. Дигиталис пил крайне редко, но Лесному Господину не отказывали, когда он предлагал свой кубок из рога. — И чего же хочет от меня его светлость? — раздраженно спросил Дигиталис, гладя Викторию по спине испачканными зеленью пальцами. Виктория перевернула его на спину и уселась верхом, смяв килт и едва не опрокинув стоявшую рядом деревянную миску. Они угощались ягодами и жимолостью и разглядывали безделушки, которые Дигиталис принес из своего последнего похода в Город. Он был незаметным — в этом заключался его дар еще с юных лет. Он рос в тени деревьев и в убежищах, которые показала ему Виктория. Другие называли его ловкачом; Виктория называла его любимцем. Побрякушки, которые он приносил ей, были вульгарными и бесполезными, но она прятала самые красивые среди мха и лоз в своем логове и любовалась ими в минуты отдыха. — Придержи язык, — Виктория провела когтями по его голой груди, украшенной татуировкой в виде летящего ворона. — Его лордство, может, и благоволит тебе, но он не дурак. Если он захочет, то сожрет тебя заживо. — Я буду осторожен, — пообещал Дигиталис. Он приподнялся на локтях, и Виктория схватила его за волосы, заставляя откинуть голову назад. Она поцеловала его — долго, глубоко, остро, кусаче. Она по капле высасывала его кровь. Это отзывалось глубоко в его сердцевине; он хотел потянуться к ней, но она призвала лозы, удержавшие его на месте. Здесь, в лесах, кровь была валютой, и люди, такие, как Дигиталис, дорого платили за защиту. Он платил с радостью. Он всегда будет обязан Виктории, а она всегда отплатит ему той же монетой. Она связала его лозами и брала, брала, брала. Его призвал Лесной Господин, и не было гарантий, что Виктория получит своего Дигиталиса обратно. В свою очередь Дигиталис с радостью отвечал ей. Он извивался в своих путах, то рычал на нее, как дикий зверь, то мягко целовал ее кожу. Он двигался вместе с ней и навстречу ей, позволял ей делать с ним все, что угодно. Так было между ними. Она научила его любить это. Он уходил в Город, к глупцам, что вышвырнули его прочь еще щенком, и любовался их драгоценностями и золотыми цепями, но он всегда возвращался к ней — в плен ее рук и ее лоз. Когда она, наконец, отпустила его, руки Дигиталиса были покрыты красными полосами. — Будь внимателен, — прошептала она, обвиваясь вокруг него, словно плющ. — Делай то, что прикажет Господин. Я не хочу искать другого шпиона, столь же хорошего. — Сентиментальная. Я думал, что тебе все равно, — усмехнулся Дигиталис. Он уткнулся ей в шею и погладил бок, прежде чем обнять ее за бедра. Позже, когда у него закончились предлоги, чтобы оставаться в логове Виктории, Дигиталис отправился короткой тропой к реке. Под густым пологом леса было темно и прохладно. Один из блуждающих огоньков оторвался от своих и стал кружить вокруг него. Дигиталис сбросил килт и сапоги и спустился с крутого, поросшего травой берега на мелководье. Остальные называли его тщеславным глупцом из-за привычки смывать с себя растения и землю. Им нравилось носить на себе лес, но Дигиталис не любил ощущение песка и грязи на коже. Он зашел в воду по пояс и нырнул. Он оттер волосы и лицо, отскреб въевшуюся грязь пригоршнями мха и вычистил ногти. Дигиталис был терпелив и хорошо умел тянуть время. Его господин был снисходителен, и Дигиталис знал, что он оценит хорошее подношение. Он оставался в воде так долго, как только мог, наблюдая, как мелкие рыбешки плавают между его пальцев, и вспоминал прикосновение грубых рук Господина. Руки Виктории были мягкими, как молодая листва, но ее ногти были острыми. Ей нравилось дергать его за волосы и кусаться. В этом они не отличались. Когда солнце зашло, и его спутник — блуждающий огонек, — начал отдаляться, Дигиталис выбрался из реки и по-волчьи встряхнулся. Он натянул сапоги и килт и попытался пригладить мокрые волосы. Хотел бы он, чтобы его кинжал был под рукой! Но он не мог тратить время на то, чтобы заглянуть в свою хижину. Вместо этого он отправился на юг — прочь от тропы, ведущей в деревню. Тропа петляла и пересекала саму себя, но Дигиталис уже бывал в этой части леса. На очередном повороте он сошел с проторенного пути и двинулся сквозь подлесок. Растительность здесь была гуще. Деревья были старыми и скрюченными, как артритные пальцы. Тропы здесь не было, но Дигиталис знал, куда идти — и шел на тяжелый запах сирени, пока не добрался до гигантской секвойи, возвышавшейся над остальными деревьями. Господин построил дом на её ветвях — сложную конструкцию из платформ и веревочных мостов, где каждый кусок дерева и каждый камень