Электронный лес

Изо всех сил я бью кулаком по сенсорной клавиатуре, продлевая мириады длинных трещин, образуя очередную дырку в собственном бюджете. Закусываю губу. Мне следует быть спокойнее, мне стоит быть равнодушнее – говорю себе и своей злости это уже в сотый, тысячный раз, едва ли дышу ровнее. Да, кого я, черт возьми, обманываю? Я никогда не был, мать твою, спокойным и равнодушным. Стискиваю зубы. Перевожу основное управление на экран компада, отсоединяя жестким рывком клавиатуру. Меня бесит то, что происходит. Меня все бесит до темных пятен перед глазами, до чьих-то измельченных в пыль костей. Система обвалилась, ничего не поделаешь. Мы целый месяц бились с командой над созданием идеального червя для взлома базы документооборота, не спали и не ели, только снова и снова вбивали пальцы в прозрачные панели своих устройств, стирали подушечки до мозолей. Теперь же все впустую. Снова. Снова, черт возьми. Я тянусь в карман за пачкой сигарет и чуть ли не разрываю, извлекая из испачканных паршивой грязью штанов. Я устал. Я взбешен. Именно ярость всегда придает мне сил, всегда заставляет двигаться в нужном направлении тогда, когда остальные нажимают мысленную клавишу «Пас». Черта с два я так просто успокоюсь! Мы взломаем эту ублюдскую систему так или иначе, даже если придется не спать вторые сутки подряд – но сделаем это! - Волк, ты как? Беру с подсвеченного неоновыми диодами темного стола банку энергетика и пытаюсь сам себя привести в чувство. Мне нужно быть мягче. Нужно быть добрее к людям, ведь они не виноваты в сложившихся обстоятельствах, а, скорее, напротив, сделали все возможное, чтобы данная ситуация не произошла. Пускай я и знаю наверняка, что мне не удастся скрыть свою злость от очевидного разочарования, но моей силе воле все еще под силу облечь чувство хоть в что-то отдаленно напоминающее дружелюбие. Делаю глоток. Жидкость наполняет горло надоевшим апельсиновым привкусом, который омерзительно сводит зубы. Глубоко вдыхаю. С характерным грохотом ставлю банку на стол. - Я в порядке, Ред, - отвечаю я с отчетливым рыком. – Иди домой. - Ты уверен? Рэд, такая милая и хрупкая, поднимается с кожаного дивана, аккуратно придерживая тоненькими пальчиками собственный, крохотный компад. В ее движениях всегда есть что-то неуловимо детское, невинное. Именно поэтому сейчас я не хочу находится с ней рядом, не хочу ранить ее своей резкостью. Я могу. Очень даже могу, мне отшивать людей и выблеванного гроша не стоит. Стараюсь сделать как можно более равнодушное лицо и смотрю на нее, ведь сейчас нужно показать, что ее помощь – лишняя, но не она. Ред для меня никогда не лишняя, однако это сущее мучение: быть рядом и не иметь ни малейшей возможности ей помочь и утешить. Наверняка она расстроена не меньше моего. Однако Ред не из тех, кто заплачет в критической ситуации. Нет. Ред будет единственной, кто подбадривает всех, утешает каждого. Лишь потом она в сотый для себя раз сломается, когда уже никто не услышит. - Уверен, - я выдавливаю из себя слабое подобие улыбки и понимаю, что моя мина, должно быть, больше похожа на оскал. – Ты свободна. Поднимаюсь со стула, прихватывая с собой пустую упаковку из-под пиццы. Меня уж точно нельзя назвать аккуратистом: ем, сплю, да, и живу, собственно, за монитором – что взять с таких, как я? Швыряю коробку через всю комнату, к мусору, стараясь сохранить все то же непринужденное выражение лица. Мне нужно побыть одному, иначе быть беде. Мне нужно, наконец, выпить что-то покрепче энергетика, а потом снова взяться за работу. Очень кстати мозг услужливо напоминает о двух бутылках темного пива в холодильнике, купленных пару дней назад по скидке в местном супермаркете. Да, это было бы хорошо. Необычайно хорошо. - Волк, что за ерунда? – раздается голос Охотника по стереосвязи. – Система лопнула, как хренов шарик, а мы даже ничего не успели слить! Плакали наши денежки! - Не парься, - грубо обрываю я друга, шествуя на кухню. - Что значит «не парься»? Это же неделя работы, брат! Я так