Нарн Арвен ах Арагорн

Теперь речь пойдет об Элронде Тар-Палантире, что насчитал четыре сотни и сорок восемь людских лет, прежде чем умер, и всё же был не самым долгоживущим из смертных королей этой эпохи, но по праву зовется мудрейшим. Вместе с другими эдайн он отплыл за море, в землю, что люди назвали Анадунэ, иначе же Нуменорэ. Но в дни Тар-Палантира звалась она Эленна, "обращенная к звездам". Имя его жены на языке людей забыто, но в хрониках Эленны названа она Тельперианна, "дар серебряного венца". Она была дочерью преводителя народа Беора, который умер в морском походе, и это она установила королевскую власть в Эленне, ибо Элронд был тогда словно в тумане, в раздумьях о выбранном им жребии и с памятью о войне, не потускневшей еще. Но когда они прибыли на новую землю и начали обустраивать поселения, среди людей завязались споры, и всегда было не меньше двух спорщиков и не меньше трех различных мнений; и Тельперианна пошла к Элронду, который строил стены города, и сказала: — Следует назначить судью над ними. — Не могу я судить дела между человеком и человеком, — ответил он. — Я — последыш даже для Пришедших Следом. — Никто иной не может этого, кроме тебя, — сказала она. — Ибо мы связаны старыми бедами, и не можем ясно видеть свой путь. Тогда Элронд взглянул на нее, и ей показалось, будто он увидел ее впервые, не глядя сквозь нее вдаль до самого Тириона, и склонил он чело. — Связаны, возможно, но свяжете себя еще множеством уз, — сказал он. — Другие могут счесть, что я не гожусь для столь высоких дел, хотя я и сын Эарендиля — ведь я так же, как и они, работаю в этой гавани и брожу по этим холмам. Но было бы иначе, заключи я союз с предводителями дома Беора. Так ли это? — Так, господин, — ответила она. — Но всё же ты не любишь меня и не стремишься к моей любви, — заметил он. — Неужели так заведено среди эдайн? — Иногда и так, когда нужда в том велика, — сказала она, и голос ее был спокоен, но сердце быстрее забилось в гневе от его холодных слов — ибо, даже произнеся эти слова, он лишь отстраненно следил за ними, как следят за полетом птиц, не вникая в суть. — Тогда найди другого советника, госпожа, — сказал Элронд. — Я не вступлю в брак с не желающей того девой. — Нельзя сказать, что я не желаю этого, — ответила Тельперианна. — Я выбрала бы тебя. Если я не могу заставить тебя сделать выбор, то это лишь мое дело. О том, что подумал Элронд об этом, Тельперианна не узнала; но на следующий день, едва взошел Эарендиль, явился он к ней и сказал: «Заключим же брак между собой». И так Элронд принял правление над эдайн, но в важных решениях неизменно обращался он к своим советникам, и Тельперианна была не последней среди них. Она принесла ему сыновей-близнецов, Лауриона и Калассо. Лаурион был отцом Тинвэ, Сияющей Девы, которая на сто двадцать восьмом году правления Элронда родила Ундомиэль, Вечернюю Звезду. Ундомиэль выросла в Эленне в пору ее расцвета, и говорила на всех трех ее языках: квэнья — для знаний, синдарин — для дел государства, и адунаик — для повседневных забот. Лицом она походила на Элронда, своего прадеда — со строгими чертами, длинными темными волосами и серыми глазами, расставленными широко. Она научилась ездить верхом прежде, чем выучилась говорить, и, подобно давшей ей имя звезде, летела она от улиц светлого Арменелоса к гаваням Роменны, вверх по склонам Менельтармы или же к заливу Эльданны под цветущими деревьями, и где бы ни бывала она, повсюду ее любили, ибо немного рождалось детей у людей Эленны. Она росла, не ведая страха. В то время эльфы Тол-Эрессэа начали отправлять своих посланцев в Эленну, и их лебединые корабли, казалось, летели над волнами, не касаясь их. Тол-Эрессэа населена была теми из эльфов Валинора, кто по-прежнему заботился о делах Средиземья, и теми, кто любил море. Многие нашлись среди них, кто возрадовался, узнав, что люди стали их соседями, и хотя никто из людей не мог ступить на пристани Аваллонэ, эльфы сами отправились в плавание к Западной земле. И когда первые из этих посланцев явились, они принесли с собой саженец в знак дружбы — и был то отросток Галатилиона, дерева, что создала Йаванна из последнего плода Тельпериона. Нимлот звалось это дерево, и они с Ундомиэль были ровесниками. Минуло две сотни и сорок лет жизни людей, когда смерть пришла в Эленну, и никто не знал, откуда она явилась. Был сильный ветер, и долгий шторм, и улицы Арменелоса затопило водой, а затем пришла чума. Дар Валар должен был защищать людей от болезней в дни их юности, но от этого недуга не был защитой — лишь ускорял его; и так в тех, кто сильнее был тронут светом Валинора, свет этот угасал быстрее. Лаурион, заболев, умер за два дня, и за ним Калассо, и светлая Тинвэ сгорела едва ли не мгновенно — поднявшись утром здоровой и не доживя до заката. Многих и многих забрала чума, о ком не сохранилось памяти и чьи имена впервые были записаны, чтобы рассказать об их смерти. Один лишь Элронд избежал ее касания, ибо оставался по крови наполовину эльфом; Ундомиэль же заболела, но выжила. Тельперианна ушла одной из последних, и ни Элронд, ни Ундомиэль не хотели покидать ее до последнего часа, но народ Эленны не должен был думать, что все их мудрые сгинули, а потому время от времени один из них присутствовал в полупустых залах совета и выбирал следующее место для погребальных костров. Когда Тельперианне пришло время отходить, Элронд был с ней, и они говорили о многом, чего не касались прежде; и говорят мудрые, что в конце Тельперианна сказала: — Сейчас хотела бы я принадлежать к эльдар — не ради того, чтобы избежать этого прощания, ибо поистине я устала, но чтобы видеть, как видел ты, что грядет дальше. Ибо мнится мне, что Нуменор падет, и Дар Валар растрачен будет понапрасну. Тогда Элронд сказал: — Я не вижу грядущего — только то, что ты умираешь, и мне страшно. Тельперианна засмеялась тогда и сказала: — Поистине ты из Пришедших Следом — раз так поздно понял это. И больше не говорила она ничего. Народ ее хотел выстроить для нее богатую усыпальницу, ибо высоко они ценили ее, но Элронд не позволил им и приказал возвести погребальный костер на вершине Менельтармы. Так повели с тех пор обычай хоронить королей Нуменора — в свете, что будет виден самим Валар; хотя позже говорили иные, что делалось это также в память Маэдроса Феанариона, что отверг медленное увядание под ядом времени. Так Ундомиэль узнала смерть.