были покрыты рунами. Это место было полно магии, настолько сильной, что даже несведущие, как Дигиталис, чувствовали ее. У него слегка закружилась голова, словно от серебряного мака. Это место охраняли несколько созданий Господина; когда Дигиталис проходил мимо, одно из них — сутулый обезьяноподобный человек — оскалилось и зашипело. Дигиталис не поднимал глаз, идя по еле заметной тропке, поросшей светящимися поганками. Держись тропы и не смотри в глаза Тварям. Виктория с ее зеленой кожей и глазами, горящими как угли, не была похожа ни на него, ни на тех созданий, что ухали в темноте и подбирались к тропе, рыча и пытаясь достать его, а потом с хохотом убегали. Она не была такой. К тому времени, как Дигиталис добрался до подножия дерева, голова у него гудела, словно пчелиный улей. Чешуйчатое зеленокожее чудовище с фасетчатыми глазами и загнутыми крючьями вместо рук свистнуло ему и ударило по стволу секвойи одной из своих кошмарных конечностей. Раздался глухой стук. Откуда-то сверху спустилась хлипкая с виду веревочная лестница. Подъем по ней был долгим. В ветвях дерева копошились существа, и то и дело что-то, совсем не похожее на иглы секвойи, касалось его голой спины или ног. Дигиталис забрался на самую большую платформу. У него болели руки и ноги. Здесь было больше обезьяноподобных тварей, сидевших на корточках рядом с отдыхающими шаманами и жрецами — придворными Господина. Они собрались вокруг освещенного входа в грубую деревянную хижину, сплетенную из ветвей и лоз, словно гнездо. Подходя ближе, Дигиталис споткнулся. Собравшиеся заухмылялись, и он почувствовал, что его лицо вспыхнуло. Дайан, жрица и близкая подруга Виктории, поднялась со своего места и подошла к нему. Оглядев Дигиталиса с головы до ног, она вытащила из его волос иголки. — Он тебя ждет. Не разочаруй его, ловкач, — усмехнулась Дайан. Пламя в жаровне вспыхнуло белым, на мгновение ослепив его. В хижине было душно; в воздухе витал густой, пахнущий травами дым, обжегший Дигиталису горло. Зрение постепенно прояснялось. Он заставил себя обойти жаровню, не поднимая глаз, чтобы защитить их от яркого белого пламени, и преклонил колени. Перед ним, на троне из живых ветвей, лоз и мха сидел Лесной Господин. Здесь был престол Его власти за пределами Утробы, и сюда приходил Дигиталис, когда Господин звал его. Нельзя было смотреть в лицо Господину, не испытывая головной боли, и потому Дигиталис смотрел на раздвоенные копыта, которыми заканчивались Его ноги. — Дигиталис, мой добрый друг, — негромко сказал Господин. — Не нужно корчиться передо мной на полу, как раздавленная жаба. Мы ведь друзья, верно? Дигиталис сглотнул пересохшим горлом. — Да, Господин. — Тогда встань и подойди ближе, — велел Господин. Дигиталис поспешно поднялся на ноги и подошел на шаг ближе. Теперь он смотрел на мохнатые колени Господина. В руке у того был рог, наполненный так хорошо знакомой Дигиталису густой красной жидкостью. — Ближе, Дигиталис, — вздохнул Господин. Казалось, Его это забавляло. — Не заставляй меня кричать на всю комнату. Дигиталису не нравилось ни то, ни другое, но лучше пусть Господин веселится, чем сердится. Дигиталис собрался с духом и подошел настолько близко, насколько осмелился. Глаза его Господина горели подобно глазам Виктории. Его охватила дрожь, от которой закружилась голова, и он сделал еще один маленький шажок ближе. Господин улыбнулся, показав волчьи зубы. — Выпей, друг мой, — Он протянул Дигиталису рог. Пить из этого рога было ни с чем несравнимой привилегией; многие убили бы за это благословение. Дигиталис пожевал губу и молча взял рог. Жидкость в нем определенно была вином, но более густым и сладким, чем то, что Дигиталис выпил бы по доброй воле. В нем были пряности, обжигавшие горло и желудок. Дигиталис сделал большой глоток; отпить чуть-чуть, словно какой-нибудь городской мозгляк, было бы непростительным проступком. Напиток согрел его изнутри, и грудь и спина заблестели от пота. Его Господин все еще улыбался, когда Дигиталис вернул ему рог. Его глаза и когти сверкали в ярком свете жаровни. — Виктория сказала, у вас есть работа. Для меня, — сказал Дигиталис. Язык у него немного заплетался, и он поморщился. — Сразу к делу, как всегда, — усмехнулся Господин, отпив из кубка. — У меня и в самом деле есть работа для тебя. Это скорее путешествие, мой дорогой Дигиталис. Не какая-то мелочь вроде кражи писем или золота у молотоголовых. Мне нужен твой дар. Дигиталис сохранял спокойное лицо, но сердце у него забилось чаще. — Ты слышал о драгоценном камне, что зовется Глаз, мой