хотел, наконец, выспаться! - То и значит. Открываю дверцу старого холодильника – еще с сенсорной панелью на лицевой стороне – и беру первую попавшуюся бутылку пива. Гневно выворачиваю крышку. Тем временем нежная, вечно добрая и чистая Ред, с ее потрясающе пахнущими шоколадными волосами, с широкой огненной прядью и с явным беспокойством продолжает за мной наблюдать. Я делаю вид, будто не замечаю. Заливаю в горло ледяное пиво, надеясь, что алкоголь на голодный желудок и в этот раз принесет мне быстрое облегчение, освобождение хоть на несколько эгоистичных минут от вечного груза ответственности. Однако невольно снова кошусь на Ред, в чьих отлитых из серебра глазах все еще тлеет откровенная жалость. - Держи, - я протягиваю ей вторую бутылку, надеясь стереть, вытравить, искоренить это ее отвратительное желание меня пожалеть. – Потом вызову тебе «Убер». Расслабься. Ред удивленно приподнимает бровь и улыбается. Уж не знаю, чего она такого хорошего увидела в моем жесте, но теперь ее лицо словно бы светится изнутри. Ред не знает, как выглядит в таком состоянии. Она никак не может взять в чертов толк, почему я всегда так холоден с ней, почему я – единственный, кто игнорирует ее доброту, ее проклятый, будто созданный в самом Аду специально для меня, шарм. Делаю еще глоток. Хреновая идея в плохом настроении пить с девушкой, чье существование в принципе делает тебя куда агрессивнее, чем есть на самом деле. Хотя кого я обманываю? Такой и есть, Ред тут совершенно не при чем. Делаю ставку, люди моего типа пугают ее. Да, Ред может дать отпор, может быть настоящим безумным ураганом, если этого требуют обстоятельства. Проблема в том, что я не требую. Мне до проломов в стене нравится ее спокойствие, ее чистые, ничем еще не омраченные, мысли и слова. Боже, как можно быть таким дураком? Что я вообще делаю? Почему не отправил ее домой сразу же, а дал это чертово пиво? Нужно держать себя в руках. Нужно быть максимально не собой, чтобы остаться человеком в ее глазах – в этих теплых, но таких не моих глазах. - Волк, ты вообще меня слышишь? - Охотник, я же сказал, что разберусь! – перехожу на гневный хрип. – Пока! Стереосвязь обрывается, и я вновь думаю о том, что срываюсь на невиновных людей просто потому, что являюсь сволочью. Да, именно так. Я – сволочь. Сволочь, которая сходит с ума, просто потому, что влюбился в случайно зашедшего в бордель жизни дочь ангела и истинно верующей. Черт! Иногда я такой слабый, поэтичный слюнтяй. Швыряю пустую бутылку в автоматическую корзину. Мне паршиво. Мне паршиво, мир, ты слышишь? Ты доволен? Доволен, мать твою? Возвращаюсь в зал и сажусь на диван. Ред молча следует за мной. Она видит мой гнев, как бы я не пытался его скрыть, видит мою суть, состоящую из стопроцентного, практически концентрированного дерьма. Вот зачем она садиться рядом? Зачем, в этой залитой лишь фосфорическим светом соседних домов и забитой до отказа мусором квартире, остается наедине со мной? Это плохо. Я пинаю стол. Это чертовски плохо. Стискиваю от злости, до побелевших костяшек потертую кофейную кожу дивана. Я больше не хочу так. С меня хватит быть единственно сильным среди мира полного близких, но слабых. Обреченно закрываю глаза и сжимаю зубы. - Волк? Я молчу. Чувствую сладчайший запах, исходящий от Ред, такой легкий и ненавязчивый, чувствую ее тепло, заставляющее все тело напрячься, чтобы не натворить глупостей. Все так близко и так далеко. Отвратительно. Поскорее бы она допила пиво, и я мог с чистой совестью отправить ее домой. Ведь мне не простить себя. Я не смогу не то что отдохнуть, мне будет крайне тяжело продолжать влачить остаток своего существования, осознавая свою сопричастность к боли этого прекрасного создания. Извращенец и романтик – это про меня. Все во мне буквально зудит от желания испортить Ред, измарать внутренней грязью моих мыслей. Я хочу увидеть ее реакцию. Однако ты не всегда получаешь то, что ты хочешь. К счастью для меня. Нет! Ну, зачем ты так со мной? Ред одним легким движением придвигается