Необъяснимо, но факт

Как ни крути, а вечера в экзорцистской трёшке были, ну... уютные. Когда никаких экстренных рейдов проводить не надо было и ни один потусторонний гражданин не откусывал местным бабулькам головы, мы собирались в комнате парней – потому что телевизор был только там – и смотрели «Необъяснимо, но факт». Больше, конечно, угорали, чем смотрели. Юля притаскивала с кухне здоровенный пакет семечек, и очистки от них летели на прямо подстеленную газетку под угрозы, что если кто-то плюнет мимо, то будет подметать вообще весь пол и пылесосить доисторический палас. Марина в растянутой футболке с «Нирваной» из секонда валялась на диване, закинув ноги на спинку и время от времени отпускала едкие комментарии о происходящем на экране. Саша валялся с дешёвым ашановским тархуном или иногда с вином в картонной упаковке, но тогда он ругался через слово. Пьёт, плюётся от того, какое оно мерзотное, и снова пьёт. Юля обычно вязала что-нибудь или шила, за происходящим наблюдая в пол-глаза. В тот вечер выпуск был про то, как какая-то доярка из глубокой деревни пережила горячий неземной экстаз с инопланетянином и, движимая желанием дать знать об этом судьбоносном событии миру, с полной серьёзностью припёрлась на телек. – О, мистика – это наша тема, – довольно заявил Алекс, сплёвывая шелуху с такой меткостью, будто до того, как пойти в экзорцисты, пару лет подрабатывал гопником. – Она белку словила, что, в принципе, тоже наша тема, – очень самокритично заметила Осколкова, обаятельно приподнимая бровь, – и на синем глазу дала соседскому алкоголику Васе. А тот и рад стараться, если что, алименты за него тоже рептилоид с Нибиру платить будет. – Кстати, насчёт мистического... – Юля, почти не отрываясь от своей работы, мельком кинула взгляд в нашу сторону. – Я вчера ночью слышала из ванной немного... странные звуки. Я заёрзала в кресле, кидая умоляющие взгляды на телек и пытаясь послать ему метафизический сигнал, что с перерывом на рекламу пора бы уже заканчивать. – Да-да, было такое, – мгновенно с недюжинным энтузиазмом подхватил Алекс. – Алёна, ты как? Тоже вроде чутко спишь. – А её не было в комнате, – мгновенно и очень безжалостно спалила Марина, по-кошачьи потягиваясь. – Курила на лестнице, – надувшись, пробубнила я, – у нас же дома нельзя, у нас же фон барон вялый огурец везде ходит. – Да меня смутило просто, что там как будто... совокуплялся кто-то, – немного сбивчиво продолжила майоровская сестра. Я ещё сильнее заёрзала, думая, что если вот прям сейчас сейчас сбегу, то им, глядя на такую чудесную реакцию, как бы и догадываться о том, кто именно там совокуплялся. – Развели паразитов по дому, конечно. Экзорцисты хреновы. Чего одна только жижа с глазом стоит. Блин, они не только стонать будут, они скоро оргии устраивать начнут. – Хоть у кого-то будет личная жизнь в этом доме, – вяло усмехнулась Осколкова. – Кстати, что это у тебя на шее? – Это засос? – на этом моменте Юля окончательно своё рукоделие отложила, глядя уже совсем в другое место. – Это комар, – прикрывая привлёкший всеобщее внимание дефект ладонью и отползая в угол от греха подальше. – Конечно, Алёна, октябрь – самое время для комаров, – с издевательски сладкой интонацией подбодрил Бафомет, который всё ещё хранил на меня смертную обиду за содеянное. – Самый пик активности. В это время дверь в комнату отворилась, явив миру задолбанное, не особо довольное лицо Майорова, который тут же начал ворчать: – Вам че, заняться больше нечем? Вы хрен ли здесь расселись все? Деться от вас некуда... – Ой, а вот и комар, – с преувеличенной радостью всплеснула руками сестра. – Да что с вами не так?! – возопила я, всё-таки подскакивая и под недоумённый и немного даже ошалелый взгляд Юрца выбегая из комнаты. – Черти!