Дигиталис? — Виктория… упоминала о нем, — осторожно ответил Дигиталис. — Вот как, — пробормотал Господин в свой рог. Поднеся его ко рту, Он стал пить большими глотками. Дигиталис наблюдал, как ритмично дергался Его кадык и как сверкала красная жидкость на Его белых-пребелых зубах, пока Господин не опустил рог с довольным вздохом. — Допей, Дигиталис. С меня уже хватит. Ноги у него подкашивались, и голова кружилась сильнее с каждой секундой. Дигиталис взял рог и допил остатки вина. Он как раз глотал, когда огромная грубая рука обвилась вокруг его талии и затащила на колени Господина. Дигиталис раскашлялся и выронил рог. Несколько капель вина пролились на его плечо. От Господина исходил жар; Его рука на талии Дигиталиса обжигала, словно клеймо. Даже сквозь ткань килта и набедренной повязки Дигиталис чувствовал колючий мех на ногах Господина и Его восставшее естество, прижавшееся к бедрам Дигиталиса. Дигиталису хотелось убежать. Хотелось почувствовать холод кинжала в руке, но собственное тело отказывалось слушаться — от вина и нарастающего возбуждения. Так действовало на людей присутствие Господина: внезапный приступ похоти и почти всепоглощающее желание подставить брюхо, как собака. Раньше на него так действовало и присутствие Виктории, пока он не привык к ней. К силе Господина Дигиталис так и не смог привыкнуть. От стыда кровь застывала в его жилах, а живот жгло огнем, как будто он снова стал легко возбудимым юнцом. Ему это не нравилось. Господин провел пальцем по плечу Дигиталиса, куда попало вино, и обвел посветлевший засос на шее, оставленный Викторией. — Что еще сказала тебе Виктория? — Только… — Дигиталис сглотнул и замолчал, переводя дыхание. — Только что есть такая вещь, и все, — выдохнул он, когда когти Господина вонзились в его талию. — Хорошо, хорошо. Ненавижу, когда портят мои сюрпризы. А Виктория любит все портить, правда? — Он слизнул высохшие остатки вина с плеча Дигиталиса длинным, шершавым, как у кошки, языком. — У нее хорошо получается, — сказал Дигиталис. Он чувствовал себя блуждающим огоньком, покинувшим свое тело. Господин, усмехнувшись, прижался ртом к его ключице. — Ты достанешь Глаз для меня, — сказал Он, и Его слова вибрировали на коже Дигиталиса. — Это будет опасно, но ты ведь не просто ловкий вороненок, верно? — кончики Его черных когтей кольнули живот Дигиталиса и заскользили ниже. — Он хорошо спрятан в мертвом соборе молотоголовых. Ты знаешь, где это, верно? — Д-да, — теперь к возбуждению и стыду добавился ужас. Мертвый собор в огороженной части Города был проклят. Говорили, что там хранятся несметные богатства, но Дигиталис никогда не думал о том, чтобы ограбить это место; он ценил свою шкуру. — Хорошо, — сказал Господин. — Я уверен, ты сможешь начать без чужой помощи, — и Он поймал Дигиталиса за подбородок и крепко поцеловал его. Когда Он разорвал поцелуй, Дигиталис задыхался, как животное. Он подавился воздухом, когда когти Господина сжали его бедро, оставив алые рубцы и капельки крови. — Тогда ступай, — сказал Господин. Когда Он погладил Дигиталиса по щеке, Его когти прошлись опасно близко к серому глазу Дигиталиса. Его большой палец прижался к нижней губе Дигиталиса. Не кусай его, подумал тот. — Если ты справишься, я щедро вознагражу тебя, — Он сгреб в кулак темные волосы Дигиталиса и потянул, заставляя откинуть голову и подставить горло. — Подведешь меня, и последствия будут ужасны. Укус в плечо был мучительным. Острые зубы Господина пронзили кожу и впились в мускулы. На палец ближе к горлу — и Дигиталис истек бы кровью за несколько мгновений. Но Господин был осторожен. Отпив два глотка крови, Он отпустил Дигиталиса и столкнул со своих колен. Одной рукой Дигиталис зажал укус, а другой потянулся к несуществующему кинжалу на боку. — По-прежнему горький, — засмеялся Господин. — Пожалуй, тебе придется смягчить свой нрав, когда я снова позову тебя, — Он вытер рот волосатым кулаком и лениво махнул в сторону выхода. — Теперь ступай. Дигиталису не нужно было говорить дважды. Дайан поймала его, когда он вывалился на балкон. Она цокнула языком и заставила Дигиталиса убрать руку от раны на плече. Издав сочувственный звук, она прошептала заклинание, останавливающее кровь. Полностью исцелить рану смогла бы Виктория, но и Дайан не была слабой. — Иди к ней, дурачок, — велела Дайан, нежно погладив его. От прикосновения по коже Дигиталиса побежали мурашки, но ему не хотелось обижать Дайан. — Не лезь в неприятности. — Неприятности — мое ремесло, — огрызнулся Дигиталис, уворачиваясь. Его плечо болело до самого логова Виктории.