ближе, прижимается ко мне своим тонким, почти воздушным телом и крепко, насколько она может, обнимает за шею. Господи, ты решил испытать мою выдержку? Я не готовился к этому тесту, потому что являюсь чертовым прогульщиком, и мне наплевать, если в твоей небесной канцелярии поставят «незачет». Я в дерьме! Ред кладет голову мне на плечо, ее, вызывающий во мне желание съесть заживо, запах становится еще сильнее. Я напрягаюсь до состояния статуи, робота – нельзя подавать никакой ответной реакции, иначе все наши доверительные отношения полетят в тартарары. Мне приятно так, что больно. Я люблю такую боль, знаете ли, но для одного дня с меня предостаточно испытаний на выдержку. - Я просто хочу сказать тебе, - детским голосом произносит рядом с моим ухом Ред и запинается. – Я просто хочу сказать тебе, что ты все равно – лучший. Да, у всех бывают проблемы, что-то идет не так, но ты, все равно молодец. Тебе следует всегда помнить об этом. - Не стоит утешать меня. Если допила пиво, давай я вызову тебе «Убер»? Это быстро. Тебе лучше поехать домой. Сейчас я – худшая компания на свете, поверь мне. - Я не уйду. Мне плевать, если ты будешь злиться и разносить комнату. Я буду здесь, потому что ты важен для меня, как бы хреново себя не вел. В этом весь ты. Ее лицо оказывается напротив моего. Я чувствую дыхание Ред на своих губах, щеках, чувствую ее прекрасное тело, навалившееся на мои колени. Ее глаза смотрят прямо в мои, и, черт возьми, я не могу найти в себе сил, чтобы перестать смотреть в эти стальные зеркала. Тончайшие руки вокруг моего лица. Что мне делать? Куда мне бежать? Это мне следовало бы бояться Ред, с ее неизменной сердечностью, любовью к ближним, - именно она загнала меня сейчас в угол. Судорожно сглатываю. Нужно быть жестким, хоть это и нелегко по отношению к Ред. - А ты не боишься, что я сделаю что-то такое, о чем мы оба будем жалеть? Не боишься, что я прямо сейчас повалю тебя на диван? Нет? Я – та еще мразь, мне будет наплевать на любые твои чувства. Кроме того, во мне пиво. Неужели ты думаешь, что я остановлюсь? Проваливай, пока не начала жалеть о том, что вообще со мной связалась. - Я тебя не боюсь! – она прижимается ко мне крепче, щека к щеке. Все мысленные транзисторы и диоды с громким звуком и в одночасье перегорают. Это уже слишком. Я сдаюсь. Резким движением мои руки хватают Ред под колени и валят на мягкий диван, подминая ее под меня. Я склоняюсь прямо над ней, провожу по линии бедер, скольжу коленом между ног. Она все еще может оттолкнуть меня. У нее еще есть пространство для разгона, время для бегства. Несколько секунд, ей их хватит с лихвой. Давай же! Беги! Скорее, пока я еще ничего не начал, ведь иначе мне недостанет сил отпустить тебя, куда бы то ни было. Однако Ред не только остается на месте, но слегка расслабляется, очевидно, даже не думая сопротивляться. Она следит за мной широко раскрытыми, чистыми, глазами и, я вижу в них какое-то странное выражение. Это злость? Ненависть? Что, черт возьми? Я резко приближаюсь к ее лицу. Скольжу по щеке другой рукой, стараясь быть как можно более нежным. Тяжело. Наши губы почти соприкасаются, но я так не хочу рушить нашу дружбу, потому что без Ред уже не будет меня. Того меня, которым она меня делает напутствиями, своими советами, честными, но добрыми, замечаниями. Я не хочу сломать все это. - Ред, пожалуйста, уходи, - слова выскальзывают из горла, как скулеж побитой собаки. Вместо ответа Ред соприкасается со мной губами. Словно щелчок старинной зажигалки, резкий всполох молнии, разрезающий забитое тучами небо, все становится на свои места. Неужели я действительно нужен? Мой дерьмовый характер и скверный подход к жизни? Мой язык скользит между ее влажных губ, сталкивается с зубами, двигается дальше. Руки начинают жить своей жизнью, прижимая меня ближе, на удивление аккуратно снимая ее шелковую юбку. Мне страшно сделать ей больно. Я не хочу быть сволочью, безумным зверем. Только не теперь. Не здесь и не сейчас, мать твою. Вещи, все равно, пожалуй, слишком