Пеплом разбитые

Прощание проходит под гул реактора. Военная свита короля уже на борту, сам он терпеливо ожидает Капитана у трапа. Давние друзья пожимают друг другу руки, обнимаются, словно братья, и, обменявшись кивками, расходятся. Когда самолет уже взлетает, Гермиона ловит грустный взгляд Стива, но он быстро переводит его в улыбку. Ей бы насторожиться, но на душе так хорошо, что все мысли тут же испаряются из головы. Баки стоит позади, с упоением вдыхает запах ее волос и обвивает за талию так крепко, что едва хватает воздуха дышать. Она вжимается в него еще сильнее, трется щекой о его щеку, слегка колючую. И тянется, наконец, за поцелуем. Впереди несколько безмятежных дней, а потом они придумают, как действовать дальше. В том, что они будут вместе, Гермиона уже не сомневается. Вот только Баки отчетливо понимает: эта ночь – все, что у них осталось. Армия Таноса прибудет на планету со дня на день. По словам Стива, битва ожидается такого масштаба, какого планета Земля еще не видела. Баки не уверен, что выживет. Он так часто ходил по краю, что, вполне вероятно, давно исчерпал лимит везения. И несмотря на то, что умирать ему впервые не хочется, он заранее заслуживает все, что может случиться. Грехи Зимнего солдата невозможно ни смыть, ни забыть. Но Гермиону он сбережет любой ценой. Даже если для этого придется разбить ей сердце. *** Любить ее, понимая, что это в последний раз – больно. Баки нежен и нетерпелив, ему хочется вобрать ее всю без остатка, надышаться запахом и насладиться стонами. Когда он двигается в ней, когда целует, когда смотрит на нее спящую – каждый момент их близости он старается запечатлеть в памяти. *** Она спит так крепко, что даже не чувствует прикосновений. Баки проводит рукой по ее волосам, очерчивает контур губ, целует приоткрытый рот – и горько улыбается. В груди холодом разливается тоска, ему не хочется уходить, но он должен переступить через свои – и ее – чувства. Гермиона Грейнджер стала его спасением. Но он окажет ей ответную услугу – избавит ее от себя. И не важно, переживет он битву с Таносом или нет – только так, без него, она будет в безопасности. *** Баки собирает всю свою выдержку, бросает на Гермиону полный боли взгляд – и уходит. Рука не поднимается сломать ее палочку, поэтому он просто забирает ее с собой. *** Гермиона просыпается от настырного солнечного луча, светящего прямо в лицо. Мышцы болят, словно после марафона, она потягивается всем телом, до приятного хруста в суставах, и медленно разлепляет веки. Сколько же времени она проспала? Тянется по привычке за палочкой, но не находит ее возле кровати. Видимо, забросила куда-то. Гермиона невольно вспоминает прошедшую ночь, улыбается своим мыслям и, обмотав нагое тело простыней, выходит в основную комнатку. Но и здесь пусто – ни Баки, ни ее волшебной палочки. Только клочок бумаги на столе кричит ей о чем-то важном. Все еще отказываясь верить в худшее, она берет записку, читает один раз, второй – и оседает на пол. Баки ушел. Бросил ее – и даже в глаза не глянул. Написал, что так будет лучше. И просил не искать. Обещал вернуть палочку через Стива, которого пришлет за ней через несколько дней. И благодарил – мерзавец! – за все, что она для него сделала. Хочется закричать – но из горла вырывается лишь хрип. Гермиона яростно сжимает записку в руке и отшвыривает прочь от себя. Обнимает руками согнутые ноги, утыкается лицом в колени – и несколько долгих минут беззвучно плачет. Потом долго сидит, раскачивая себя руками. И думает. *** Чем больше проходит времени, тем больше несостыковок она обнаруживает. События прошлого дня, отголоски фраз, случайные взгляды – картинка принимает новые очертания. И Гермионе совершенно не нравится результат. Баки считал себя главной угрозой для Гермионы – но даже при этом не ушел бы так скоро. Значит, появилась более масштабная угроза. Т'Чалла не мог знать, что терапия закончена – Гермиона просила привезти блокнот, а не руку. Следовательно, им понадобился боец, даже недолеченный. И, наконец, палочка. Баки знает, как много она значит для волшебника. Очевидно, забирая ее, он рассчитывал удержать Гермиону здесь. Конечно, вся ее теория строится на Баки и его чувствах к ней. Гермиона боится обмануться, но потом напоминает себе, что провела в разуме Баки не один час и не могла принять желаемое за действительное. К тому же, она сердцем чувствует, что права. И что нужно действовать. Интуицию, вопящую о том, что все это – плохая идея, она заткнула еще тогда, когда согласилась начать лечение. Слушать ее сейчас Гермиона тем более не станет. *** Маленькая, видавшая виды сумочка способна решить множество проблем. Например, обеспечить волшебницу палочкой, когда ее собственную забрали. Гермиона берет в руку изогнутое древко, делает глубокий вдох, пропуская пробный заряд магии, и благодарит Мерлина за то, что сохранила палочку Беллатрикс. Она почти уверена, что Баки сейчас в Ваканде. Она найдет его и все выяснит. Если потребуется – поможет в битве. И плевать на запреты – пусть хоть изгонят ее потом из магического мира. Отсиживаться в тени Гермиона Грейнджер больше не собирается. Сконцентрироваться на месте, в котором была лишь раз, крайне сложно. Гермиона мысленно представляет себе просторную лабораторию с окнами во всю стену – именно там Стив впервые показал ей Баки – и аппарирует. Ваканда встречает ее столпами дыма и скорбящей тишиной. Гермиона недоуменно рассматривает разрушенное помещение, переводит взгляд глубоко вдаль – туда, где воздух наполняется серым – и пытается понять, что здесь произошло. Вокруг ни души, ни звука – и это пугает больше всего. Она замечает всполох на линии горизонта – и моментально переносится к границе Ваканды. Но здесь лишь обугленные деревья и множество трупов. Гермиона оборачивается вокруг себя и хватается за голову, пытаясь сдержать рвущийся из груди крик. Пронзительная тишина пробирает до самых костей. Воздух наполнен смрадом и темными хлопьями. Она уже видела подобное зрелище – во время битвы за Хогвартс. От этого сравнения подкашиваются ноги. И только едва уловимый звук, раздавшийся из глубины леса, сохраняет Гермионе сознание. Она бежит, не разбирая дороги. Слышит приближающие голоса. Наконец, замечает людей на поляне и мелькнувшее среди них знакомое лицо. – Стив! – кричит во весь голос. – Стив! Капитан Америка отпускает руку мертвого мужчины со странной, нечеловеческой кожей и поднимается на ноги. Отчаяние в его глазах почти граничит с безумием. Гермиона трясет Стива за плечо – лишь тогда его взгляд становится осмысленным. – Что здесь случилось? – ее голос срывается. – Где Баки?! Вместо ответа он подводит ее к дереву. Сначала она не понимает. Но потом смотрит вниз, на горстку пепла у ног, и замирает от ужаса. Стив прижимает Гермиону к себе, пока ее тело сотрясают рыдания. Его душа кричит вместе с ней, но рот не издает ни звука. Реальность не укладывается в его голове, сердце отрицает очевидное, но факты – и прах на земле – заставляют принять правду. Половины из них больше нет. Они исчезли, истлели прямо на глазах, словно их стерли с лица планеты. От Баки остался лишь пепел в руках Гермионы. И боль – одна на двоих.