медленно для меня летят на пол. Я касаюсь языком, целую, кусаю ее кожу – мне хочется отметить ее, сделать только своей. Ред гортанно стонет от удовольствия. Даже так? Не против погрубее? Я хватаю ее руки, завожу над ее головой и касаюсь губами ключиц. Пожалуй, моей звериной сути хватило бы, чтобы съесть ее – желание каннибала просыпается во мне при ощущении вкуса ее нежной, солоноватой кожи. Однако я не хочу быть жестоким. Нет, только не с Ред. Пожалуйста. Я сталкиваюсь с ней взглядом: - Все еще не хочешь сбежать? - Пожалуйста, - чуть ли не хнычет Ред. – Не сдерживайся. Мои пальцы скользят между ее ног. Горячо. Влажно. Мое. Медленно двигаюсь внутри, с восхищением наблюдаю за тем, как Ред бьет мелкая судорога, как сжимаются и разжимаются ее пальцы на руках, скованных в движениях. Мне хочется прочувствовать ее всю, без остатка, сейчас, без промедления. Однако я сдержанно прикусываю ее губу, лишь усиливая темп. Ред выгибается, пытается слишком чисто, слишком застенчиво стиснуть колени, словно это ее первый раз. Господи, сколько еще сил мне нужно потратить, чтобы сдержать себя и не войти в нее прямо сейчас? Я целую внутреннюю поверхность ее левого бедра. В ответ Ред рвано выдыхает, закусывает губу. Мне нельзя быть грубым. Нужно быть нежным и при этом сильным, чтобы все прошло должным образом. Двигаю пальцами еще быстрее. С губ Ред срывается громкий, звенящий в каждой клеточке моего возбужденного тела, стон. Она слишком добрая. Слишком хрупкая. Слишком хороша для меня. - Пожалуйста, перестань сдерживать себя, - одним сиплым выдохом произносит Ред. Наши губы снова сталкиваются вместе, зубы стучат друг о друга, языки продолжают сладкий и мягкий бой. Ред закрывает глаза, полностью отдавая мне весь контроль без остатка. Я отпускаю ее руки, развожу ноги чуть шире, осторожно провожу руками по поверхности под коленями. Медленно вхожу. Перед глазами словно пелена, я чувствую себя самым счастливым человеком на планете. Начинаю двигаться. Быстрее. Еще быстрее. Ред стонет, уже не сдерживая себя, и я следую ее примеру. Мне нравится этот горячий, выжигающий все внутри, темп. Я кусаю, целую, оставляю следы своего пребывания везде, где только могу. Жадно и крепко держусь за ее бедра, молясь лишь не оставить синяков. Неожиданно Ред протягивает руки к моему лицу, обнимает за плечи. Я подхватываю ее, усаживаю себе на колени, с трудом заставив себя хоть на секунду прервать темп. Не хочу, чтобы это заканчивалось. Теперь уже сама Ред целует меня в шею, подстраивается под мой жесткий, быстрый ритм, оставляет отметины на моей спине своими маленькими и аккуратными ноготками. Наконец, через все ее тело проходит финальный разряд тока. Ред шумно дышит, делает еще пару неловких движений бедрами, и вслед за ней кончаю и я. Никогда прежде мне не доводилось чувствовать себя таким свободным и таким странно счастливым. - Я же говорила, что ты – лучший. Мы лежим на диване, запыхавшаяся Ред тихо переводит дух, уютно устроившись на моей груди, а мне все сложнее перестать смотреть на нее. Я стягиваю со спинки теплый плед и набрасываю на нас. Ред крепче прижимается к моему телу и окончательно расслабляется, ее тело перестает дрожать. Мне хочется закричать, сказать, да хотя бы прошептать о том, насколько она для меня важна. Однако это может быть просто утешительный секс. Только и всего. Я осторожно глажу ее по голове. Аккуратно, стараясь не побеспокоить, провожу пальцами между прядями шелковистых волос, особенно уделяя внимание алой. Мне вновь становится больно. Впрочем, так и должно быть у волков-одиночек, верно? - Я люблю тебя, если ты еще не понял, - тихо шепчет Ред. – Я уйду, Волк, только немного передохну. - Нет, не уйдешь. Потому что я тебя не отпущу. Ни за что. Считай, тебя поймали и съели. - Хорошо, - она тихо смеется, мягко целует меня в районе левой груди и устраивается удобнее, прижимается к моему плечу щекой. – Я не против, если меня съешь именно ты. Черт возьми! Готов собственную жизнь поставить. Съем и не подавлюсь.